Кали. Тень прошлого.

Лондон окутывал промозглый туман. Холодный, влажный ветер дул в шею, и Амала плотнее закуталась в шарф. Она раньше обычного закрыла семейную лавку с индийскими сувенирами и села в заведенную машину. Киллиан поцеловал ее в губы и машина неспешно двинулась по влажному асфальту.

— Киран с Джаей едут к нам. Я обещала им помочь с подготовкой к Хеллоуину.

— Подготовкой? — усмехнулся Киллиан, не отвлекаясь от дороги. — Это когда твой брат режет тыкву ножом для стейков?

— Не будь таким скептиком. В прошлый раз всё прошло почти идеально.

— Почти. Если не считать дыма из духовки и соседей, решивших, что у нас пожар.

— Зато весело было.

— «Весело», ага.

Светлая, просторная квартира встретила их теплом и уютом. Киллиан занес пакеты с продуктами и поставил их на столешницу, на ходу поправив стоящий рядом чайник. Идеальная чистота и минимализм. Ничего не напоминало о корнях Амалы. Она старательно избегала этого в своем жилище.

Когда Амала вернулась из Калькутты, сломленная и разбитая, первым ее порывом было закрыть сувенирную лавку. Вырвать с корнем все, что напоминало о тех кровавых событиях. Но не смогла. Не смогла предать память матери и бабушки.

В дверь постучали. Амала встретила Кирана и Джаю.

Она чмокнула брата в макушку, но он отстранился и стер поцелуй.

— Ну, хватит, перестань. — Скосил глаза на юную супругу.

— Здравствуй, Амала. Спасибо, что пригласила. — Джая слегка склонила голову, а затем крепко обняла ее. Коротко кивнула Киллиану.

Амала положила на стол большую тыкву и две поменьше. Джая и Киран вырезали на оранжевых головах зловещие улыбки, смеялись и болтали, разбрасывая семечки и нитки волокон по кухне. Амала развешивала по квартире летающих мышей, пауков из черной бумаги и гирлянды из миниатюрных тыкв. Свечи мягко мерцали в углах, отбрасывая тени на стены. Киллиан не отходил от молодой пары, следя за ними цепким взглядом, чем только вызывал их громкий смех.

Голова Амалы закружилась, но она улыбнулась, внешне оставаясь невозмутимой. Что-то было не так. Она это чувствовала. Бабушка рассказывала, что в ночь Хеллоуина граница между мирами стирается, и потустороннему легче влиять на людей. Амала посмотрела в календарь и схватилась за голову. Наступила уходящая фаза луны — время темных ритуалов.

Прошло четыре года, как она уехала из Индии, но прошлое иногда настигало ее во снах. Голос Матери Времени настойчиво шептал. Амала знала, что если прислушается, то поймет ее, но страх и отвращение были сильнее.

Украшенная квартира походила на декорации к фильму ужасов. Амала вздохнула, не разделяя веселья и смеха молодежи. Джая надела индийское сари, золотые украшения и нанесла традиционный макияж. Выделялись только черные тени и кровавые подтеки на лице. Девушка выглядела жутко, но Киран, кажется, был доволен. Младший брат надел индийский костюм, из которого заметно вырос. Шалвар и камис плотно сидели на фигуре, и Амала отметила, что Киран быстро возмужал.

— А тебе идет, — звонко рассмеялась сестра, — выглядишь жутко.

— Да ладно тебе, — брат поправил одежду и отошел.

Амалу развеселил его грим: бледное лицо и черные тени под глазами. Только Джая могла уговорить его на такое.

Заметив Киллиана в синих джинсах и белой рубашке, Амала облегченно выдохнула.

— Я надеялась, что увижу хоть одного здравомыслящего человека. И не ошиблась, — она обняла его, уткнувшись в его широкие плечи. От любимого пахло свежестью хвои и древесным кедром. Запах, который Амала невольно ассоциировала со спокойствием.

— Я знаю, что ты переживаешь. Если вдруг будут видения, скажи мне. — он погладил ее по волосам, шепча слова любви.

Амала выглянула в окно. Дети и подростки нарядившиеся в нечисть, небольшими группами подходили к домам за конфетами.

Праздничный ужин был накрыт на кухне. Запечная курица с розмарином, тыквенный суп и яблоки в карамели. Амала не любила готовку, поэтому заказала блюда из любимого ресторана.

— Сюрприиз! — Джая с блеском в глазах и смущенной улыбкой поставила в центр стола большую тарелку. Пряный аромат моментально разошелся по кухне. Чувство ностальгии посетило Амалу. Она вспомнила, как Приянка угощала ее лепешками роти с карри, но улыбка быстро померкла, а во рту появилась горечь.

Амала тряхнула головой, смахнув наваждение. Ужин прошел по-семейному тепло и уютно.

Киран начал уговаривать сестру выйти на освещенные шумные улицы. Амала не хотела идти, ее не покидала тревога, но оставить брата одного она не могла. Ответственность за близких оказалась сильнее. Прежде чем выйти из квартиры, она схватила пальцами предмет и закинула в карман куртки.

Ветер гнал по мостовой мокрые листья, в воздухе пахло свежестью и корицей. Амала, Киллиан, Киран и Джая вышли на оживленные улицы. Смех детей, музыка и гул голосов кружили между фонарями и оранжевыми пятнами тыквенных голов. На улицах уже собиралась толпа. Из пабов доносился смех, музыка и запах горячего глинтвейна. Фонари отражались в редких лужах.

— Амала, с тобой все в порядке? — Киллиан взял ее под руку. — Прошу тебя, никуда не уходи одна. Это ничем хорошим не закончилось. — Он многозначительно посмотрел на нее. В его серых глазах застыла давняя боль.

— Ты больше не военный атташе, так что не командуй, — она шутливо стукнула его по плечу и рассмеявшись, прижалась к нему.

Он усмехнулся краешком губ, но, когда она отвернулась, снова проверил взглядом периметр улицы. Привычки въелись в кожу, как его татуировки. Среди какофонии звуков, огней и бутафорской мистики в нос Амалы ударил запах. Запах ладана и трупного разложения. Далекий, забытй, из прошлой жизни он моментально въелся в кожу.

Голова закружилась, в глазах потемнело, а к горлу подкатила тошнота. «Какого черта! Нет, нет, нет... только не это!» Слишком хорошо знакомое чувство вызвало панику.

Амала широко распахнула глаза. Никого. Только темнота. Где Киллиан? Киран? Джая?

Пустынную улицу заволокла зеленая дымка. Шепот множества голосов зазвучал отовсюду. Впереди показались тени. Бесплотные, с красными глазами и голодным оскалом. Они тянули к ней искаженные болью и временем руки. Кружили вокруг, загоняя в ловушку.

«Бхуты?! Откуда?!» Амалу затрясло. Она упала на холодный асфальт. Сердце бешено застучало. Она вспомнила о подарке Саны. Пошарив в кармане, достала потертый оберег и выставила перед собой. На негнущихся ногах встала. Выпрямила спину и дрожащим голосом произнесла: «Пр-рочь... Прочь!» Тени таяли одна за другой. Шепот стих. Амала посмотрела по сторонам, пытаясь унять дрожь. В следующую секунду тишину разрезал до боли знакомый голос.

— Дитя мое. От прошлого не убежать. Прими свою судьбу.

Амала зажала уши и закричала: «Нееет!» Дымка рассеялась и в конце она услышала женский смех.

— Амала! — Киллиан опустился на колени и сжал её ладонь. — Слышишь меня? Открой глаза, прошу...

Она часто заморгала, и Киллиан с облегчением выдохнул.

— Ты упала в обморок...

— Я не понимаю...

— Ты что-то видела?
— Ничего...
— Не ври мне... Я видел этот взгляд в Калькутте... — Он сжал кулаки. — Я не хочу, чтобы ты снова прошла через это.

Любимый мужчина обхватил ее хрупкое тело в свои крепкие объятия. Киран пытался скрыть страх. Он сильнее сжал руку Джаи и встал вперед, загораживая от возможной опасности.

— Вс-се хорошо. У меня просто закружилась голова.

Амала растерла ледяные пальцы и накинула капюшон. Музыка вокруг стала громче, люди зажигали фонари и громко смеялись. Девушка все еще не могла прийти в себя и хотела отойти немного в сторону, чтобы подышать и успокоить расшатавшиеся нервы. Киллиан удержал ее за руку. Нежно, но твердо. Она улыбнулась.

В веселом гуле толпы прозвучал крик. Люди в панике разбежались в разные стороны. Кто-то упал, остальные, обезумев, создавали давку.

Киллиана толкнули, и он упал на землю. Толпа отрезала его от Амалы. Она всматривалась в толпу, пытаясь понять, что же напугало людей и где ее близкие. На углу переулка мелькнула тень. Идеальная осанка, гордый взгляд и красная рубашка. «Он жив?! Что он здесь делает?! Я уже не могу сбежать!» Девушка не могла остановиться. Призрак прошлого напомнил о себе. Амала своими глазами видела, как Амрит истекал кровью. Видела его изможденное лицо и глубокие раны.

Один шаг, второй, третий. Глубокий вдох, выдох. Шаг, два, три. Амала сорвалась на бег.

— Стой! Амрит! Подожди! — она прокричала в черноту и побежала быстрее.

Где-то позади послышался резкий окрик:

— Амала! — Киллиан ринулся к ней, пытаясь прорваться сквозь давку. Его голос сорвался. — Ради всего святого, подожди!

Она огляделась. Никого. Грязные кирпичные стены, крысы в мусорных баках. Она скривилась, уловив тухлый запах. Слишком сильный, отдающий аммиаком. В самом углу, прислонившись к стене, сидел человек. Абсолютно голое тело бросалось в глаза.

Амала медленно приблизилась к мужчине. Она зажала рот рукой, едва сдерживая крик. Незнакомец лежал без головы. На стене рядом кровью нарисован знак. Слишком знакомый. Оттого внушающий животный ужас.

«Судьба, смеешься надо мной?!» Чувство дежавю охватило ее, и Амала рассмеялась. Громко, истерично, до боли в груди. Луна и солнце. Символ ритуального убийства. Внутренние противоречия разрывали сердце девушки на части.

«Я отвергла Богиню, отвергла дюжину, надеясь, что жертвы людей и ритуалы закончатся. Кажется, я ошиблась... И что мне теперь делать?!»

Воздух сгустился, дымка заполнила грязный переулок. Атмосфера давила. Кожа Амалы покрылась испариной, и она упала на колени. Девушка знала — Она идет. Божественная стать и грация, спутанные черные волосы и синяя кожа. Кали нависла над Амалой. Голова раскалывалась, не в силах выдержать эту энергию. Энергию созидания и разрушения. Жизни и смерти. Начала и конца.

— Дитя мое... цикл начался. Прими то, что тебе дано, — голос звучал отвсюду, отдаваясь эхом.

— Темная Мать... — Амала склонила голову перед ней. «Неужели придется начать все сначала?! Я должна это закончить...»

Спустя минуту все исчезло.

Казалось, мир вокруг ничуть не изменился: все тот же фонарь, мокрый асфальт и грязный пеерулок. Киллиан держал её за руку с застывшей в глазах тревогой.

— Амала... Я здесь. Слышишь?

Амала прижала к груди оберег и посмотрела в небо. Тучи разошлись, и на мгновение из-за них выглянула луна.

— Я слышу, — прошептала она, не понимая, кому отвечает: Киллиану или Кали.