Камень Пардгхавата

Харчевня Тоола, гостеприимно распахнувшая свои двери в Южном квартале Мариссы — Матери Городов Западного Роша, никогда не страдала от отсутствия посетителей. И в этот вечер седой, по-птичьи подпрыгивающий на ходу, хозяин сбивался с ног, стараясь по возможности достойно обслужить галдящую веселую толпу, что заполнила нижнее помещение. Наемники, вербовавшиеся в отряды рошанских ноблей, и крестьяне, доставившие в город урожай проса и ячменя, солдаты городского гарнизона, получившие увольнительную у строгих десятников, и скупщики краденного, купцы и воры, дворяне, решившие пощекотать себе нервы, и городские шлюхи, стреляющие глазами в надежде получить горсть медяков от подгулявшего пьяницы, — все они требовали вина, пива и закусок. Трое флейтистов, отрабатывающие свой хлеб на небольшом возвышении в центре зала, с риском разорвать надутые щеки пытались перекрыть царящий шум каким-то подобием веселого наигрыша.

В общей суматохе мало кто обратил внимание на опасливо перешагнувшего порог незнакомца, чью фигуру до самых пят укутывал видавший виды темный плащ, а черты лица надежно укрывались под надвинутым на глаза капюшоном. Только один человек, засыпающий в самом темном углу над кружкой збедошского, взглядом неожиданно трезвым проследил за таинственным гостем, который быстро сориентировавшись, поднялся скорым шагом по лестнице, ведущей на второй этаж.

Там он прошел вдоль галереи мимо целого ряда дверей, ведущих в крохотные комнатушки, сдаваемые Тоолом в наем, и, безошибочно выбрав одну ему необходимую, толкнул дверь от себя. Пролетевший на волосок от щеки кинжал с узким длинным лезвием заставил гостя отшатнуться, но после мгновенного замешательства он все же переступил порог.

— Следующий раз, приятель, — проговорил один из четверых находящихся в комнате мужчин, — будь добр стучаться, как и должно поступать человеку, дорожащему своей жизнью. Твое счастье, что я успел заметить твой длинный нос и отклонил полет кинжала!

Вошедший судорожно сглотнул и, затворив дверь, огляделся. С удовлетворением он отметил про себя, что не ошибся. Здесь собрались именно те люди, которые были ему нужны.

— Заруби себе на носу, дружище, — продолжал маленький худой метатель, выдергивая полдюжины воткнутых перед этим самолично в дверь кинжалов. — Если ты и остался жив, то вовсе не от моего повышенного внимания к твоей персоне. Просто я не хотел нечаянным убийством бросить тень на себя и своих друзей. Потому что...

— Заткнись, Фирчик, — грубо оборвал его речь широкоплечий великан, игравший перед этим со своим напарником в кости. Лицо его с левой стороны заросло до самых глаз густой черной и жесткой, как щетка, бородой, но правая щека, покрытая огромным багровым шрамом от виска до уголка рта, была почти лишена растительности.

Звался великан Бальдуром, а за бросающуюся в глаза внешность товарищи по оружию наградили его кличкой — Полбороды.

— Садитесь, господин, — продолжал он, смахнув огромной волосатой ручищей со стола кубики и горсть мелких монет, служивших ставкой в игре, и толчком ноги пододвигая грубо сколоченный табурет поближе к гостю.

Тот, осторожно подобрав полы плаща, присел и с любопытством оглядел находящихся в комнате людей. Партнером Бальдура по игре оказался коренастый светловолосый крепыш с чисто выбритым подбородком и длинными усами, какие носили воины, живущие во фьердах дальнего востока. Низкий лоб и длинные жилистые руки свидетельствовали о том, что физические упражнения он предпочитал любому виду умственной деятельности. Последний из хозяев комнаты, не проронивший ни слова и даже не приподнявшийся с места при его появлении, привлек наибольшее внимание гостя пристальным взглядом фиолетовых с изумрудными искрами глаз поверх большой деревянной кружки с вином. Ростом он не уступал, пожалуй, Бальдуру. Длинные каштановые волосы удерживались от падения на глаза простым кожаным ремешком, а из-за спины виднелись рукоятки парных мечей. Но самой примечательной деталью его внешности была клетчатая юбка, которую не часто встретишь по эту сторону Альбанских гор. Типичный гордец-каллеронец, бретер и авантюрист.

— Я просил вас, господин Бальдур, привести сюда трех самых надежных ваших друзей, — проговорил незнакомец, сбрасывая на плечи капюшон и в очередной раз обводя присутствующих пронизывающим взглядом черных глаз из-под лохматых бровей. — Мои условия были таковы: три человека — абсолютно бесстрашных, ловких, умелых воинов, умеющих держать язык за зубами.

— Ну, так о чем речь? Вы видите перед собой именно таких людей, — решительно кивнул Полбороды.

— Я заметил это, — с едкой ухмылкой проговорил незнакомец. — Начнем обсуждение договора. Представьте мне своих друзей.

— Может быть, гость соизволит представиться первым? — коротко заметил каллеронец.

— Бен-Шакур. Купец из Збедоши.

— Допустим. Можешь говорить, Полдбороды.

Гигант повиновался беспрекословно, что не укрылось от быстрого взгляда Бен-Шакура.

— Значит так... Меня вы уже знаете. Фирчик, — Бальдур кивнул в сторону малыша-рошанца, — Непревзойденный мастер путать следы. Моряк пригодится нам, когда мы достигнем Серединного моря, — светловолосый жестом выразил одобрение речи Бальдура. — А Бренд просто незаменим, когда возникает необходимость отыскать следы. Будь то степь, лес или болото. Все мы достаточно хорошо владеем оружием, хотя у каждого есть свой конек. Каждый из нас, пожалуй, кроме Моряка, но ему придется потерпеть, может сутками не слезать с коня. И каждый из нас умеет держать язык за зубами столько времени, сколько необходимо в интересах дела. С момента найма ваши тайны — это наши тайны.

— Хорошо. Вы меня убедили. Итак, я объясню вам нашу задачу. Я — купец и приобрел здесь одну очень ценную вещь. Теперь я хочу доставить ее в Пейнор, но мне стало известно, что на пути могут возникнуть некоторые трудности, благодаря жесткой конкуренции среди торговцев. Я нанимаю вас ради собственной безопасности и для сохранности товара. Из Мариссы мы должны сухим путем достигнуть окрестностей Пейнора, а затем, купив в любой деревне лодку или баркас, добраться до Пейнора. Все предельно просто. А сейчас вы вправе задать мне вопросы.

— Размер груза? — Бренд наконец-то отставил кружку с вином.

— О, об этом нет нужды беспокоиться. Небольшой ларец. Я повезу его сам.

— Ваш груз связан с колдовством?

— Нет, что вы! — после секундного замешательства горячо запротестовал Бен-Шакур. — Нет и еще раз нет. Это скорее ювелирная редкость.

— Оплата? — подал голос Фирчик.

Бен-Шакур бросил на стол кошель величиной чуть больше кулака.

— Это задаток. В Пейноре каждого из вас ждет такой же, полный золотых монет.

Фирчик длинно присвистнул, а Бальдур хлопнул кулаком правой руки по ладони левой. Звук получился таким громким, что Бен-Шакур досадливо поморщился.

— Дорожный расходы? — спросил каллеронец.

— Мои. Теперь могу я узнать, согласны ли вы работать на меня?

Все четверо кивнули.

— Хорошо. Мы выдвигаемся в Час Волка от Южных Ворот.

— От Северных, — неожиданно возразил Фирчик.

— Но почему? — опешил купец.

— Да потому что ваши враги наверняка следят за Южными Воротами. И стража наверняка уже подкуплена, а я хотел бы получить свою долю от оплаты, а для этого хочу остаться живым.

— И доставить работодателя до места оплаты, — добавил Бренд. — Вам нужно начинать привыкать к тому, что вопросы безопасности теперь решаем мы. До встречи у Северных Ворот.

— До встречи.

Бен-Шакур встал, накинул капюшон и вернулся в нижний зал той же дорогой, по которой пришел, не обратив внимания на привалившегося к перилам галереи горбатого пьяницу в изодранном кафтане.

Через несколько минут четверо угрюмого вида людей покинули заведение Тоола. Как четыре тени прошли они по темным улицам Мариссы, выйдя прямо к конюшням Химелиса, известного торговца лошадьми.

Дверь харчевни Тоола распахнулась и в ярко освещенном проеме возник пошатывающийся силуэт горбуна. Он шагнул в сторону и растворился во мраке ночи.

Человек, назвавшийся Бен-Шакуром, держал в руках открытую бронзовую шкатулку, в которой на бархатной подушке возлежал крупный, каратов на шестьсот, розовый кристалл, излучающий неяркое нежное сияние. Губы его шевелились, шепча слова молитвы на древнем забытом языке. Это продолжалось пару минут, после чего Бен-Шакур захлопнул крышку шкатулки и с величайшей осторожностью уложил ее в свой седельный вьюк. Близился Час Волка.

Лейтенант городской стражи благородный Арлион, приняв пост у Северных Ворот, с удовлетворением оглядел караульное помещение. Тепло, уютно и запас вина преизряден. А если ночью будут желающие покинуть город, то оплата в пятикратном размере явится недурной прибавкой к жалованию. Вспомнив о деньгах, лейтенант поморщился. Уж кому, а офицерам городской стражи Совет Отцов Города мог бы платить и побольше, ведь на таких людях, как он, держится весь порядок в Мариссе.

Магистр Алхимии и Петромантии доктор Законур сидел в своей лаборатории за огромным, уставленным ретортами и обломками горных пород и кристаллов, столом. Перед ним в стеклянном сосуде в мутной вязкой жидкости плавал гомункулус страшное подобие человеческого зародыша. Доктор с любовью смотрел на творение своих рук. Пять долгих лет потратил он на изучение старинных трактатов, сохранившихся со времен Старого Роша. Еще пять лет ушло на подготовку, синтез и созревание чудесного создания. Сейчас осталось только совершить ритуал Оживления и гомункулус даст своему создателю неограниченную власть над тайными мыслями окружающих, а уж доктор знал как наилучшим образом использовать подобную возможность для своей пользы. Но чудо Оживления откладывалось уже более двух месяцев, так как отсутствовал главный компонент, без которого не было смысла приступать к ритуалу. Несмотря на все усилия и поиски многочисленных слуг магистра, несмотря на потраченные сотни золотых рошанских талеров, камень Пардхавата не был найден.

Оттолкнув пытавшегося воспрепятствовать ему стражника, в караульное помещение у Северных ворот вошел человек в лохмотьях и направился прямо к лейтенанту.

— Это еще что за гусь? — воскликнул Арлион. — Ты что спятил от голода?

Вместо ответа нищий вытащил из-под покрывавшего его тела тряпья висящий на прочном шелковом шнуре платиновый перстень с витиеватым вензелем и показал его офицеру. Один только взгляд, брошенный на рисунок, заставил лейтенанта побледнеть. Жестом он приказал удалиться из караулки всем солдатам и преклонил колено перед оборванцем.

— Слушаюсь, мой господин.

— Лейтенант Арлион! — громким твердым голосом произнес нищий. — Пришло время послужить нашему господину.

— Приказывайте.

— Примерно в Час Волка через ваши Ворота попытается проехать отряд из пяти человек. Ни один не должен уйти живым. Наша главная цель — завладеть шкатулкой, которая будет у одного из них.

— Будет исполнено.

— Запомните, лейтенант, люди эти будут до зубов вооружены и знают толк в рукопашной. Ларец передадите человеку, который покажет вам знак.

— Будет исполнено.

— Помните — наш господин щедр к верным слугам и беспощаден к предателям. Прощайте.

Лейтенант склонил голову, а когда поднял ее, в помещении, кроме него, никого уже не было. Арлион вскочил и громко позвал сержантов.

Бренд первым заметил приближающегося из тьмы Бен-Шакура, который вел коня в поводу. Он тихо свистнул и через мгновение купец присоединился к отряду, тщательно укрывшемуся в развалинах недавно сгоревшего здания в квартале от Северных Ворот.

— Почему вы ждете меня здесь, а не у ворот, как условились? — удивился купец.

— Стража ведет себя подозрительно, — ответил Бальдур. — Мы решили не мелькать лишний раз у них перед глазами.

— Как это — "подозрительно"? Почему?

— Караулы удвоены. Никто не спит. Кажется, кого-то ждут.

— Благодарение Хорталу, если не нас, — добавил Фирчик.

— Может лучше все-таки уходить через Южные Ворота? — засомневался збедошец.

— Где гарантия, что там нас не встретят тем же? — пожал плечами Бренд.— Если что, будем прорываться с боем, хотя мне очень не хотелось бы портить отношения с городской стражей.

— Тогда — поехали? — Бен-Шакур старался не показывать волнения, но чувствовалось, что он ощущает себя явно не в своей тарелке.

— Мы с Брендом — впереди. Вы, господин, в центре. Фирчик с Моряком защищают тыл, — распорядился Бальдур. — Вперед!

Могучий чернокожий раб, чьей родиной были дремучие джунгли за Драконовыми горами, своим появлением отвлек доктора Законура от размышлений. Преклонив колена, раб кивком головы указал на дверь. Как и большинство домашних слуг Законура он был нем.

В лабораторию вошел недавний пьяница-горбун из харчевни, успевший распрямить спину и сменить залитые вином лохмотья на костюм для верховой езды. Не доходя пяти шагов до кресла мага, он остановился и опустился на правое колено.

— Мы нашли его, повелитель.

Глаза магистра радостно блеснули, но лицо сохранило беспристрастное выражение.

— Где он, Ашрак?

— Он находится у одного человека, называющего себя Бен-Шакуром, купцом из Збедоши. На самом деле он член Малого Круга из Пейнора. Посвященный второй степени. В данный момент он пытается прорваться из города через Северные Ворота.

— Я надеюсь, ему это не удастся?

— Лейтенант Арлион получил соответствующие указания от вашего слуги, мой повелитель, но...

— Что еще "но"?

— Бен-Шакур нанял четырех самых отъявленных головорезов Мариссы для охраны камня и своей персоны. Среди них Бальдур Полбороды и Бренд Лучник.

Маг досадливо поморщился.

— Помоги Арлиону, Ашрак. Возьми столько людей, сколько считаешь нужным.

— Слушаюсь, мой Повелитель.

— К рассвету камень Пардхавата должен быть у меня. Ты меня понял?

— Будет исполнено, мой Повелитель.

Ашрак вскочил на ноги и, пятясь, покинул комнату.

Законур взглянул на гомункулуса. "Два-три часа и ты оживешь, — подумал колдун. — А вместе с тобой оживут мои мечты и надежды."

Со двора донесся звон оружия и доспехов, потом процокали копыта и все стихло.

От вышедшего из караулки щеголя-лейтенанта Бальдур ожидал чего угодно — дотошных расспросов, вымогательства денег, но не удара мечом. Однако выработанные в сотнях стычек навыки не подвели его. Клинок лейтенанта встретился со стальной пластиной, защищавшей руку наемника от запястья до локтя. В следующее мгновение послушный могучей руке конь поднялся на дыбы и опустил копыта на украшенный плюмажем и позолотой шлем офицера. И тут же стражники со всех сторон насели на маленький отряд.

Бен-Шакур не рассчитывал на подобный прием и, растерявшись, начал потихоньку осаживать коня назад. Слева от него Фирчик резко выбросил обе руки вперед и два кинжала с тонкими узкими лезвиями сразили двух солдат. У одного было пробито горло, у другого — левый глаз. Спешившийся Бальдур, размахивая огромным двуручным мечом, пробивался к вороту для подъема решетки. Виртуозно орудующий своими клинками Бренд прикрывал его сзади. Моряк тоже соскочил с седла и сдерживал натиск сразу четверых стражников яростно вращая легким топором и кулачным щитом с острым умбоном.

За считанные мгновения Бренду и Бальдуру удалось прорубиться сквозь стражу к подъемнику. Полбороды бросил оружие и вцепился в ворот. Ему удалось сдвинуть с места барабан, который обычно вращали не менее трех человек. За это время Бренд успел убить двух нападающих и отсечь руку по локоть третьему. Бен-Шакур, защищаемый спереди Моряком, а сзади — Фирчиком, уже приблизился к решетке.

Прикладывая нечеловеческие усилия Бальдур медленно наматывал канат на барабан. Преграда постепенно поднималась, освобождая выход из города. Благодаря великолепному владению оружием Бренду удалось не только отбиться от атакующих его солдат, но и перейти в контратаку, тесня пятерых оставшихся стражников прочь от ворот. Прежде, чем решетка поднялась настолько, чтобы пропустить всадника, все пятеро валялись на земле.

Бен-Шакур и Моряк уже покинули черту города, ведя за собой в поводу лошадь Фирчика, который спотыкаясь и ежесекундно поминая Ахарата, разыскивал убитых им людей и возвращал метательные кинжалы в ножны, развешанные чуть ли не по всему телу.

Бренд пришел на помощь Бальдуру, терявшему в борьбе с воротом даже свои сверхчеловеческие силы, заклинив барабан обломком оскепища. Великан разжал руки и повел затекшими плечами.

— Эй, приятель, живее! — прикрикнул он на копошащегося в темноте Фирчика.

— Не мешай! Свой меч поди не бросил — подобрал! — беззлобно огрызнулся тот.

Внезапно Бренд насторожился.

— Тише! — требовательно скомандовал он и несколько мгновений прислушивался. — А теперь действительно поторопитесь, если дорожите своими шкурами.

— Что случилось? — удивился Полбороды.

— Слушай.

Великан напряг слух и действительно различил неясный топот копыт, делающийся все громче по мере приближения кавалькады к Северным Воротам.

— Клянусь рубиновым глазом Шимана! Чем быстрее мы уберемся отсюда...

— Ворота! — воскликнул Фирчик.

— Что "ворота"? — не понял Бальдур.

— Если бы ты не променял свои мозги на бычью силу, ты бы понял меня! Если мы сейчас выедем из города, то не сможем опустить решетку и они сядут нам на хвост. А если закроем ворота, то не сможем выехать...

— Довольно! — оборвал его Бренд. — Ты прав, конечно, но из любой ситуации можно найти выход. Сейчас уезжайте из города. Моего коня привяжите по ту сторону ворот. Скачите на запад до первой развилки, потом свернете влево. Если до тех пор я не догоню вас, то дальше движетесь сами.

— Но, Лучник,.. — попытался возразить Бальдур, но Бренд резко прервал его.

— Нет времени на споры. Делайте, как я сказал. Да побыстрее.

Как только Полбороды и Фирчик проскочили под решеткой, Бренд бросился к подъемнику и ударом меча перерубил канат. Решетка с грохотом обрушилась, отрезая путь к отступлению.

Топот приближался.

Подхватив оброненную погибшим стражником алебарду, Бренд четырьмя ударами привел ворот в полную негодность, а затем побежал вверх по ступенькам, сделанным в стене для подъема защитников города в случае осады.

Вовремя.

Когда он достиг верхней площадки и, используя щели и неровности кладки, стал спускаться по наружной стороне стены, на пространство перед караульным помещением и воротами вырвался отряд из двадцати всадников.

Их предводитель — а им был еще раз переодевшийся, на этот раз в кольчугу вороненой стали и легкий шлем с черным плюмажем — Ашрак, лихо спешился около неподвижного тела Арлиона и наклонился над трупом. Вдруг веки убитого дрогнули и на залитом кровью лице открылись два глаза.

— Это они? — спросил Ашрак коротко.

— Да, — чуть слышно дрогнули тронутые синевой губы. Слуга волшебника вскочил. Лейтенант больше его не интересовал. Он знал, что Законур не бросает слов на ветер. Беглецов нужно настичь, во что бы то ни стало.

Ашрак вскочил в седло и начал раздавать короткие приказания своим людям. Те засуетились, но очень скоро оказалось, что погоня откладывается на неопределенный срок, потому как подъемник решетки выведен из строя.

Холодный ужас скользкими пальцами сжал желудок Ашрака.

Он вспомнил участь своего предшественника, из чьей кожи магистр Законур сделал превосходные мехи для миниатюрной плавильной печи, гордости его лаборатории.

Однако почти мгновенно страх перерос в бешеную ярость, желание сражаться до конца и животную ненависть к людям подвергшим его угрозе неминуемой опалы со стороны повелителя. От удара шпор конь в два прыжка достиг решетки и заплясал около нее, в то время как седок с остервенением рубил стальные прутья мечом.

Мягко спрыгнувший на дерн устилавший крепостной вал с противоположной стороны стены Бренд стал свидетелем гнева Ашрака. Он, улыбнувшись, отвязал от придорожного куста оставленного ему Бальдуром коня, вскочил в седло, но вместо того, чтобы умчаться прочь, напротив, подъехал к воротам.

Ашрак увидел его и в недоумении замер с проступившей на губах пеной.

— Ты, ублюдок! — заорал он, не помня себя от ярости. — Так это из-за тебя...

Бренд с любопытством оглядел кричащего на него человека и от его внимательного взгляда не укрылся замысловатый знак на украшавшей шлем бляхе.

— Вонючий шакал! — продолжал Ашрак. — Я выпущу твои гнилые кишки и заставлю их сожрать, где бы ты ни спрятался. Я вырву твои глаза, северянин, юбочник...

Нехорошая усмешка тронула губы Бренда, когда он, так и не произнеся ни слова, потянул из колчана длинную стрелу с белым оперением и резким движением натянул тетиву. Со змеиным шипением стрела сорвалась с лука, но Ашраку не суждено было умереть в эту ночь. Остро отточенный наконечник вошел чуть ниже уха дернувшегося некстати коня.

Того, как подбежавшие воины вытаскивали из-под мертвого животного своего командира, Бренд уже не видел — легким размашистым галопом конь уносил его вслед уехавшим вперед друзьям.

— Слушай! — едущий в арьергарде рысившего по ночной дороге отряда Фирчик натянул повод и требовательно поднял руку. Все замерли. Откуда-то сзади из мрака донесся мерный, медленно приближающийся перестук копыт.

— Одна лошадь. Подкованная и со всадником, — немного поразмыслив произнес Фирчик.

Бальдур согласно кивнул.

— Это Бренд? — с надеждой в голосе спросил Бен-Шакур.

— Может быть, может быть, — пожал плечами великан, жестом показывая купцу, что тому надлежит съехать с дороги. Бен-Шакур немедленно повиновался. Трое оставшихся спутников выстроились в ряд, перегораживая тракт.

Стук копыт становился все громче и громче. Друзья напряглись в ожидании. Бальдур вынул на пару ладоней меч, ножны которого носил за плечами, Моряк намотал повод на левую руку, правой перехватив поудобнее рукоять кистеня, а Фирчик, отклонившись назад в седле, положил руки на метательные кинжалы...

Когда силуэт стремительно скачущего всадника стал различим в неясном свете редких звезд, вздох облегчения трех человек слился в один. Бренд Лучник осадил коня в трех шагах от своих товарищей.

— У нас на хвосте, — быстро произнес он, — двадцать вооруженных воинов на отличных лошадях. Справиться с ними будет потруднее, чем с разжиревшими марисскими стражниками. Так что сейчас все в твоих руках, Фирчик. Петляй так, как не петлял никогда в жизни!

Пять коней сорвались с места в размашистый карьер, унося седоков прочь по Юго-Западному тракту.

Витиеватое заклинание помимо воли сорвалось с губ Законура, когда упавший к его ногам Ашрак поведал о событиях у Северных Ворот. Со звоном лопнула большая стеклянная реторта с рубиново-красной жидкостью. Чернокожие рабы, подслушивавшие, как обычно, под дверями, в испуге отпрынгнули, затыкая уши толстыми пальцами.

Позеленевший от неподдельного ужаса Ашрак вскочил и попытался бежать прочь, но вдруг почувствовал, что ноги его от пальцев до колен отказываются повиноваться и могильный холод медленно поднимается все выше и выше. Он глянул вниз: человеческая плоть — кости и мускулы — постепенно превращались в холодный снежно-белый мрамор.

— Пощады,.. — прохрипел он непослушными дрожащими губами, ощущая камень на уровне поясницы.

Искаженное от ярости лицо алхимика наконец-то разгладилось. Здравый смысл, ведь клинок и руки Ашрака могли не раз еще послужить ему, взял верх над минутной прихотью. Законур набрал полную пригоршню воды из медного таза и брызнул на провинившегося слугу.

Миг... и Ашрак ощутил как горячая кровь вновь заструилась по жилам там, где только что был мертвый камень. Он снова, на этот раз с радостным воплем, бросился к ногам колдуна, пытаясь поцеловать его туфлю.

— Я догоню их, Повелитель! Я отберу камень, а самих порублю на мелкие куски и скормлю бродячим котам, — бормотал он.

— Конечно, ты догонишь их, — произнес Законур, пряча туфлю под алую с золотым подбоем мантию. — Но чтобы быть уверенным в том, что ты в очередной раз не упустишь возможность завладеть камнем Пардхавата, я тоже отправляюсь в погоню.

Ашрак молча внимал, не поднимая головы.

— Ты с десятком всадников пойдешь впереди, разыскивая следы, — продолжал маг. — А я, поскольку не так молод для быстрой езды, последую за вами с двумя дюжинами людей. На этот раз они не должны уйти. Ты понял меня, Ашрак?

— О да, Повелитель.

— Выполняй.

— Слушаюсь, Повелитель.

Когда наказанный и прощенный слуга пятился прочь из лаборатории, алхимик с грустью смотрел на скорчившегося в колбе гомункулуса. Ему показалось, что рот маленького монстра искривился в злорадной усмешке. Оживление вновь откладывалось на неопределенный срок.

Пять ночей спустя после вышеописанных событий по северной окраине Зеленолесья в полной тишине пробирался отряд из пятнадцати всадников. Русые, заплетенные в длинные косы бороды и украшенные рогами шлемы выдавали в них тех самых варваров, под ударами которых рухнуло некогда могучее королевство Каллерон и чьи неожиданные вылазки заставляли трепетать пограничные области Западного Роша.

Закаленные в дальних походах, прошедшие суровую школу выживания в сотнях стычек воины сидели на крепких выносливых лошадях преимущественно каурой и мышастой масти. На крупе каждого коня красовалась искусно обработанная оскаленная волчья пасть, а шкуры тех же зверей служили потниками под примитивными деревянными седлами. По этому признаку любой встречный мог определить принадлежность отряда к самому неутомимому и жестокому роду западных варваров-дарханов — Клану Волка.

Предводительствовал воинами молодой еще, но уже выделявшийся даже среди своих от природы мускулистых и крепких товарищей бычьей шеей и широченными плечами, вождь. Его борода лишь недавно оформилась в короткую, с ладонь, косу, однако несколько внушительных шрамов на лице свидетельствовали об изрядном боевом опыте.

Это был Драйв сын Дорна, брат Грайва, которому пророчили стать верховным военным вождем дарханов. Смерть брата открыла теперь эту возможность Драйву.

Варвары были вооружены короткими копьями с широким лезвием наконечника, прямыми мечами и тяжелыми боевыми топорами. Защищали воинов, кроме упомянутых уже рогатых шлемов, доспехи из выдубленных бычьих шкур. Только плечи и грудь прикрывали небольшие стальные пластины. Убранство вождя отличалось белой волчьей шкурой, небрежно наброшенной на могучие плечи.

Отряд бесшумно скользил вдоль северной кромки безлюдных, страшных и смертельно опасного Зеленолесья, намереваясь с юго-запада проникнуть на земли, подвластные рошанскому дворянству. Это был еще не военный поход, а просто глубокий разведывательный поиск молодого вождя и горстки верных ему сорвиголов.

Бренд Лучник опустился на соломенный матрац и с наслаждением вытянул затекшие во время долгой скачки ноги. За пять суток, не вылезая из седел они покрыли расстояние, на которой при обычной неспешной езде было бы затрачено не менее семи дней. Его спутники тоже устраивались кто где на деревянном полу единственной комнаты в захудалой харчевне у Юго-Западного тракта на самой границе с Зеленолесьем. Кроме них посетителей в трактире в эту ночь не было.

Бен-Шакур кряхтел и ворочался на своем матраце, подложив под голову вьюк с бронзовой шкатулкой. Для него, самого непривычного из пятерых путешественников к долгой езде верхом, эта бешеная скачка с отдыхом только для лошадей, но не для всадников, прошла как кошмарный сон.

— Не грустите так, господин, — улыбнулся Фирчик, укрываясь старым истрепанным шерстяным плащом. — Завтра мы будем отдыхать целый день.

Купец удивленно приподнял косматые брови.

— Лошадей нужно расковать, — пояснил Бальдур. — Потом мы сходим с тракта и вдоль восточной границы Зеленолесья идем на юг, к морю.

— Больше остановок делать мы не будем, — добавил Бренд. — Так что советую вам использовать завтрашний день, чтобы полностью прийти в себя.

Збедошец проворчал что-то и, найдя удобное положение, мгновенно захрапел. Бальдур с Фирчиком последовали его примеру. Заснул и Бренд. Только Моряк, в чьи обязанности в эту ночь входила охрана своих товарищей, остался сидеть привалившись спиной к бревенчатой стенке, ни на миг не смыкая глаз.

Вообще-то, по мнению Бальдура, сегодняшнюю ночь можно было бы провести и без охраны. Друзья расположились в задней комнате: между ними и входной дверью находилось два помещения — обеденная комната и чулан и кроме их и семьи трактирщика на постоялом дворе никого не было. Но Бренд и Фирчик настояли на необходимости дежурства. И, как оказалось, не напрасно...

Ближе к полночи, когда Тигр склоняется к западной кромке горизонта, а в ночном небе появляются два стерегущих глаза Филина, во дворе послышался конский топот и звон оружия. В дверь громко забарабанили. Раздался испуганный голос трактирщика. Ему что-то требовательно кричали с улицы.

Моряк, подхватив щит и топор, крадучись направился к выходу. Перебранка становилась все громче. Проснулся Бренд и, одев сапоги, вынул меч из ножен. Со своей кольчугой, скованной из чудесного металла но не расставался даже во сне.

Хозяин постоялого двора был так напуган, что откинул засов со входной двери, когда сильная рука Моряка отшвырнула его в угол как охапку соломы. Однако дверь уже распахнулась.

Подоспевший Бренд увидел как ударом шита с шипом в лицо Моряк опрокинул первого ворвавшегося в дом воина в черной кольчуге и островерхом шлеме с черным плюмажем. Тот упал навзничь, сбив с ног второго, и они вместе скатились с трех ступенек, ведущих на крыльцо. С угрожающим криком Моряк выбежал из дверей. Бренду ничего не оставалось, как последовать за ним.

Едва они успели оглядеться, как добрый десяток стрел ударил из темноты.

— Это они! — раздался громкий, полный жестокого восторга голос. — Убейте их! Так приказал повелитель!

Второй залп из луков сбил с ног Моряка. Бренд, жизнь которого в который раз спасла кольчуга гномов, подхватил упавшего товарища под мышки и, пятясь, втащил в чулан. Тяжелая дверь захлопнулась перед самым носом атакующей стороны.

Проснувшиеся и полностью пришедшие в себя Фирчик и Бальдур начали заваливать дверь всем имевшимся в доме барахлом, а Бренд осмотрел при свете масляной коптилки раны ругавшегося на десятке наречий Моряка. Одна стрела пробила мягкую часть левого бедра, а другая — сломала левую ключицу. Раненный терял много крови.

— Что случилось? — раздался голос Бен-Шакура, только сейчас вышедшего в обеденный зал.

— Кажется, мы в ловушке, — ответил Бальдур. — А по милости этого слабоумного кретина, — он пнул ногой лежащего ничком на полу и тихо поскуливающего трактирщика, — у нас осталось всего три меча.

— Надо же что-то делать! — засуетился в испуге купец. — Искать какой-то выход, спасаться!

— Поздно, — сказал Фирчик, выглядывая в щель между крепкими ставнями. — Нас окружили. К конюшне не пробиться.

— Мы можем отбиваться здесь пару дней, — огляделся Бальдур. — Дом крепкий, еды достаточно...

— Я так не думаю, — прервал его речь Бренд, который тоже стоял прижавшись глазом к щелке на другом окне. — Нас никто не собирается штурмовать. Нас выкурят, как лиса из норы.

— Во имя Хортала! — заорал Полбороды, увидев, как к дому приближаются две темные фигуры с ярко полыхающими факелами. — На вылазку, друзья!

— Из темноты нас перестреляют как рябчиков, — тихо сказал Фирчик.

— Лучше умереть с мечом в руке, чем сгореть как полено! — бушевал Бальдур.

— Ты дураком жил, дураком и умрешь. Хоть с мечом, хоть без меча. Лично я хочу выжить.

— Успокойтесь вы оба! — прикрикнул на товарищей Бренд. — Приоткройте лучше ставню.

Увидев в его руках лук и стрелы, Фирчик немедленно раздвинул ставни на ширину ладони. В те годы Бренд Лучник по праву считался лучшим стрелком по обе стороны Альбанских гор. Две стрелы свистнули одна за другой почти без промежутка и оба факельщика упали на землю. Ответные выстрелы осаждавших постоялый двор людей не достигли цели.

— Ну вот, теперь у нас есть несколько минут, — проговорил Бренд, деловито осматривая места крепления тетивы на луке.

— Нужно воспользоваться передышкой, чтобы найти выход отсюда, — обеспокоено заметил Бен-Шакур.

— Эй, хозяин! — Бальдур приподнял трактирщика за шиворот. — У тебя есть черный ход?

Тот обалдевшими глазами смотрел на искаженное гневом и от этого еще более страшное лицо вопрошавшего и беззвучно открывал рот.

— Клянусь изумрудным глазом Шимана, — усмехнулся Фирчик, — от него уже воняет. Брось, а то измажешься ненароком.

В это время дождь стрел ударил из мрака и забарабанил по стенам и наглухо закрытым ставням.

— Этого я боялся больше всего, — заметил Бренд, выглянув в щелку. — Стрелы горящие. Теперь у нас действительно только два выхода: или погибнуть с оружием в руках, или изжариться как барашек на вертеле.

Тем временем осаждающие продолжали обстрел постоялого двора. Каждая стрела была обмотана тряпкой, пропитанной каким-то горючим составом, и зажжена. Языки пламени от вонзившихся в дерево стрел начинали лизать стены и крышу здания. С веселым потрескиванием разгорался стог запасенного на зиму сена. От него вспыхнула конюшня, в которой заметались и пронзительно заржали кони. Едко запахло дымом.

— Хотел бы я знать — кому это мы пришлись поперек дороги? — угрюмо произнес Бальдур, вытаскивая из ножен свой двуручный меч.

Бен-Шакур беззвучно шевелил губами, прижимая к груди бронзовую шкатулку.

— Ставлю золотой каллеронский гульден против медной полушки — это те самые ребята, которые сели нам на хвост у Северных Ворот, — отозвался Бренд, так же обнажая оружие. — Я запомнил их вожака и герб на его шлеме. Парень, которого свалил Моряк, имел такую же точно бляху.

Дым становился все гуще и гуще. Закашлял лежавший на полу раненный.

— Я пойду посередине, ты, Фирчик, — справа, а ты, Лучник, — слева, — сказал Бальдур. — Клянусь пещерами троллей и голым хвостом ехидны, мой добрый клинок напьется сегодня вражьей крови вволю!

Он подошел к двери и приготовился откинуть засов, но тут в комнату ворвалась жена трактирщика с целым выводком визжащей и плачущей детворы.

— Во имя всеблагого Хортала! Не отпирайте, господин! Мы все здесь погибнем! Они не пощадят никого! Лучше давайте уйдем через подземный ход!

— Какой еще подземный ход? — встрепенулся Фирчик.

— Тысяча проклятий на вашу голову! — заорал Бальдур. — Я же спрашивал твоего идиота-мужа: нет ли здесь запасного выхода!

— Ты что, осел, забыл о подземном лазе? — набросилась женщина на трактирщика. — Я всегда говорила, что мозгов у тебя не больше, чем денег в кошельке! В недобрый час повстречала я это тупое полено, видит пресветлая Ирис!..

— Прекрати! — властным окриком остановил ее излияния Бренд и обращаясь к хозяину постоялого двора добавил. — Быстро веди нас к подземному ходу или, клянусь Обителью Белого Отшельника, я выпотрошу тебя и заставлю съесть свои же потроха!

Кряхтя и охая, осторожно нащупывая дорогу во все сгущавшемся дыму, трактирщик пробрался в угол обеденного зала и при помощи Бренда отвалил тяжелую ляду, закрывавшую уходящий в глубину черный лаз.

— Веди!— толкнул его вперед Лучник и, держа меч наготове, прыгнул следом.

За ним пошла причитающая трактирщица в окружении своих отпрысков, следом Бальдур, неся на руках раненного Моряка, збедошец со своей шкатулкой, а замыкал шествие осторожный, недоверчиво озирающийся Фирчик. Когда все вошли в подземелье, он изо всех сил дернул за веревку и ляда с громким стуком обрушилась, запирая беглецов в кромешной тьме.

Надежно укрывшись в ветвях столетнего вяза, Бренд наблюдал, как догорал постоялый двор. Болван-трактирщик все-таки не подвел их. Подземный ход окончился в тщательно замаскированной пещерке на склоне густо заросшей орешником лощины в ста саженях к северу от пожарища. Семья погорельцев осталась там, пережидая опасность, а остальные двинулись на запад, всецело вверившись запутывающему следы Фирчику. Когда они отошли на приличное расстояние, Бренд распорядился продолжать осторожное движение, а сам вернулся, чтобы проверить свои подозрения насчет преследователей.

И они подтвердились. В командире суетящихся вокруг огня вооруженных людей он узнал того самого воина в черной кольчуге, с которым столкнулся нос к носу у решетки Северных Ворот. С удовлетворением он отметил, что нападавшие вывели из горящей конюшни их лошадей и привязали их вместе со своими на самом краю очищенного от леса пространства перед постоялым двором. Там, куда почти не доставал отблеск пожара.

Бренд осторожно спустился с дерева, перевесил меч за спину и подобно ночному охотнику леопарду ползком двинулся к привязанным лошадям по широкой дуге огибая поляну. Он почти достиг цели, когда в освещенный круг галопом ворвались еще два десятка всадников в черных кольчугах, а за ними — запряженная парой вороных коней двуколка, с которой грузно соскочил на землю пожилой седовласый мужчина в богато расшитой золотом алой мантии.

С его появлением суета разом прекратилась. Все замерли на своих местах, а командир первой группы подбежал к седому и упал на колени. До Бренда донеслись обрывки разговора.

— ...они предпочли заживо сгореть, о Повелитель!

— У них был ларец или шкатулка с камнем?

— Пламя слишком сильно, о Повелитель. Когда дом догорит, мы отыщем то, что вы желаете получить.

— Хорошо, Ашрак. Но учти: я хочу завладеть камнем Пардхавата как можно быстрее.

— Ваше желание — закон для меня...

Ашрак вскочил и забегал среди солдат, отдавая короткие распоряжения.

Пока люди Законура растаскивали обгоревшие бревна, бывшие еще недавно постоялым двором, Бренд подполз еще ближе к лошадям, количество которых теперь увеличилось втрое.

"Значит они считают, что мы погибли. Тем лучше. Интересно только зачем седому старику, по ужимкам явно колдуну, наша "ювелирная редкость"?— размышлял он. Некоторое время следопыт колебался, раздумывая, сколько лошадей ему взять, но потом решил, что если не привести коня каждому из его товарищей, то погоня очень быстро настигнет их маленький отряд.

Он связал пять лошадей длинными поводьями между собой, а остальных — по две, по три вместе, легко оттолкнувшись от земли вскочил в седло и... относительную тишину неспокойной ночи прорезал боевой клич воина-слова, смешавший воедино вой голодного волка и мяуканье разъяренной пантеры. Связанные кони забились и понесли, мешая друг другу, разрывая сыромятные ремни и ломая седла о стволы деревьев. Люди Ашрака кинулись ловить их, крича и увеличивая тем самым всеобщую неразбериху. Со связкой отобранных им животных Бренд устремился на запад под прикрытием всеобщего шума и свалки, очень надеясь, что пропажа будет обнаружена не скоро.

Тащивший на плечах Моряка Бальдур остановился и тяжело перевел дыхание.

— Слушай! — обратился он к Фирчику. — Далеко ли Бренд?

— Как же, "слушай"! — передразнил тот великана. — Ты дышишь как кузнечный мех Тувора, когда он ковал хребет мироздания. А наш купец так трещит сучьями, что к нам может подкрасться незамеченным эскадрон тяжелой кавалерии!

Он застыл надолго, прислушиваясь.

— Кажется никого. Ни Бренда, ни врагов...

— Идем дальше, — сказал Полбороды.

— Куда? — Бен-Шакур огляделся по сторонам.

— На юг нельзя, — ответил ему Фирчик. — Там начинается великое зеленолесье, вотчина альвов и чудовищ всяческих, и, клянусь мошонкой Ахарата, я не хотел бы блуждать там не то что ночью, а белым днем.

— Почему? — удивился збедошец.

— Вы когда-нибудь слышали о псоглавцах или о дереве-пожирателе? И это еще не все, чем нас может поприветствовать это чащоба.

— В лесах даже обычные звери стали чудовищами, — добавил Бальдур. — Легенды говорят, что в этом месте была решающая схватка древних богов и колдунов Старого Роша.Это было сотни поколений назад...

— Пойдем на восток, — сказал Фирчик. — Так Бренду будет легче нас найти.

— Но и погоне тоже, — заметил Бен-Шакур.

— Есть другое предложение? — удивился маленький рошанец.

— Нет.

— Тогда вперед! Пока еще мы ваши проводники, а не наоборот.

Они снова двинулись в темноту. Бальдур нес Моряка, который с каждой минутой все больше и больше слабел от потери крови. Бен-Шакур прижимал к груди шкатулку с камнем Пардхавата, а Фирчик, не снимая рук с эфесов своих кинжалов, напряженно вглядывался и вслушивался в окружавший их мрак.

— Стой! — вдруг воскликнул он. — В кусты! Быстро!

Бальдур развернулся, но было поздно. Возникший из ночи всадник обрушил могучий удар топора на его спину. Широкое лезвие перерубило почти пополам Моряка, спасшего жизнь Бальдуру, а сила удара была такова, что Полбороды рухнул на колени. Следующий наездник, понукающий коня гортанными возгласами, сбил с ног Бен-Шакура, но повалился на землю с кинжалом Фирчика в горле.

Полтора десятка свирепых и умелых воинов насели на оказавших отчаянное сопротивление путников. Збедошца скрутили почти сразу. Фирчик успел убить еще одного и тяжело ранил второго, пока на спину ему не прыгнули с седел два человека. Он отбивался, лягался, пытался укусить своих противников, но силы были чересчур неравны и вскоре маленького рошанца уложили на землю рядом со збедошским купцом.

Взять Бальдура оказалось сложнее. Он так виртуозно вращал свой двуручный меч, что ни конный, ни пеший не мог приблизиться к нему. Враги пытались достать его копьями, но добрый меч в умелых руках срубал наконечники, а один наиболее отважный варвар поплатился жизнью за попытку сбить великана.

Тогда вперед вышел спешенный предводитель атакующих.

Небрежным движением он отбросил белую волчью шкуру и, сжав двумя руками рукоять тяжелого топора, с ревом бросился на Бальдура. Полбороды с размаху опустил свой меч, но Драйв сын Дорна оказался проворнее. Оружие рошанца отрубило лишь один рог со шлема варвара, тогда как боевой топор ударил Бальдуру в лоб. Великан опрокинулся навзничь, но тут же попытался вскочить, так как удар был хоть и сильным, но пришелся вскользь. Однако подняться ему не дали.

Когда трое беглецов оказались лежащими рядком, со скрученными кожаными ремнями руками и ногами, один из воинов подобрал с земли бронзовую шкатулку и подал ее Драйву.

— Небогатая добыча, вождь, — заметил он.

Тот открыл массивную крышку. Розовое сияние камня Пардхавата осветило его иссеченное шрамами лицо и заплетенную в косу бороду.

— Ничего. Будет у нас добыча и побогаче. Почин сделан. Будем надеяться на удачу и силу своих рук. Этих забираем с собой — после решим, что с ними сделать.

Скача на запад вдоль кромки леса, Бренд неожиданно наткнулся на следа недавней схватки. В обычаях варваров было уносить тела своих павших воинов, но никто из них не позаботился хотя бы прикрыть ветками труп Моряка. Лучник спешился. Для опытного следопыта, читавшего следы как открытую книгу, ни малейшего затруднения не составило воссоздать произошедшие здесь события. Он определил, что все его друзья, за исключением молчуна Моряка, захвачены в плен. А так же и то, что из пятнадцати нападавших уцелело двенадцать.

По рогу, отрубленному Бальдуром со шлема Драйва, Бренд понял, что имеет дело с варварами племени дарханов из числа племен северо-западных лесов. Бросаться в одиночку против дюжины опытных воинов было бессмысленно.

Решение пришло само собой. Бренд обрубил ремень, связывающий его коня со следующим за ним в цепочке, и очертя голову поскакал назад.

Его появление на поляне около уже почти потушенного трактира вызвало у людей Законура легкий шок. Те, кто помнили его по Северным воротам Мариссы и теперь считали погибшим, в изумлении раскрыли рты, глядя на выходца из страны Скорби и Стенаний. Ашрак, первым прийдя в себя, зарычал от ярости и бросился вперед с клинком наголо.

Не обнажая меча Бренд поднял правую руку.

— Остановись! Я пришел, чтобы поговорить с твоим Повелителем!

— Сейчас ты у меня пойдешь поговорить с Перевозчиком через реку Мертвых...

— Успокойся, Ашрак! — послышался властный голос Законура. — Что ты хочешь сказать мне, человек?

— Краем уха я слышал, что вы интересуетесь шкатулкой, которую нес нанявший меня для охраны Бен-Шакур.

— Да!?..

— Я помогу вам добыть ее.

— Допустим я поверил тебе. А какую выгоду хочешь получить в этой сделке ты?

— Сто рошанских таллеров и жизни двоих оставшихся моих друзей.

— Хм... Цена достойная. Надеюсь ты понимаешь, что если ты вздумаешь обмануть меня...

— Позвольте я убью его прямо сейчас! — прервал мага Ашрак.

— Ты забываешься раб, — брови алхимика грозно сошлись на переносице. — Я помню твои неудачи. Ошибку с Арлионом и нынешний доклад о его смерти, — маг кивнул в сторону Бренда. — В который раз ты оказываешься не в состоянии выполнить мой приказ?

— Повелитель!.. — Ашрак снова упал на колени, задыхаясь от ужаса.

— Повиновение, повиновение и еще раз повиновение, — словно магическую формулу произнес Законур и обратился к Бренду. — Так как ты намерен помочь мне?

— Прежде всего, я советовал бы не терять ни минуты, — отвечал тот. — Трое моих спутников, а с ними и ларец, захвачены сейчас отрядом западных варваров. У вас тридцать человек на отличных конях. Атакуйте их. Ларец ваш, а мои друзья уйдут со мной.

— Согласен, — воскликнул маг, усаживаясь в двуколку. — Ашрак, высылай людей вперед...

— На запад, вдоль северной опушки лесов Зеленолесья, — подсказал Бренд и Ашрак, злобно сверкнув глазами, бросился выполнять распоряжение магистра.

— И пошевеливайтесь, — прикрикнул Законур. — А ты поедешь рядом со мной. И не вздумай выкинуть какой-нибудь фокус. Я не намерен злоупотреблять своим искусством, но Ашрак тебе расскажет на досуге, как человеческая плоть превращается в мрамор. Вперед!

Громкий перестук сотни копыт нарушил призрачную тишину окрестностей густой и мрачной чащобы, пробуждая диковинных птиц и ужасных зверей. Бренд, легко откинувшись в седле, скакал бок о бок с левой лошадью из упряжки Законура. Алхимик мысленно уже сжимал в горячих ладонях камень Пардхавата и глаза его горели юношеским задором.

Стремительная атака людей, ведомых Ашраком, не стала, как понял Бренд, неожиданностью для отряда варваров. Он сам впитал с молоком матери варварские инстинкты и привычки и поэтому не сомневался, что поднимаемый войском Законура шум был слышен самое малое за две версты. Воины Клана Волка просто посчитали ниже своего достоинства убегать от цивилизованного, а, следовательно, слабого по их понятиям, противника. Они встретили атакующих открытой грудью и боевой песней покровителя своего клана.

Ржание коней, лязг стали, крики людей смешались в единую музыку боя. Люди Ашрака с визгом носились вокруг своих врагов и жалили, где могли, узкими длинными мечами и пущенными на скаку стрелами, но боевые топоры варваров делали свое дело. Рошанцы валились с седел гораздо чаще, чем дарханы.

Улучив момент, Бренд ткнул острием кинжала в круп запряженного в двуколку коня. Тот встал на дыбы, заметался... Законур, стоявший в полный рост в колеснице с вожжами в руках и подбадривавший своих наемников громкими повелительными возгласами, кувырком полетел в кусты, а Бренд, воспользовавшись моментом, бросился в гущу боя и обнаружил своих товарищей, связанных и погруженных на седла, словно вьюки — по двое. Причем в паре с Фирчиком был приторочен убитый им же дархан.

Несколько взмахов меча и пленные соскользнули на землю, растирая затекшие конечности.

— А теперь — бежим, если вам еще дорога жизнь! — быстро проговорил Бренд.

— Не худо бы раздобыть кое-какое оружие, — пробормотал Бальдур, отдирая запекшуюся кровь с правой стороны лба.

— Шкатулка! — воскликнул Бен-Шакур. — Она у вожака!

— Лично мне дороже жизнь, — потирая разбитую и напухшую губу отозвался Фирчик.

— Мне тоже, — заметил Бренд. — К тому же ты обманул нас, збедошец. Твой груз все-таки связан с колдовством...

— Лучше умереть, чем оставить камень Пардхавата варварам! — перебил его Бен-Шакур.

В этот миг могучий всадник осадил рослого коня прямо перед ними и грянул боевой клич Клана Волка.

— Заболтались,.. — с тоской пробурчал себе под нос Фирчик, запуская руку за голенище сапога и извлекая последний кинжал.

Варвар высоко занес боевой топор, но застыл, глядя на освещенное выглянувшей из-за тучи луной лицо Бренда. В этом застывшем с мечом наизготовку статном высоком воине в темно-серебристой кольчуге Драйв сын Дорна узнал убийцу своего брата.

— Защищайся, каллеронский пес! — закричал он, бросаясь в атаку.

Бренд привычно уклонился от удара сверху и в свою очередь взмахнул мечом, но варвар легко ушел от разящей стали и развернул коня так, что он толкнул крупом Бренда в грудь. Лучник пошатнулся и следующий удар Драйва мог бы быть последним, но Бен-Шакур с истошным визгом прыгнул вперед, вцепившись в пояс варвара.

— Это он! У него камень! — исступленно кричал збедошец.

Поддавшись всеобщему порыву Фирчик полоснул кинжалом по горлу коня, а Бальдур всей массой налете на присевшее на задние ноги животное и толчком обрушил его на землю вместе со всадником.

Бренд оглушил дархана ударом эфеса меча по затылку, а сокрушительный удар огромного кулака Бальдура и вовсе вышиб дух из молодого вождя варваров. Бен-Шакур в течении доли секунды успел нашарить и выхватить из седельной сумки Драйва шкатулку с камнем Пардхавата, а Бальдур завладел топором поверженного врага.

— А теперь наша жизнь — в наших ногах! — воскликнул Бренд, указывая на ближайшие кусты, так как к ним, увидев падение вождя, уже пробивались через гущу боя трое варваров.

Четверка юркнула в заросли и со всех ног кинулась на юг, подальше от продолжающегося сражения.

— Ты обманул нас, збедошец! — на бегу проговорил Бренд, обращаясь к купцу. — Твой камень все-таки связан с колдовством. И его ищет один из сильнейших волшебников Мариссы!

— Нет, нет, уверяю вас, — задыхаясь отвечал Бен-Шакур.

— Хватит врать, полчаса назад я говорил с алхимиком Законуром как с тобой сейчас. Он что — любитель ювелирных редкостей?

Збедошец не отвечал.

— Бросим его к тролльей бабушке! — предложил Фирчик. — Он не понравился мне с самого начала. Это же надо — втравить нас в такую историю...

— Умоляю вас, не бросайте меня, заныл купец. — Я удвою жалование.

— Моряка этим не вернешь, — угрюмо проговорил Лучник.

— Вы поделите его долю!

— Да подавись ты своим вонючим золотом, — вскипел Бренд уже замахиваясь кулаком...

— Погоди, Лучник, — вмешался Бальдур. — Все не так уж плохо. Пусть удваивает оплату — я пойду с ним до конца. Живым или мертвым.

— Мертвому золото ни к чему, — сквозь зубы заметил Бренд.

— Знаешь, Лучник, — вступил в разговор Фирчик. — Я не против того, чтобы оставить его с нами. Два кошелька золота это такое богатство! И мне не хотелось бы остаться с пустыми руками после всего, что пережил по милости этого слизняка...

Бренд пожал плечами.

— Двое против одного. Что ж, пусть остается, но я свое слово сказал.

Внезапно перед беглецами выросла черная громада леса. Они застыли на месте.

— Куда дальше? — облизывая пересохшие губы, спросил Бен-Шакур.

— Вперед, — усмехнулся Бренд.

— Но...

— Ты хорошо подумал, Лучник? — переступил с ноги на ногу Бальдур.

— У нас нет другого выхода. Дарханы неплохо дерутся, но долго не продержатся. У нас на хвосте окажется один из сильнейших колдунов Мариссы с десятком опытных меченосцев. А этот лес...

— Заколдованный лес, — заметил Фирчик.

— Кишащий псоглавцами и прочей нечистью, — добавил Полбороды.

— Да, но опасный для нас, он так же опасен и для людей колдуна. И там мы еще сможем потягаться.

— Эх! — махнул рукой Бальдур. — В конце концов, нет такого псоглавца, которого добрая сталь не разложила бы на две половинки. А что касается прочих тварей, так, может быть, их там и нет. Кто проверял?

— Я проверял, — тихо сказал Бренд. — Они есть. Но, в конце концов, нас еще трое и мы еще чего-то стоим!

— Была ни была, вперед! Хотя я против, — проговорил Фирчик и четверка беглецов вступила под мрачные своды чащи.

Уже рассвело, когда на опушку леса выбрались пять всадников. Это были Законур, Ашрак и три воина в черных кольчугах и островерхих шлемах — остатки отряда, вступившего пару часов назад в бой с дарханами. Победа была полной — ни один из варваров не ушел. Но в этой схватке полегло большинство солдат магистра. Многие, из-за тяжелых ран, оказались не в состоянии продолжать преследование.

— Они проходили здесь не так давно, — сказал спешившийся и оглядевший траву Ашрак.

— Я это знаю без тебя. Я чувствую камень Пардхавата.

— Особенно теперь, когда он был так близко,.. — Законур на мгновение задумался. Его люди с любопытством глядели на сосредоточенное лицо Повелителя.

— Там, — махнул наконец рукой волшебник, указывая на юго-запад, в самую глушь лесов Зеленолесья.

Ашрак поежился и замялся в нерешительности.

— В чем дело, Ашрак? — вскинул седые брови Законур.

— Эти места издавна пользуются дурной славой, — объяснил воин. — Я не боюсь сражаться с людьми, но избави меня Хортал от всякой нечисти.

Законур захохотал.

— Так вот оно что! А я то думал — храбрец Ашрак не решается преследовать Бренда-варвара. Так его, кажется, зовут?

Воин закусил нижнюю губу и стиснул рукоять меча так, что костяшки пальцев побелели.

— Я вырву его поганое сердце и заставлю сожрать его! Ведите, мой Повелитель!

— Ха-ха-ха! Хорошо сказано! Но погодите.

Из складок своей алой мантии маг вынул бонбоньерку, из которой высыпал себе на ладонь щепоть красного порошка. Плюнул, перемешал указательным пальцем, а затем, поднеся сжатую в кулак руку с образовавшейся кашицей к губам, произнес несколько непонятных слов.

— Подойдите ко мне!

Ашрак и солдаты повиновались. Законур начертил на лбу каждого небольшой красный крестик и дунул всем по очереди в лицо.

— Большинство известных мне демонов боятся этого знака как карманник городскую стражу. Пусть это придаст вам уверенности. Вперед!

Они оставили лошадей привязанными на опушке, так как всаднику не под силу было пробиться сквозь заросли, и скорым шагом вошли под мертвенно-тихий, безжизненный и все же чужеродно-живой полог.

Вожак небольшого охотничьего отряда псоглавцев остановился, потянул носом воздух и глухо зарычал. Шерсть на его загривке встала дыбом. Остальные члены стаи, тихонько поскуливая, подобрались поближе и сгрудились вокруг него.

Обнажив желтые клыки со стекающими струйками липкой слюны, вожак пролаял несколько раз, изменяя тембр голоса от низкого глухого рыка до пронзительного визга. На том подобии языка, который был доступен псоглавцам, это означало:

— Здесь недавно прошли люди. Четверо. Много сладкого мяса.

Чудовища согласно завыли и завиляли короткими толстыми хвостами. Вожак принюхался повнимательнее и взял след. Ловко и бесшумно передвигаясь на коротких кривых ногах, псоглавцы гуськом двинулись сквозь заросли в погоню за уходящей добычей.

Измученные бурной ночью беглецы остановились передохнуть под высоким, безопасным на вид деревом на берегу широкого, но заиленного и заросшего камышом ручья. Весь день они без устали бежали на закат солнца, стремясь как можно дальше уйти от мщения Законура.

Смеркалось. Фирчик разложил небольшой костерок и его спутники с радостью сгрудились вокруг животворного огня.

Противоположный берег представлял собой обширное, зеленеющее неестественно ярким мхом болото и поэтому Фирчик занимался тем, что выстругивал из срубленных неподалеку деревьев шесты-щупы. Бальдур пытался приладить на место свисавший на правый глаз кусок собственной кожи, подрубленный топором Драйва. Бренд же дежурил, напряженно вглядываясь и вслушиваясь в окружавшую их со всех сторон чащу. Бен-Шакур, открыв бронзовую шкатулку, положил пальцы правой руки на кристалл и замер, опираясь спиной на ствол дерева.

— А здорово тебе подпортили физиономию, — заметил Фирчик, бросая быстрый взгляд на Бальдура.

— Подумаешь, рубцом больше, рубцом меньше, — неохотно отозвался тот. — Вот только мешает — на глаз падает.

— Давай отрежу, — предложил маленький рошанец.

— Нет уж. Я лучше на место прилеплю. Ишь чего вздумал — шкуру с меня драть. Не дождешься.

Фирчик тихонько рассмеялся и несколько минут работал молча, а затем обратился к Бренду:

— Эй, Лучник, шесты готовы! Когда на тот берег?

— Не торопись. Отдохнем еще немного. Нам понадобиться еще очень много сил.

— Тем паче лезть в болото ночью, — заметил Бальдур, — Могут только жабы.

— На что ты намекаешь? — возмутился Фирчик.

Вдруг Бренд насторожился и поднял руку в предостерегающем жесте.

— Тише!..

Все примолкли и несколько секунд напряженно вслушивались в окруживший их мрак. Наконец Бренд выдохнул и расслабился.

— Мне показалось, что кто-то следит за нами.

— Люди?

— По крайней мере, не бесплотные духи. Мне послышался хруст ветки. Вот опять! — он вскочил на ноги, одновременно выхватывая меч.

— Что такое? Кто там? — закричал задремавший от усталости Бен-Шакур.

В это время из окружавших стоянку зарослей с устрашающим рычанием выскочили псоглавцы. Не меньше двух десятков вонючих лохматых тварей набросились на опешивших от изумления путешественников.

Первая волна атакующих разбилась о вращающего клинком Бренда как об утес. С каждым выпадом Лучник укладывал на опавшую листву по одному воющему противнику. Слева от него Бальдур свирепо рычал в ответ на рык псоглавцев, отгородившись от их клыков плотной завесой из движущейся стали. Справа Фирчик, вытащив из костра горящий сук, держал чудовищ от себя на почтительном расстоянии.

Истошный визг Бен-Шакура заставил Бренда обернуться.

Збедошец ужом вился по прелой листве, отбиваясь руками и ногами от наседавшего псоглавца. Оскаленная пасть вцепилась ему в рукав балахона. Молодой человек попытался сделать шаг в сторону купца, но тут ему под ноги бросились сразу два хищника и он, потеряв равновесие, рухнул навзничь. Еще один псоглавец прыгнул ему на плечи. В лицо пахнуло смрадным дыханием плотоядного зверя, чьи-то зубы вцепились в плечо.

Пытаясь стряхнуть с себя нападавших, Бренд выронил меч.

— Помогите! Спасите! Ради милости Хортала! — орал, извиваясь, Бен-Шакур.

Краем глаза Бренд увидел как Бальдур, осторожно передвигая ноги, двинулся в сторону упавших. Топор в его руках не замедлял своего вращения ни на йоту. С громким выкриком Фирчик всадил горящий сук в пасть одного из своих противников и, размахивая кинжалом прыгнул сверху на покрывшую Бен-Шакура "кучу-малу".

Лучник попытался подняться на ноги, но груда повисших на нем тел неуклонно давила к земле. Он схватил мохнатую лапу, резко рванул и выкрутил вправо-вверх. Раздался хруст ломаемых костей, пронзительный визг. Следующему псоглавцу он сломал шею, еще одного опрокинул навзничь ударом локтя. Но на смену им бросались новые и новые враги.

Напрягая все свои силы, Бренд сумел подняться на колени, однако острые зубы отчаянного псоглавца прокусили голенище сапога и, когда Бренд наклонился, чтобы оторвать рычащую тварь от своей ноги, тяжелая дубинка опустилась ему на затылок. Падая, Лучник заметил, что из темных зарослей на берегу ручья вымахнул длинным прыжком огромный белый волк. На какое-то мгновение зверь застыл в неподвижности, а затем подобно смерчу обрушился на псоглавцев, которые, судя по поднявшейся панике и крикам, хорошо знали пришельца и не ожидали от его появления ничего приятного для себя.

Одним движением могучих челюстей волк сломал хребет руководившему атакой вожаку псоглавцев. Ударами лап разбросал навалившихся на спину Лучника врагов и устремился дальше, неся зверолюдям ужас и смерть.

Бренд вскочил на ноги. Свалки вокруг Бен-Шакура и Фирчика они достигли одновременно с белым волком. Бальдур немного замешкался, добивая разбегавшихся во все стороны, как крысы, псоглавцев. Ожесточенно работая мечом, Бренд краем глаза наблюдал за действиями своего нежданного спасителя и поразился удивительной сообразительности и не звериному уму волка, который, вгрызаясь в груду волосатых вонючих тел, не забывал следить за движением оружия Бренда и приноравливаться к нему. А кроме того сознательно прикрывал фланг человека в схватке.

Когда к ним присоединился Полбороды, дело было уже сделано. Из двух дюжин нападавших не ушел ни один.

Белый волк отряхнулся и отошел шагов на десять, где и улегся, облизываясь и очищая шерсть от сгустков крови и прилипшего во время схватки мусора, а путешественники принялись подсчитывать свои потери.

Клянусь рогами Тильзита, мы на удивление легко отделались,— пробормотал Бальдур, отирая кровь с широкого лезвия топора.

Действительно, потери отряда исчислялись шишкой на затылке Бренда, двумя-тремя укусами на теле Фирчика, которые он тут же во всеуслышание объявил жалкими царапинами, да легкой раной Бен-Шакура, которому псоглавец прокусил предплечье. Збедошец стонал, баюкая раненную руку, а Фирчик поинтересовался и Бренда, кивнув в сторону невозмутимо вылизывающего себя волка.

— А это что еще за новости? Откуда он взялся?

— Не знаю, — пожал плечами Лучник.

— Откуда бы он не взялся, — вмешался Бальдур. — Он здорово всем нам помог. Не знаю только, стоила ли твоя шкура его вмешательства.

— Очень нужно! — встрепенулся Фирчик. — Со своими врагами я привык разделываться сам!

-Не говори ерунды, — одернул его Бренд.— Ты же прекрасно понимаешь, без этого зверя нам бы всем пришла смерть. Вот только кто он и откуда?..

— Не худо было бы приручить зверюшку, — улыбнулся Фирчик.

— Моя рука... Мне нужна помощь, — подал голос Бен-Шакур.

— Что будем делать, Лучник, — Бальдур присел на корточки около раненного купца.

— Боюсь, придется все-таки заночевать на этом берегу. Только отойдем подальше от падали, неизвестно, кого еще может приманить запах свежей крови.

Фирчик кивком головы выразил свое согласие со словами Бренда и тут же принялся собирать их нехитрые пожитки.

Утро застало их в тысяче шагов ниже по течению ручья от места ночной схватки. С первыми лучами солнца белый волк, охранявший стоянку людей всю ночь, поднялся и, потянувшись, исчез в зарослях. Его появление так и осталось еще одной из загадок Зеленолесья.

— Эй, лежебоки, подъем, — Бренд, не спавший тоже почти полночи, растолкал своих спутников.

— Ну чего теперь то торопиться, — пробормотал Фирчик. — Только последний идиот может полезть за нами в этот...

Не дав ему договорить вмешался открывший глаза Бен-Шакур:

— Нет. Нужно идти скорее. Я чувствую его приближение.

— Кого?

— Врага. Того, кто ищет Камень. Бренд покачал головой.

— Не нравиться мне все это, помяните мое слово. Добром это не кончится, клянусь Обителью Белого Отшельника. Давайте переправляться...

— Я срублю это дерево, Лучник, — произнес Полбороды. — Выйдет неплохой мост.

И, не дожидаясь ответа, он поднял топор и под его мощными ударами полетели смолистые, красноватого цвета щепки.

Бен-Шакур встал и пошел к воде.

— Если у тебя на хвосте погоня, то лучше не оставлять мосты, — сказал Фирчик, спускаясь к ручью вслед за купцом.

— Что-то меня не тянет лезть в эту воду, — отозвался Бренд. — Переберемся и перетащим ствол на тот берег.

Збедошец, закатив рукава своего балахона, встал на колени и начал шумно брызгать себе в лицо холодной проточной водой.

— Я бы не советовал так запросто плескаться в незнакомом ручье, — проговорил Бренд. — Особенно в этом лесу.

Бен-Шакур, услышав его слова, поднялся и сделал пару шагов от берега.

— Так-то оно так, да,.. — неизвестно о чем заговорил Фирчик, как вдруг из воды высунулась крупная, больше лошадиной, голова на длинной чешуйчатой шее. Оскалившаяся кривыми зубами пасть нависла над купцом. В мгновение ока Фирчик оказался рядом со збедошцем и, оттолкнув того в сторону, взмахнул кинжалом перед мордой чудовища.

— Нет, Фирчик! Нет! — воскликнул Бренд, выхватывая меч, но было поздно.

Маленький рошанец, уворачиваясь от выпада подводной твари, поскользнулся и изогнутые длинные клыки вцепилась в ногу человека.

Фирчик пронзительно закричал от ужаса и боли и ткнул кинжалом, целя чудовищу в глаз. Бренд, занося меч для удара, бросился вниз по пологому склону.

Вода у берега ручья бурлила. Появилась выгнутая горбом спина с рядом острых шипов и кривые толстые передние лапы. Чудовище близоруко щурилось и рошанцу никак не удавалось добраться клинком до уязвимого места — сталь скользила по прочной чешуе. Бренд наконец-то добежал до места борьбы, но тут сверху раздался голос Бальдура:

— В сторону, Лучник! В сторону!

Бренд поднял глаза. Великан изо всех сил уперся ногами в землю, а могучим плечом — в дерево. Подрубленный ствол затрещал и повалился вперед, мимо едва успевшего отпрыгнуть Бренда, всей своей массой обрушиваясь на шею пресмыкающегося. Раздался громкий хруст и гигантский монстр ушел под воду, так и не разжав челюстей. Вода у берега покраснела, но от чьей крови — Фирчика или его убийцы — ответить было невозможно.

Все произошло настолько молниеносно, что Бен-Шакур только теперь понял, что случилось. Бренд медленно повернулся к купцу и голос его был исполнен клокочущей ненависти:

— Кто ты, збедошец? Я уже устал спрашивать. Почему из-за твоего камня погибли уже два парня, которых я называл друзьями, и каждый из них был во сто крат лучше и достойнее тебя? Ты думаешь твое мерзкое золото способно поднять их из Страны Холода и Стенаний? Нет, клянусь Всемогущим Хорталом, сейчас ты познакомишься поближе с моим мечом!

— Не торопись, Лучник! — загремел сверху Полбороды. — Дай и мне ударить разок! Клянусь хвостом дракона и жалом ехидны, мы с Фирчиком не расставались последние десять лет!

Бен-Шакур вздрогнул, выпрямился, расправил плечи и стал даже как-то выше ростом. Он повернулся лицом к Бальдуру и вытянул руки с зажатым между ладонями камнем Пардхавата вперед. Поднимаясь по склону, Бренд увидел вдруг, что великан пошатнулся, словно от удара дубины и сделал шаг назад, затем второй...

— Проклятый колдун! — заревел Лучник, но тут настал его черед. Неведомая сила, изливавшаяся из розового кристалла, непреодолимой тяжестью уперлась ему в грудь. Он напряг мускулы, но так и не смог сдвинуться с места хотя бы на шаг.

— Глупцы! — сказал збедошец, переводя взгляд с одного застывшего человека на другого. В голосе его звенела неслыханная до того сталь. — Я не хотел делать вам ничего дурного. Вы сами напросились. Вы были полезны мне в какой-то мере и помогли. В меру своих сил конечно. До поры я должен был скрывать свое искусство, так как опытному врагу теперь ничего не стоит нас обнаружить...

Внезапно лицо его исказилось от страха и он, развернувшись, бросился наутек, приподняв полы широкого одеяния.

— Повернись лицом к смерти, собака! — заорал Бальдур, пускаясь вдогонку.

Более осторожный Бренд огляделся вначале по сторонам и понял, что причиной испуга Бен-Шакура были не они. На поляну скорым шагом выбрались магистр Законур и четыре воина в черных доспехах. Алхимик развернулся лицом к своему врагу и воздел руки над головой, а его наемники, подбадривая друг друга возгласами, направились к Бренду.

Мнимый купец, оглянувшись на бегу через плечо на противника, споткнулся о торчащий из земли корень и упал, обхватив руками ствол дерева. Полбороды настиг его и уже занес топор для удара, когда Законур сделал магический пасc и громко пропел короткое звучное заклинание. Послушные его приказу все листья с дерева, у подножья которого застыли збедошец и Бальдур, осыпались вниз, превращаясь на лету в крупных лимонно-желтых скорпионов.

Уже отражая первый удар Ашрака, Бренд заметил, как Бен-Шакур поднял над головой сомкнутые ладони с камнем Пардхавата и... возникший розовый купол разбросал ядовитых тварей в разные стороны. Бальдуру повезло меньше. Не менее десятка скорпионов нанесли удары своими жалами в незащищенные лицо и шею великана. Он выронил топор и повалился навзничь, синея и разрывая ворот рубахи в приступе удушья. За дальнейшим развитием событий Бренду не удалось понаблюдать, так как он был вынужден сконцентрировать все свое внимание на своих противниках.

Солдаты Законура, несомненно, неплохо владели оружием, но на этот раз добыча оказалась им не по зубам. Первый же удар Лучника выбил меч у Ашрака, который, получив вдобавок увесистый пинок пониже живота, отлетел в сторону. После второй серии обмена ударами еще один воин в черном упал, пытаясь зажать руками кровоточащую рану на бедре. Столкнув следующего противника в болото, Бренд замешкался и вражеский клинок оцарапал ему щеку.

— Вот как? Оказывается, вы умеете драться? — воскликнул он и, перехватив оружие двумя руками, обрушил неотразимый удар на голову солдата. Тот пытался встретить его меч своим, но сталь атакующего оказалась крепче. С треском клинок рошанца переломился у самой рукояти, а меч Бренда разрубил шлем, а вместе с ним и череп врага как глиняный горшок.

Лучник огляделся: один противник убит, другой — истекал кровью, а третьего неотвратимо засасывала трясина. Оставался лишь Ашрак, оправившийся от пинка, но замерший не отрывая взгляда от поединка колдунов.

Они медленно сближались. Законур гнусаво выкрикивал заклинания, которыми вызвал из воздуха демона тридцати футов роста, покрытого густой красной шерстью, разевающего в устрашающем крике огромную клыкастую пасть. В руках демон держал кривой меч, которым размахивал, приближаясь к збедошцу. Бен-Шакур, в свою очередь, прокричав несколько магических формул призвал к жизни своего защитника. Им оказался так же устрашающей наружности демон, уступающий чудовищу Законура в росте и лохматости, но зато четырехрукий с длинными, изогнутыми назад, как у буйвола, рогами. Фантомы схватились в рукопашную, побуждаемые к активным действиям командами своих хозяев.

— Эй, приятель! — окликнул Бренд Ашрака. — У нас тут было кое-какое дельце!..

Слуга алхимика обернулся и с криком бросился в бой. Они встретились как в фехтовальной зале. Два удара сверху, два — снизу, поворот... Выпад, уход в сторону, контрвыпад... Следующая атака оказалась для Ашрака последней. Меч Бренда косо ударил в его незащищенный бок, разрывая звенья кольчуги и круша ребра. С проклятием, вылетевшим вместе с последним вздохом, душа Ашрака отправилась в путешествие по Стране Скорби и Стенаний, а Бренд, подняв голову, взглянул на поединок магов.

Демоны, сжимая друг друга в когтистых объятиях, с ревом закружились волчком и ушли под землю. Законур пошел вперед, обстреливая збедошца слетающими с раскрытой ладони мелкими зубастыми фантомами. Бен-Шакур по мере сил отражал атаки алхимика, но чувствовалось, что он изнемогает. Против своего более опытного и сильного врага он продержался так долго только благодаря поддержке розового сияния, исходившего от камня Пардхавата. Законур неумолимо наступал.

Маги столкнулись саженях в сорока от того места, где стоял Бренд. Вытянув руки со скрюченными как когти скопы пальцами, Законур вцепился в горло збедошца. Тот попытался разжать смертельную хватку, уронив при этом волшебный кристалл. Враги сцепились в последнем единоборстве, пошатнулись и упали, покатившись по склону к заболоченному и заросшему камышом берегу. Всякий раз, оказываясь сверху, магистр бил своего противника головой об землю, а Бен-Шакур пытался выдавить глаза алхимика.

С громким всплеском они рухнули в жидкую грязь.

Некоторое время борьба продолжалась в ручье. В изломанном камыше мелькали то спина, обтянутая черной дорожной тканью, то алая с золотом пола мантии. Неожиданно возня прекратилась. Быстро добравшись до этого места Бренд увидел лишь, как со дна всплывают и лопаются большие черные пузыри...

Лучник оглядел поле боя. На берегу реки лежали три тела убитых им людей — раненый в ногу уже перестал подавать признаки жизни. Бальдур лежал под деревом весь укрытый опавшей листвой, в которую со смертью волшебника превратились скорпионы. Неподалеку лежал камень Пардхавата — причина всех раздоров и смертей. Проходя мимо него, Бренд небрежно подцепил светящийся розовый кристалл носком сапога и забросил его далеко за реку. Трясина с жадным чавканьем сомкнулась над ним и снова над лесом повисла тяжелая гнетущая тишина.

Бренд осмотрел свой меч, поправил ремешок, поддерживающий волосы на голове, одернул рубаху и быстрым шагом направился вдоль берега ручья по направлению на юго-восток.

июнь – август 1995 г.