Канал связи

1.

12.09.2061, 12:23

Старенький, собранный ещё в первые послевоенные годы репродуктор глухо щёлкнул. С едва слышным шорохом он залился мягкой симфонической музыкой, и по комнате разнёсся молодой баритон.

- Серый пепел на разбитых мостовых,

Тень руин в лучах холодных, неживых.

Здесь когда‑то жизнь звенела, как хрусталь,

А теперь лишь ветер стонет сквозь обвал.

Женский хор затянул припев.

- Руки в шрамах, но в глазах — не страх, а свет,

Каждый кирпич — как молитва, каждый след.

Мы срастаем трещины, как кости, как судьбу,

Чтоб опять услышать смех на том же углу..

Виталий поморщился. Да, поменять диффузор бы не помешало, но времени всё не хватало.

Неожиданно в памяти встала другая мелодия – мелодия из прошлой, довоенной и доцензурной жизни. Музыка тогда была другой – нет, в середине сороковых люди слушали рэп, рок, джаз. Впрочем, тот джаз от нынешнего отличался кардинально… Что уж говорить, и слушали музыку на другой аппаратуре! Никто бы и не подумал, что сразу после разрушительной атомной войны будут собирать почти из подножного корма примитивнейшие радиоточки!

- Мы прерываем ретрансляцию станции «Москва», чтобы сообщить о внеплановом обслуживании сети. Вещание не будет работать с десяти часов вечера до полуночи.

Громкоговоритель замолчал. На душе стало пусто, тоскливо.

Виталий убавил громкость и прошёл на кухню. Заварив чай, он выглянул в окно и задумался.

«Довоенное время… А было ли оно именно таким – безоблачным, чистым? Девятнадцать лет прошло с Первой Крови. Девятнадцать лет…»

А жизнь на улице шла своим чередом. Напротив ломали древнюю двадцатиэтажку конца десятых годов, по эстакаде с грохотом проносились электрички метрополитена, около промтоварного магазина разгружали бортовой «КамАЗ».

***

На первый взгляд почти ничего не изменилось. Всё та же выкрашенная изумрудной краской фанерная коробка с белой решёткой динамика висела на выцветшей стене. Но что-то казалось странным, непонятным.

Виталий прислушался. Гул, странный, тихий гул!

«Чего?» - мелькнула мысль – «Может, проверка сети?»

Латунная ручка регулировки приятно холодила руку. Гул стал громче, среди него слышались какие-то слова.

- ...Новости всей Таволги и остальной системы. Передаём последние известия. Сегодня, пятого февраля две тысячи сто сорокового года, выпущен первый звездолёт серии «Ландыш». С него начинается новая веха в истории нашей промышленности…

Гул вновь появился, стал нарастать, пока голос не исчез.

***

Снова это произошло через месяц. Олег вовремя успел отключить вещание, и молча вслушивался в новости – новости далёкого будущего.

«Может, это розыгрыш?» - думал он – «Но сейчас за такие шутки и в лагеря загреметь можно. Кто бы это мог быть?»

Внезапно в голову пришла идея. Простая, лаконичная – и вполне уместная.

Олег убавил громкость на тестовой радиоточке, подошёл к блоку приёма и повернул пакетник. В эту же секунду индикатор погас.

Следом Олег включил блок хранения информации, сел за терминал «Ромашки» и выбрал первую попавшуюся песню. Заиграла мягкая, словно воздушная мелодия. Запел скрипучий баритон – он чем-то напомнил вновь ставшего популярным Леонида Утёсова.

- Мы идём по великой дороге,

По дороге борьбы и труда,

А за нами встают шахты, пашни и стоги,

А за нами встают города!

Следом Олег подошёл к блоку радиоприёма, воткнул наушники в тестовое гнездо, и прислушался.

«Чего? Это же просто обычная передача! Так, тут надо разобраться»

05.02.2140

Громкоговоритель негромко щёлкнул. Грянул симфонический оркестр, и зычный голос некогда известного Максима Жарова наполнил комнату.

- На заставе — тишина и мгла,

Только ветер в проводах поёт.

Он стоит у крайнего столба,

Вглядываясь в дальний поворот.

В кармане — фото, тёплый взгляд,

Словно лучик в серой мгле.

Каждый шорох — сердце встрепенётся:

«Может, нынче? Может, в этот раз?»

«Нейросеть» - промчалась мысль – «Смысл, в чём смысл? Искусство должно приносить удовольствие самому автору, а не…»

Додумать Павел не успел. Сразу же возник другой вопрос.

«Радиоточку отключили год назад, сейчас везде Инфосеть, кто тут с усилителем балуется?»

Громкоговоритель был по сути лишь экспонатом музея. Целую квартиру послевоенных времён сохранили для будущих поколений, как память о голодной и бедной жизни середины двадцать первого века.

Внезапно в голову пришла безумная идея. Безумная – но только на первый взгляд.

Ассемблер стоял в бывшей кладовке. Быстро выбрав ссылки на ДНК-чертежи, Павел затворил крышку рабочей камеры. Через минуту трансляционный усилитель с микрофоном были готовы – а значит…

***

Клавиши забарабанили по проекционной клавиатуре. Ссылка на сайт первой попавшейся станции нашлась довольно быстро, и из старинного репродуктора раздался голос диктора:

- «Таволга-24». Новости всей Таволги и остальной системы. Передаём последние известия. Сегодня, пятого февраля две тысячи сто сорокового года, выпущен первый звездолёт серии «Ландыш». С него начинается новая веха в истории нашей промышленности…

2.

Связь удалось наладить уже на следующей неделе. Поначалу люди на том конце провода не восприняли Павла всерьёз – но после парочки сбывшихся прогнозов их мнение изменилось.

- Прошлое слушает! – сказал дежурный Олег Макаров.

Павел придвинул микрофон и ответил:

- Будущее тут. Какие инновации вас интересуют?

- Антигравитационный двигатель.

***

Виталий включил громкоговоритель. Голос диктора был каким-то особым – за ним чувствовались скрытая радость, давно уже потерянная надежда на лучшее будущее.

- Сегодня, четвёртого августа сего года, в лаборатории НИИ Спецсистем имени Юрия Кима, старшим научным сотрудником Игорем Макаровым был разработан не имеющий аналогов в мире антигравитационный двигатель. Он поможет в исследовании космоса, в исследовании нашей Вселенной.

Виталий не знал, что никакого открытия на самом деле не было. Не знал он и о том, что жизнь начнёт сильно меняться – и то, что вчера казалось мечтой, станет реальностью.