Канистра

Вечером, двадцать восьмого сентября, в службу спасения города Петровска обратился мужчина, представившийся Александром, и поведал о том, что в третьем подъезде дома номер восемь по улице Профсоюзов его товарищу, Алексею Свотину, требуется срочная помощь. Что именно произошло с Алексеем, мужчина толком объяснить не смог. Спасатели для подстраховки вызвали наряд полиции и экипаж скорой помощи и отправились по указанному адресу.

Когда бригада прибыла на место, Александр провёл их в подъезд, указал на стену и заявил, что «Лёха прилип». Однако никакого Лёхи те не увидели. Только голая стена и какая-то разлитая по полу зелёная жижа. Также Леху не удалось обнаружить и медикам.

- А где ты его видишь? – спросил Александра врач.

- Да вот же он, прилип, - показал Александр на стену.

- Говорит что-нибудь?

Александр вплотную приблизился к стене:

- Лех! Леха! Скажи что-нибудь! – прокричал он. Затем обернулся к медикам, пожал плечами и ответил: «Молчит».

Тогда медики предложили Александру пройти к ним в машину и сдать анализы. Александр беспрекословно подчинился их просьбе. Прибывшие спасать Леху Свотина стали разъезжаться. Последним на месте происшествия остался оперуполномоченный Игорь Зенцов. Он внимательно осмотрел стену, к которой, как утверждал Александр, прилип Леха. Затем сел на корточки и осторожно макнул указательный палец в зеленую жижу и понюхал. «Каким-то болотом несет», - подумал Зенцов и в шутку спросил:

– Алексей? Вы тут?

Внезапно из жижи начал выдуваться пузырь. Он надулся до довольно внушительных размеров, примерно с кулак. И Зенцову на мгновение показалось, что из пузыря на него кто-то внимательно смотрит. Это видение длилось секунду, а затем пузырь лопнул, оставив небольшие зеленые капли на обуви Игоря.

«Да, дела», - пробормотал Зенцов и покинул злополучный подъезд.

***

Следующее утро оперуполномоченного Зенцова началось, как обычно, с кипиша. Не успел он войти в свой кабинет, как туда тут же влетел его коллега, Струев.

– Игорек, гражданские есть? Понятых надо на отвод, – обратился к Зенцову Струев.

– Не, Мишань, у меня сегодня глухо, я отчет собрался писать, – развел руками Зенцов.

– Ясно, удачи, – Струев вылетел, захлопнув дверь. Однако закрытой она оставалась недолго. Следующим в кабинет ворвался Мешков. Да не один, а с пристегнутым к своей руке наручниками угрюмым парнем в спортивном костюме.

– Игорь, я у тебя тут жулика на часок оставлю, по делам надо срочно смотаться, – сказал Мешков и достал ключ, чтобы отцепить жулика.

– Вадим, а ты отчет уже написал? – спросил Мешкова Игорь.

– Написал, – ответил Мешков.

– А я нет. Так что уводи его нахрен отсюда.

– Да он просто посидит, мне куда его сейчас девать-то? – начал протестовать Мешков, однако Игорь уступать не собирался.

– Ну так веди его, значит, в дежурку. Мне надо один день, всего лишь день, чтобы меня никто не трогал.

– Ладно-ладно, пиши, – пробормотал Мешков и удалился вместе с жуликом.

Игорь сел за компьютер, создал на рабочем столе файл Word и уставился в пустой лист, собираясь с мыслями. От этого занятия его оторвал звонок.

– Слушаю, – раздраженно сказал в трубку Зенцов.

Звонили из дежурной части:

– Игорь, у меня тут дама с потеряшкой, примешь?

– Михалыч, я сегодня отчет пишу, спихни ее кому-нибудь другому.

– Да кому? Заняты сейчас все.

– Да хоть участковому.

– Сдулся участковый. Вчера рапорт на увольнение написал.

Игорь тяжело вздохнул.

– Ладно, отправляй ее ко мне. Только давай на берегу договоримся – сегодня меня больше не беспокоить.

– Ну, тут уж как пойдет, – ответил дежурный и положил трубку.

Через минуту в кабинет вошла средних лет женщина, очень встревоженная. Она поздоровалась, и Зенцов указал ей на стул, куда можно присесть. «Рассказывайте, что у Вас приключилось», – обратился он к ней.

– Муж пропал, – сказала женщина, и по её щеке потекла слеза.

– Давно? – спросил Игорь.

– Вчера.

Услышав дату пропажи, Зенцов с едва скрываемым раздражением принялся читать нотацию:

– И что, вчера пропал, и Вы вот так сразу в полицию? А звонить-то ему не пробовали? Знакомым его, родственникам? Может, загулял где-то человек. Перебрал, может, лишнего и отсыпается сейчас где-нибудь. Всякое же бывает.

– Звонить бесполезно, я вчера когда от матери из деревни вернулась, телефон его дома лежал. А его самого нет. А у него же ноги отказали, он у меня последние три месяца дома лежал, не ходил совсем. Знакомым звонила, друзьям звонила. Всю ночь всех кого только можно обзванивала. Нет его нигде.

Игорю стало немного неловко. Конечно, при таких обстоятельствах женщина сделала правильно, что не стала тянуть с обращением в полицию. Тут надо действовать, что называется, по горячим следам. Эх, плакал, похоже, сегодня отчет.

– Так. Значит, Вы уезжали к матери в деревню. Давно? – начал выяснять обстоятельства дела Зенцов

– Пять дней назад уехала, вчера вечером вернулась.

– А мужа с кем оставили, если он у Вас не ходит?

– Да с Сашкой, другом его. Он сейчас не работает нигде, дома сидит, вот я его и попросила за Лешкой присмотреть, пока меня нет. Он и согласился.

– А Сашка что говорит?

– А Сашка вчера умом тронулся, соседи говорят, на скорой его увезли.

Зенцов тут же вспомнил события вчерашнего вечера.

– А как Ваша фамилия? – спросил он женщину.

– Свотина я.

«Вот это поворот», – подумал Зенцов. Вслух же сказал следующее:

– А живете Вы, значит, на улице Профсоюзов, дом номер восемь, подъезд номер три?

Свотину не удивило, откуда оперуполномоченный знает ее место жительства. Она была слишком взбудоражена пропажей мужа, чтобы обращать внимание на такие моменты.

– Да, там и живем, в шестьдесят второй квартире.

Зенцов положил напротив Свотиной чистый листок бумаги с ручкой:

– Пишите заявление, будем искать.

Пока Свотина писала заявление, Игорь задавал ей наводящие вопросы. Установить удалось следующее: Алексей и Светлана Свотины женаты уже двадцать лет. Двое детей – сын и дочка, оба учатся в Новосибирске. Светлана работает пекарем, Алексей трудился наладчиком оборудования на заводе, пока внезапно, несколько месяцев назад, у него не отказали ноги. Светлана возила Алексея по больницам, но все без толку. Точного диагноза врачи поставить не могли, лечение не помогало. Советовали отвезти Алексея в Москву к специалистам, да денег на это у Свотиных пока что не было. Круг общения Алексея – мужики с завода да друг Сашка с соседнего подъезда. С которым Светлана и оставила Алексея на время своего отъезда.

Когда заявление было написано, Зенцов спросил у Светланы:

– Телефон мужа с собой?

– Дома оставила, – ответила Светлана.

Зенцов со Свотиной вышли на улицу, сели в машину Игоря и отправились на улицу Профсоюзов в дом номер восемь. Зенцову нужно было изучить звонки и переписку Алексея за последние пять дней.

***

Подъехав к дому номер восемь, Игорь тут же заметил, что возле третьего подъезда стоит карета скорой помощи. Светлана сразу выскочила из машины и побежала к скорой, думая, что там может быть ее муж. Зенцов отправился следом.

Когда он подошел к карете, Свотина уже успела все разузнать.

– Нет, не Лешка, – сказала она Игорю. – Дворник там.

Зенцов заглянул внутрь. Врачи пытались удержать мужчину, который катался по полу и истошно кричал:

– Развяжите! Развяжите меня, пожалуйста!

– Да ты и не связан, – пытался успокоить его один из медиков.

– Оно! Прям из канистры! Развяжи-и-ите!..

Игорь предъявил удостоверение оперуполномоченного врачам и попросил разъяснить ситуацию.

– Да соседи вызвали: орать начал в подъезде и по полу кататься. Просит развязать его. А он же, сами видите, – врач кивнул головой на дворника, – пока и не связан. Ну, сейчас санитары подъедут, свяжут, конечно, если сам не успокоится…

– Так, ясно, – кивнул головой Зенцов. – А что за канистра?

– Да стоит там какая-то в подъезде, мы сначала подумали, что он из нее нанюхался чего-то, но там вроде бы ничего криминального.

Игорь записал в блокнот фамилию и имя дворника и зашел в подъезд. Возле стены, к которой вчера «прилип Леха», действительно стояла полупрозрачная десятилитровая канистра из-под тосола. Зенцова больше удивила не сама канистра, а то, что зеленая жижа, которая вчера была разлита по полу, в этой самой канистре и находилась, сам пол же сегодня был сухой. Игорь стал вспоминать: была ли канистра вчера? Но не вспомнил, за что мысленно себя выругал: оперуполномоченный должен обращать внимание на все. Даже на те детали, которые на первый взгляд кажутся незначительными. Впрочем, вчера все казалось очевидным: употребивший что-то запрещенное Александр словил галюнов. Никаким расследованием там и не пахло. Сегодня же вся картина выглядела уже совсем иначе.

Зенцов подобрал валявшуюся рядом с канистрой крышку, закрутил ее и отнес канистру с жижей к себе в багажник. «От греха подальше, пока еще кто-нибудь с катушек не съехал», – подумал он.

Поднявшись в шестьдесят вторую квартиру к Свотиным, Игорь всё внимательно осмотрел. В первую очередь он искал следы возможной борьбы (если рассматривать версию похищения), но таковых обнаружено не было. Единственное, что привлекло его внимание – капли зеленой жижи возле дивана, на котором, по словам Светланы, обычно лежал ее муж. События явно намекали на какой-то мистический характер дела, но Зенцов, как профессионал, если даже и мог рассматривать такую версию, то явно в последнюю очередь.

Звонки Алексея Свотина за последние пять дней ограничивались в основном супругой и Сашкой. Был еще входящий от некоего Саввы, датированный двадцать пятым сентября, и в этот же вечер Алексей набрал на незнакомый номер. На этом все. В переписке и вовсе был один Сашка. До двадцать седьмого числа переписка сводилась в основном к покупке продуктов. Но начиная с двадцать седьмого было интереснее.

27.09:

Алексей: Сань, не забудь сегодня съездить. Пожалуйста

Александр: Не забуду

Алексей: Как найти запомнил?

Александр: Да

28.09 (утро)

Алексей: Ну че Сань, взял?

Алексей: Саня, ответь

Алексей: Куда пропал, возьми трубку

Алексей: САНЯ!!!

Александр: я только проснулся

Александр: да взял, взял. Вечером приду

Алексей: А сейчас-то не можешь?

Александр: вечером, пока занят

Алексей: Ладно, давай, жду

28.09 (вечер)

Алексей: Саня, зайди ко мне, меня дома нет, увези обратно то, что ты сегодня привез. Очень нужно, потом все объясню.

Александр: В смысле тебя дома нет???

Алексей: Сделай то, что я попросил, это очень важно, потом все расскажу

На этом переписка обрывалась. Зенцов сказал Светлане, что на время расследования телефон оставит себе. Также взял у нее пару фотографий Алексея для оперативной сводки. Затем Игорь попросил ее записать свой номер и дал наставления: если будут какие-то зацепки – тут же звонить ему. Бросив на прощание стандартную фразу: «Не переживайте, найдется, никуда он не денется», Игорь вышел на улицу и набрал Савве. Савва оказался коллегой Свотина с завода. Зенцов вкратце объяснил, что у Алексея проблемы и необходимо срочно увидеться. Савва был на смене и попросил подъехать к проходной. После разговора с Саввой Игорь выяснил, куда врачи вчера увезли Сашку.

Наркотиков в его крови не обнаружилось, и его отправили на обследование в психиатрическую лечебницу. Завод с лечебницей находились в одной стороне города, первым по пути следования располагался завод. Туда-то оперуполномоченный Зенцов и отправился в первую очередь.

***

Игорь подъехал к проходной завода, и через десять минут на улицу вышел человек в рабочей форме. Тот самый Савва. На вопрос о недавнем звонке Савва пояснил:

– Да, созванивались с Лехой на прошлой неделе. Ну, мы созваниваемся с ним периодически: я звоню про здоровье его узнать, он звонит узнать как тут у нас на заводе дела. Куда он мог пропасть? Да хрен его знает, – Савва пожал плечами. – Если бы на ногах был, так еще можно бы было что-то предположить, а раз он неходячий сейчас, то...

– Какие-то свои тревоги или опасения Алексей высказывал Вам во время того разговора? Может, беспокоило его что-нибудь? – задал наводящие вопросы Зенцов.

– Да что его могло беспокоить? У него одна тревога – как ходить снова начать. Ну оно и понятно: здоровый мужик еще, в расцвете сил, можно сказать, и тут на тебе.

Игорь усердно искал хоть какие-то зацепки. И зацепка все же нашлась.

– Вы-то сами как думаете, откуда у него такая болезнь взялась? Может, на производстве какое повреждение получил?

– Да прям! – возразил Савва. – Чего он тут мог получить? Ходил, станки регулировал, технику безопасности соблюдал всегда. Не иначе сглазил его кто-то… Я сам в это не особо, конечно, верю, во все эти мистические делишки, но у нас вот слесаря нового приняли недавно, из деревни приехал, из этой, как ее… Сосновки. Так вот он рассказывал, что брата его тоже однажды ревматизм прихватил жуткий, врачи руками разводили, сделать ничего не могли. Так у них бабка в деревне была, колдунья местная, она ему какой-то водицы отрекомендовала, он этой водой в бане себя поливал, и все как рукой сняло. Да, кстати…

Зенцов при упоминании «мистических делишек» насторожился. Савва же продолжил:

– Я у этого Димки, слесаря-то, спросил по поводу этой бабки. Как к ней попасть можно. Он мне номерок ее дал, я Лехе-то его продиктовал в тот наш разговор. Конечно, скорее всего брехня, но чем, думаю, черт не шутит.

– Номер сохранился? – уточнил Зенцов.

– Да, сейчас, – Савва достал из кармана мобильный, полистал записную книжку и продиктовал Игорю цифры. Тот сверил их с тем неопознанным номером, на который звонил Свотин через некоторое время после разговора с Саввой. Цифры совпали.

– Благодарю за помощь, – Зенцов пожал Савве руку и направился к машине.

«Ну вот, начинает проясняться некоторая картина, – думал Игорь по дороге к психиатрической лечебнице. – Впрочем, вопросов пока больше, чем ответов».

Александр по-прежнему был не в себе. Как сказали врачи – налицо признаки шизофрении. С виду адекватный, речь связная, но несет полную чушь. Наркотических средств не употреблял, алкоголь в крови имеется. Но учитывая, что приняли его трезвым, пил вероятнее всего за день до. Но на «белочку» не похоже.

– Пока рано делать выводы, – резюмировал лечащий Александра доктор. – Много исследований впереди. На их основе уже будем ставить диагноз. А пока… побеседовать с ним, конечно, можете, но что-то полезное узнать – вряд ли.

– Ну, я хотя бы попытаюсь, – с улыбкой процитировал Макмерфи из «Пролетая над гнездом кукушки» Игорь.

В кабинет завели Сашку. Он уже был переодет в типичную одёжу пациента «желтого дома» – белые штаны и рубаху.

– Ну че, Сань, как тебе новое жилище? – издалека решил начать разговор Зенцов.

– Так себе, конечно, старое мне нравилось больше, – отшутился Сашка. – Но с учетом последних событий помощь мне, пожалуй, все-таки требуется.

– А что за события такие? – Игорь прикинулся, как будто он не в курсе.

– А события таковы, что я сам того не желая, страшное зло разворотил. Леху оно уже сожрало, теперь вот меня преследует.

– Так Леха же прилип вроде как? Ты сам вчера рассказывал.

– Он потому и прилип, что его сожрали, там же Леха уже бестелесный был. Слышать его еще можно, а видеть – уже нет. Да и то, когда слышал я его, уже теперь не уверен, что это сам Леха был: может, это оно его голосом говорило.

– Кто «оно»?

– Ну, зло, говорю же.

– Так, Сань, а давай поподробнее – с чего ты зло ворошить-то решил?

– Говорю же – сам того не желая. Она Леху загипнотизировала, а я ему говорил ее не слушать, но он уже как одержимый был – едь, вези, надо, надо. Я и привез, а теперь понимаю – не надо было, но уже поздно.

– А кто такая «она»?

– Да бабка… – внезапно выражение лица Александра изменилось. Из отрешенно-полуумного в нем вдруг появилась какая-то ясность. И он начал быстро-быстро тараторить, смотря на Игоря таким взглядом, как будто он искал в этом человеке свое спасение.

***

«Корешок с завода Лехе посоветовал какую-то бабку в деревне Сосновке, типа ноги она его вылечит. Он меня попросил к ней его отвезти, я отнекивался-отнекивался, говорю, мол, не верь ты во всякую дичь, тебе в Москву к врачам надо, а он говорит, то ли помогут в Москве, то ли не помогут, бабка на двое сказала, хочу в Сосновке попробовать вылечиться, все равно, говорит, ничего не теряю, да – да, нет – нет, вылечит – хорошо, нет – дальше буду деньги на Москву копить. Это же, говорит, рядом, отвези и все, я уже, говорит, позвонил ей, договорился.

Ладно, делать нечего, повез. Приезжаем, а там старуха… Я сразу подумал: шарлатанка. Все у нее как в кино. Травы какие-то висят по дому, иконы, обереги. Шар такой круглый на столе стоит. Я еще пошутил, типа, будущее в нем можете увидеть? А она говорит, что будущее наше, милок, одному Господу Богу известно, а вот в прошлое, мол, отчего бы и не заглянуть, коли взялась в этом необходимость.

Давай она, значит, ноги Лехины щупать. Щупала, щупала, ничего не сказала. Потом свечу на блюдечке подожгла, водила над головой его, молитвы какие-то читала. После на блюдечко глядит и уверенно так: порча. Леха сразу вопрос: как снять?

Тут-то она и рассказала. Вблизи Сосновки есть овражек, а в том овражке – болото. Болото нечистое – зло в нем водится отродясь веков. Местные туда не суются, случаи потому что всякие нехорошие бывали. Идет грибник по лесу, лисички собирает, мимо овражка того проходит, а оттуда – бац! Водоросль какая-нибудь высунется, грибника за ногу сцапает и в болото то утянет на погибель. Стороной его, говорит, обходить надо.

Да только был у них один случай, давно-давно еще, старуха та еще девицей была в то время. Жил у них в деревне юродивый – Семка. Жил на сеновале, ходил босой вечно, что зимой, что летом. Ходил-бродил, мычал себе что-то под нос, никто понять не мог, что он там мычит. Местные его подкармливали, да только ел он одну репу и хлеб, другой еды не признавал.

И бывало, сляжет кто-нибудь с болезнью тяжелой, помирать уже соберется, а тут Семка в избу зайдет, больного перекрестит и выйдет. И больной тот на поправку пойдет сразу. Да только не каждого так Семка крестил. Звали его, бывало, перекрести, мол, Семка, человеку худо совсем, а он мычит да отнекивается.

Мужик один как-то с болезнью слег, плохо ему совсем стало, сыновьям своим говорит, мол, приведите юродивого, может, перекрестит. Сыновья нашли Семку, зовут его, а он не идет. Разозлились они на юродивого, батю жалко им своего было, силком в дом притащили Семку, один сзади схватил, другой пальцы в знамении крестном держит, третий руку его поводил – вверх, вниз, влево, вправо. Семка упирался, да они в итоге против его воли его же рукой батю своего и перекрестили. Да только мужик той же ночью умер, а следом и сыновьям поплохело.

Судьбу, говорит бабка, не обманешь. Если зло за душой есть – никакие чудеса не помогут. Ну а если нет – борись до последнего. Так вот Семка этот однажды в лес пошел, никто не знает, какие черти его туда понесли, да и свалился в тот овражек. Сам, или нечистые помогли – история умалчивает. Да только как он дух испустил – зло все с болота тут же и повыскакивало. Юродивый – это же поцелованный Богом, так на Руси испокон веков принято было считать. Да день еще был такой – Воздвижение Креста Господня, праздник большой православный. Всю ночь зло по лесу бегало - блеяло, выло, орало. А на следующий день вернулось в болото. Бог Семку уже к себе на небеса забрал. Душа обычных смертных на сороковой только день землю покидает, но это же поцелованный Богом был.

Да только с тех пор как юродивый в том болоте помер, каждый год, двадцать седьмого сентября, в день Воздвижения, зло все с болота разбегается, а вода в нем святая становится. Ей-то, говорит бабка Лехе, и вылечишь ноги. В тазик ее налей, ноги туда опусти, да держи там, покуда ходить обратно не начнешь. Человек, говорит, ты хороший, греха большого на тебе нет, Семка тебе поможет.

Леха, как историю эту услышал, тут же на календарь отрывной, который у старухи на стене висел, глазами – шмыг! Так это ж, говорит, завтра. Вот завтра за водичкой и ступайте, отвечает бабка. Сам-то ты не дойдешь, друга своего отправь, меня то есть. И координаты этого болота мне дала. На повороте в Сосновку есть развилка, на развилке дерево, спиной к дереву стань, чтобы Сосновка справа оказалась, и шагай прямо в лес, пока в овражек не упрешься. Ведро с собой возьми и веревку, зачерпнуть водичку чтобы. Ну и канистру – туда потом перельешь, чтобы не расплескать по пути.

На обратном пути Леха мне все уши прожужжал: съезди завтра, съезди, набери воды. Говорю же, как будто загипнотизировала бабка. Я отнекивался сначала, но потом смотрю на Леху – бесполезно. Ладно, пообещал – съезжу.

Ну, приехал, к дереву спиной встал, пошел прямо в лес, все как старуха и сказала. Уперся в овраг, вниз смотрю – и правда, болото. Привязал к ведру веревку, кинул вниз, зачерпнул, вытягиваю. И смотрю, в ведре как будто кто-то плещется. Я подумал, может, жабу какую ненароком подцепил. Вытянул ведро. Смотрю – ага, блин, святая вода. Жижа зеленая с тиной. Палку подобрал, начал туда тыкать, понять чтобы, что за жаба там плескалась. И тут вдруг – хрясь! Какая-то рожа из ведра высунулась и зубами палку надвое перекусила.

Я на несколько метров от того места отбежал, стою, на ведро смотрю. Руки трясутся, сердце колотится. Сигарету достал, закурил. Одну, вторую… Минут десять так стоял, а потом думаю – да ладно, привиделось поди. Старуха жути нагнала, вот у меня воображение и разыгралось. Подошел, аккуратненько ведро взял, в канистру перелил – все нормально, нет там никакой рожи. И жабы тоже нет.

Вернулся, Лехе канистру отдал, тазик ему принес, он туда эту жижу перелил, ноги опустил. Я, говорю, пошел домой пока что, попозже забегу. Прихожу домой, и часа не прошло – Леха звонит. Я трубку взял – он что-то хрипит, ничего не понятно, трубку кинул и сообщение написал, типа, увези эту воду обратно, где взял, потом расскажу, что к чему. И, главное, пишет – меня дома нет. А куда же ты деться-то мог? Неужто водичка помогла?

Я бегом к нему домой. Смотрю – и правда, Лехи нет нигде. Я жижу из тазика обратно в канистру вылил и побежал вниз. Сам бегу и думаю – это что же мне, сейчас по темноте опять в лес этот ехать? Нет, я, конечно, не робкого десятка, в ужасы эти всякие не верю, но что-то мне после этой рожи в ведре, чего уж там говорить, боязно стало. Да и бред это все какой-то. Надо Леху искать, а не жижу болотную возить взад-вперед. В общем, пока я вниз бежал, споткнулся, упал, канистру уронил, жижа вся по полу разлилась, я в панике – что делать? Тут голос какой-то захрипел, то ли по правде, то ли в голове у меня: «Спасай, спасай…» И голос то был – то ли Лехин, а то ли и не Лехин. Короче, я спасателям позвонил, ситуацию объяснил, они приехали, меня в тот момент как раз и переклинило, как будто Леха к стене прилип. Вот так я здесь и оказался».

***

Когда Александр закончил свою речь, у Игоря осталось ощущение некоторой недосказанности. Как будто Сашка по каким-то причинам пропустил целый кусок истории. Который, в свою очередь, мог быть важен для следствия. Зенцов мысленно начал взвешивать все имеющиеся у него факты и вскоре обнаружил несостыковку. Очень, на первый взгляд, малозначительную, однако требующую уточнения.

– А ты, Сашка, пьяным за руль садишься? – спросил Зенцов, пристально глядя Александру в глаза.

– Да упаси Бог, – тут же отрекся Сашка. – Там же штраф огромный, еще и лишение… Ни в коем случае не сажусь.

– Странно, – удивился Игорь. – У тебя при поступлении в больницу в крови алкоголь обнаружили. Но сам ты был трезвый. Вчера, значит, ты не пил, позавчера тоже не пил: за рулем был. И два дня назад был за рулем – Леху же ты два дня назад в Сосновку возил, верно? Так когда же ты успел нажраться?

Сашка помрачнел. Зенцов понимал, что если он сейчас ответит, что ездил днем, а пил вечером – придраться ему будет не к чему. Такое действительно возможно, и никаких противоречий тут нет. Но как-то уж сильно быстро в своем рассказе Александр перескочил с момента, когда он дал согласие Алексею на поездку за болотной водой, к моменту, когда он оказался в том самом лесу. Опять же, может быть, никаких важных событий в этот промежуток и не произошло, но интуиция плюс опыт работы оперуполномоченным подсказывали Игорю: где-то Сашка темнит. И чтобы не дать Александру время, за которое он мог бы собраться с мыслями и начать грамотно увиливать от натиска, Игорь продолжил грузить Александра, для начала выбрав роль «доброго полицейского»:

– Сань, постарайся быть как можно более честным, от твоих показаний зависит судьба твоего друга. Пока я не вижу, что ты до конца со мной откровенен.

– Я все как было – так и рассказал.

«Так, “добрый” не работает, – подумал Зенцов. – Надо помаленьку увеличивать накал страстей». И уже более строгой интонацией спросил:

– Если вода в тот день в озере святая, почему же ты тогда мне утверждаешь, что зло разворошил? Или, может, бабка вас обманула?

На лбу Александра выступил пот. Заметивший это Зенцов понял, что идет в нужном направлении. Он резко встал, подошел к Александру и вплотную приблизил свое лицо к Сашкиному так, что почувствовал его неприятный запах пота вперемешку с вонью изо рта. Но игра стоила свеч. Игорь тихо произнес:

– Бабку уже допросили. Она на тебя все валит. Так что либо говори мне, как есть, либо сейчас по-быстрому тебе из дурки выписку оформим – в СИЗО поедешь.

Кажись, сработало. Вариант с СИЗО Сашке совершенно не понравился, и он принялся усердно кивать головой, демонстрируя готовность говорить правду:

– Скажу, я все скажу. Только Вы уж, пожалуйста, учитывайте один нюанс.

– Какой такой нюанс? – спросил Зенцов, возвращаясь на свое прежнее место.

– Я до вчерашнего дня во всю эту дичь не верил. Поэтому, если я и виноват, то неосознанно. Без злого умысла. Леха мне друг, я его подставлять не собирался.

– Конечно, учтем, Сань, – дружелюбным тоном ответил Зенцов. Когда клиент готов, самое время опять включать «доброго». – Мы все учтем, ты не думай, что нам лишь бы наказать кого-то. В первую очередь нам нужно досконально разобраться в ситуации.

– Это хорошо, – Сашка кивнул в ответ. – В общем, в тот день, когда бабка сказала, что вода в озере святая будет, и когда я Лехе пообещал съездить – двадцать седьмого числа – я в тот день ехать и собирался. Уже все, оделся, ключи от гаража взял, выхожу, и тут Славка, кореш мой, с бутылкой идет навстречу. Саня, говорит, сын у меня родился, иду к тебе обмывать. Появился же, блин, как снег на голову. Мы, конечно, с ним договаривались, что как родится – обмывать будем, но это минимум на следующей неделе должно было произойти, и тут на тебе.

В отличие от предыдущей части рассказа, Сашка теперь говорил медленно, смотрел в пол и даже не поднимал на Игоря глаза. «Видимо, раскаивается», – заключил Игорь. Сашка меж тем продолжал:

– Я сначала ему попытался объяснить, что дело есть у меня срочное – до деревни надо съездить и обратно, часа на три делов. Ну где ж там ему объяснишь. Короче, напились мы с ним в тот день, да так, что я двадцать восьмого к обеду только проснулся. Глаза открываю, в телефон смотрю – Леха там уже звонил, писал: «Ну че там, съездил, привез?». А мне неудобно ему сказать, что не ездил, тем более что в следующий раз-то только через год, если верить старухе. А я же тогда еще не верил ну и соврал ему, что съездил уже и вечером занесу. А сам засобирался ехать. Думал, какая нахрен разница, вчера, сегодня – все равно не поможет.

Игорь вспомнил утренние сообщения Свотина от двадцать восьмого сентября. Вот теперь все сходилось в общую картину: сообщения в телефоне, рассказ Саввы, рассказ Александра. Правда, местонахождение Лехи Свотина так до сих пор и не ясно. Это еще только предстояло выяснить.

– А если ты Леху обмануть решил, зачем тогда именно на то болото поперся? Мог бы и ближе где-нибудь набрать, – спросил Зенцов.

– Да, я сначала так же подумал. Хотел вообще из-под крана набрать, но решил, что не поверит Леха: болотная вода должна быть. А где у нас ближайшее болото? Вот Вы знаете, где у нас в Петровске ближайшее болото?

Игорь пожал плечами.

– Вот и я не знаю, – ответил Сашка. – А там старуха точно описала, как к нему пройти, вот я туда и поехал.

– Как думаешь, Сань, где сейчас Леха? – спросил напоследок Зенцов.

– Сожрали Леху, – обреченно ответил Саня. – Я его подставил, нельзя было на следующий день с того болота воду брать, а я взял. И зло разворошил…

***

Перед тем, как покинуть психиатрическую лечебницу, Игорь открыл блокнот и посмотрел на запись, сделанную им пару часов назад. Он поинтересовался у дежурного врача: «Уфимцев Павел поступал к вам сегодня?». Дежурная сверилась с записями в журнале: «Был такой», – подтвердила она.

– Буйный? – уточнил Зенцов.

– Привезли буйного, галоперидолу вкололи – утихомирился, – ответила дежурный врач.

– Пообщаться бы с ним, дело срочное, – начал прощупывать почву Игорь.

– Бесполезно, в отказ пошел, лежит в палате, молчит, на вопросы не отвечает.

Внезапно Игорю пришла в голову идея. Он вышел на улицу, подошел к машине, достал из багажника канистру, поставил ее к стене и сделал пару фото. Затем вернулся в больницу и вновь подошел к дежурному врачу:

– Давайте я все-таки попробую.

– Ваше право, – пожала плечами дежурная и провела Зенцова в палату к дворнику Уфимцеву, который сегодня утром вообразил себя связанным и слезно умолял его развязать.

В отличие от своего утреннего состояния теперь Уфимцев действительно был привязан к больничной койке. Однако сейчас это его ни капли не смущало. Он молча лежал на койке и немигающим взглядом смотрел в потолок.

Зенцов поднес к глазам Уфимцева удостоверение оперуполномоченного. Со стороны Уфимцева последовало ноль реакции.

– Паш, дело есть, поговорить мне с тобой надо, – начал беседу Игорь.

Уфимцев ответил многозначительным молчанием. Ни одна скула на его лице не дрогнула.

– Задержали мы твоего обидчика, – сказал Зенцов.

Уфимцев на мгновение перевел взгляд на Игоря и тут же вновь уставился в потолок.

«Реакция есть, – отметил про себя Игорь. – Надо переходить в наступление». Он достал телефон, открыл фото канистры и показал их Уфимцеву:

– Вот он, голубчик, в отделении сейчас сидит.

Уфимцев снова посмотрел на Игоря и прервал молчание:

– То есть, мне не привиделось? – задал он вопрос.

– Ты уже не первая его жертва, – уклончиво ответил Зенцов. – Только есть у нас одна проблемка. Люди показания давать не хотят. Вот так же как и ты – лежат, в потолок смотрят. А нам, чтобы его закрыть, показания ведь нужны. Иначе предъявить-то нечего, отпускать придется. На тебя вся надежда, Паш. Или рассказываешь всё как было, или к вечеру он опять по городу будет гулять, новых жертв себе выискивать.

Уфимцев заметно занервничал.

– Так если оно и правда нападало, зачем тогда меня в дурку привезли? – спросил он Игоря.

– Во-первых, чтобы ты успокоился, во-вторых… – тут Игорь слегка замялся, думая, как бы так вывернуть ситуацию, чтобы Уфимцев ему поверил. – Во-вторых, с такими преступниками имеем дело нечасто, и дела такие приходится держать в секрете, чтобы панику среди людей не разводить. Ты тут полежишь немного для отвода глаз, потом тебя выпишут, в выписке пометят – произошел нервный приступ на фоне переутомления. Суд потом тоже будет секретным, пока рано такие дела до широкой общественности доводить.

Уфимцев удовлетворенно кивнул головой. «Кажись, сработало», – отметил про себя Зенцов.

– Зашел я, значит, сегодня в третий подъезд, – начал свой рассказ Уфимцев. – У меня там метлы с лопатами лежат в кандейке под лестницей. Смотрю – канистра стоит, с жидкостью зеленой. Вот эта самая, – Павел кивнул на телефон Зенцова. – Я не знал, что она чья-то. Думал, раз оставили – значит, на выброс. И решил ее себе забрать. Взял ее за ручку, на улицу понес, жидкость чтобы вылить. И тут вдруг из нее водоросли какие-то полезли, связали меня по рукам и ногам…

После этих слов Уфимцева прошиб холодный пот. Голос его дрогнул, но он продолжил рассказ:

– Я упал. А из канистры рожа такая зеленая высунулась противная. Пятак поросячий вместо носа, зубы острые у нее… Потом и тело по пояс вылезло, тоже зеленое такое, мерзкое все, волосатое, рукой за горло меня схватило и хрипит: «Не трогай, не лезь, не твое, не трогай!». Я заорал, люди повыбегали, оно обратно в канистру заползло, а руки с ногами у меня все еще связанные были. Я кричал, чтобы развязали, а никто не помог, скорую вызвали. И в скорой еще руки с ногами связанные были, только здесь эти водоросли исчезли, в больнице…

Игорь похлопал Уфимцева по плечу.

– Ну все, ну все, успокойся… – пробормотал он. – Задержали мы рожу. Ты только врачам эту историю больше не рассказывай. Говори – нормально все, причудилось, от недосыпа, наверное. Скажи, что спал мало последнее время. И тебя отпустят.

Зенцов встал и направился к выходу из палаты. На пороге он развернулся, произнес: «Спасибо за помощь следствию, Павел» и закрыл дверь.

***

Игорь вернулся в машину и сел за руль. Он достал телефон и набрал номер бабки из Сосновки.

– Алле, – ответили ему на том конце.

– Здравствуйте, – начал разговор Зенцов. – Мне номерок ваш дали, сказали, проблемы со здоровьем можете помочь решить.

– Что-то могу, а что-то и не могу, – ответила бабка. – Смотреть надо бы.

– Вот и я хотел с вами договориться, сегодня могу подъехать?

Повисло молчание.

– Алло. Алло. Слышите меня? – Игорь решил, что возникли проблемы со связью. Однако проблем не было, бабка ответила:

– Слышу, слышу, милок, только сдается мне, нет у тебя проблем со здоровьем.

Игорь удивился. Он начал спешно соображать, что бы такое ему сказать, чтобы встреча сегодня все-таки состоялась. Можно было, конечно, сказать как есть, представиться оперуполномоченным и настоять на необходимости беседы. Однако в данном случае лучше бы, конечно, сначала втереться в доверие. Кто знает, как эти бабки-колдуньи относятся к людям в погонах. Но говорить ничего не пришлось, бабка сказала сама:

– Ладно, приезжай, поталдычим тут на месте.

Бабка продиктовала свой адрес в Сосновке и назначила встречу на вечер, сославшись на то, что днем у нее будут другие посетители.

– Добро, вечером буду, – ответил Игорь и положил трубку.

На следующее утро, во время планерки в кабинете начальника РОВД полковника Рубцова, Зенцов, в отличие от своих коллег, сидел за столом в прекрасном расположении духа.

– Так, Зенцов… – полковник посмотрел на Игоря поверх очков в толстенной оправе. – Что там у нас с пропавшим? Как там его… Свотин, правильно?

– Так точно, товарищ полковник, Свотин Алексей, – отрапортовал Зенцов. – Все нормально, расследование завершено.

– Даже так? – удивился Рубцов. – Ну, докладывай.

– А что докладывать? Вот он, – с этими словами Игорь достал из-под стола канистру с зеленой жидкостью и поставил ее прямо перед полковником.

– Зенцов? – полковник еще раз внимательно посмотрел на Игоря поверх очков. – Я, конечно, тоже юмор люблю: «Аншлаг», «Смехопанораму», Задорнова. Но, знаешь, всему свое время и место. В кабинете начальника во время планерки для юмора ну вот совсем не подходящее – ни место, ни время.

– О каком юморе вы говорите, товарищ полковник? – удивился Зенцов. – Мне было дано задание: найти пропавшего гражданина Свотина. Вот я его и нашел. Вот же он, в канистре.

Внезапно Рубцов позеленел от злости. Вместо носа на его лице появился свиной пятак, уши свернулись в трубочку, он заорал: «Зенцов! Я домой хочу, Зенцов! Я тебя сейчас вот этими руками задушу!» – зеленые волосатые руки полковника сжались на горле Игоря, в этот момент раздался грохот, и Игорь очнулся.

Он все так же сидел за рулем своего авто. Грохот в багажнике повторился. Как будто кто-то бросил в его машину камень. Игорь выскочил на улицу, осмотрел автомобиль и не увидел никаких признаков повреждений. Открыл багажник – канистра лежала ничком. Игорь точно помнил, что аккуратно поставил ее после фотографирования.

Зенцов достал зажигалку Zippo, зажег огонь и поднес к канистре со словами: «Будешь хулиганить – сожгу нахрен. Домой он захотел, видите ли. Еще и душить собрался». Затем сел в машину и отправился в отделение.

***

Игорь зашёл в отделение и со словами «Делай ориентировку» отдал фотографии Свотина дежурному. После чего поднялся на второй этаж, вошел в свой кабинет, открыл сейф и достал толстую папку с бумагами. Это было уголовное дело о пропаже Евгения Зенцова, отца Игоря. Дело на данный момент было закрытым. Евгений Зенцов официально объявлен пропавшим без вести.

Отец развелся с матерью Игоря, когда Игорю было всего три года. Евгений переехал из Петровска в Новосибирск, женился во второй раз, открыл бизнес – сначала у него была продуктовая база, затем базу Евгений закрыл, переключился на продажу корейскими автозапчастями.

Бывшую семью Евгений не забывал. Он обеспечивал Игоря с матерью деньгами, пару раз в год брал Игоря к себе в Новосибирск погостить. Евгений был суровый мужик, что называется, с понятиями. В Игоре он старался воспитать такие черты, как твердость характера, сила воли. Игорь очень уважал своего отца.

После того как Евгений закрыл продуктовую базу, по Петровску начали ходить слухи, что он кинул нескольких своих покупателей в разных городах, в том числе и в Петровске. Якобы те перечислили ему большие суммы денег на закуп продуктов для своих магазинов, но в итоге не увидели ни продуктов, ни денег. Говорили, что Евгений фиктивно развелся со своей женой, переписал на нее все свое имущество и закрыл базу. Сам же объявил себя банкротом. После чего на вырученные средства открыл выгодный бизнес по продаже корейских автозапчастей, торгуя ими напрямую от поставщика, минуя посредников. Бизнес так же был записан на якобы экс-супругу.

Игорь, на тот момент уже студент одного из Петровских ВУЗов, позвонил отцу, чтобы узнать подробности.

– Не верь ты этим дармоедам, сынок. Они на чужом горбу хотели в рай заехать. Так не бывает. Отец твой перед законом чист.

Игорь тогда поверил отцу. Тем более, что перед законом тот действительно был чист. Ни одно уголовное дело, которое против него завели после того случая, выиграно не было. Однако сам Евгений после этого везде стал появляться в сопровождении двоих охранников. Он был чист перед законом, но был ли он чист перед собственной совестью? Ответ на этот вопрос Игорь получил чуть позже.

Восемь лет назад Евгений Зенцов вместе со своими охранниками отправился на охоту. Дело было близ села Советского, что в ста пятидесяти километрах от Петровска. На какой-то момент охранники упустили Евгения из виду, когда тот со своим ружьем увлеченно преследовал птицу. С тех пор больше его никто не видел. Поисковые отряды досконально прочесали всю местность в округе, однако ни самого Евгения, ни его тела обнаружено не было.

Игорь доказывал полицейским, которые занимались поисками Зенцова, что нужно прорабатывать версии убийства или похищения, ведь у отца было много недоброжелателей.

– Прорабатываем, а как же? – отвечали в полиции, однако в детали дела Игоря не посвящали. А через какое-то время дело и вовсе закрыли.

Не желая с этим мириться, Игорь оставил перспективную работу программиста и устроился на службу в полицию. В то самое отделение, которое занималось поиском Евгения Зенцова. Через какое-то время он добился возобновления дела, которое в этот раз сам же и расследовал. Тут-то Игорю и открылись неприятные подробности отцовской биографии.

Слухи, которые ходили в городе об его отце, оказались вовсе не слухами, а самой настоящей правдой. Евгений действительно кинул ряд предпринимателей в городе. Это была заранее спланированная и хорошо продуманная операция. Поэтому и вернуть свои деньги никому из предпринимателей не удалось. Адвокаты Евгения ловко отбили все поступившие на его имя судебные иски. А между теми, убытки были понесены немалые – кому-то после этого пришлось влезть в долги, кто-то же и вовсе закрылся.

Пострадавших от рук отца Игорь внес в списки подозреваемых и усердно проработал каждого из них. В результате чего понял, что, в отличие от Евгения, это были порядочные люди и ни о каком криминале с их стороны не могло быть и речи. Это в том числе подтверждали и железные алиби, которые имел каждый из них. В результате Зенцов повторно закрыл дело.

Игорю очень горько было осознавать всю правду об отце. После того, как он закрыл дело о его пропаже, Зенцов не стал увольняться из органов, а продолжил нести службу. Игорь верил в то, что если он совершит на своем служебном месте много полезных дел для общества, то сумеет обелить род Зенцовых и искупит грех своего проворовавшегося отца.

К тому же после всей этой истории оставался еще один неразрешенный вопрос: куда же тогда все-таки пропал его отец?

Игорь увлеченно перебирал бумаги в закрытом деле, которое он правдами и неправдами сумел сохранить у себя и не сдавать в архив. Он нашел листок с картой местности, на которой происходили поиски. Основные из них происходили в районе села Советского, того самого, вблизи которого в последний раз видели Евгения Зенцова. Далее они шли в разные стороны, в каждой из которых имели конечную точку. В южном направлении этой точкой была деревня Сосновка с ее окрестностями.

Теперь Игоря интересовал еще один лист. С опросами граждан. Он смутно припомнил, как одна пожилая женщина в ходе опроса обронила интересную фразу. Точнее, эта фраза стала интересна Игорю только сейчас. Когда он видел ее ранее, она казалась Игорю старческим бредом. Вот она, нашел:

«Указанного в ориентировке гражданина ни разу не видела и не встречала. Но если он был вблизи Сосновки, то, возможно, в чертово болото угодил. Не он такой первый, не он последний».

Почему за эту фразу никто не зацепился – потому что никакого болота поисковикам не попадалось. Озера были, да. Там искали водолазы. Не нашли. А болото не попадалось. Вот и решили тогда, что бабка бредит.

Игорь достал телефон и позвонил Савве.

– Сав, привет, это снова Зенцов тебя беспокоит. Слушай, а ты не помнишь, как ту бабку звали, чей номерок ты Свотину давал?

– Я не помню, – ответил Савва. – Но могу у Димки спросить, который мне его дал, сейчас, минутку. Дим!

Савва подозвал коллегу по работе и задал ему вопрос.

– Баба Дуня, говорит, – сказал Савва через минуту.

– А фамилия? – снова спросил Игорь.

– Дим! А фамилия? – еще раз переадресовал вопрос Дмитрию Савва. – Фамилию точно не помнит, но что-то, говорит, на «М». Микулина или что-то в этом роде. В деревне все зовут ее баба Дуня.

– Хорошо, спасибо.

– Да не за что, нужна будет помощь – обращайтесь, – ответил Савва и положил трубку.

Игорь уставился взглядом в имя женщины, которая тогда, восемь лет назад, обронила ту самую фразу про «чертово болото» и с которой Зенцову предстояло пообщаться сегодня с глазу на глаз. Звали ее Авдотья Меркулова.

***

По дороге в Сосновку Игорь заехал в супермаркет, купил кое-каких вещей и загрузил их в свой походный рюкзак, который обычно возил с собой в машине.

– На пикник собрались? – с улыбкой спросила девушка-кассир.

– Ага, типа того, – ответил Зенцов.

Игорь представлял, что жилищем бабы Дуни окажется какая-нибудь ветхая избушка на краю деревни, однако, вопреки его ожиданиям, это был хороший, современный и уютный дом. Зенцова встретил средних лет мужчина, как оказалось, сын бабки, и попросил немного подождать. Сидя перед дверью в «приемную», Игорь спросил у сына, сколько будут стоить услуги.

– Прием бесплатный, – ответил сын. – Мать вас посмотрит, советы даст, вы ее советами воспользуетесь, а там уже можете и пожертвование заехать оставить. Либо на карту перевести, номер карты я вам дам.

«Вот как всё теперь, оказывается, по-современному, – подумал Зенцов. – Хорошо хоть консультации не по скайпу».

Игорь, пока ожидал приглашения, внимательно изучал висевшие на стене фотографии семейства бабы Дуни. Одно из фото было выпускной школьной фотографией, где под лицами счастливых выпускников в кружочках были подписаны имена и фамилии. В одном из таких кружочков он узнал молодого сына бабки, что завёл Игоря в дом. Под фото была надпись: Меркулов Владимир. Значит, все верно: догадки подтвердились, фамилия совпала.

Минут через десять Игоря пригласили войти. Как и описал комнату приема посетителей Сашка – повсюду висели травы, иконы и обереги. И круглый шар на столе. Электрического освещения в комнате не было, только повсюду расставленные свечи. «Для пущего антуража», – предположил Зенцов. Баба Дуня прищурилась, внимательно рассматривая посетителя.

– Ну, с чем ты ко мне пожаловал? – спросила она.

Несмотря на первоначальный план «втереться в доверие», интуиция подсказала Зенцову, что лучше выложить все как есть. В конце концов, как бы не относилась бабка к полицейским, миссия-то у Зенцова была благая: найти пропавшего Алексея. И все ниточки расследования в данный момент вели к ней. Зенцов рассказал всю историю по порядку, начиная с вызова Александром спасателей прошлым вечером и заканчивая опросом дворника Уфимцева. Не забыл Игорь и упомянуть свое странное видение в машине. Только про отца не стал говорить. Но это, собственно, основного дела и не касалось.

Рассказ Зенцова бабку опечалил, и даже, можно сказать, разозлил.

– Вот балда! – бросила она в адрес Сашки. – Говорила же ему: «Только двадцать седьмого, ни раньше, ни позже». Как его только черти в болото не затащили. Впрочем, дуракам обычно везет. Старая русская пословица, как всегда, не обманывает.

– И что теперь делать? – задал вопрос Зенцов.

– Я не знаю, – коротко ответила Баба Дуня.

«Вот тебе раз, – подумал Зенцов, – если она не знает, то и я не знаю. Можно, конечно, организовать поиск по стандартной схеме, исключая мистическую версию, но будет ли от этого толк?».

– А что все-таки в этой канистре? И что мне теперь с ней делать? – Игорь решил вытянуть из бабки максимальное количество информации, на основе которой уже делать выводы и принимать решения.

– Сашка-балбес бесяру в ведро нечаянно зачерпнул. Тот, в свою очередь, Лексея к себе затянул и пытался его использовать, чтобы домой в болото вернуться. Так Сашка этот… ну, дурак он и есть дурак, – еще и канистру разлил. Впрочем, даже если бы он беса обратно в болото и выпустил – Лексея тот бы все равно не вернул, с собой бы утащил. И его самого бы в придачу. Так что, может, оно и к лучшему, что разлил тогда.

– То есть, если я сейчас канистру эту в болото вылью, то Свотину это не поможет? – уточнил Зенцов.

– Нет. Нисколечко, – отрезала бабка.

– А что в этом болоте? Что происходит с людьми, которых туда затягивает?

– Черти души их истязают. Говорят, если человек хороший, без греха большого, то на Воздвижение Креста Господня, раз в год, в болото приходит Сёмка и забирает того с собой. А если человек грешен был – то так и мучиться ему в чертовом болоте целую вечность.

Игорь сразу подумал о своем отце. Если он и вправду туда угодил, то после таких скверных земных дел вряд ли кто-то его оттуда заберет. Хоть Семка, хоть кто-либо еще. В комнате повисло молчание. Через какое-то время баба Дуня заговорила:

– Конечно, если бы годик подождать да в следующем году на Воздвижение канистру туда вылить – тогда бы дело другое. Да только бес этот за год столько делов наворотит. И тебя с ума сведет, и еще кучу народа. Он за один день всего вон что успел наделать – одного к себе затянул, двоих в психушку уже отправил. А сколько за год таких будет?

– А может, как-то его изгнать оттуда?

– Попытаться, конечно, можно, но где же сейчас хорошего экзорциста найдешь? В церквях таких сейчас уже мало осталось, нынешнее поколение попов уже не то, что раньше.

– А если сжечь?

– Вот только сжечь ее теперь и остается.

– Но как же тогда Алексей?

Бабка пожала плечами. Ситуация все больше походила на безвыходную, но Игорь не привык сдаваться. Он продолжил опрос:

– А почему вы святой водой из болота каждый год не затариваетесь, чтобы людей туда не отправлять?

– Пробовали. Да только быстро она свойства свои теряет.

– А как вы вообще узнали о том, что на один день в году вода в болоте святой становится?

Бабка улыбнулась и постучала указательным пальцем по стоящему на столе шару.

– Сёмка вот сюда явился и рассказал, – ответила она.

– А может, попробуем его вызвать? И спросить? Может, есть еще какие-то варианты.

– Попробовать, конечно, можно, но явится ли? – с этими словами баба Дуня встала, прошлась по комнате и загасила пальцами все свечи. В комнате воцарилась кромешная тьма. Бабка начала шептать какие-то заговоры. Это продолжалось минут десять. Однако безрезультатно. Она вновь зажгла спичками свечи.

– В общем, милок, избавляйся ты от этой канистры да живи себе тихо-мирно дальше.

Зенцов встал. Бабка внимательно на него посмотрела.

– Не послушаешь меня?

Игорь пожал плечами.

– Ладно, ступай, – сказала баба Дуня. – Мужик ты решительный, боевой, чего тебе старуху какую-то слушать. Я еще попытаюсь вызвать Сёмку. Но знай – в одиночку ты с ними не справишься.

– Спасибо, баба Дуня, – ответил Зенцов и вышел на улицу. На дворе уже стояла глубокая темень.

Как только Игорь ушел, бабка опять погасила свечи и продолжила читать заговоры. Примерно через час непрерывного чтения внутри шара засветился слабый огонёк.

***

То самое дерево, которое являлось ориентиром на пути к болоту, Зенцов заприметил еще по дороге в Сосновку. На обратно пути он припарковал рядом с деревом автомобиль, достал из багажника рюкзак, накинул его на плечи, в одну руку взял фонарь, в другую канистру и встал к дереву спиной. Сосновка справа. Болото прямо по курсу. «Жаль, что на машине туда не проедешь», – подумал Игорь. Впереди начиналась чаща.

Зенцов двинулся в путь. Ночного леса он не боялся. До службы в полиции он часто ходил в походы на природу. На службе же времени на это практически не оставалось. Но сейчас, с учетом тех обстоятельств, при которых Игорь оказался в ночном лесу, было тревожно.

Пройдя метров двести, Игорь заметил, что в жидкость в канистре начала бурлить.

– Ну что, рад? – спросил у канистры Игорь. – Домой идем, в родное болото.

Зенцов нервно рассмеялся: «Ну вот, дожили, уже с канистрой начал разговаривать. Того и гляди, под утро к Сашке с Уфимцевым заселят, в соседнюю палату».

Вскоре Зенцову начало казаться, что за ним следят. В кустах начались шорохи. Сначала Игорь их игнорировал, однако в какой-то момент остановился, поставил канистру на землю и достал пистолет. Шорохи прекратились. Постояв так с минуту, Игорь продолжил путь. И вдруг услышал вой. Он резко кинул канистру на землю, вновь достал пистолет и пальнул по кустам. Выть перестали. А Зенцов с сожалением поймал себя на мысли, что этот использованный патрон теперь принесет ему нехилый головняк на работе.

Наконец, чаща расступилась, и перед Зенцовым появился обрыв. Подойдя к краю и направив луч света вниз, взору Игоря предстала зеленая болотная жижа. «На месте», – понял Игорь. Он поднял бурлящую канистру, открутил крышку и размахнулся, чтобы кинуть канистру в болото. Но вдруг резко остановился, снова закрутил крышку и сказал:

– Ну что, гаденыш, думал, я тебя так просто отпущу? А вот хрена с два.

Зенцов достал из рюкзака мешки с углем, высыпал на землю, полил их горючей смесью и поджег. Угли начали постепенно разгораться. Игорь поднял канистру над пламенем и воскликнул:

– Или отдавай Леху, или сожгу вас обоих к чертям!

Внезапно канистра выскользнула из рук Зенцова, упала на землю и принялась подскакивать вверх и вперед, намереваясь такими скачками подобраться к краю обрыва и спрыгнуть вниз. Жидкость внутри уже не просто бурлила – кипела, а в ушах Игоря начал раздаваться хрип: «Домой! Домой! Домой!». Зенцов догнал и придавил канистру к земле ногой. «Хрен тебе, а не домой, пока Леху не отпустишь!» – закричал он во все горло, пытаясь своим криком приглушить мерзкий хрип.

В этот момент из обрыва появились водоросли, обвили ноги Игоря и потащили в обрыв. Зенцов резко выхватил из кармана нож и перерезал водоросли буквально за секунду до того, как рухнуть с обрыва в болотную жижу. Канистра в это время продолжала подскакивать над землей, и в какой-то момент у нее вылетела пробка. Зеленая жидкость полилась наружу, и из нее вскоре начали появляться очертания той самой рожи со свиным пятаком. Следом за рожей выросло и мохнатое тело, до пояса походившее на человеческое, а ниже пояса – на козлиное, с копытами вместо ступней.

«Бес во плоти», - успел подумать Зенцов, прежде чем новые водоросли вновь опутали ноги. Он хотел было так же перерезать их ножом, но теперь водорослей было больше. Одна из них вырвала из рук Игоря нож и кинула в темноту. Последнее, что успел увидеть Зенцов перед погружением в тягучую грязь, это то, как бес из канистры тащил за волосы в болото какого-то мужика.

***

Плюхнувшись в болото, Зенцов попытался удержаться на поверхности, схватившись за ветку сухого дерева, росшего на берегу. Но то, что обвило ноги, с силой тянуло на дно. Голова то и дело уходила под тягучую воду, однако Зенцов со всей силы держался за ветку и выныривал, набирая в легкие побольше воздуха. Вдруг ветка обломилась, и Игорь окончательно оказался на дне болота. Его ноги по колено ушли в вязкий ил. Зенцов со всех сил пытался их оттуда выдернуть, но тщетно: ноги словно вросли в болотное дно. Воздух в легких заканчивался. Игорь открыл глаза. На удивление, он мог рассмотреть некоторые детали, которые происходили под водой. Повсюду сновали какие-то непонятные сущности. Одна из них стремительно приближалась к Игорю. И когда она оказалась совсем рядом, Игорь от неожиданности чуть не вскрикнул: он разглядел в сущности собственного отца!

Он был совершенно не таким, каким Игорь видел его в последний раз. Лысый, совершенно исхудавший: кожа туго обтягивала череп, на изможденном теле лишь кое-где сохранились рваные лоскуты от охотничьего камуфляжного костюма. Но все же это был он, Евгений Зенцов, отец. Игорь его узнал.

Вплотную приблизившись к Игорю, отец обхватил его ноги и вырвал из лап трясины. Голова Игоря вновь оказалась на поверхности. Он начал жадно глотать воздух, пытаясь вдоволь надышаться. Когда дыхание понемногу стало приходить в норму, прямо перед Игорем из пучины вдруг вынырнула человеческая рука. Не успев подумать о том, что это могут быть проделки нечистых, Игорь схватил руку и потянул вверх. Над водой показалась человеческая голова. Перехватив двумя руками воротник утопленника, Игорь вытянул голову наружу и узнал Алексея Свотина, которого видел ранее на фотографии. Зенцов обхватил Алексея за шею так, чтобы тот мог дышать, хотя Свотин уже и не подавал признаков жизни. Снизу Игоря продолжали держать за ноги. «Надолго ли?» - промелькнула в его голове мысль.

И тут Игорь услышал колокольный звон. Сначала едва различимый, как будто бы где-то за много километров от болота одержимый бесами звонарь принялся будить народ посреди ночи. Однако с каждой секундой звон становился все громче и громче. Когда звон стал настолько громким, что едва не разрывал барабанные перепонки Игоря, стало вдруг очень светло.

Источником света был большой светящийся шар, который вынырнул из чащи, пролетел над Игорем и остановился на самой середине болота. Внезапно колокольный звон стих, а шар резко упал в болото и скрылся под водой.

И уже через секунду с громким воем и свистом вся нечисть из болота кинулась на поверхность. Полулюди-полузвери: мохнатые, рогатые, с хвостами, копытами и шерстью, они выбегали наружу и разбегались по округе, громко крича, визжа, рыча и блея. Одно огромное мохнатое туловище, напоминающее медведя, бежало так, что чуть не раздавило по пути маленького бесенка, который успел в последний момент шарахнуться в сторону. Чертик с бараньими рогами и кошачьим хвостом за две секунды вскарабкался на дерево и притаился где-то у самой его кроны. Рожа с поросячьим пятаком, та самая, из канистры, убегая, визжала словно резаная. Она явно ждала совсем не такого возвращения в свой родной омут.

Наконец, последнее зазевавшееся существо – туловище с рыбьей головой – выпрыгнуло из болота и скрылось в кустах. Над болотом вновь воцарилась тишина. Ноги Игоря отпустили. Вода больше не была зеленой жижей – она стала чистой, приятной. Игорь легко доплыл до берега и вытащил Алексея.

Пытаясь его реанимировать, он делал искусственное дыхание, давил на грудную клетку, но, видимо, было уже слишком поздно. Зенцов закрыл глаза, опустил голову на грудь Свотина и попытался собраться с мыслями. В этот момент он очень четко почувствовал рядом чье-то присутствие. Резко подняв голову вверх, Зенцов увидел человека в белых одеждах, чем-то напоминающих костюмы обитателей психиатрической клиники. Тело человека неестественным образом излучало свет.

– Эмм-ммм, умм-мм, – начал мычать человек, и Игорь вдруг ясно осознал, с кем имеет дело. Подойдя к Свотину, человек озарил его крестным знамением. Алексей тут же выплюнул воду из легких и закашлялся. Затем человек опустился перед Свотиным на колени и по очереди перекрестил его ноги. Обернувшись к Игорю, он снова что-то замычал.

– Сёмка, Семён… – обратился к человеку Игорь, но не успел закончить фразу. Сёмка вдруг приставил указательный палец к губам, сделав тем самым жест: молчи.

И в эту же секунду Зенцов услышал голос в своей голове:

– Знаю: за отца своего хочешь ты у меня просить. Много горя людям принес на земле отец твой. Не место таким на небесах. Его грехи камнем лежали на роду твоем. Но сына он вырастил хорошего. Сумел ты камень тот сбросить, обелить ваш род. И, так уж и быть, заберу я сегодня отца твоего с собой. А теперь ступайте. Да поскорее. Пока черти не вернулись.

Не успел Игорь ответить, как Сёмка растворился в воздухе, а следом светящийся шар поднялся из болота и с громким колокольным звоном покинул землю, устремившись ввысь. Зенцов проводил светящийся шар взглядом и в эту же секунду услышал вой в кустах. Медлить было нельзя. Он поднял Свотина на ноги, и они побежали прочь из леса.

***

Садясь в машину, Алексей с трудом сдерживал эмоции.

– Я бежал! Ты видел? Сам, своими ногами! Я снова могу бегать! Могу ходить!

– Видел- видел, – пробормотал в ответ Зенцов, надавливая педаль газа в пол. – Поехали быстрее. Жену твою порадуем. А то она там уже с ума сходит. Как бы там к Сашке ее уже не определили в соседнюю палату. Или к Уфимцеву.