Кап, кап.

Лучшие уходят первыми.

Не скажу, как сейчас, а в прошлом веке даже студентов, самых добрых и светлых, отчисляли непременно с первого курса.

Как Димку Ливня, со слов которого я успел записать эту драму.

Мы звали его - Дождик.

Первым ушёл папа. Я не спал, мне мешала тишина, и я всё слышал.

В тишине появился звук.

Папу захватило первым. Может быть, он попался на чувство долга. Это был его дом.

Он долго поднимался, сел. Я догадался, что его задержали тапки. Потом были его шаги, они затихли, и он не вернулся.

А потом вновь была звенящая тишина, без звуков улицы, и в ней мерный, пробирающий звук - кап.... кап...

Второй пропала мама. Мне кажется, она могла бы остаться с нами. Но, наверное, слишком любила папу.

Она поднялась, и тут же пошла. Её шаги были лёгкими, и пропали они быстрее. Она не вернулась.

Лишь опять звучало в тишине, ещё отчётливее.

Мерное и жуткое - кап.... кап....

Моя сестра исчезла последней. Она была старше, и часто меня защищала. Наверное, и в эту минуту она пыталась защитить меня. От неизвестности.

Она поддалась этому звуку раньше меня, и ушла тоже.

Я слышал, как её босые ноги пугливо прошлёпали в коридоре. А потом их звук стих, и она не возвращалась.

Последним был я.

Звук стал совсем близким.

Он уже не прятался вдали, он бил набатом прямо мне в голову - кап.... кап.... кап....

Я был последним, и ничто не могло помочь остаться. Поэтому встал, и медленно пошёл.

Очень хотелось остановиться.

Но ритм звуков хлёстко поторапливал, и я судорожно делал шаг, на каждый звук.

Комната, тёмная и чужая, закончилась, я всё шагал.

Впереди чернел коридор, и за ним был яркий свет.

Я не хотел, но шагал.

Это был свет из кухни.

Я вошёл туда, и там была вся моя семья.

Они чинили кран.