Капитан без прошлого - 2

Чудовище настигло меня на второй палубе. От неуклюжего тычка длинным витым рогом я худо-бедно сумел уклониться, но гибкий бугристый хвост уже заплел мне щиколотки. Несмотря на плотные форменные брюки и высокие ботинки, кожу обожгло, словно на нее плеснули едкой кислотой.

– Шаккр!

Отчаянным рывком мне удалось вырвать из плена правую ногу, но на левой чешуйчатая петля сомкнулась намертво – я же, потеряв равновесие, рухнул ничком. Тут мне, пожалуй, даже повезло: массивная когтистая лапа чудища рассекла воздух в том самом месте, где миг назад находилась моя макушка. Впрочем, так себе удача: от неизбежного повторного удара мне было уже нипочем не уйти.

«Вот же досада! – проворчала в моей голове Аран. – А я только-только начала тут у вас осваиваться!»

«Ну, извините!» – мысленно бросил ей я, все же предпринимая попытку как-то откатиться в сторону, уходя от опускавшейся на меня сверху монструозной длани.

Все, что у меня получилось – это перевернуться на спину, и то не до конца.

«Самое обидное, капитан, что это орденово страшилище – лишь плод нашего с вами воспаленного воображения», – вздохнула напоследок шестисолнечница.

И тут она была абсолютно права, но, увы, это ровным счетом ничего не меняло.

* * *

Десятью часами ранее

В других обстоятельствах мы бы ни за что не взяли на борт подобный груз. Но на этот раз у нас просто не было иного выхода.

У нас – это у экипажа «Евы», звездолета класса «Орк». Строго говоря, в реестре он значится как «ЕвА», и «по ýму» – согласно нормам универсального межсистемного наречия – по падежам такого рода названия не склоняются, но так уж повелось, что скрупулезное следование сухим правилам – не совсем мой конек.

Нет, обычно я, Йурриий Васс иль Ев (кстати, выходец вовсе не из загадочной системы Ев, как можно было бы подумать из-за имени, а уроженец планеты Земля, координаты которой, к сожалению, в цивилизованной галактике мало кому известны, и я в число посвященных не вхожу), так вот, обычно я как раз честно стараюсь эти самые правила соблюдать – просто далеко не всегда получается. Вот и условия навязанного нам кредита гохарского Королевского Банка я вовсе не собирался нарушать – так уж вышло.

Может быть, нам и удалось бы договориться с кровопийцами-ростовщиками полюбовно – в конце концов, под неприметным именем Дик Днэсс иль Бака юнгой на «Еве» летает не кто иная, как принцесса Лара, родная внучка самого Оггора VI Справедливого, нынешнего короля Гохара – но, к несчастью, среди ее и наших недоброжелателей затесался некий флаг-командор Марр, в тамошнем монаршем семействе также человек далеко не последний. Так что разговор с нами вышел короткий: двенадцать стандартных суток на возврат денежек, а не уложимся вовремя – арест бедняжки «Евы» и продажа ее с публичных торгов.

Большую часть нашего долга Банку мы, впрочем, благополучно погасили – за счет выкупа, уплаченного нам чужачкой, той самой коварной девицей, клонами которой оказались обе наши близняшки, Брин и Ксен, пилот и суперкарго. А на остаток собирались по-быстрому заработать: двенадцать суток – вполне достаточный срок, чтобы провернуть пару выгодных рейсов. Если повезет, конечно.

А вот с везением-то и не сложилось.

Обычный космический рейс включает пять-семь нырков, в ходе которых корабль уходит из привычного нам трехмерного пространства – и тем самым срезает путь между неимоверно удаленными одна от другой звездными системами. Сколько времени придется провести в этом так называемом тоннеле – заранее никогда не угадаешь. То есть, понятно, по корабельному хронометру пройдет ровно один стандартный час. А вот снаружи… Для стороннего наблюдателя средний срок нахождения звездолета в тоннеле составляет порядка шести-семи часов. Можно вынырнуть быстрее, можно зависнуть дольше. Официально зарегистрированный рекорд – семьсот сорок три часа с четвертью, но то, конечно, случай уникальный: даже сто часов в тоннеле – большая редкость.

Ну так на сто мы и не застряли. Застряли на девяносто восемь – в первом же из двух запланированных рейсов. Мало того, что кучу времени потеряли, так еще и вожделенного бонуса за быструю доставку не получили.

Это, конечно, была еще не катастрофа – шанс исправить ситуацию у нас пока оставался. Но теперь нам годился далеко не всякий заказ, а лишь такой, чтобы и маршрут – покороче, и плата – повыше. Ясное дело с подобными предложениями толпы грузоотправителей у трапа тебя не ждут. А если вдруг ждут – ищи подвох!

В варианте, что принесла из порта Ксен, и искать специально ничего было не надо – сделка просто криком кричала: не беритесь за меня, я стремная! И то, что рейс предполагался в дикую глушь, где потом еще фиг найдешь нормального клиента – это даже полбеды: не рассчитаемся вовремя с кредитом, по прилете нас будут занимать уже совсем другие проблемы. Но вот сам груз… Живые кинские морские звезды!

Возможно, кому-то это название и ничего не скажет – мне вот, например, сходу не сказало. Да что там мне – даже многоопытную Аран оно поставило в тупик! Но уже слово «живые» не могло нас не насторожить, связываться с таким обычно – себе дороже. Сейчас, допустим, оно живое, а чуть позже: раз – и нежданно сдохло! Доказывай потом, что весь полет орденову животину холил и лелеял, сделал все от тебя зависящее! Нет груза – нет оплаты! А то еще и убытки потребуют возместить! Судись потом за свои деньги до гóргорова пришествия!

И добро бы еще речь шла о живности безобидной, вроде знаменитых собов с Бака или тех же личинок жуков-тонкопрядов! Но почитал я про эти кинские звезды: те еще твари! Неосторожно столкнувшемуся с ними человеку начинает мерещиться всякое – кого-то «атакуют» фантастические чудовища или, скажем, свихнувшиеся киборги, кто-то вдруг словно оказывается на морском дне, а кого-то сдавливает внезапно сдвинувшимися стенами собственной комнаты. И это не просто галлюцинации: вроде бы несуществующие в реальности монстры наносят своим жертвам самые настоящие раны, а в воображаемой воде запросто можно захлебнуться!

К слову, на самом Кине диких морских звезд уже почти не осталось, истребили к ордену. Но прежде успели вывезти несколько живых особей, и теперь в трех или четырех системах их разводят в неволе – вроде как в интересах медицинской промышленности.

Что касается правил транспортировки кинских морских звезд, то в свободном доступе информации на этот счет не сыскалось вовсе. Но заказчик клятвенно уверял, что технология у него отработанная, к тому же обещал оправить с грузом опытного сопровождающего, урожденного кинянина. Ну и деньги, понятно, сулил весьма неплохие…

Нет, будь у нас выбор, мы бы, конечно, отказались, не раздумывая. Но время неумолимо поджимало, а других хоть мало-мальски годных заказов на горизонте не просматривалось… В общем, пришлось ударить по кольцам. Так в трюме «Евы» появились двенадцать лениво перемигивающихся зелеными контрольными лампочками герметичных контейнеров, а в пассажирской каюте – господин Шулей иль Кин, лысоватый добродушный с виду толстячок, отрекомендованный нам как один из последних представителей вымирающей ныне профессии вольных охотников на кинских морских звезд.

Собственно, в выделенной ему каюте ответственный кинянин отсиживаться не собирался, сразу после взлета отправившись к своим подопечным – по его словам, в первые часы в космосе живой груз требовал особого пригляда.

– Наверное, пробуду там до самого нырка, – известил нас Шулей. – Звездочки, – именно так, ласково, именовал он своих любимиц, – существа капризные, режим в контейнерах нужно периодически корректировать, особенно поначалу – а то мало ли, знаете ли…

– Мало ли – что? – не преминула поинтересоваться любопытная Дик. – Передóхнут? – сама же и выдвинула она незамедлительно версию ответа на свой вопрос.

– Могут и передóхнуть, – деловито кивнул толстяк. – А могут перевозбудиться – и вырваться наружу! – с неуместной, на мой взгляд, веселостью подмигнул он девочке.

– Так, стоп! – поспешно вмешался в их разговор я. – С этого места, пожалуйста, поподробнее! Меня заверили, что ваши транспортировочные контейнеры абсолютно надежны!

– Конечно, надежны, – и не подумал спорить Шулей. – Но это же кинские морские звездочки! Никогда не знаешь, чего от них ждать!

«Ого!» – многозначительно хмыкнула Аран.

К тому, что бортмеханик обосновалась у меня в голове, я уже понемногу начал привыкать и почти не вздрагивал, когда она вдруг решала напомнить о себе. Как бы то ни было, терпеть такое соседство нам с шестисолнечницей предстояло еще долго, если не всегда: снова разделить наши личности было бы под силу разве что горгору. Сама Аран, по крайней мере, с этой задачей не справилась, хотя попытки и предпринимала.

– Начинается… – мрачно воззрился я тем временем на толстяка.

– М-ня, капитан, может, пока не поздно, откроем пошире грузовой люк и выбросим контейнеры в космос? – подала голос из кресла бомбардира Уняйя.

Понятно, сказала это фелида не всерьез – не в нашем нынешнем положении было устраивать подобные демарши – но кинянин тут же пошел на попятный.

– Что вы, что вы! – засуетился он, нервно утирая платком капельки пота со лба. – В столь… столь радикальных мерах нет ни малейшей необходимости! Я же для того и иду к грузу, чтобы избежать малейших эксцессов!

– Ну так и идите! – сварливо буркнул я.

– Да, да, уже…

– А можно мне с вами? – неожиданно осведомилась у толстяка Дик. – Посмотреть и, может, чем-то помочь… Если, конечно, капитан мне разрешит? – покосилась она на меня.

Запрещать я не стал – был уверен, что Шулей юнге откажет (кроме всего прочего, меня еще на тверди предупредили, что кинянин предпочитает работать в одиночку), но толстяк торопливо закивал – не иначе, рассудил, что, пока с ним в трюме будет находиться юнга, открывать грузовой люк мы точно не станем:

– Конечно, милости прошу!

Брать теперь свое молчаливое дозволение назад не показалось мне правильным.

– После выхода из тоннеля на тебе ужин! – вместо этого строго напомнил я, однако, девочке.

– Да что там, долго ли пайки на столе разложить! – небрежно отмахнулась Дик.

Из сображений экономии натуральных продуктов мы в этот рейс не взяли, так что особой работы на камбузе у юнги и впрямь не ожидалось.

– Вас тоже ждем к столу, – снова повернулся я между тем к кинянину, вспомнив, что за суетой отлета не оговорил с толстяком этот немаловажный момент. – Разносолов, к сожалению, не предложим, – развел для порядка руками, – но уж чем богаты…

– После выхода из тоннеля? – явно заинтересовавшись, уточнил Шулей.

– Именно так.

– Непременно буду, – пообещал мой собеседник. – Если, конечно, звездочки от себя отпустят… Но уверен, к этому времени мы с ними обо всем договоримся! – добавил он – и поспешил-таки в трюм.

Дик с энтузиазмом двинулась за ним.

– М-ня, капитан, если что, насчет грузового люка я не то чтобы совсем пошутила, – задумчиво заметила кошкодевочека, когда толстяк с юнгой удалились. – Какое-то у меня нехорошее предчувствие, м-ня.

– На тверди нельзя было об этом сказать? – раздражено скривился я.

– М-ня, на тверди ничего такого не было. Только пришло, м-ня.

– Шаккр! – вырвалось у меня. – Считаешь, зря я отпустил в трюм Дик? – уточнил затем у фелиды.

– М-ня, дело не в ней… Не знаю, как объяснить, м-ня… Хвостом чую, нас ждут очередные неприятности. М-ня, может быть, даже не в самом рейсе, а по прилете…

– Если по прилете, то груз ни при чем! – вместе со своим креслом повернулась к кошкодевочке Ксен, в душé явно переживавшая, что не смогла найти нам менее мутный заказ.

– М-ня, – то ли согласилась с суперкарго, то ли возразила ей Уняйя.

– Будем решать проблемы по мере их поступления! – мотнув головой, решительно заявил в свою очередь я. – Брин, что у нас там по твоей части? – обернулся я к пилоту.

– Вышли за пределы системы, капитан, начинаем разгон. Пять тысяч сто пятьдесят ус до нырка, – с готовностью доложила «вторая», как я иногда ее называл – исключительно про себя, разумеется – после одного недавнего случая.

Словно в подтверждение слов девушки, звезды за псевдоиллюминатором неспешно сдвинулись, постепенно заводя характерный хоровод – верный признак того, что корабль лег на извилистый курс к тоннелю.

– Так держать, пилот, – выдохнул я, чувствуя, как где-то в груди у меня разгорается искра безотчетного восторга. Неприятности? Да они, почитай, всегда нас ждут! На то он и дальний космос! Но экипаж в сборе, мы снова в рейсе, снова летим – это ли, к ордену, не главное?!