Капитан без прошлого

Все началось во тьме. Тьме кромешной, непроглядной, абсолютной – впервые открыв в ее царстве глаза и затем опять закрыв их, я не ощутил ни малейшей разницы.

Все же снова распахнув веки, я напряженно прислушался: ни звука – полная тишина. Такая же давящая, густая и всепоглощающая, как и уже упомянутая тьма вокруг.

Попробовал пошевелить рукой: получилось. Дрогнувшие пальцы ощупали жесткую, чуть шершавую поверхность, на которой, как оказалось, я лежал на спине. Дальше, правее, вверх поднималась стена, похоже, обитая чем-то гладким и упругим. То же самое обнаружилось и слева.

Уже что-то.

Руки мне удалось развести в стороны почти полностью – то есть от стены до стены тут было где-то дула полтора… Э, какого еще дула?!

«Дул – стандартная единица измерения длины», – словно бы подсказал мне кто-то. Нет, вслух слова не прозвучали – просто мысль вдруг возникла в мозгу, разом, готовая к употреблению, разве что подарочной ленточкой не перевязанная. Сперва будто бы чужая. Но через неуловимый миг – уже определенно моя собственная.

Ладно, орден с ним, с этим дулом… Стоп! Почему орден?

«Орден Крови – внесистемное вооруженное объединение, возникшее в полулегендарную эпоху Восстания Машин для защиты интересов человечества. В настоящее время пользуется неоднозначной репутацией. Вошел в поговорки, в том числе как пример в целом безобидной, но досадной нелепости, с которой, однако, ничего невозможно поделать», – снова пришло ко мне ниоткуда разъяснение.

Ну да, точно. Это же каждому известно. Разумеется, прекрасно знал про пресловутый Орден Крови и я – просто… забыл? А затем раз – и вспомнил? Похоже на то…

Помедлив пару ударов сердца («неофициальная, но широко распространенная единица измерения времени» – да, да, я сразу понял, спасибо!), я осторожно приподнялся на локтях, затем попытался сесть, зачем-то рывком – однако в этом не преуспел, почти сразу глухо ударившись головой о низкий потолок. Не то чтобы сокрушительно – как и стены, тот предусмотрительно покрывала мягкая обивка – но все же довольно чувствительно. От неожиданности руки у меня подогнулись, и я снова кулем повалился навзничь, выдохнув при этом нечто маловразумительное, но более чем экспрессивное:

– Шаккр!

«Расхожее бранное выражение, не несущее иного смысла помимо эмоциональной окраски ситуации, как правило – негативной».

– Шаккр! – повторил я уже осознанно, почти машинально поднимая руку к потолку. Так и есть: на ощупь обивка там была точно такая же, как и на стенах справа и слева.

Где же это я? Уж не в гробу ли? Эй, алё, память моя, или кто ты там, это вопрос: где я, к ордену, нахожусь?

На этот раз, впрочем, никакого ответа не последовало. Вот так всегда, когда действительно нужно – не дождешься!

– Шаккр! – в третий раз подряд выговорил я.

Затем снова приподнялся на локтях, старательно вгляделся в окружающую тьму – все столь же безрезультатно. Эх, мне бы хоть жалкую искорку света!

Но откуда в гробу возьмется свет?..

Кажется, я произнес это вслух – по крайней мере, последнее слово – я еще успел подумать о том, как странно оно звучит. Будто говорю на каком-то чужом языке…

«Универсальное межсистемное наречие. Иначе – “УМ-наречие” или попросту – “ум”».

Очередную любезную подсказку я получил, крепко зажмурившись, ибо стоило мне произнести в голос слово «свет» – на этом самом замысловатом УМ-наречии – как тот ярко вспыхнул из-под потолка.

– А мой родной язык тогда какой? – опасливо приоткрывая глаза, поинтересовался я, при этом не без удивления поймав себя на мысли, что думаю, строю фразу именно на «ýме», никак иначе. Не так уж мне он, получается, и чужд?

Тут внятного мысленного отклика, увы, не поступило.

Между тем я наконец сумел худо-бедно оглядеться. Нет, пожалуй, это все же был не гроб. Начнем с того, что в гробу не бывает сгруппированных попарно управляемых голосом ламп дневного света. Ведь не бывает же? А еще там, по идее, не нужна ниша в стене с аккуратно сложенной одеждой и парой высоких ботинок (сам я, как, к слову, выяснилось, беспардонно возлежал тут в чем мать родила). Да и места вокруг для последнего пристанища, пожалуй, несколько многовато… Хотя великих древних правителей, кажется, так и хоронили – в просторных богатых гробницах, снабдив запасом вещей… Я древний правитель? Абсурдность самой формулировки намекала, что едва ли. Но кто тогда я такой? И где нахожусь, если не в могиле?

«Типичная эконом-капсула гостиницы при провинциальном космопорте», – тут же сложился в моей голове четкий ответ на второй из двух вопросов.

Ну, допустим. И как я сюда попал?

Нет мыслей.

Так кто я есть, орден меня побери?!

Только теперь осознав, каким именно вопросом сподобился задаться, я весь аж похолодел. Я что, действительно этого не знаю?! Получается, так… Шаккр! Шаккр! Шаккр!!!

Тем временем взгляд мой сам собой скользнул в сторону и вниз, на мизинец моей левой руки – тот был окольцован узким серебристым ободком.

«Стандартный идентификатор-коммуникатор, сокращенно – СИК, – услужливо всплыло в памяти. – Версия базовая, бесплатная».

Верно, как я мог забыть?!

Согнув большой палец, я аккуратно коснулся его кончиком кольца на мизинце. Кожу кольнуло – СИК был активен. Как я это понял? Как и все остальное – вспомнил.

– Кто я? – невольно затаив дыхание, я слегка царапнул кольцо ногтем – именно так, как это и требовалось. И добавил, снова по безотчетному наитию: – Голосовая выдача!

– Космологический вид: человек исходный, – с расстановкой раздалось из кольца на безупречном УМ-наречии. – Клонический статус: оригинал. Пол: мужской, – ну, в последнем у меня особых сомнений и не возникало – как минимум с того момента, как в капсуле зажегся свет. – Личное имя: Йурриий, – а вот это прозвучало донельзя коряво, но, как было бы корректно, я понятия не имел – просто почувствовал нутром скребущую фальшь. – Родовое имя: Васс иль Ев, – продолжал между тем СИК. – Родная система: предположительно, Ев. Примечание: сведения о местонахождении звездной системы или планеты с подобным или схожим названием в доступной базе данных отсутствуют. Возраст: двадцать четыре полных стандартных витка.

Двадцать четыре стандартных витка – это…

«Грань юности и молодости», – сообразил я, еще не успев толком сформулировать вопрос – похоже, с каждым разом моя память выдавала информацию все оперативнее.

Что ж, спасибо, что не старик и не ребенок! Ни тем, ни другим оказаться мне почему-то не хотелось.

– Образование: нет данных, – размеренно продолжил между тем СИК. – Профессия: нет данных. Имущественное положение: сто три безналичных кредита и одно нереализованное право.

Сто три кредита это…

«Четверо суток досыта есть и сладко спать. Или восемь суток – впроголодь и с ночевкой в эконом-капсуле вроде этой».

Как-то маловато будет, нет? А что такое нереализованное право, простите?

«Формальная правовая конструкция».

Это понятно. А если конкретнее?

Память промолчала.

– Какое нереализованное право мне принадлежит? – поинтересовался я, повторно проведя ногтем по кольцу.

– Нет данных, – бесстрастно отшил меня СИК.

– И… Как же тогда? – растерялся я.

– У вас одно входящее сообщение, – невпопад сообщил коммуникатор. – Транслировать?

– Ну, давай… – несколько неуверенно кивнул я – и тут же непроизвольно отпрянул: в воздухе прямо передо мной откуда ни возьмись появился слегка мерцающий голубой силуэт, отдаленно напоминающий человеческую фигуру. – Шаккр!

«Один из общепринятых вариантов заставки при анонимном сообщении», – подоспела мне на помощь все же малость притормаживающая память.

– Приветствую, Юрий! – хриплым, скорее всего – мужским голосом проговорил между тем призрачный визитер. Вот теперь, пожалуй, мое личное имя было произнесено верно – но явно вопреки всем мыслимым правилам «ýма». – Прошу прощения за анонимность, – вкрадчиво продолжил между тем мой виртуальный собеседник. – Но ты меня сейчас так или иначе не признаешь, а мне следует проявлять осторожность. Тем более, что, раз возникла нужда в самом этом сообщении, что-то где-то уже пошло не по плану. Как бы то ни было, подобный вариант был нами предусмотрен, и свое слово я держу: обещанный мной корабль ждет тебя на стоянке космопорта. Это меньшее, чем я могу отблагодарить тебя за то, что ты сделал для меня… Хотя да, ты же не помнишь… Ну и неважно тогда пока… Но вернемся к сути дела, – словно бы опомнился он. – У тебя есть три дня на то, чтобы вступить во владение кораблем, иначе потом по местным законам соответствующее право будет аннулировано. Впрочем, времени в твоем распоряжении всяко более чем достаточно. Принимай корабль, набирай недостающий экипаж, начинай бизнес – осваивайся понемногу, в общем. Ну а там, глядишь, и я подтянусь – и отвечу на все твои вопросы, коих, у тебя, не сомневаюсь, прорва. Пока же, друг мой, на этом все, что я хочу – и могу – сказать в эфире. До встречи, Юрий – надеюсь, уже скорой. И коротких нырков твоему новому кораблю!

Голубой силуэт заставки задергался и растаял – теперь окончательно.

– Поступило обновление доступных данных касательно вашего имущественного положения, – прежде чем я успел толком осмыслить услышанное, подхватил эстафету вещания СИК. – Обретена информация о принадлежащем вам нереализованном праве. Огласить?

– Конечно! – встрепенулся я. – И побыстрее!

– Вы-вольны-вступить-во-владение-грузопассажирским… – почти неразборчиво затараторил коммуникатор.

– Эй, стоп! – торопливо прервал его я, осознав допущенную ошибку. – Повторить с нормальной скоростью!

– Вы вольны вступить во владение грузопассажирским кораблем класса «Орк», регистрационный номер 17-000-133, находящимся в настоящий момент по адресу: площадка 5 сектора 18 центрального космопорта Бака, третьей планеты звездной системы Зивер. Для справки, ваше актуальное местонахождение: сектор 1 центрального космопорта Бака, третьей планеты звездной системы Зивер. Срок исчерпания вашего права: один стандартный час или одна двадцатая часть суток Бака, третьей планеты звездной системы Зивер.

– Что?! – ахнул я, несколько сбитый с толку. Сколько это – стандартный час – я знал, вернее, как раз вспомнил: каких-то три с половиной тысячи ударов сердца, совсем немного для мало-мальски серьезного дела! – Этот тип, из сообщения – он же, вроде, говорил о трех днях!

– Срок исчерпания вашего права: один стандартный час или одна двадцатая часть суток Бака, третьей планеты звездной системы Зивер, – терпеливо повторил СИК. – Для справки: с момента оправки абонентом прослушанного вами сообщения минуло без одного часа трое суток Бака.

– Шаккр! – я принялся судорожно соображать. – А что нужно сделать, чтобы вступить во владение этим орденовым кораблем? – нервно спросил затем.

– Лично подняться на борт, объявив о своем праве.

– Ясно… А как далеко отсюда до той площадки, пятой или какая там она? Сколько мне туда добираться?! И как?! – одновременно моя рука суетливо метнулась к стопке одежды в нише капсулы. Темно-серые широкие брюки, того же цвета куртка – вместе похожие на некую не особо представительного вида униформу, светлая рубашка… Так, а белье есть? О, вот трусы с носками!

– Выйдите из гостиницы, активируйте публичный навигатор и следуйте его указаниям, – поведал мне между тем коммуникатор. – Передвижение возможно исключительно пешком, – продолжил информировать он. – Ориентировочное время в пути – стандартный час с четвертью…

– Так я что, уже опоздал?! – моя нога предательски запуталась в натягиваемой серой брючине.

– Озвученное время может быть существенно сокращено в случае преодоления всей или части дистанции в ускоренном темпе, например, бегом.

– Шаккр! Так побежали! – выхватив из ниши ботинки, с ними в одной руке и пока так и не надетой курткой в другой я, как Орден на робота, рванулся к торцу капсулы, где, по моим расчетам, располагался выход из нее.

Коммуникатор промолчал: как-то комментировать решения пользователя в функции этой примитивной модели не входило.