Капитан Книппель

– Лисель-пирты крепить, лиселя ставить! Бизань-стаксель ставить! Топсель на бизань и грота трисель на мачту! Всё, что только есть на мачты! – голос у капитана громкий, повторять не надо.

Бригантина обрастала парусами, ускоряясь по мере постановки новых парусов. Это было опасно, но сейчас другого выхода и не было. Капитан Йорген Хельмстрём по кличке Книппель твёрдо решил взять корвет на абордаж. Корветы, это быстроходные суда с не слишком мощным вооружением. Но сейчас это не имело никакого значения. Ни численное превосходство противника, ни скорость, всё это не имело никакого значения.

Как огромная бабочка из белых парусов, бригантина полетела вперёд. Будь ветер свежее, неизвестно, чем бы закончилась эта погоня, но слабый ветер выравнивал шансы. Бригантина эта особенная, специально построенная на верфи из индийского тика, покрытого слоем жира с соком анчара. Эта эмульсия не даёт судну обрастать, но обновлять её приходится частенько.

Был у капитана и ещё один козырь, не зря его прозвали Книппелем. Когда он служил канониром на королевском флоте, то убедился в разрушительности этого снаряда. Книппели не только рвали паруса и ломали реи, а порой и мачты, но и изрядно выкашивали живую силу врага. А пользоваться ими капитан научился, как своей шпагой.

Очень медленно, за несколько часов, бригантина приблизилась на выстрел, и тут капитан поставил вместо себя помощника, а сам устремился к носовым орудиям. Это самые мощные орудия на судне, остальные уже не несут такой мощи, да у них и другие функции.

Припав к орудию, он выждал момент, и большая пушка изрыгнула… да-да, именно книппель. Он снёс марса реи по правому борту, а вторая пушка проделала то же самое с левым бортом. Скорость корвета сильно упала, а следующий залп снёс и фок реи. Вот так лишают хода парусники большие мастера канонирского дела.

Теперь в дело вступит его величество, абордаж, но сначала небольшие пушки правого борта ударили книппелями по палубе, выкашивая команду корвета, как будто огромным ножом, довершили разгром фальконеты, ударив картечью. На бригантине давно убрали лишние паруса, и она осторожно подползла к борту корвета, больше похожая на шхуну. Пираты перелезли через борт и завязалось сражение на вражеской палубе.

Скользкая от крови палуба получила ещё порцию крови. В четверть часа всё было кончено, сдавшихся на милость построили и заставили выбросить за борт тела своих товарищей. Но пред этим сам капитан прочитал над ними молитву.

– С богом! – рявкнул он и тела полетели за борт. – Даруй небо им жизнь вечную.

Он не кровожадный, просто с этим корветом у него давние счёты. Его предыдущее судно, небольшой тендер, безжалостно потопил этот британский корвет. А потом они просто ушли, бросив на произвол тонущих людей. Он тогда спас, кого мог, соорудив плот из всякого хлама, который плавал вокруг. Лично вытаскивал, прыгая в воду, тех, кто лишился сил.

В следующие дни они страдали от жажды и голода, но жрать друг друга он не позволил никому. Ничего, дошли до острова, где была вода и еда. Аборигены отвезли их в ближайший порт, где вся команда нанялась на торговый шлюп. Служба на нём не была лёгкой, жадный купец экономил на всём. Еда дрянь, вода плохая, но они кипятили её и так выжили, а потом, когда загрузились хорошим товаром, устроили бунт и захватили судно.

– Я тут посчитал все наши возможности, – объявил он команде. – Если продать весь товар и эту посудину, то нам хватит на хорошее судно, согласны немного потерпеть и походить на каботажных калошах? Тогда закажем прямо в Бомбее, попробую сделать это под носом у британцев.

Он так и поступил, продав всё, что можно было, а потом заказал по его чертежам, через знакомого еврея, эту бригантину. С почти прямым форштевнем, она не шлёпала носом на волне, а резала её, что уменьшало качку и повышало скорость. Корма с большим скосом как раз всплывала на волне. Носовые же обводы оформлены, как у традиционных английских промысловых лодок, даже немного заглублённые, по сравнению с другими судами.

Это давало хороший трюм и устойчивость на курсе, а в узком носу выгородили шкиперскую кладовую, отделив её переборкой от остального трюма. Парусов они всегда имели с избытком, так что кладовая не пустовала. Палубу же в носу сделали широкой, капитан сразу задумал место под пару пушек. Кем она только не была, бригантиной чаще всего, но порой становилась бригом или шхуной, в зависимости от ситуации.

И вот, Йорген стал собирать назад всех своих матросов, им он доверял, а потому мог идти с ними на любое дело. Они сходили в пару коммерческих рейсов, прибыль пустили в оснащение судна артиллерией и припасами к ней, а потом лихо взяли богатенький купеческий шлюп. Вот тут капитан отказался от своей доли, раздав всё матросам из его команды.

Старый малаец рассказал им рецепт необрастающей смазки для днища, и они наварили её несколько бочек, а потом в доке не просто очистили днище, но и тщательно вымазали его по ватерлинию и даже прихватили лишку. Судно стало выглядеть так благородно, что никто бы и не подумал, что это пираты. А они грабили всех от Самоа до Джакарты и Манилы, порой уходя к Мальдивским островам.

– Ну что, парни, не жалеете, что пришлось подождать? – спросил он как-то своих людей.

– Ни капельки, капитан, теперь мы берём суда довольно легко и почти все живы, а что ещё надо для пиратского счастья.

– Тихо ты, не скажи этого на берегу, – толкнул матроса боцман, – мы честные торговцы, – подмигнул он и дико расхохотался.

Они порой и фрахт брали, когда это сулило хороший навар, а чего, плыви себе и плыви, да радуйся жизни. Но вот повстречали этот корвет и все, как один согласились, что старые обиды спускать нельзя.

– Корвет надо продать французам, поэтому идём в Сиам, – объявил капитан своей команде. – А вы, если хотите жить, за работу. Снять брам-реи с грота и бизани! Поставить вместо мараса-реи и крепить к ней лисель пирты! Теперь снять с грот мачты брам-стеньгу! – командовал он выжившей команде корвета. – Если хотите жить, пошевеливайтесь!

Постепенно фок мачта обрастала парусами. Брам-стеньга пошла вместо фок рея. Теперь вытащили всё, что только можно. Из гамаков сшили фок, марсель нашёлся в кладовой, а брам-рей прикрутили вместо брам-стеньги на грот, отчего мачта потеряла в высоте и стала похожа на фок мачту. Выгребли все штормовые паруса и поставили между мачтами. Команда трудилась, как проклятая, но их обещали повесить, если не будут стараться.

Два дня дрейфовали суда рядом, а потом почти баркентина, которой стал бывший корвет, пошла своим ходом на юг, чтобы пройти мимо Джакарты и уйти потом в Сиамский залив, управлял ею уже экипаж, сильно разбавленный парнями с бригантины. Запасов провизии на корвете хватило на уменьшившийся экипаж, да и бригантина перегрузила много чего себе, выбрав весь порох, картечь и книппели из кладовой корвета. Само собой, перекочевало на Бригантину и всё оружие вместе с судовой кассой.

Через месяц они уже ошвартовались в Бангкоке и парусник был успешно продан

– Пришлось несладко, но корпус не пострадал, а реи поменять несложно, – торговался он с покупателем.

Но того как раз устраивала именно баркентина, экипаж будет меньше, а трюм больше, небольшие расходы и возможность отбиться от пиратов вполне устроили французского купца. Сменив название, он дооснастил судно парусами, а потом загрузил товар и ушёл во Францию.

– Ну что, парни, ещё и неплохой доход, делите честно, всем долю, даже мне.

Судовую кассу тоже поделили сразу, монеты радуют душу моряка, а теперь и совсем хорошо, но Йорген имел и небольшой мешочек из кармана капитана корвета, которым тот оплатил свою жизнь, став на время простым матросом. Эти камешки целиком его, он их заработал своей шпагой. Из Бангкока матросы разбрелись по судам, но его команда вернулась на бригантину. Впрочем, простые матросы остались на баркентине, они привыкли к своему судну.

– Три дня на отдых и идём, проверить китайцев, – объявил он команде, – да смотрите, держите язык за зубами.

Сам он пока занялся реализацией оружия, добытого на корвете. Лучшее парни оставили себе, но не носить же на себе десяток пистолетов и по три шпаги или абордажных сабли. Связавшись с местным евреем, он продал почти всё, а потом разговор пошёл о камешках.

– Я имею вам сообщить, что всё это стоит немалых денег, – глаза у еврея горели, – но заплатить за всё сразу я не могу. Зато могу выписать вам вексель на весьма приличную сумму. Его примет любой еврей в любом порту, да и не только в порту. В любом крупном банке примут это вексель, а я пока пущу ваши камешки в оборот. Они принесут неплохой доход и, если вы согласны немного подождать, то получите и процент сверху.

Вексель, это всего лишь бумага, но евреи ввели их давно в оборот, чтобы не возить монеты по всей Земле. По совету еврея, он спрятал его в шкатулку, которую с превеликим старанием изготовили сиамские мастера. На бригантине только две каюты, выгороженные в корме, они невелики, но койка и стол есть в каждой. Есть и небольшой шкаф, где можно держать бумаги и ценные вещи.

Через три дня они уже шли под всеми парусами в Манилу, чтобы перехватить одну интересную джонку. Они производят впечатление плоскодонных шаек, но на деле вполне легки на ходу, так что догнали с трудом. На той оказались пушки, что пока ещё было редкостью для подобных судов. Пришлось повоевать, но Книппель оказался верен себе, свалив мачты на джонке, а потом кружил вокруг, поражая из носовых орудий орудийные расчёты. Благо, пушки располагались только на верхней палубе, но повозиться пришлось.

Шёлк, золото, украшения, чего только не было на этом судне, но больше всего поразило оружие. Если огнестрельное оказалось таким примитивным, что вызвало сожаление, то холодное поражало воображение богатой отделкой. Рукояти в драгоценных и полудрагоценных камнях, ножны тоже украшены весьма замысловато. Это даже продавать жалко, но и себе оставить просто некуда.

Пришлось возвращаться к еврею, а тот подсказал интересную идею, везти это к арабам и в Европу. Богатые люди любят украшать камины и ковры на стенах дорогим оружием. Дав рекомендательные письма к родственникам, он посоветовал прихватить и другие колониальные товары, чтобы заполнить трюм.

Опять они стали торговцами, но в Европу не дошли. В Кейптауне еврей скупил всё по приличной цене. Кое-что из оружия осталось на месте, где многое ушло вождям племён в обмен на «чёрное дерево». Остальное перегрузили на голландца и тот ушёл в Европу. Бригантина же ушла в Китай, где подралась с местными пиратами, едва успев удрать за горизонт от большой пиратской флотилии. Зато японскую джонку они взяли хорошо. Кроме товаров, там оказались и алмазы, которые удалось пристроить только в Бомбее.

Из Бомбея едва успели уйти, капитан Корвета рассказал всё англичанам, и их едва не схватили в порту. Уходить пришлось с боем, но в море они вырвались ещё до того, как проснулись береговые батареи.

– Становится жарко, надо уйти на время из этих вод, – объявил он команде, и все согласились.

Прихватив товары для Мексики, они ушли в рейс, который прилично вымотал их. Шторм в Тихом океане, это нечто, хотя волны убийцы к востоку от Африки намного опаснее. Зато по прибытии они узнали, что к отплытию готовится галеон с мексиканским серебром. Его надо было взять и Книппель решил рискнуть. Выйдя из порта, они легли на курс, стараясь не форсировать скорость.

– Маркес, ты же по-испански хорошо говоришь, – подозвал помощника.

Вообще-то он латиноамериканец, но какая разница.

– Побудешь немного за капитана, надо дождаться галеон, та ещё калоша, но попробуем его взять.

Галеон вышел буквально в тот же день и вскоре они встретились в открытом море. На мачте бригантины, ставшей марсельной шхуной, подняли испанский флаг, а завидев галеон, приблизились.

– Эй, на судне, можно мы пойдём за вами следом? – прокричал в рупор Маркес. – Я плохо знаю здешние воды, а идти ещё в Манилу.

– Если сможете удержаться в кильватере, мы сейчас поставим полную парусность! – ответили с галеона. – Посудина у вас не похожа на быстроходную!

– Добавим парусов и постараемся! – Маркес хорошо играл роль капитана.

Бригантина, которая теперь марсельная шхуна, добавила топсели на мачты и пристроилась вслед за галеоном, держась на почтительном расстоянии. Тот тащился, несмотря на все паруса, но их сейчас устраивало это. Небольшое судёнышко не вызывало подозрений. Пушек толком нет, команда маленькая, да и вообще, как они рискнули идти через океан на такой скорлупе. Красивая яхта и не более того.

– Ждём ночи надеюсь, погода не испортится, а ночью приблизимся и шлюпкой закинем абордажную команду. Тут и крючьев не надо, вон, у них висят канаты, полощутся в море.

Книппель всё продумал до мелочей, первая группа должна снять вахтенных и заклепать пушки, вторая спускает шлюпку на кормовых шлюпбалках, а сама запирает трюм, потом уже переправляют всех остальных и галеон у них в руках.

– До этого ни одного выстрела, и чтобы тихо, если свалитесь за борт, повешу на рее.

Шутить он не любит и небрежности в деле не терпит. Для абордажа у них есть короткие пушечки, их пристроили на спины самых крупных пиратов, вроде рюкзаков. Отдача у них слабая, а вот картечью могут стрелять вполне. Стемнело, но они не спешили, дождавшись «собачьей вахты» подошли на шлюпке и высадили первую группу. Эти расположились с внешней стороны борта, держась за ванты и незаметные с галеона.

Вторую группу подвели так же тихо. Вахта уже обезврежена и у штурвала свой человек. Вот теперь можно спустить шлюпку. Заодно трюм задраили наглухо и вставили стилеты в проушины, теперь его изнутри не открыть. Маленькие пушки пристроили у борта, нацелив на двери надстройки. Спустили шлюпку с галеона, и она устремилась к бригантине, навстречу уже шла шлюпка с абордажной командой. Два рейса и все на борту галеона, на бригантине осталось только несколько матросов и рулевой. Теперь можно и подвести бригантину к борту, что проделали немедля.

– Господа, ваш галеон захвачен! – рявкнул пират во всю глотку.

Из кают показались заспанные офицеры, с удивлением взирая на людей, расположившихся на их судне.

– Нам не нужны ваши жизни! Ведите себя разумно, и мы только возьмём часть груза, сами понимаете, всё нам просто не влезет в трюм!

Разумно не получилось, испанцы выхватили пистолеты, но тут же пали от пиратских выстрелов.

– Неразумно, мои пушки могут просто убить вас всех, а мои парни убьют остальных, кому повезёт не так быстро умереть.

Грузовой люк открыли, наведя пистолеты на люк, чтобы не давать повода для искушения. Серебро, пиратов интересовало только оно. Уже и солнце поднялось достаточно высоко, а пираты всё грузили на борт бочки со слитками. Они тяжёлые, но для погрузки у пиратов есть гафель на грот мачте. Наконец, серебра взяли достаточно, и все пираты буквально схлынули на борт своего судна.

– Разнесите в клочья эту мерзкую посудину! – орал капитан галеона.

Но пушки оказались заклёпаны и стрелять не могли, а бригантина, вернувшая реи на мачту, подняла паруса и скрылась за горизонтом, показав неожиданную прыть.

– Где продадим? – Книппель рассуждал перед парнями. – В Манилу нам нельзя, там пока испанцы. Можно продать в Бангкоке, но это дешевле, а идти в старушку Европу далеко.

– А если в Бомбей? – Подал голос помощник.

– Притворимся англичанами? Но нас и так едва не схватили там в прошлый раз. Лучше уж в Бангкоке или в Китае.

Китай тоже опасно, но в Гонконге их ещё не знают. Можно рискнуть, хотя, какие там цены, они тоже не знают. Вопрос решили голосованием, и большинство высказалось за Гонконг. Туда и отправились, на всякий случай переделав оснастку в бриг.

– Ой Вей, вы вели дела с самим Коганом! – еврей взглянул на вексель, который сработал вместо рекомендательного письма.

– Я не жадный, – пират сделал самое добродушное лицо, – если мы сойдёмся в цене, то у каждого будет, хороший гешефт.

Нахватался он у Когана словечек. Еврей решил лично осмотреть товар и прибыл на судно.

– Вейзмир, это же сумасшедшие деньги, у меня и нет столько наличных.

– Не беда, часть можно оплатить векселями. Только придётся выдать векселя всей команде.

– Я должен это взвесить, – еврей стал серьёзным. – Вы мне доверяете?

– Не вижу повода мне не доверять вам, а вам болтаться у меня на рее.

Вежливый тон, но угроза в случае обмана прозвучала. Бочки перевезли на берег и в доме у еврея приступили к взвешиванию, это заняло два дня, а в итоге тот назвал сумму, и Книппель остался доволен. Он сразу разделил на количество своих людей, и половину получил наличными. На остальное еврей выписал именные векселя, а парням пришлось таскаться в его контору и получать свою долю.

– Бумага тоже стоит денег, вы их можете получить в любом банке, когда захотите.

Ценные бумаги парни уложили в свои сундучки, а недоверчивые тут же сбегали в банк и сказали остальным, что деньги дали без проблем, взяв небольшой процент.

– Капитан, а если их накопить, то что потом можно купить? – один из матросов, ходивший ещё на тендере, завёл разговор с капитаном.

– Если накопишь достаточно, то дом, лошадь, коров, да что угодно. Если море надоест тебе, я не стану удерживать.

– Может потом, когда постарею…

С тем и отплыли из Гонконга, а куда ушли, того не знает никто. Поговаривали, что их потопила волна убийца, когда шли в Кейптаун. Другие врали, что они возят тик для арабов, которые строят свои доу из красного дерева. Врали ещё, что бригантина воевала за свободу американских штатов, но всё это только разговоры.

*****

– Старина Йорген! – хозяин салуна улыбнулся старому другу, с которым плавал много лет. – Решил заглянуть в наши края?

– Путешествую по свету, немного устал от семейной жизни, а ты решил осесть здесь, не скучно без моря?

– Нога ноет на шторма, вот и осел подальше от него. Да тут тоже хватает всяких дел, то парни передерутся, то команчи набегут, я тут вроде командира местного ополчения.

Они сидели и болтали о жизни, пока не прибежал мальчишка.

– Команчи вышли на тропу войны! – запыхавшись выпалил он.

Бывший боцман вышел на улицу и стал стучать в кусок рельса. Железку только тянут к ним, но он уже раздобыл кусок. Быстро собралась толпа мужчин, да и женщины развесили уши, что там случилось.

– Команчи вышли на тропу войны, все знаете свои места?

Этим людям не надо долго рассказывать, улицу перегородили фургонами, и все приготовились к отражению нападения.

– Откуда они идут? – спросил гость.

– Всегда оттуда, из прерии, тут одна дорога. А ты что, соскучился по абордажу?

– Не очень, но кое-чем попробую помочь. Дай пару крепких парней.

Из своей повозки он выкатил короткую пушку, показал, где её поставить, и парни притащили пару ящиков. Зарядив в пушку книппель, он стал ждать. Тактика у индейцев не изменилась, они скакали мимо, обстреливая из луков поселенцев. Вот они приблизились и тут пушечка послала в скачущих цепной книппель. Как огромная коса, он прошёлся по рядам, роняя на землю людей и лошадей, индейцы скучились, не понимая, что произошло. Второй залп пришёлся в толпу, и команчи смело рванули наутёк.

Вот и всё, а гость попросил вернуть пушку и ящики на место и запер багажник повозки.

– Ты далеко теперь? – хозяин салуна оставил бы старого друга здесь навсегда.

– На побережье, уже должны обработать днище, а я ездил по делам в одно интересное место.

– Наше судно ещё наплаву?

– Конечно, возим всё, что получится достать, от сахара, до серебра. Золото стали возить эскадрами, это нам не по зубам. Вот, привезли сюда кое-что из Китая, пора дальше в путь дорогу.

Они обнялись, и коляска покатила в сторону побережья.

– Кто это был? – пристали с расспросами пастухи.

– Старый друг, – уклончиво ответил хозяин салуна.

Не рассказывать же им про дерзкого пирата, с которым плавал не один год. Еврей не обманул, векселя на самом деле принимали во всех банках. Вот он и купил этот салун, да и стал вести в нём свой бизнес. Местные уважают, понимая, что человек с ярким прошлым, а военным, или пирата, да кто же им расскажет.

– Может купим такую же пушку? – подал голос кто-то из толпы.

– Надо обдумать, я умею стрелять, но так умеет только он. Пошли в салун, обсудим.

Тоже правильно, обсуждать с сухим горлом никто не будет, а там сами решат, куда потратить деньги. Эх, плюнуть бы на всё и уехать с капитаном на море, но раненая нога болит от морской сырости. Ну уж нет, всему своё время, сейчас его время здесь, а от моря остались воспоминания, которые не вытравить ничем.