Капустный рыцарь

“Да кто такой этот Капустный рыцарь?” – Этот вопрос, признаться, касается моих ушей все чаще.

Что ж, звали его, конечно же, Войц, жуткий зануда, помню я этого прохиндея, проезжал тут третьего дня на своей тщедушной кобыле. Своим занудством распугал мне всех клиентов, спасу от него не было. Все отчего-то привыкли величать его Капустным рыцарем. Наверное, это из-за головы, огромной и круглой, на которой волосы закручивались спиралью, напоминая огромный кочан капусты. А возможно и в самом деле из-за зеленой кочерыжки, которую он носил на сюрко – большое зеленое пятно на золотом поле. Человек не лишенный воображения вполне может увидеть в этом изображении капусту, но, увы, толпа таким похвастаться не может.

Он ползал по моей корчме туда-сюда, пугал мух да расспрашивал по углам всех и каждого, кто, как ему казалось, знает, в какой стороне дьявол запрятал Ту Самую Башню. И при этом занудствовал во все концы, поучая как мне протирать столы, как барду дергать за струны, как кошке вылизывать яйца да как парням правильно кидать кости, чтобы они всегда показывали нужное число. Мы всячески пытались избавиться от него, указывая ему то одно, то другое направление к его ненаглядной Башне. Безусловно, если ты хочешь отыскать Ту Самую Башню, рано или поздно дорога все равно изогнется в нужную тебе сторону. Ага, в могилу.

Что за Башня? Почему Та Самая? И какого черта каждому пришлому прощалыге есть до нее дело? Очень просто – за границей Ворчливого Леса, в самой чаще, когда-то давно один колдун выстроил гигантскую башню, куда старый король заключил свою дочурку. Якобы красота ее была так ослепительна, что у королевства пошли прахом все дела – не могла мужская часть населения спокойно заниматься своим ремеслом, когда рядом цветет такой цветок. Женская же часть населения сгорала от зависти и ревности, мечтая этот цветок растоптать.

Мудрый король был не дурак и подозревал, что подобное положение вещей не сулит его королевству ничего хорошего, и кто-нибудь обязательно попробует его цветок сорвать. Естественно без его ведома. И услал дочурку в отдаленную башню, где ей точно ничего не станет угрожать, пока он ищет мужа посмышленей.

Башню ту заставил заложить колдуна, специалиста по рытью колодцев и постройке сооружений для одиноких принцесс. Нашли потом этого колдуна в луже. Говорят (говорят!), у колдуна того тоже не все дома были – он как углядел, что за красоту собрались прятать в его Башне, так темной ночью сам попытался вызволить бедняжку. Да так старался, что и навернулся дуралей с высоты вниз головой – прямо в лужу, где и отдал концы. Но это, дорогие мои, слухи, я сам подобного не видел – чтоб в луже колдуны тонули! Но факт, есть факт.

Так вот. Как заперли бедняжку в той Башне, так мудрый король мог расслабиться и искать ей мужа сколько душе угодно. Но тут на его седую голову навалились государственные дела: война, мор, голод да чума, а за ними снова мор да голод, а за ними и чума, как жеж без нее, родимой. И так три года подряд. Как-то королю совсем стало не до принцессы и ее мужа, обязательно смышленого, а не дурака, вроде этого Капустного рыцаря, о котором речь еще впереди.

Король был весь в заботах и так сильно закрутился в заботах, что лег и испустил дух. Отнесли старика на кладбище, а королем назначили его сына, который с ходу отправился в Крестовый поход, да и сгинул там ни за что ни про что, не дойдя даже до Акры. Пока искали нового короля (вернее, воевали за право таковым величаться), дорогу в Ту Самую Башню совсем позабыли.

Как так позабыли, спросите меня вы?! А вот так, уважаемые: когда у вас в стране три года подряд бушует голод, мор и чума да дети бывшего короля грызутся за место на отцовском троне, вам будет совсем не до цветков в далекой Башне, поверьте мне, старику, на слово.

О Той Самой Башне нынче помнят только бездельники и идиоты – менестрели, сказочники да авантюристы, как наш незабвенный Капустный рыцарь, который тоже переворачивал в округе каждый камень, пытаясь найти вожделенную тропу. Богатства и каменьев всяких, я так чую, отец оставил в достатке своей дочурке, которой уж и дух простыл. Уж сколько времени прошло?

Ну, не могут же все эти кретины и в самом деле решить застать принцессу в добром здравии? А то и жениться на ней, чтобы самому попробовать цапнуть нынешнего короля за бороду? Мол, вот наследница нашлась, на твою плешивую голову!

Хотя с этого дурака станется. Такие как он наведываются в мою корчму почти каждую неделю. Они тут местная достопримечательность. Эй, корчмарь, никто сегодня не ищет Ту Самую Башню? Совсем никто?..

Да вот, этот вот. У которого капуста на сюрко да в голове. Я, помнится, по молодости тоже был не дурак пошляться где ни попадя, поискать приключений на свое гузно. Но потом прилетела стрела мне в колено, да и накрыла меня ломота да хромота. Вот и вышел из меня весь дух авантюризма, как газы из бочки квашеной капусты.

И слава Всевышнему.

* * *

Ворчливый лес ворчал. Капустному рыцарю это не нравилось. Он и так потратил целый день на то, чтобы расспросить этих мошенников, как ему лучше добраться до Башни, а они знай кряхтели в бороду да разводили руками, указывая ему путь то на запад, то на восток. Идиоты.

Капустный рыцарь Войц из Буэ не мог терять времени понапрасну – свидание с суженой ждать не будет. Он подстегнул свою кобылу, чтобы она быстрее переставляла копыта. Скоро Ворчливый лес накроет пеленой тьмы, а ползать тут в потемках совсем не улыбалось.

Хватит с него. Наморозил зад на холодке. Скоро его ждут совсем другие времена. С тех пор, как его погнали со двора старшие братья и он взял в руки меч, а плечи согнулись под тяжестью доспехов утекло уже много воды.

С каждым часом становилось все холоднее – если так пойдет дальше, и между деревьев не покажется никаких признаков Башни, ему придется заночевать в лесу. Войц не боялся ночевки под открытым небом, однако этого неба было совсем не разглядеть из-за крон шумящих деревьев, которые накрыли подлесок сетью еловых лап.

Шепчущихся, косматых, скрипучих. Под натиском неутомимого ветра, гуляющего под сгущающимися тучами, деревья издавали странный шум, который и вправду напоминал старческое брюзжание. Только оно и преследовало рыцаря. Другие звуки как-то сами собой пропали, стоило ему пересечь невидимую границу.

Ночь опускалась. Впереди все затопил мрак.

Войц натянул поводья. Внезапно ему показалось, что впереди кто-то сидел. И буравил его взглядом, от которого у рыцаря – странное дело – засосало под ложечкой.

Огромный, черный как ночь. Он сидел на корточках прямо на тропе и молчаливо наблюдал за всадником. Его глаза – если они и были – пожирали гостя живьем.

Кобыла всхрапнула и заплясала на месте, дрожа всем телом. Войц было решил, что глаза обманывают его, и это всего лишь здоровенный валун, который прикатился сюда, слетев со скалы, но нет. Глаза рыцаря все также остры, как и прежде.

Он потянулся к мечу.

– Кто ты такой, что ходишь по моей тропе так поздно? – раздался звонкий, отдающий металлом, голос в ушах рыцаря.

Что-то странное пошатнуло его дух. Страх? Невозможно. Войц за всю свою жизнь так и не распробовал, на что похоже чувство страха.

Но что это? Почему задрожали колени, а по спине забегали мурашки? Он сжал рукоять клинка до белых костяшек. Проклятье! Это точно был страх.

А вот собеседник не боялся его ни капли. Даже не смотря на все облачение рыцаря и острый как бритва клинок, он не шелохнулся, чтобы уступить дорогу. Сидел и смотрел из темноты, одним своим непринужденным видом вызывая чувство труднообъяснимого ужаса. Все такой же огромный и черный. Как громадный камень, который сюда принесло неведомой силой. Или он вырос сам, вырвавшись из толщи земли.

– Этот лес принадлежит барону де Ври, – наконец вымолвил Войц, стараясь скрыть дрожь в голосе. – Эта тропа не может быть твоей. Сойди с моего пути, а не то…

– Барон де Ври уже ходил по моей тропе, – как ни в чем не бывало оборвал его незнакомец. – Его кости можешь найти под тем кустом.

Под каким именно, незнакомец не уточнил. Да и рыцарю было глубоко наплевать. Он ударил кобылу по бокам, думая растоптать говорливого полуночника, но та не сдвинулась с места. Дрожала и едва держалась на ногах.

– Твоя лошадь уже бесполезна, – с издевкой в голосе произнес человек-гора. – Слезай. Она не сдвинется с места, потому что умерла от страха.

– Что ты говоришь?! – недоумевал Войц, безуспешно дергая поводья и пытаясь сдвинуть кобылу с места. Всегда стоило ему ударить ее шпорами, она срывалась с места сразу в галоп, но тут… Бедняжка не могла сделать и шага. Дрожала все больше. Челюсть у нее отвисла. Глаза едва не вываливались из орбит.

– Кто ты такой?..

– Не все ли равно? – отозвались из темноты. – Тебе здесь нечего делать. Уходи. А лошадь оставь мне. Ее ты с собой все равно не унесешь.

Он рассмеялся. Все также звонко, как будто смеялась огромная неподъемная наковальня. Это стало последней каплей.

Рыцарь выругался и бросил поводья. Лошадь стояла как вкопанная. Он осторожно слез на землю и подошел к морде. В тусклом свете сгорающего дня его встретили два черных глаза – совершенно пустых и безжизненных. Мертвых.

Не успел Войц ужаснуться, как кобылу словно скрутило судорогой, и она тихо повалилась на землю, едва не похоронив рыцаря под своей ледяной тушей.

Его спину снова встретил издевательский смех. Затем что-то огромное распрямилось, оглушительно заскрипев – как будто с корнем из земли вырывали старое дерево.

– Беги отсюда, человек, – громыхала гора, приближаясь. – Мне очень хочется съесть тебя, однако этой ночью я уже поужинал одним приключенцем, которому отчего-то не сиделось дома, и я сыт. Перекушу твоей кобылой и удалюсь. Так уж и быть.

Он шагал прямо на рыцаря. Его топот раздавался все громче.

Войц попятился и едва не упал на землю, споткнувшись о безвольное копыто. Но меч так и остался в его твердой руке.

С острием направленным прямо демону в брюхо, Войц бросился в атаку. Но клинок только беспомощно звякнул и отскочил, вслед за одинокой искрой. Шкура была прочной точно камень.

Как и лапы, которые мгновенно обхватили плечи и сжались словно тиски. Подняли над землей – еле живой от страха рыцарь мог только беспомощно болтать ногами в воздухе в попытках освободиться. Доспехи мешали, выли и скрипели под натиском каменных пальцев.

Податливые словно бумага.

Все попытки освободиться оказались тщетны. Лапы поднимали жертву все выше – прямо к оскаленной морде, на которой застыла плотоядная ухмылка.

– А ведь я предлагал тебе жизнь, дурак, – клацнули зубы прямо у Войца перед носом, пахнув на него могильным смрадом.

Рот раскрылся, и рыцаря швырнули в глубокий зев. Тьма накрыла его с головой.

* * *

Когда он открыл глаза, показалось будто на нем живого места нет. Войца как будто живали, терзали и рвали на части. А потом выплюнули и снова принялись жевать. Гадкое чувство.

Он поднялся, но не смог ничего разглядеть вокруг себя. Как будто ослеп. Тьма стояла кромешная.

Поморгал, и перед глазами немного проступили очертания темного коридора. Когда Войц вставал, под пальцами чувствовался холодный сухой камень, как будто тот демон, вволю нажевавшись его доспехами, принес закуску в какой-то подвал, выплюнул и ушел спать.

Однако меч почему-то оставил. Рыцарь наступил на него, когда сделал нетвердый шаг. Конец клинка был обломлен, но и половина с рукоятью была лучше, чем ничего.

Со сломанным мечом в руке Войц побрел по коридору – сзади его подпирала глухая стена. Каждый шаг он останавливался и прислушивался, опасаясь, что за поворотом вот-вот снова раздадутся страшные шаги и это существо – по-иному никак нельзя было назвать дьявола из леса – вернется за ним. Глаза понемногу привыкали к темноте, и Войц видел коридор все четче. Углы заросли паутиной, у стен валялись горы хлама, а на стенах белели пятна квадратной формы. Словно на них в старые времена были развешены портреты, которые потом поснимали к черту. Тусклый свет с улицы давали крохотные окошки, пробитые под самым потолком – низким, сводчатым, как будто рыцарь пробирался по винному погребу какого-то замка. Однако выглянуть наружу не было никакой возможности, и все, что ему оставалось делать – идти дальше и надеяться на чудо.

Внезапно, он услышал впереди какой-то шум. Остановился и вжался в стену, не зная, что делать дальше. Может быть, ему послышалось?

Но нет, звук повторился, заставив его вздрогнуть, но не разжать пальцев, в которых он сжимал сломанный клинок. Как будто… Как будто кто-то…

Плачет?

Нет, это явно не был тот дьявол. Зачем же ему плакать, сидя в собственном логове, когда совсем рядом лежит недоеденный им ужин? С этой мыслью Войц отлип от стены и сделал еще десяток шагов, пока коридор снова не изогнулся перед ним.

И вот. Он увидел его.

Он забился в угол и размазывал слезы по распухшему лицу. Войца, который вышел из-за угла он не заметил. Казалось он совсем ничего не видел перед собой…

– Сир Фридрих?.. – слетело с языка рыцаря, когда он подошел поближе. Да, это был определенно его старый знакомый. Сир Фридрих Бульонский. В крайне непримечательном, скотском виде. Если не сказать больше – в крайне дерьмовом.

– А, кто это?! – звонким дрожащим голосом отозвалась фигурка в углу, задрожав как осенний листочек. Он напоминал старую, рваную тряпку, которой целый день елозили по полу, а потом выбросили с глаз долой. Бедняга. А ведь парню было всего девятнадцать.

– Это я, сир Войц из Буэ по прозвищу Капустный рыцарь, – приблизился к нему он, стараясь выглядеть как можно менее угрожающе, однако Фридрих совсем одичал, и ему пришлось приложить немало усилий, чтобы тот признал в нем старого друга.

– Войц! – выдохнул наконец Фридрих, разглядев во тьме его “капустную” шевелюру. – Какого черта?!

– Тсс! – приложил палец к губам рыцарь. – Не шуми, возможно, мы здесь не одни. Как ты сюда попал?

– Я все ноги сбил, пытаясь найти ту проклятую Башню, – не унимался Фридрих. – Пока…

– Пока тебя не поймал человек-гора?

– Именно! Сожрал мою лошадь, а потом и меня кинул в свою вонючую пасть. Я думал, что попал в Преисподнюю! Или…

– Да, я тоже так подумал, – задумчиво проговорил Войц, помогая старому другу, с которым они прошли немало дорог, подняться на ноги.

– Что это за место? – все бормотал Фридрих. – Как нам отсюда…

– Не знаю, – только бросил рыцарь, вглядываясь в темноту. Темнота тоже вглядывалась в них. Надо было двигаться дальше.

Вместе они пошли по коридору, стараясь быть как можно незаметнее. Вернее старался Войц, а Фридрих стонал и пищал на каждом шагу, стоило ему услышать малейший шорох. Что ж, надо признать, его друг совсем не изменился с момента их последней встречи – поныть и постонать по поводу любой кочки на дороге он любил. И как такого неженку вообще занесло на путь странствующих рыцарей, поклявшихся не бросать ремесло до того момента, пока не освободят Прекрасную Даму из Башни, коих в стародавние времена возвели в каком-то неприличном количестве?

Ответа Войц не знал, да и ему было наплевать. Младшие сыновья никогда не выбирают своей судьбы.

Скоро коридор привел их к лестнице, что спиралью уходила под потолок.

– Ты что собрался подняться? – дернул Войца за плечо Фридрих, когда его нога опустилась на первую ступень.

– У тебя есть идея получше? – спросил рыцарь, делая второй шаг. Бульонский не ответил – конечно же не было. Не в окно же лезть. В такие щелки даже руку еле просунешь, не говоря уж про его огромную голову.

Не спеша они преодолевали один виток за другим, вслушиваясь в звенящую тишину, которая куполом давила на их уши. Однако дверей глазам не попадалось – вокруг полукругом тянулась сплошная каменная кладка. Фридрих каждый шаг дышал все чаще, Войц был благодарен товарищу, что тот хотя бы не ноет. Хотя недолго осталось, чуял он шкурой.

Они решили прибавить шагу, лестница показалась им бесконечной. Однако так они только быстрее устали.

– Может быть, вернемся?.. – хрипел ему в ухо голос Фридриха, который едва держался на ногах. – Поищем другой путь…

– Другого пути нет, – покачал головой Войц, который и сам измучился до последней степени. Лестница словно уводила их под небо. Но не может же она быть бесконечной? Надо только поднажать и…

Башня! – вспыхнула очевидная мысль в его гудящей голове. Они были в БАШНЕ! – отдалось набатом. После стольких лет?..

Он был так осчастливлен этим простым фактом, что пропустил мимо ушей все нытье, которое лилось из уст Фридриха. И стоял и глупо улыбался в темноту, не замечая, что неуемный друг дергает его за рукав, заставляя спуститься обратно в коридор.

– Зачем?.. – спросил рыцарь, не поворачиваясь. – Мы же почти у цели. Это башня, Фрид…

– Какая?.. – осекся его глупый друг. И тут и до него дошло: – Та самая? Где томится Принцесса?!

– Ага! – расправил плечи Войц и бодрым шагом зашагал вверх. У него проснулось второе дыхание. Он даже переступал через две ступеньки – ноги у него были длинными.

– Постой! – пискнул ему в спину Фридрих и побежал следом, но скоро отстал. Уж слишком быстро Войц бежал по ступеням.

Он так долго ждал этого момента. Так много исходил дорог, опросил без счету всякой разномастной сволочи, которую интересует только капуста на его сюрко, что он не мог ждать ни минуты! Он бежал так быстро, как только мог, и скоро капли пота залили ему глаза.

Где-то сзади – далеко-далеко внизу, стонал Фридрих. Все глуше и глуше, пока этот надоедливый писклявый голос совсем не затих. Догонит, чего он слепой котенок в самом деле?

Виток за витком, виток за витком, Войц бежал навстречу Принцессе, которая ждала его черт знает сколько в этих холодных стенах. Влюбленное сердце барабанило в его груди, лишь разгоняя в нем кипящую кровь. Даже если Принцесса уже не в лучшей форме – неважно. Он найдет чем утешить необходимость целовать ее засохшие губы и щупать обвисшие груди. Приданое за нее обещалось быть богатым.

Теперь он бежал в полной тишине – слушая лишь свое тяжелое дыхание да топот собственных сапог по ступеням, который отдавался гулким эхом. Меч как-то сам собой выпал из дрогнувшей руки – да и зачем ему эта бесполезная железка? С кем сражаться там, на вершине Башни?

Он бежал и бежал и вот… уперся в стену. Едва не влетел в нее лбом, рискуя покатиться вниз, и лишь чуйка помогла Войцу подставить ладони и удержаться на ногах. Громко дыша во весь голос он навалился на стену, пробуя преграду пальцами. Тупик? Невозможно…

Но нет, успокоил он себя – поверхность была сделана из прочного дерева, с металлическими скобами. Дверь. Это была дверь в комнату к Принцессе! Но как?..

Войц ощупал ее сверху донизу. Один, второй… десятый раз, но никакой ручки не попадалось. Даже замочной скважины не было. Он не нашел даже щелочки, куда можно было заглянуть. Ничего – сплошная плотно подогнанная тяжелая дверь, которую словно зацементировали на века.

Стараясь отбросить отчаянные мысли, которые все упорней вторгались в его голову, рыцарь бросился ощупывать стены по обе стороны двери, но там он напоролся на сплошной камень. Да как так?! Глухая? Замурованная?!

В бессилии Войц с ревом обрушился на преграду всем весом, но только разбил себе кулаки. Она даже не шелохнулась.

Тупик.

– Вооооойц! – пищали где-то далеко внизу. Войц не отреагировал. Стоял, прислонившись лбом к двери, и старался успокоиться, привести мысли в порядок. Чего толку злиться и биться в истерике?

– Войц! Войц?! Где ты, сволочь?! – оглашали лестницу задушенные крики. Все ближе и ближе. Фридрих почти дошел, на его голову.

Скоро отчаянные визги стали совсем невыносимыми, и рыцарь почти убедил себя, что лучше просто спустить друга с лестницы – так он быстрее успокоится. Навечно.

Однако, это было бы как-то… не по-дружески.

– Войц! – наконец выполз Фридрих из поворота.

“Боже!” – ужаснулся Войц, столкнувшись глазами с этим отчаявшимся жалким существом, которое мало походило на того парня, которого он нашел внизу. Если раньше ему казалось, что Фридрих больше напоминает изжеванную, мятую тряпку, то теперь это был лишь комок пота, страха и отчаяния.

Стоило только их взглядам столкнуться, как Фридрих со стоном рухнул на колени и закашлялся, едва не отхаркивая внутренности на пол.

– Войц… – стонал он, не в силах справиться с дыхалкой.

“То-то же, друг мой”, – хотел было вымолвить Войц, с омерзением оглядывая это жалкое существо. Постоянные пирушки до добра не доведут.

– Войц, – хрипел он, обливаясь слезами. – Мы замурованы…

– Я знаю, – покачал головой рыцарь. – Тут прохода нет. Жаль. Что ж, попробуем спуститься и…

– Нет, – перебил его Фридрих. – Внизу тоже ничего нет. Стена. Кто-то возвел позади нас стену, пока мы карабкались на эту проклятую Башню!

– Что ты говоришь? – не поверил ему Войц. Это был какой-то бред.

– Сам посмотри! – ткнул Фридрих вниз, в темноту. – Я думал вернуться и поглядеть, нет ли еще чего внизу, но наткнулся на глухую стену. Всего в паре витков вниз от того места. Там не пройти, я полчаса долбился – бесполезно. Потом полез к тебе. А тут что? Тоже ТУПИК?! – почти выкрикнул он, но закашлялся.

Несколько минут рыцарь провел в смятении. Походу выход только один – преодолеть эту дверь. Но как?

– Что же нам делать?! – стонал Фридрих. Кажется, у парня истерика.

– Постучимся? – спросил Войц скорее самого себя. Эта мысль как-то не пришла ему в голову сразу. На рассудительность товарища он уже не рассчитывал – тот явно тронулся умом. Не помощник.

– Нашел время шутки шутить! – разозлился Фридрих и едва не бросился на рыцаря с кулаками. – Где твой меч? Может мы сможем расковырять кладку, пока…

Но Войц лишь покачал головой. Ковырять кладку бесполезно – проход у них один.

Он повернулся и, не слушая причитаний Фридриха, просто постучался. Как будто пришел в гости. Это была безумная мысль, но как ни странно…

– Кто там? – ответили им с той стороны.

Войц не смог вымолвить ни слова. Ему показалось, он ослышался. Но Фридрих тоже затих, когда дверь ответила им ласковым, девичьим голосом. Он постучал еще раз.

– Кто там? – снова раздалось из-за двери.

– Я, – охрипшим голосом отозвался рыцарь. – Сир Войц из Буэ, прозванный Капустным рыцарем. И сир Фридрих Бульонский, прозванный Цыпленком. Мы пришли…

– А! – воскликнули с другой стороны. – Вы пришли освободить меня из заточения?!

– Принцесса? – воскликнул Войц, вне себя от счастья. Голос был молодой, неужели она еще красива?!

– Это я, – сказали из-за двери. – Как я рада, что досюда наконец-то кто-то доехал. Здесь ужасно скучно одной.

– Как нам… – выпалил рыцарь, прислонившись к двери. – Вы можете открыть эту дверь?

– Могу, – отозвались. – Это просто.

– У вас есть ключ?

– Нет, у меня нет. Но вы пройдете через нее без труда.

– Как?

– Легко. Однако у этой двери есть секрет.

– Какой?

– Через нее может пройти только чистый душою смельчак, который пришел сюда по зову своего сердца. Вы же из таких, сир Войц?

– Конечно! – воскликнул Войц. Уж в себе-то он был уверен.

– А вы, сир Фридрих? Вы чисты душою и смелы как лев?

– Еще бы! – крикнул во все горло Фридрих, подползая к двери на карачках. – Откройте, откройте!

– Увы, благородные господа, – сказала Принцесса. – Через эту дверь может пройти лишь один. Один смельчак, чистый душою рыцарь без страха и упрека. А другой вынужден остаться тут на веки вечные. Таков закон, установленный не мною. Кто из вас будет тем смельчаком?

Этот вопрос поставил обоих в тупик. Они поглядели друг на друга странными, пустыми глазами.

Тут снизу послышался странный, пугающий звук. Как будто огромная плита, которая лежала на месте не одно столетие, вдруг сошла с места.

И вдруг по лестнице застучали чудовищно знакомые, тяжелые шаги.

– Я! – поспешно выкрикнул Войц в глухую дверь, обливаясь холодным потом. – Я смельчак, сир Войц, прозванный Капустным рыцарем за то, что всегда шинкую своих врагов в капусту!

Его поджилки тряслись, пока дрожали ступени. Все ближе и ближе.

– Ох! – хохотнула Принцесса. – Смело-смело.

– Да, – кивнул рыцарь, скребясь ногтями в дверь. – Я пожертвовал лучшими годами своей жизни, чтобы путешествовать по миру и бороться со злом!

– Что ж, похвально. И много ли зла тебе удалось победить? В мире и вправду нынче царствует добро, и мне можно без опаски выходить наружу? Когда-то давно мой отец запер меня здесь, опасаясь всей гадости и зла, которыми кишел мир. Он считал, что я слишком добра для того, что творится вокруг. Неужели все изменилось?..

Шаги грохотали. Фридрих тоже пытался что-то сказать, но лишь пищал, щупая Войца за ногу. Тот нетерпеливо отпихнул товарища, словно надоедливого котенка.

– Да. Я уничтожил горы зла! Вам нечего опасаться!

– Знаешь ли ты, Войц Капустный рыцарь, что главное зло прячется не на острие твоего сломанного меча, а в человеческом сердце? Так всегда говорил мой несчастный отец…

– Знаю! Я докажу, – в отчаянии кричал Войц. Гора была уже за их спинами. – Но только дай мне увидеть тебя и тогда…

– Увидишь. Но сперва скажи, зачем тебе видеть меня? Зачем вообще вы все ищите эту забытую Башню? Мне уже сто двадцать лет.

– Это неважно! Я женюсь на тебе, и тогда…

– Женишься на мне? На стодвадцатилетней старухе и будешь с ней счастлив?

– Конечно…

И тут с той стороны послышался жуткий каркающий смех. От мелодичного девичьего голоска не осталось и следа.

– Проходи, сир Войц, прозванный Капустным рыцарем.

И он провалился сквозь дверь.

* * *

Когда мольбы и истошные крики Фридриха затихли, рыцарь смог таки подняться. Дверь оставалась все такой же глухой и неприступной. Только через крохотную щель под ее толщей, ручеек за ручейком, сочилась горячая кровь.

Войц вытер испачканную руку о штаны и повернулся к двери спиной. Он добился своего, забрался на самую вершину Башни. Остальное неважно.

– Иди же ко мне, сир Войц Капустный рыцарь! – позвала его Принцесса. – Я так давно ждала такого как ты.

Войц улыбнулся. И пошел.

И шел до тех пор, пока не оброс грубым шершавым камнем. Устав идти, он присел на дороге и принялся ждать путника, который вот-вот покажется из-за поворота. Очень не хотелось, чтобы ему помешали забрать то, что причитается ему по праву.

Ждал он недолго.