Карамазов. Книга 3

Салон нужной мне дамы расположился на перекрестке Суворовского и Невского проспектов. Мы неторопливо прошли мимо обелиска, вышли на перекресток, и свернули во дворы. Там, в полуподвальном помещении старого дома, и расположился салон мадам Муэрте.

Иванушка открыл дверь, и над нашими головами зазвенели колокольчики музыки ветра. Мы оказались в полутемном коридоре, пропахшем дымом благовоний. Мрак скрывал предметы, оставив лишь очертания.

Практически на ощупь, мы прошли с десяток шагов и оказались на пороге просторной комнаты.

Муэрте сидела в широком кресле, прямо напротив входа. Вернее, виден был лишь ее силуэт. В сумраке вспыхивал огонек сигары, а по комнате плыл лёгкий аромат табачного дыма и трав.

— Я ждала вас, — с тягучим акцентом произнес мягкий женский. — Проходите, мальчики…

Тьма развеялась, когда хозяйка зажгла несколько свечей на низком столике. Для этого она наклонилась, явив нашему взору рвущуюся наружу грудь в тесном обрамлении кожаного корсета. У меня даже дыхание перехватило при виде аппетитной ложбинки, и это не осталось не замеченным владелицей всех этих прелестей.

Едва заметно усмехнувшись, Муэрте откинулась в кресло и забросила ногу на ногу. От нее нас отделял стол, украшенный несколькими человеческими черепами. Они были настолько отполированными, что казались покрытыми лаком.

Выглядела Муэрте лишь немногим старше двадцати лет. Изящные пальчики украшал яркий маникюр. Лицо мадам покрывал слой белой краски, изображавшей череп, лишь глаза и нос были обведены черным. Удивительным образом этот жуткий рисунок не уродовал Муэрте, а придавал ей некое мрачное очарование. Корсет со шнуровкой облегал соблазнительную фигуру, подчёркивая достоинства мадам, руки ее покрывала сложная вязь татуировок, тянущаяся от плеч, и заканчивающаяся у кистей рук. Рассматривать их хотелось бесконечно. Отчего-то мерещилось, что линии покачиваются в странном танце. Чего, конечно же, быть не могло…

Муэрте приветствовала нас лёгким касанием кончиков пальцев к полям черной высокой шляпы с сатиновой лентой. Эффектная дама, ничего не скажешь.

— Располагайтесь, — предложила она со смутной улыбкой.

— Хорошие декорации, — с уважением произнес я, кивнув на черепа на столе. — Почти как настоящие…

— С чего ты взял, что это реквизит, милый? — провокационно усмехнулась гадалка, глядя на меня огромными ярко-голубыми глазами. — В этом салоне нет подделок.

Нежно, почти с любовью, она погладила один из черепов и шепнула что-то едва слышно. В эту секунду мне привиделось, что в черных пустых глазницах вспыхнул багровый огонь. Только он тут же погас, стоило мне напрячься.

— Ну? Что застыли? — ехидно спросила мадам. — Чаю? Кофе? Яду? — на последнем слове она подалась вперед, заставив меня затаить дыхание.

— Кофе, если не затруднит, — простодушно ответил я, не уловив сарказма в ее голосе.

Иванушка покосился на меня, видимо, уверовав, что привел в салон смертника. Губы Муэрте тронула едва заметная кривая усмешка, а потом девушка слегка повернула голову, будто прислушалась к кому-то невидимому в дальнем углу комнаты.

— Ну, быть по-твоему! — неожиданно сказала девушка.

Она встала из-за стола и, покачивая бедрами, прошла через комнату. Я невольно загляделся на ее длинные ноги. Колдунья тихонько хохотнула и скрылась в небольшом подсобном помещении.

— Осторожнее князь, — повернувшись ко мне, сказал Иванушка и указал пальцем себе за спину. — Она — ведьма! И может превратить вас в лягушку…

— Ну, пока не превратила, — хмыкнул я. Но тут же спросил чуточку обеспокоенно: — Думаешь, превратит?

Иванушка задумался.

— В кофе точно плюнет…

— Не плюну! — раздалось от двери.

Муэрте подошла к столу, поставив поднос с кофейником и тремя маленькими чашечками дымящегося напитка.

— Он мне нравится, — она откинулась на спинку кресла и с интересом взглянула на меня. — Лоа благоволят князю.

Колдунья рассмеялась, вмиг показавшись гораздо старше своих лет. Что-то почти неуловимое появилось в ее глазах и тут же исчезло.

— Вы говорили, что можете помочь, — осторожно начал я.

— Я сказала лишь то, что ваш армейский друг передавал поклон и хотел встретиться, — поправила меня колдунья.

— Встретиться? — оторопело переспросил я. — Он же…

— Попал в межмирье, — кивнула колдунья. — Знаю, я с ним говорила.

По комнате прокатился сквозняк, хотя дверь совершенно точно никто не открывал.

— Лоа смогут помочь, — спустя несколько долгих мгновений произнесла она. — Но они хотят жертву.

— Есть только это, — Иванушка поспешно протянул Муэрте бутылку «почти коньяка».

Он смог добыть ее из-под полы в аптеке за углом. Из-за объявленного комендантского часа приобрести что-то хоть немного соответствующее было невозможно.

— Что это? — с сомнением спросила девушка, приняв подношение для духов из рук дружинника, взявшись за горлышко двумя пальцами.

Муэрте отвинтила крышку, понюхала напиток, потом сделала небольшой глоток и скривилась.

— Ладно, сойдёт…

Она взяла с подставки сигару и посмотрела на меня:

— Вы готовы, мастер?

Я только кивнул. Гадалка плеснула из бутылки янтарную жидкость на один из черепов. И подожгла его. Череп тут же ожил. Щелкая челюстями, он взлетел над столом. Я испуганно отпрянул, но Муэрте сказала:

— Не волнуйтесь, это только проводник. Он доставит вас на Перекресток.

«Какой Перекресток? — хотел было спросить я, но тут череп раскрыл челюсти и обдал меня облаком зеленоватого дыма. Голова закружилась, и сознание меня покинуло.

***

Я пришел в себя на кресле какой-то придорожной забегаловки, каких разбросано великое множество вдоль автомобильных трасс нашей необъятной страны. Старый потрескавшийся дерматин обнажил жёлтую вату, служащую мебели набивкой. Линолеум у столиков был истерт до дыр, и вряд ли кто-то мог вспомнить, какого цвета он был, когда его еще мыли. Несколько бурых пятен у стойки бара свидетельствовали о том, что здесь кому-то крепко досталось. Возможно, не один раз.

Вид за окном не помогал идентифицировать мое местоположение — вокруг растекся молочно-белый туман, такой густой, что, казалось: его можно было резать ножом и накладывать в миски.

Трясущейся рукой я достал из кармана телефон. Вместо вертикальных чёрточек связи и привычного меню экран светился красным и издевательски показывал лишь один символ. Заряд батареи. Один процент.

— Черт побери! — вырвалось у меня вместе с новой вспышкой боли в висках.

Я убрал бесполезный аппарат в карман и наконец осмотрелся. Заведение было неуютным. Вместо привычной раскраски помещения в цвета франшизы, все вокруг меня было серым, будто бы выцветшим. Даже меню, висящие возле касс, выгорели и были покрыты толстым слоем пыли. Так, что и строчек уже было не рассмотреть. Лишь два слова не сдавались и были видны: блюдо дня.

В дальнем ото входа углу я заметил паутину, припорошенную пылью.

И даже эта паучья ловушка была давно покинута хозяином. Кроме меня, в заведении не было ни души. Кассы пустовали без продавцов, да и на открытой кухне не было видно обслуживающего персонала. Кастрюли с мятыми боками потемнели от времени. Печи были выключены, а на огромных лотках с невысокими бортами — где обычно лежит приготовленная продукция — было пусто. Вместо запаха фри и жареного мяса, здесь пахло пылью, плесенью и тленом.

— Ваш заказ!

Передо мной будто из воздуха появилась девушка с черными как смоль волосами. Одежды на незнакомке было минимум: короткий топ, подчёркивающий все выдающиеся прелести, шорты, которые с трудом прикрывали все интригующие выпуклости, высокие ботинки и тонкие перчатки до локтей. Вся одежда была чёрного цвета. Готично и очень сексуально. Лицо ее скрывал толстый слой белого грима, на котором был нарисован черный оскаленный череп. Грим был сделан так искусно, что, казалось, на лице девушки растворили кожу и мышцы, оголив кости.

— Где… я?

Губы с трудом подчинялись. А язык был шершавым, будто наждак. Слова с трудом вырывались из пересохшего горла.

— Скоро ты сам все узнаешь, — улыбнулась девушка, и нарисованные зубы черепа расплылись жутковатой в гримасе. — А сейчас — ваш заказ.

Я посмотрел на поставленный передо мной поднос. Две чашки горячего кофе и блюдце с аккуратными зефирками.

— Но почему две чашки?

— Другая — для меня, юноша.

Как в помещении оказался другой посетитель, я не понял. Дверь не открывалась.

— Кто… вы?

Мужчина, стоящий в проходе, извлек из кармана сигару, чиркнул спичкой и поднес огонь к табачной скрутке. Он глубоко затянулся, запрокинул голову вверх и выпустил сизый дым. Тот растекся по потолку мутной рекой. В движении клубов мне почудилось лицо, разевающее рот в беззвучном крике. Которое неожиданно оскалилось длинными изогнутыми клыками, чтобы затем исчезнуть.

— Меня называют Хозяином Перекрестков, — произнёс незнакомец. — К слову, эта таверна так и называется: «Перекресток». Да, посетителей у меня негусто, зато в моем заведении самые красивые официантки. А ещё, здесь можно курить…

Хозяин прошел по залу, тяжело опираясь на резную трость с навершием в виде мертвой головы, и присел за напротив меня. Мужчина взял чашку с кофе и вышло у него это на редкость гармонично, даже несмотря на размер изящной посуды. Затем он стряхнул пепел в блюдце и неспешно отпил горячий кофе.

— Не передадите мне зефир? — учтиво спросил он.

Я послушно взял с блюдца лакомство, и протянул хозяину заведения. Тот усмехнулся, обнажив большие белые зубы:

— Вы можете звать меня Самеди, Барон Шестого Дня. Ваш друг у меня в гостях. И я могу помочь. Лоа благоволят вам, юноша. Духи Энэнра выбрали вас не просто так, я же могу удвоить вашу Силу Дыма. Сделать Вас Легендой. В обмен на одну услугу…

— Какую? — осторожно уточнил я.

— Я хочу, чтобы вы помогли одному… человеку

— Человеку? — оторопело переспросил я.

Барон запрокинул голову и расхохотался:

— Вы так и не поняли того, о чем говорил мой помощник.

— Он глуп, — послышался знакомый голос.

Я обернулся. Рипер сидел за соседним столом. Заметив мой полный ненависти взгляд, он хихикнул и коснулся полей шляпы:

— Доброго времени суток, мастер Карамазов. Я же говорил, что скоро мы встретимся.

Кулаки сжались так, что побелели костяшки пальцев.

— В моем кафе запрещены драки, — пробасил Барон, и от его голоса стекла окон выгнулись наружу. — Если хотите дуэль — прошу вас покинуть заведение.

Я покосился за окно и притих. Этот туман мне не нравился.

— «Найдите остров Дарроу. Хранитель мудрости расскажет вам все», — повторил Самеди слова Рипера, произнесенные им не так давно.

Дождавшись моего полного внимания, он продолжил:

— Вы должны переправить троих Хранителей ко мне. А я отправлю его в самый темный уголок лимба.

Рипер в этот момент показал жестом, как перерезает себе горло.

— Хорошо подумайте! Не торопитесь, юноша — сделки следует заключать с холодной головой. Если вы согласитесь на мои условия — свяжитесь с Муэрте. Она передаст мне ваш ответ. Ну, а теперь мне пора. Слишком много дел!

Он встал из-за стола и пошел к дверям, тяжело опираясь на трость. пошел к дверям. В этот момент он напомнил мне моего дворецкого, Мэйхема.

Рипер тоже поднялся и последовал вслед за Самеди. Стало ясно, что идти за ними мне не стоит. Дверь за ними захлопнулась, задев неожиданно звонкий колокольчик. Я же остался сидеть на диванчике, не понимая, как вернуться. И в этот момент, колокольчик вновь звякнул. И в зал вошел Виктор.

Сев за мой стол, он кивнул мне:

— Мое почтение, князь. Рад, что ты выжил. Значит, я попал сюда не напрасно.

С души словно камень свалился, в душе появилась надежда, что все будет по-старому.

— Объект прикарманил… — Феникс кивнул на карман моих брюк, где лежала маска.

— Так получилось, — я развел руками.

— Бывает. Только смотри не заиграйся с ним, иначе он тебя поработит. И станешь чудовищем, — друг улыбнулся, но тут же посерьезнел. — Ладно, теперь о деле. Времени мало. Муэрте сможет провести обряд и вытащить меня отсюда, нужно только раздобыть тело…

— Какое тело? — удивленно переспросил я.

— Мое, вестимо, — невозмутимо ответил Феникс. — Оно, скорее всего, уехало в городской морг. Или в спецхранилище Синода. Можно, конечно, поселиться в чужое. Свести с ума владельца и стать полноправным хозяином. Но это долго, нудно и есть вероятность, что мне не понравится… — он кашлянул, — какая-то важная его часть. Вдруг что-то будет мелким там, где я привык иметь большое.

Я понимающе кивнул.

— В общем, раздобудьте покойника — то есть, меня — и вернитесь к Муэрте. Они с Иваном докончат начатое.

Виктор с тоской покосился за окно. Поморщился, словно увидел старого знакомого, с которым он хотел бы не видеться. И встал из-за стола.

— Ну все, мне пора. Не скучай. И передай Настасье привет. Скажи, что я не оставлю ее. Надеюсь, у тебя все получится, и мы скоро увидимся…

Он вытащил монету, прокатил ее между костяшками пальцев. Кивнул мне и направился к выходу. Дверь за ним захлопнулась.

— Ваш счет!

Голос официантки вырвал меня из раздумий. Она положила передо мной кожаную папку, и я принялся шарить по карманам. Интересно, чем платят в этом заведении?

Открыл папку, удивленно посмотрел на список имен, выведенный от руки на листе.

— Барон сказал, вы можете оплатить частями, — напомнила девушка.

Я кивнул. Бережно сложив листок, убрал его в карман. И девушка вновь улыбнулась:

— А теперь, вам пора домой.

На миг сквозь кожу на лице девушки проступили кости черепа. Изо рта вырвался зеленоватый дымок, окутал меня, и пол улетел из-под ног…

***

В зале было темно. И тихо. Но ему было все равно — его вообще ничего не волновало с тех пор, как он сел на трон. Минуло несколько сотен лет — много времени, судя по меркам смертных. Там, за толстыми стенами заброшенного и всеми забытого замка, росли, развивались и гибли Империи. Гремели войны. Поколения сменялись, создавая новый мир. Но здесь, в старом тронном зале с забитыми, поросшим мхом окнами, все оставалось неизменным с тех самых пор, как хозяин сел на свой трон. Только тяжелые доспехи покрылись пылью и паутиной. Мышцы закаменели от долгой неподвижности, кости стали тверже алмазов, а глаза отвыкли от света. Меч на коленях тосковал по крови и чужой боли. Но это было неважно.

Неожиданно где-то далеко, в пустых коридорах, послышались осторожные шаги. Чем громче становился звук, тем быстрее сонная оторопь отступала. Пальцы вспомнили движение и оплелись вокруг рукояти меча. Тот зазвенел от восторга и ожидания.

Скрипнула несмазанными петлями створка двери. Гость пах кровью, вином, чьим-то страданием и кислым отчаянием. Его голос вкрадчиво произнес:

— Ну, привет, отрекшийся…

В почтительном тоне слышалась плохо скрытая насмешка. И Хранитель глубоко вздохнул. От этого, казалось, сотряслись толстые каменные стены. Ветер пронесся по пустынным комнатам, разгоняя пыль и застоявшийся воздух. А затем в прорезях шлема, вспыхнул холодный синий блеск:

— Зачем пожаловал?

Слова давались с трудом, и прозвучали они неожиданно скрипуче и громко. Так, что гость отпрянул, зажав ладонями уши.

— Да тише ты! Я пришел проведать тебя… — он явил улыбку, показав ряд белых зубов. — И сообщить, что все твои стражи мертвы. Ключи собраны, и замки открыты. Вот такой я молодец!

Не дождавшись ответа, он продолжил:

— Так что, теперь ты свободен. Хранитель Праведности, рыцарь, отрекшийся от Света.

Ответом ему был хриплый смех:

— Рыцарь? Я давно убил в себе человека. Только Предназначение движет мной. Ты должен был понять это, Хранитель Хаоса!

Гость отступил на шаг, задумчиво потер подбородок и ответил:

— Ну, не знаю… Мне нравится личина человека. Есть в этом своя прелесть.

— Поэтому тебе никогда не познать истинную Силу! — наставительно сказал рыцарь.

Доспехи громыхнули, когда он поднялся на ноги. Подошвы гулко лязгнули по каменному полу. За спиной расправился рваный плащ из первозданной тьмы.

— Ты сказал, что я свободен?

— Да, — подтвердил гость. — За время твоего сна накопилось много работы. Пришла пора восстановить справедливость.

Отрекшийся поднял огромный — в рост человека — меч. И выгравированные по лезвию руны тускло замерцали, откликаясь на вливаемую в металл Силу.

— Справедливость? Что же, это я умею!