Карасик

…Шесть утра. Солнце здесь восходит – и садится – в минуты. Экватор близко. Розовые блики на поверхности океана придают занимающемуся дню нереальную цветовую гамму – сочетание лучей раннего солнца, ярко-белого песка на краю атолла, дивной изумрудно-синей глубины лагуны постоянно восхищают меня…. Но не сейчас.

Я прячусь за кустарником. Задача не из простых: прислуга уже вовсю драит всё, что только можно драить от океанской соли, которая здесь, на Мууреа, непонятным образом ухитряется налипнуть на любую твердую поверхность в пределах сотни метров от лагуны… Мальчишка-стюард спешит доставить ранний рум-сервис в одно из бунгало, веером расположенных по лагуне.

Не заметил… Значит, прячусь качественно.

Мое внимание переключается на предмет охоты.

Красавец павлин, с тяжелой, пышной метелкой перьев, медленно вышагивает в мою сторону. Их тут уйма, и в принципе, наличие такого чуда природы на территории резорта могло бы понравиться каждому постояльцу, если бы не их отвратительный, истошный крик. Создатель явно промахнулся, дав павлинам волшебный хвост и перья вместе с мерзким голосом. Наверное, в природе так не бывает, чтобы всё и всем…

Павлин пока что не видит меня. Я начинаю медленно, танцевальными движениями кубанского казаческого ансамбля, а именно, вприсядку, ковылять параллельно с ним, двигаясь с другой стороны линии олеандров. Когда кусты закончатся, я наброшусь на негодную птицу…

Я уже было схватил самца за хвост, но возмущенный голос за моей спиной сорвал успех моей операции:

- Мсье, что вы делаете?! Вы не знаете разве, что павлины находятся под протекцией закона на Таити?!

Я пристыженно выпрямился, с сожалением глядя на улепетывающую птицу – самец отбежал на несколько метров, нагло развернулся ко мне задом и, распустив хвост, затряс им, словно дразня.

Я обернулся на голос.

Миниатюрная, симпатичная таитянка в ладной форме резорта Манава, с бэджем «Аииниа - Администратор», гневно сощурила глаза. Мне стало смешно; я представил, как я выглядел со стороны, бросаясь на «чудо в перьях» - в полном смысле слова – и то, какие мысли пронеслись в аккуратной головке администраторши, увидев здоровенного мужика, который пытался напасть на несчастную птицу.

- Аииниа, да? Я… Стэн, - солгал я и тут же устыдился этого… Она при желании могла запросто установить мое реальное имя… Но поздно. – Простите, все, что мне нужно было – всего лишь одно перо из … из множества в хвосте чудной птицы… - и я улыбнулся как можно более обольстительно, но девушка все так же презрительно щурила глаза.

- Если вам в самом деле нужен такой… сувенир… Магазин подарков и сувениров в главном здании продает их… недорого, - она уже слегка смягчилась.

- Понимаете… - я решил открыть все карты, - у нас с моей невестой пари… Она говорит, что мне слабо выдернуть перо из павлиньего хвоста… Это для нее будет символом того, что я могу быть охотником, если нам когда-то понадобится… Ну, в общем, это игра. И да, я мог бы купить его в вашем бутике, но это же… Это не то… Надеюсь, вы меня простите? Похоже, я не гожусь в охотники… - Мой голос печально дрогнул, и я сделал это ненарочно. Я в самом деле подумал, что мои кредиты перед Ланой сильно упадут, если я не смог достать такую простую штуку, как перо павлина…. Хотя, справедливости ради, это была не настолько уж и простая задача – но, тем не менее, я ее не выполнил, а значит…

Значит сегодня ночью я не получу обещанного …

Аииниа улыбнулась:

- Знаете что, мсье? Давайте я подарю вам перо… или даже два… а вы скажете своей невесте, что вы выдернули их вот тут, пару минут назад? Хотите?

Сообразительность девушки мне импонировала, хотя я в какой-то момент и сам решил было поступить так же, но потом подумал, что дотошность Ланы может раскусить этот трюк – невинная проверка ею билла при выселении сразу сдаст меня с потрохами… Но если моя партнерша по крайму в лице администратора резорта поможет мне раздобыть перо таким образом, то…

…Через пятнадцать минут я вошел в наше бунгало. Оно было последним из тридцати, расположенных веером в небольшой лагуне, отростке Опуноху Бэй. Каждое бунгало состояло из большой комнаты под крышей из сплетенных пальмовых листьев, с приделом комфортных, современных душа и туалета, открытых в океан –в нашем номере это было особенно интимно, потому что через просвет между двумя стенами, ограждающими душ, открывался невероятно красивый вид Опуноху, и никто не мог бы заглядывать-подсматривать, так как остальные бунгало были позади нашего. Да, на завтрак и ужин нам приходилось идти дольше других жителей тридцати бунгало, но мы единогласно решили, что приватность и уединенность нашего номера стоят нескольких лишних десятков метров прогулки по мосткам, ведущим к берегу, в основной корпус резорта.

Но отдаленность имела свои неоспоримые преимущества.

Во-первых, мы не слышали никаких других звуков, кроме тихого плеска волн под сваями бунгало и легкого шуршания листьев на крыше. В первую ночь я прислушивался к нему, думая, то там снуют мыши или… или кое-что посерьезнее… Но Лана подняла меня на смех, хотя в течение и первой, и второй ночи моментами вздрагивала от шорохов и сжималась в комочек у меня под боком… А во-вторых…

А во-вторых, мы оба были чрезмерно вокальны в сексе. И удаленность бунгало была в этом кстати – мы не хотели привлекать внимания завидующих соседей – а им было чему позавидовать…

…Итак, я вернулся, пряча за спиной… два павлиньих пера! У меня сразу же родилась идея, как можно использовать оба пера сегодня вечером… но пока я не опережал события.

- Ну и как, Тарзан? Отловил? – Лана иронически улыбалась, лежа в одних стрингах на кровати, на животе. В бунгало всегда было относительно прохладно из-за постоянного свежего бриза с океана, который приносил не только прохладу, но насыщал воздух непередаваемым запахом водорослей, кораллов (да, да, кораллы тоже пахнут!), смешанным с ароматом олеандров и гибискусов с берега…

Я невольно залюбовался ею.

Она никогда не стеснялась меня – с первого дня, когда мы увидели друг друга обнаженными, она чувствовала себя со мной очень естественно, разгуливая нагишом по квартире, обливаясь соком от арбуза, который немилосердно капал ей на грудь и живот, и шутливо приказывая мне слизывать его… В те моменты, когда я подглядывал за ней в душе – да, я грешен, я делаю это всегда… - я обалдевал от этого, потому что она была для меня высшей наградой некоего естества на небесах, и каждое движение ее ладного, роскошного тела разогревало меня, как атомный реактор…

Вот и сейчас она лежала на животе, подложив подушку под него, и ее попка призывно оттопыривалась кверху – так, что я тут же простил ей эту небольшую хитрость: плутовка явно готовилась к моему приходу и хотела развести меня на утренний секс… Глупая, она же должна знать, что только одного взгляда ее волглых, страстных глаз достаточно, чтобы я пал ниц перед ней и ласкал бы ее до тех пор, пока она не сжалилась бы и не оседлала меня…

Она смотрела вниз, в окно в полу – это было прелестной идеей создателей резорта. Застекленный вырез в полу, примерно полметра на метр, защищенный от случайного повреждения кофейным столиком над ним – который, впрочем, можно было убирать, если ты хотел полюбоваться на подводный мир – рыбы, кораллы, моллюски… даже осьминоги, мурены и черепахи иногда попадали в волшебный «телевизор атолла»… глубина лагуны под окном была около двух метров, и чистота ее создавала обманчивое впечатление «воздушности» наблюдаемого – воду попросту не было видно, рыбы словно парили в воздухе… а ночью можно было включать небольшой фонарь под бунгало, и тогда пространство в «телевизоре» наполнялось феерическим сине-зеленым светом, отсветы которого падали на пальмовую крышу бунгало…

И мы с первого же вечера полюбили этот свет…

Он придавал нам дополнительное сладострастие по ночам… когда мы не могли насытиться друг другом…

- Эста… Поймай мне карасика! – Лана капризно надула губки.

Я засмеялся. Карасик – крохотный ярко-желтый longnose butterfly, с крупными черными ложными глазами у хвоста, был ее любимцем. Мы часто подкармливали его, слегка приоткрыв окно в полу, остатками рум сервиса – мы так много… любили… друг друга, что пропускали обеды, а вчера даже и ужин… Так что карасику грех было жаловаться.

Я присел на край кровати и достал из-за спины два пера.

- Ого! – Лана восхищенно цокнула языком. – Да ты, Эста, прямо Крокодил Данди! – Она засмеялась и быстро чмокнула меня в губы. Ее прохладная, нежная грудь прижалась мимоходом к моей разгоряченной от похода в жару руке…

И я поплыл.

- Лана… - пробормотал я.

- Эста… - мгновенно ответила она… и мы оба поняли, чем это сейчас закончится.

Но у меня был другой план.

- Ложись на спину… просто перевернись… - прошептал я.

Я быстро сбросил с себя одежду. Перья лежали между нами.

Лаская ее шею поцелуями, я снял с нее стринги. Теперь мы оба, голые, лежали на грешно широкой кровати, на белоснежных простынях…

- Ты – моя конкубина… Я – твой властитель… Я повелеваю тебе ласкать меня пером павлина так, чтобы я кончил от этого… Но я буду проделывать с тобой то же самое… И если я кончу раньше, чем ты – завтра ты умрешь… - шептал я, целуя ее невозможно прекрасную грудь.

… Чудо Эроса в нашем исполнении длилось долго… Я дразнил, щекотал, обласкивал все ее магически привлекательные выступы и впадины, все ее щели и сокровенности… И она делала то же самое со мной – хотя, будем справедливы – у меня было куда большее поле охвата…

Но в итоге…

В итоге мы в изнеможении раскинулись на кровати, тяжело дыша и тая от лавины чувств, охватившей нас – мы были одним целым. Она и я. Лана и Эста.

…Некоторое время спустя я спросил:

- Ну хорошо… А что полагается Данди за то, что он выдернул перья из хвоста павлина? Ты говорила о каком-то новом вознаграждении сегодня ночью? – И я поцеловал ее в завитки волос, сзади, на шее – ее самое чувственное место…

- А ничего не полагается, милый Данди… - Она взъерошила мне волосы. - Ты хотя бы сообразил ценники с перьев снять…

…Так долго и так заразительно мы не смеялись никогда.