Карл у Клары

Глава 1 Карл у Клары украл кораллы

Он очнулся на лавке в осеннем парке. Было промозгло и холодно, дико замерзли руки и ноги. Ледяной ветер пронизывал насквозь. Он посмотрел вниз и тихо выругался — голые, почти синие ноги, туфли-лодочки. Поднес к глазам руки и стал рассматривать тонкие кисти и длинные пальцы.

— Твою же налево, — хрипло произнес он. — В какое же тело меня засунули? Это баба что ли или кто?

Вспомнил про свои способности и решил посмотреть на себя со стороны. На лавке сидела тщедушная девчонка в тонком летнем платьице. Волосы серого мышиного цвета были собраны в хвост. Нити белесых бровей, такие же ресницы, светло-серые водянистые глаза и синюшного цвета тонкие губы. Единственным достоинством девчушки была кожа — словно у фарфоровой статуэтки, матовая, нежная, гладкая.

— Вот мне подсунули это серое недоразумение. И как, по-вашему, я должен выживать? — хмыкнул он. — Я же погибну в этом тщедушном тельце. Энергии практически нет, я даже встать не смогу с этой скамейки, так и замерзну. Хорошо хоть рожа не рябая, а то бы еще прыщей на морду налепили.

Он попытался встать, но у него ничего не вышло — тело его не слушалось, да и сил не хватало. Он пошарился в чужих воспоминаниях, но там было пусто.

— Вот гады, специально под меня эту серую куклу создали. Хоть бы одели ее потеплей. Значит, у меня нет ни родных, ни дома, ничего, только вот это глупое платьице и туфельки, и непривлекательная внешность.

На улице практически никого не было. Народ в такую погоду не гулял, а старался быстрей попасть из одного теплого места в другое. В приговоре было сказано, что в новом теле он должен продержаться не меньше года. Если он не сможет его сохранить и погибнет раньше этого срока, то его сущность отправят за ворота Хаоса и спалят в адском пламени.

Раньше он сам мог выбирать или создавать себе тела. Обычно он не заморачивался с созданием, а вселялся в подходящее. В последний раз он был крепким, здоровым молодым мужчиной. А наказали его за то, что он уничтожил целую деревню не ради пропитания, а ради забавы.

— Все равно там жили одни алкаши да древнее никому не нужное старичье, — подумал он, — нашли за что наказывать.

Если бы не эта старая ведьма, то никто бы и не прознал про его забавы. Это она молилась перед смертью так, что ее услышали те, кто за порядком на земле следит. Выдернули его на суд и наказали. Сколько он еще продержится в этом тщедушном теле? Через какое время оно начнет умирать? И сил нет, чтобы встать.

И прикоснуться он ни к кому не может, чтобы хоть как-то восстановить свои силы. Да и запрет на это наложили. Теперь энергия к нему придет от другого человека только тогда, когда до него будут дотрагиваться. По прошлым жизням он прекрасно помнил, что люди не особо любят трогать других. Если, конечно, ты не обладаешь какой-то харизматичной, яркой внешностью и манкостью, но это теперь не про него.

По аллее еле волокла ноги какая-то старуха. Она то шаркала, то прихрамывала, что-то бормотала себе под нос и мотала головой. Бабка подняла голову и уставилась на худенькую девочку, одетую в легкое летнее платье. Она плотоядно облизала губы, окинула девчушку внимательным взором, что-то там себе в уме прикинула и ринулась в ее сторону.

— Ого, а на ловца и зверь бежит, — подумал он, — что-то я совсем забыл и про эту сторону земной жизни.

— Детка, а что ты тут делаешь? — прошамкала старуха.

— Меня мама, — проговорил он гроулом и закашлялся, настраивая связки тела, — меня мама из дома выгнала, — сказал он тихим девичьим голосом.

— Детка, ты совсем замерзла, — старуха провела по девчачьей руке ладонью, — совсем холодная. Идем ко мне, я тебя чаем напою, щами накормлю. Знаешь, какие щи у меня вкусные.

Бабка аж вся дрожала от нетерпения.

— Познакомлю тебя со своим сыночком. Он у меня хороший мальчик, ему совсем одному скучно, — прошамкала старуха.

Она снова дотронулась до руки девочки. Он аж зажмурился, стараясь как можно больше вытянуть сил из старухи за это короткое время.

— Идем, а то замерзнешь и простынешь, — продолжала звать старая, не замечая, как с нее понемногу забирают энергию.

Он смог подняться со скамейки и сделать несколько шагов. Голова кружилась, а ноги словно свинцом налились.

— Сколько же ты так просидела, бедное дитя? — с сочувствием спросила старуха.

— Не знаю, — помотал он головой.

— Я тебя под руку возьму и пошли, — бабка подцепила девочку под руку и поволокла куда-то в сторону пятиэтажек.

Они практически дошли до двора, когда старая его отпустила.

— Уф, что-то я умаялась, а ты не такая уж и легкая. Тебя как зовут?

— Карл, — ответила девочка.

Старуха посмотрела на него с удивлением.

— Как?

В прошлом теле его звали Карл, вот он и ответил на автомате.

— Карлова Клара, — поправила себя девчушка.

— Да, родители у тебя затейники, — усмехнулась бабка, — Но мы уже пришли, сейчас чуток передохнем и пойдем домой, а то что-то я совсем запыхалась.

— Ещё бы, — подумал он с улыбкой, — Зато у меня силы появились.

Сначала он хотел развернуться и уйти от этой старухи, а потом решил, что ему все равно нужно где-то жить, так почему бы не поселиться у нее.

Они вошли в чистый подъезд, подписанный котами, и поднялись на третий этаж. Старуха открыла дверь в квартиру и втолкнула туда девчушку.

— Сашенька, сынок, смотри, кого я привела. Смотри, какая чудная девочка, — крикнула бабка вглубь квартиры.

— Мама, я же просил не приводить домой никого, пока я с теми не наигрался.

Из комнаты вышел худосочный мужчина лет тридцати в растянутой майке и трениках. Волосы на голове были всклочены, а глаза горели каким-то ненормальным блеском.

— Хотя, — он подошел к девчушке и стал внимательно ее рассматривать, — что-то она совсем какая-то бледная, и глаза эти жуткие, как у покойника.

— Накрасишь и нарядишь, как тебе нравится, — усмехнулась бабка, проталкивая девочку в большую комнату.

— Сколько ей?

— Не знаю. Сам спроси.

— Сколько тебе лет? — поинтересовался мерзкий тип.

Карл взглянул на себя в зеркало.

— Может, тринадцать, а может, и семнадцать, груди толком нет, но фигура девичья, — подумал он, — неизвестно, кого предпочитает этот извращенец. Пусть будет пятнадцать.

— Пятнадцать, — пролепетала Клара.

— Н-да, — хмыкнул Саша, — пойдет, хотелось бы помладше, но и эта ничего. Не рыпайся, и всё будет хорошо.

Её втолкнули в большую комнату и закрыли за ней дверь. Карл уселся на диван и стал ждать.

— А жизнь-то налаживается, — подумал он. — Не такое уж и плохое тело мне выделили. Здесь есть с чем поработать.

Глава 2 Жуткая квартира и ее обитатели

Карл сидел в большой комнате и рассматривал обстановку: обычная мебельная стенка, заваленная всяким хламом, аляпистый зеленый ковер на стене, синтетический палас на полу, продавленный диван, два обшарпанных кресла и журнальный столик, заваленный журналами и газетами. В углу стояла тумбочка с ламповым телевизором. На окне ярко желтые драные занавески и старый нестиранный тюль.

— Интересно, какой сейчас год? — подумал он. — Похоже на девяностые. Вот меня куда эти черти занесли.

Он порылся на журнальном столике, пытаясь понять в каком году находится, но вся периодика была от разных годов.

Почему-то тело стремительно начало терять энергию.

— Это еще что за новости? Раньше никогда такого не было.

Потрогал свои руки и понял, что замерзает. Холодно в комнате.

— Не топят, что ли еще? — поелозил он на диване.

Подошел к шкафу и распахнул дверцу, стал рассматривать разнокалиберное барахло, сдернул с вешалки какую-то жуткую кофту с люрексом и напялил на себя. Практически утонул в ней.

— Главное, что тепло.

Снова вернулся на диван. В квартире стоял непередаваемый запах — пахло тухлятиной, кровью, мясом, страхом, какой-то кислятиной, болью, человеческими испражнениями и псиной.

— Псиной? — он поморщился.

Животные не переносили их род. Домашний скот при встрече с ними убегал, а вот собаки и кошки вели себя по-разному. Кошачье отродье обычно бросалось на них и атаковало, стараясь причинить как можно больше вреда. А вот собаки — непонятно, что у них было на уме, кто-то защищал свое жилье и своих хозяев, а кто-то равнодушно смотрел на происходящее, некоторые убегали, поджав хвост. Не хотелось бы расставаться с этим телом и быть загрызенным.

В животе утробно заурчало, энергия снова стала падать.

— И тело мне какое-то несовершенное подсунули, — подумал Карл, — Ну, да у них явно стояла задача меня угробить, а не дать выжить.

В коридоре ругались мать с сыном.

— Не включай пока музыку, у меня голова раскалывается и давление скакануло, — говорила на повышенных тонах бабка.

— Ты хочешь, чтобы все соседи слышали, чем я тут занимаюсь? — взвизгнул сыночек.

— Ты потерпеть не можешь полчаса?

— Нет-нет, почему я должен терпеть?!! Я хочу, мне надо, я не могу без этого, мне плохо. Ты понимаешь, мне плохо? — визжал он на высоких нотах. — Ты, ты, ты меня не любишь, я выброшусь в окно. Нет, я сначала убью тебя, а потом выброшусь в окно. Ненавижу, ненавижу тебя.

— Неблагодарный, я всё для тебя делаю.

— Да пошла ты.

Входная дверь хлопнула, и в квартире стало тихо. Клара тихонько пошкрябалась. Дверь тут же распахнулась, и перед ней предстала тетка с перекошенным лицом.

— И не старуха она вовсе, что мне там так показалось? — подумал он.

— Чего тебе? — зло спросила она.

— Я есть хочу, — пролепетала Клара.

— Еще одна нахлебница, — поморщилась хозяйка квартиры.

Из-за нее выглядывала огромная черная псина, которая в зубах держала ребро.

— Человеческое, — отметил Карл про себя.

Собака окинула его безразличным взглядом и ушла догрызать свою кость куда-то вглубь коридора.

— Иди на кухню, там тебе Надька каши положит, — сказала тетка.

— Надька?

— Дочка моя.

— Хорошо, — кивнула Клара и направилась на кухню.

— А ну стоять, — скомандовала тетка, — Ты чего мою приличную кофту на себя напялила? Сымай давай.

— Так холодно же, не топят еще.

— Ничё, сынок придет, он тебя согреет, — она мерзко засмеялась.

— Не буду снимать, — Клара посмотрела на хозяйку квартиры исподлобья.

— Ах ты мерзкая маленькая шлюшка, — тетка со всей силы ударила по плечу Клару и сразу отлетела от нее к входной двери.

— Ох, ох, — стала она растирать руку. — Это что такое? Ты с вешалкой что ли ее напялила? Я руку не чую совсем.

— Ещё бы, — хмыкнул Карл. — Зато я немного подкормился.

Девчушка развернулась и потопала на кухню. За столом сидела молодая баба и ела кашу с мясом из миски. Она посмотрела на Клару безучастным взглядом.

— Мне бы покушать, — тихонько сказала девочка.

— Сама себе наложи, вон в кастрюле, — она кивнула на плиту.

Карл открыл крышку, и его чуть не вывернуло.

— Вот твари, — подумал он, — А еще говорят, что мы нечеловеческое отродье. Мы хоть не жрем себе подобных.

Он выбрал кашу, отбрасывая от нее куски мяса. Наложил себе полтарелки. За стол садиться не стал, расположился около окна и стал потихоньку поедать кашу. Смог съесть пару ложек, больше не лезло, слишком сильный запах был у блюда.

В коридоре верещала хозяйка жилья, в ее правой руке так и не появилась чувствительность. Зато Карл себя чувствовал отлично. В принципе, можно было бы и свалить из этого адового места, но идти было некуда.

— Какое сегодня число? — спросил он у Надьки.

— Тридцатое октября, — ответила она.

— А год?

— Девяносто пятый.

— Свезло, — хмыкнул Карл. — Еще бы меня во времена чумы в Европу засунули или разгула инквизиции.

Остатки каши были отданы собаке.

— Сама потом убирать будешь. Она уже какой месяц сидит на мясе, — фыркнула Надька.

Она помыла за собой миску и вышла из кухни.

— Мать, я пошла. Хватит верещать, намажь чем-нибудь руку. Голова от твоих воплей болит, — сказала баба. — И это, девка какая-то странная, я бы ее выгнала.

— Ты чего? Нам потом от Сашеньки достанется, сама знаешь, каким он бывает, когда в бешенстве.

— Мне кажется, проблем с ней огребем. Она не собаку не боится, да и вообще, ведет себя, словно в гости зашла, ничего ее не пугает.

— Просто маленькая еще, ничего не понимает. Сашка ее быстро в чувства приведет.

— Угу, приведет, — усмехнулась Надька.

— Ты же все равно сейчас мимо затопленного котлована пойдешь, захвати мешок, выкинешь все, — сказала ей мать.

— Вот не надо мне этого. Это ваши с Сашкой дела, не нужно меня в это еще вмешивать. И так квартиру незнамо во что превратили, еще и помогать я вам в этом должна. Обойдетесь.

Надька ушла, а маманя направилась в кухню.

— Чего тут торчишь? Украсть, поди, чего хочешь?

Карл оглядел обшарпанную кухню, заваленную мисками, кастрюлями, банками и ведрами.

— Ага, вон ту кастрюлю на десять литров, — хохотнул он.

— Вот дурында. Пошла вон из кухни.

Клара вернулась снова в большую комнату. Тетка потопала за ней следом. Она включила телевизор, уселась в кресло, достала вязанье и попыталась что-то там повязать.

— Что же у меня с рукой, — поморщилась она. — Никогда такого не было. Это все ты виновата, напялила мою кофту и снимать не захотела. Сашка придет, чтобы сняла, а то он ее всю изгваздает.

Из соседней комнаты донеслись стоны и всхлипывания. Тетка встала со своего места, прикрыла дверь в зал и прибавила звук у телевизора. Клара свернулась клубочком на диване и задремала. Хозяйка смотрела какой-то сериал и комментировала его.

Вдруг в коридоре раздался грохот. Тетка быстрой ланью рванула на балкон и закрыла за собой дверь. В комнату ворвался Сашенька и с силой сдернул Клару с дивана. Схватил ее за шею и поволок в соседнюю комнату. От мужчины разило алкоголем. Он включил свет в спальне, и перед Кларой предстала ужасная картина. На кровати совершенно голая лежала молоденькая девушка. Все ее тело было покрыто язвами, ранами и ожогами. В углу, на полу, в позе эмбриона валялась другая. Обе еще были живы.

— Смотри, смотри, что я могу, что я с ними сделал. Это я все сделал, — орал он.

Карл смотрел на них безучастным взглядом, за свою долгую жизнь он повидал всякого. Сейчас его волновало только одно — энергия, которая бешеными импульсами поступала в его тело. Там такой был коктейль из разных чувств, что ему немного вдарило в голову. Только бы это животное не убрало руку от шеи.

— Ты чего? — тряхнул он ее, как котенка. — Ты не понимаешь, что я могу сделать с тобой то же самое?

Саня ожидал от нее страха, мольбы о помощи, ужаса в глазах, а получил полное безразличие.

— Ага, ты впала в ступор от страха!!! — торжественно и зло сказал он. — Я сейчас тебе покажу, я тебе покажу.

Он отшвырнул от себя Клару и кинулся к магнитофону, но на полдороги запнулся и упал.

— Это что за фигня? — с удивлением спросил он, пытаясь подняться, но у него ничего не получалось.

— Дядя, меньше пить нужно, — сказала Клара.

Девочка подошла сначала к одной жертве, пощупала пульс, послушала дыхание, затем к другой.

— Н-да, — поморщилась она. — Могут и не дотянуть до утра, а я так толком и не поела. Что же с вами делать-то?