Карты, деньги, ствол

Нью-Йорк, начало 1940-го.

Мир уже вовсю полыхал — Гитлер топтал Польшу, Франция и Британия объявили войну, но сидели в своих окопах, играя в странную «сидячую войну». А здесь, в Штатах, жизнь текла по-прежнему — джаз, виски, погоня за долларом и иллюзия безопасности за широкой спиной Атлантического океана. Хотя напряжение чувствовалось и здесь — в разговорах у барных стоек, в заголовках газет, в возросшей активности разных шпионов и агентов влияния всех мастей.

Для меня, Джека Стоуна, это означало одно — больше мутной воды, в которой легче ловить рыбку (или наоборот — легче самому стать наживкой). В тот вечер я как раз занимался «ловлей» — пытался разговорить одного мелкого барыгу, который, по слухам, знал что-то о контрабандных поставках оптики из Германии (информация, которая могла заинтересовать Центр). Лучшее место для таких разговоров — не офис и не тихий переулок, а какой-нибудь прокуренный подпольный игорный клуб, где язык развязывается под влиянием дешёвого виски и азарта.

Клуб «Джокерс Уайлд» (название само по себе — предупреждение) располагался в подвале под китайской прачечной где-то на границе Чайна-тауна и Бауэри. Обычный катран: тусклый свет, зелёное сукно на столах, запах пота, страха и дешёвого табака, тихие перешёптывания, стук фишек и шелест карт. Публика соответствующая — мелкие гангстеры, прогоревшие букмекеры, спивающиеся коммивояжёры, пара подозрительных типов в шляпах, возможно, копы под прикрытием (или конкуренты), и несколько откровенных шулеров, с лицами ангелов и руками дьявола. Мой информатор, толстяк по имени Луи, уже сидел за одним из покерных столов, и вид у него был понурый — очевидно, проигрывал.

Я подсел за стол. Покер. Семикарточный стад. Игра американских ковбоев и гангстеров. Игра, требующая выдержки, расчёта, умения блефовать и читать противника. Джек Стоун играл неплохо — годы работы под прикрытием научили скрывать эмоции и просчитывать ходы. Но сегодня была явно не моя ночь. Или… дело было не только в ночи.

За столом, кроме Луи и меня, сидели ещё трое. Двое — типичные завсегдатаи катранов, играли вяло и без огонька. А вот третий… Звали его Джонни Сильвер (явный псевдоним), и он был профи. Холёный, с тонкими усиками, в безупречном костюме, с холодными глазами и невероятно ловкими пальцами, которые тасовали колоду с артистизмом фокусника. Он выигрывал. Выигрывал много, методично обирая и толстяка Луи, и меня, и остальных.

Карта мне не шла от слова «совсем». Комбинации не складывались, блеф не проходил. Джонни Сильвер читал меня как открытую книгу. А может, и не только читал. Максим Волков нутром чуял подвох. Слишком уж удачно ему приходили нужные карты. Слишком уж легко он «угадывал» мои комбинации. Шулер. И, похоже, работал не один. Вон тот хмурый тип, стоявший за его спиной и якобы просто наблюдавший за игрой… уж больно часто он почёсывал нос или поправлял галстук перед тем, как Сильвер делал крупную ставку. Сигналил? Почти наверняка.

Я пытался поймать их на краплёных картах или «зеркальце» — безрезультатно. Работали чисто. Видимо, вся колода была «подготовлена» заранее, или они использовали более тонкие методы. Психология, отвлечение внимания, незаметные сигналы… Классика шулерского мастерства.

Но азарт — страшная штука. Даже понимая, что меня обдирают как липку, я продолжал играть. Хотелось отыграться. Хотелось утереть нос этому самодовольному Джонни Сильверу. Да и информация от Луи… он пока ничего не сказал, но если бы я сейчас ушёл, он бы точно не стал со мной откровенничать. Приходилось сидеть и делать вид, что всё в порядке.

Банк рос. Мои карманы пустели. Бакс за баксом, пятёрка за пятёркой… Всё перекочёвывало к улыбчивому Джонни. Толстяк Луи давно скис и играл уже на мелочь. Остальные двое тоже вышли из игры. Остались только я и он. Последняя раздача. У меня на руках — две пары, тузы и короли. Неплохо. Я поставил последние деньги. Сильвер, не моргнув глазом, поднял ставку. Я посмотрел на свои карты, на его бесстрастное лицо, на хмурого типа за его спиной… Чёрт с ним! Иду ва-банк! Сказал же, кажется, товарищ Макаренко: «Риск — благородное дело!». Или это был не Макаренко?.. Неважно. Я поставил на кон всё, что оставалось. Включая часы и зажигалку (мою «шпионскую», к счастью, я оставил в сейфе).

Сильвер медленно вскрыл свои карты. Каре. Каре дам. Ублюдок. Он снова выиграл.

Я остался пуст. Как церковная мышь. Проиграл всё до последнего цента. Даже на такси до Бруклина не осталось. Придётся идти пешком или трястись в ночном метро зайцем. Позор для Джека Стоуна. И двойной позор для Максима Волкова — проиграть каким-то дешёвым американским шулерам! Эх, вот в Союзе шулеров быстро ставят на место — если не ОБХСС, то сами «товарищи по цеху» объяснят, что так нечестно. А здесь — торжество «свободного» надувательства.

Джонни Сильвер сгрёб выигрыш со стола, аккуратно пересчитал купюры, небрежно сунул в карман мои часы и зажигалку.

— Спасибо за игру, джентльмены, — сказал он с кривой усмешкой, обращаясь ко мне и Луи. — Сегодня удача была на моей стороне. Заглядывайте ещё. Всегда рад составить компанию.

Он встал из-за стола, его хмурый напарник двинулся следом. Они собирались уходить, прихватив мои (и Луи) денежки.

И тут внутри меня что-то щёлкнуло. Нельзя было так это оставить. Не из-за денег — чёрт с ними. А из-за… принципа. Из-за несправедливости. Из-за того, что эти ублюдки посмели так нагло меня обмануть. Джек Стоун был готов смириться и пойти заливать горе дешёвым виски. Но Максим Волков… Максим Волков вспомнил свою бурную молодость на окраинах Ленинграда, игры в «очко» и «секу» на деньги во дворах, карточные баталии в пионерских лагерях… Там тоже были свои шулеры, свои правила, свои методы. И он знал эти методы получше многих американских «профи».

— Постойте, мистер Сильвер, — сказал я, поднимаясь из-за стола. Голос мой звучал неожиданно твёрдо. Холодная ярость придала ему стальных ноток. — Игра ещё не окончена.

Сильвер обернулся, удивлённо подняв бровь. Его напарник напрягся.

— О чём вы, мистер Стоун? Кажется, у вас больше нечем ставить. Или вы хотите предложить в залог свой плащ? Боюсь, он не стоит и пары долларов.

— Ставить я буду не деньги, — сказал я, подходя к столу. Взял со стола колоду карт, которой они играли. Быстро, привычными движениями, перетасовал её — не артистично, как Сильвер, а жёстко, по-мужски. — Я предлагаю сыграть ещё одну партию. Не в американский покер. А в… европейскую игру. Называется «сека». Слышали про такую?

Сильвер и его напарник переглянулись. Судя по их лицам, название им было незнакомо.

— Что за штучка? — усмехнулся Сильвер. — И каковы правила? И ставки? У вас же нет денег.

— Правила простые, я объясню. Три карты. Комбинации — три одинаковых, три одного ранга, очки по старшинству… Не сложнее покера. А ставка… вот она. — Я вытащил из кармана свой «Кольт» и положил его на зелёное сукно стола. — Я ставлю это против всего вашего выигрыша за сегодня. Включая мои часы и зажигалку. Идёт?

В катране повисла тишина. Все взгляды были устремлены на меня, на пистолет на столе, на шулеров. Толстяк Луи испуганно вжал голову в плечи. Джонни Сильвер на мгновение потерял свою холёную самоуверенность. Пистолет на столе — это уже не игра. Это серьёзно.

Но азарт и жадность взяли своё. Он посмотрел на пистолет, потом на меня, потом на свой выигрыш. Выигрыш был велик. А я выглядел как отчаявшийся игрок, идущий ва-банк. Лёгкая добыча?

— Почему бы и нет, мистер Стоун? — он снова усмехнулся, хотя улыбка была уже не такой уверенной. — Люблю экзотику. И риск. Раздавайте ваши «секи». Посмотрим, чья возьмёт.

Игра началась. Только теперь — по моим правилам. И Максим Волков был готов показать этим американским шулерам, как играют в России. Даже если придётся немного… схитрить. В конце концов, против шулеров все средства хороши. Особенно когда на кону не только деньги, но и честь. И верный «Кольт».