Каштанка профессора Преображенского

Молодая рыжая собака - помесь такса с дворняжкой - очень похожая мордой на лисицу, бегала взад и вперёд по тротуару и беспокойно оглядывалась по сторонам. Изредка она останавливалась и, плача, приподнимая то одну озябшую лапу, то другую, старалась дать себе отчёт: как это могло случиться, что она заблудилась?
День начался с того, что её хозяин, столяр Лука Александрыч, надел шапку, взял под мышку какую-то деревянную штуку, завёрнутую в красный платок, и крикнул:
- Каштанка, пойдём!
Заказчики Луки Александрыча жили ужасно далеко, так что прежде, чем дойти до каждого из них, столяр должен был по нескольку раз заходить в трактир и подкрепляться. Побывав у заказчиков, Лука Александрыч зашёл на минутку к сестре, у которой пил и закусывал; от сестры пошёл он к знакомому переплётчику, от переплётчика в трактир, из трактира к куму и т.д. Одним ловом, когда Каштанка попала на незнакомый тротуар, то уже вечерело и столяр был пьян, как сапожник.
- Ты, Каштанка, насекомое существо и больше ничего. Супротив человека ты всё равно, что плотник супротив столяра...
Вдруг загремела музыка. Каштанка оглянулась и увидела, что по улице прямо на неё идёт полк солдат. Каштанка завыла и, не помня себя, бросилась через дорогу на другой тротуар.
Когда она опомнилась, музыка уже не играла, и полка не было. Не было и хозяина. Столяр, словно сковзь землю провалился. Когда стало темно, Каштанкою овладели отчаяние и ужас. Она прижалась к какому-то подъездуи стала горько плакать. К тому же она была ужасно голодна. Если бы она была человеком, то наверное подумала бы: "Нет, так жить невозможно! Нужно застрелиться!"
Дверь через улицу в ярко освещённом магазине хлопнула, и из неё показался гражданин. Именно гражданин, а не товарищ, и даже - вернее всего - господин. Ближе - яснее - господин.
Господин уверенно пересёк в столбе метели улицу и двинулся в подворотню. Да, да, у этого всё видно. Этот тухлой солонины лопать не станет, а если её и подадут, поднимет такой скандал...
Загадочный господин наклонился к собаке, сверкнув золотыми ободками глаз и вытащил из правого кармана белый продолговатый свёрток. Не снимая коричневых перчаток, размотал бумагу, которой тотчас же овладела метель, и отломил кусок колбасы, называемой "Особая краковская". И псине этот кусок. О, бескорыстная личность!
- Фить-фить, - посвистал госоподин и добавил строгим голосом: - Бери!.. Тётка, Тётка!
Тётка? Окрестили... Да называйте, как хотите. За такой исключительный ваш поступок.
Каштанка мгновенно оборвала кожуру, с всхлипыванием вгрызлась в краковскую и сожрала её в два счёта.
Господин наклонился к Каштанке, пытливо глянул ей в глаза и неожиданно провёл рукой в перчатке интимно и ласково по Каштанкиному животу.
- Ошейника нету, вот и прекрасно, тебя-то мне и надо. Ступай за мной. - Он пощёлкал пальцами. - Фить-фить!
Неизвестный господин, притащивший Каштанку к дверям своей роскошной квартиры, помещавшейся в бельэтаже, позвонил, а собака тотчас подняла глаза на большую чёрную с золотыми буквами карточку, висящую сбоку широкой, застеклённой волнистым и розовым стеклом двери. Три первых буквы она сложила сразу: "Пэ-ер-о - Про". Но дальше шла пузатая двубокая дрянь, неизвестно что обозначающая. "Неужто, пролетарий?" - подумала Каштанка с досадой, - "Опять..."
Великое множество предметов загромождало переднюю.
- Где ж вы такую взяли, Филипп Филиппович? - улыбаясь спрашивала женщина и помогала снимать тяжёлую шубу на чёрно-бурой лисе с синеватой искрой.
- Зина, - скомандовал господин, - в смотровую её сейчас же и мне халат.
Женщина посвистала, пощёлкала пальцами, и Каштанка, немного поколебавшись, последовала за ней, Они оказались в тёмной каморке, которая мгновенно не понравилась собаке своим зловещим запахом. Тьма щёлкнула и превратилась в ослепительный день, причём со всех сторон засверкало, засияло и забелело.
"Это меня в собачью лечебницу заманили. Сейчас касторку заставят жрать и всю изрежут ножиками..." - Каштанка извернулась, спружинила и вдруг ударила в дверь боком так, что хрястнуло по всей квартире. Потом отлетела назад, как кубарь под кнутом, причём вывернула на пол белое ведро, из которого разлетелись комья ваты. Во время верчения кругом неё порхали стены, уставленные шкафами с блестящими инструментами, запрыгал белый передник и искажённое женское лицо.
"Где у них чёрная лестница?.." - соображала Каштанка. Она размахнулась и комком ударилась наобум в стекло, в надежде, что это вторая дверь. Туча осколков вылетела с с громом и звоном, выпрыгнула пузатая банка с рыжей гадостью, которая мгновенно залила весь пол и завоняла. Настоящая дверь распахнулась.
- Стой, с-скотина, - кричал господин, прыгая в халате, надетом на один рукав, и хватая Каштанку за ноги.
Ещё шире распахнулась дверь и ворвалась ещё одна личность мужского пола в халате. Давя битые стёкла, она кинулась не к Каштанке, а к шкафу, раскрыла его и всю комнату наполнила сладким и тошным запахом. Тошнотворная жидкость перехватила дыхание Каштанки, и вголове у неё завертелось, потом ноги отвалились, и она поехала куда-то криво и вбок"
"Прощай Москва, - мечтательно думала она, валясь на острые стёкла, - прощай столяр, Лука Александрыч..."