Катаклизм.

Телефон позвонил, прерывая цепочку мыслей, бегущих в моей голове. Сегодня был не лучшим днем для работы. Уставший, раздражённый бесконечной чередой звонков, которые были по случаю, что нужно заменить пару плиток вокруг ванной. То кнопка на инсталляции запала, и нужно срочно приехать отремонтировать. Я, в общем-то, не против, но все же хотят, чтобы мастер, сделал всё в лучшем виде и вместо реальной суммы за услугу, пятьсот рублей попросил. Уже давно не девяностые, и ценник на такие виды услуг давно перевалил за несколько тысяч.

— Здравствуйте, Александр. Мне сказали, что вы хороший мастер, — мужской голос звучал мягко и доверчиво.

Я привык, что мне звонят по так называемому сарафанному радио. Такие клиенты мне нравились именно тем, что понимают цену вопроса и очень редко торгуются, узнавая сумму, которую просил за оказанные услуги. Хорошее слово «мастер». Сколько раз слышал его от благодарных заказчиков, хотя были, конечно, и такие, которые весьма оставались недовольны. То я, видите ли, прихожу на работу слишком поздно, то ухожу слишком рано. Давно себе позволил не утруждать себя графиком с утра и до вечера. А тружусь вполне себе в комфортном с одиннадцати до двух, ну, это примерно. Бывает, конечно, и исключения. Но это редко в последние годы происходит.

— Раз говорят, значит, правда. Что вам нужно сделать, скажите, пожалуйста, — сухо поинтересовался, переключая взгляд на блокнот с карандашом.

Рассказ мужчины о необходимом ремонте был коротким и сухим. Некогда шикарное медицинское учреждение на верхнем этаже офисного здания требовало срочного вмешательства. Работы несложные, но надо приехать лично осмотреть их объем. Стандартная процедура, на которую я давно уже не тратил душевных сил.

Встреча назначена через два часа. Заказчик назвался Денисом. Кивнув головой, отметив имя и адрес в блокноте. Отличный клиент — спокойный, уважительный. Значит, сработаемся.

Москва сияла ярким огнями рекламных вывесок, даже в солнечный день. Войдя в просторный вестибюль здания, швейцар чинно открыл мне дверь. Атмосфера легкости и упорядоченности радовала душу, успокаивала нервы. Идти пешком на тридцатый этаж не имело смысла. При подходе к лифту я увидел незнакомца и двух девушек, ожидающих подняться наверх, в котором также планировал ехать.

Парень был высоким, стройным, с приятным лицом, но взгляд его устремлён вдаль, как будто он кого-то ждал или о чём-то мечтал. Две девушки, стройные, красивые, излучали энергию молодости и оптимизма. Поймал себя на мимолетной оценке их внешности, думая, что неплохо было бы завести знакомых среди обитателей этого здания.

Кабина прибыла с легким шипением, двери широко раскрылись, и мы заняли свои места в лифте.

Первая остановка на десятом этаже. Парень с портфелем покинул кабину, сказав девушке дежурное «Привет!» и махнул рукой. Двери закрылись. Вторая остановка ожидалась на двадцать первом, но лифт остановился почему-то на двадцатом. Огоньки на панели мигнули, и начался странный треск.

«Ну вот приехали...» — поморщился, почувствовав приступ тошноты и головокружения. Причина отказа техники оставалась невыясненной, но простое предположение о проблемах с электроснабжением казалось вполне вероятным. Одной рукой оперся о поручень, другой нажал кнопку вызова диспетчера.

Долгожданный голос оператора не появился. Тишина была абсолютной, даже приятная мелодия прекратилась. Телефоны отказались отвечать, интернет отключился. Нам нечего было делать, кроме как ожидать неизвестно чего.

Одна из девушек, высокая блондинка с выразительными карими глазами, отвернувшись от экрана смартфона, громко спросила:

— Скажите, это нормально вообще? Что нам делать?

Её подруга, невысокая брюнетка с длинными темными волосами, отчего то прижалась ко мне, придерживаясь моего плеча, пыталась видимо таким образом успокоится. Ободряя обеих, пожимая плечами, выдавил самую милую улыбку:

— Расслабьтесь, девушки. Всё это обычное дело. Ждём аварийную бригаду, и они откроют дверь.

Девушка восприняла ситуацию серьезно. Её плечи напряглись, губы крепко сомкнулись. Она принялась изучать панель лифта, убеждённая, что причина неисправности кроется именно здесь. Брюнетка, немного отстранившись от меня, не выдержав начала плакать, раскачиваясь взад-вперед и повторяя молитву, или что-то наподобие, лишь бы поскорей все разрешилось.

Наблюдая за ними, с трудом сдерживал раздражение. Эти женщины представляли собой классический пример поведения людей в кризисных ситуациях. Одних охватывает паника, другие пытаются спастись самостоятельно. Но сейчас важнее всего сохранять трезвый ум и рассчитывать на профессионализм специалистов.

Треск усилился, огоньки панели погасли. Ослепительная вспышка заставила закрыть глаза. Очнувшись, увидел, что дверь открыта, и лифт остался стоять между этажами. Одна из девушек включила фонарь на смартфоне и направила луч света в глубь помещения.

— Так, девушки, без паники. Дверь открылась, значит, мы спасены, — говорю, стараясь придать голосу уверенность, которой не чувствую.

— Ага, как начнём вылезать, а он раз — и поедет, — нервно смеётся светлая девушка, бросая быстрый взгляд на свою подругу. Та согласно кивает:

— Или того хуже, рухнет вниз.

Надо признать, девчонки правильно боятся. Сам вижу, что металл кабины истёрся, пыль густым слоем покрыла всё вокруг. Очевидно, эта система довольно старенькая, а, Авария произошла из-за изношенных компонентов.

— Ладно, хватит болтать, — решаюсь и одним движением перепрыгиваю через щель между плитой и уровнем пола. Оказавшись на твёрдом покрытии, поворачиваюсь к девушкам:

— Берите мою руку, осторожно поднимайтесь, только смотрите под ноги.

Медленно принимаю обеих. Сначала светлую, потом брюнетку. Обе встают рядом со мной, тяжело дыша. Плечи расслабляются, появляется еле заметная улыбка облегчения. Я понимаю, что сейчас нельзя показывать собственную тревогу, поэтому улыбаюсь шире:

— Спасибо вам, молодой человек, — искренне говорит одна из них.

— Не за что, зовите меня Сашей, — отвечаю, сжимая протянутую руку. Представляться начинают сами:

— Меня Ира, а мою подружку Света, — говорит светленькая, пожимая мою ладонь.

Освещаю пространство телефоном-фонарём. Адреналин бежит по венам, сердце бьётся часто. Тут и началось настоящее потрясение. Сразу становится ясно, что мы не просто застряли в лифте. Это намного серьёзнее.

Пространство, в которое мы попали, поражает размахом катастрофы. Сквозняк гуляет между полуразрушенных стен, ветер приносит нотки сырости и тлена. Всюду грязь, глубокие царапины на стенах, проржавевшие металлические листы перекрытий, обломки старой деревянной мебели. Картина производит тяжёлое впечатление.

Делаю шаг вперёд, держа фонарь. Яркий луч высвечивает картину полного запустения: рваные обои свисают лохмотьями, краска осыпалась слоями, пол покрыт глубокими трещинами. Люстры и светильники покосились, висят на тонких проводах, готовые оборваться в любой момент.

Особенно страшно выглядят окна. Огромные витражи, которые когда-то давали яркий солнечный свет, теперь полностью покрыты густой смесью чёрной грязи и плесени. Совершенно невозможно определить, что находится за окнами, какая погода и что происходит на улицах.

Самое страшное — отсутствие звуков города. Никогда не забуду это чувство — идеальная тишина, как будто нахожусь в вакууме. Ни сигналов машин, ни криков детей, ни гула самолётов. Нигде не слышно обычных городских звуков, которые сопутствуют повседневной жизни миллионов жителей большого города.

Удивительное, странное и одновременно пугающее чувство — находиться в таком месте, словно случайно перенесённом из другого измерения.

— Думаю, нам стоит вернуться вниз, — пытаюсь убедить остальных, говоря ровным голосом, хотя внутри чувствуется дрожь.

Ира и Света смотрят на меня недоверчиво, но понимают — другого варианта нет. Надо выяснить причину отсутствия электричества и мобильной связи.

Осторожно шагаем к запасному выходу на лестничные марши. Когда опустились на несколько этажей вниз и вышли в холл для того, чтобы передохнуть немного, осознал, что масштаб трагедии огромен. Уровень двенадцатого этажа выглядит не менее разрушенным, чем верхний. Здесь уже видны следы более глубокого воздействия времени: кирпичная кладка, бывшая гладкой и аккуратной, превратилась в рыхлое месиво, двери лопаются от ветхости, паркет истлел, потолочные панели рухнули, образуя воронки. Становится понятно, что здание не функционирует уже долгие годы, возможно десятилетия.

Страх начинает проникать глубже. Что произошло с городом? Как мы оказались здесь? Были ли другие люди? Почему вокруг абсолютная тишина? Вопросы остаются без ответа. Однако инстинкт самосохранения заставляет действовать. Надо покинуть это место, найти безопасное укрытие и восстановить связь с окружающим миром.

Вооружившись смелостью и чувством ответственности, принимаю решение идти дальше. Хоть руки дрожат, голос сохраняет твёрдый тон:

— Давайте я впереди, а вы аккуратно идёте за мной, — советую Светлане, получив одобрение обоих девушек.

Внутренне подготовившись к возможным трудностям, иду вперёд, освещая тёмные углы и прислушиваясь к кромешной тишине, разбавленной шуршанием всякого мусора у нас под ногами.

Подойдя к пролету на девятый этаж, я осторожно притворил дверь. Сердце бешено стучало, ладони вспотели. Страх овладел всеми органами чувств. Нашим фонарикам удалось развеять кромешную тьму, но лишь на короткое расстояние. В воображении уже рождались чудовища, подобно персонажам старых хоррор-игр, чьи образы преследовали меня с детства.

Казалось, это зеркало моего детского страха, когда я поздно вечером возвращался домой и оборачивался каждые десять метров, ожидая нападения невидимых врагов. Теперь это чувство

возвратилось, но уже в зрелом возрасте, накрывая волной беспокойства и сомнений.

Первоначально обстановка на верхних этажах казалась устрашающей: темно, тихо, никаких признаков присутствия людей. Мы спускались медленно, осторожно выбирая направление, периодически останавливаясь послушать возможные звуки.

Восьмой этаж привлёк внимание. Услышал ритмичное бульканье, словно камень падал в водоём. Оно отдавалось в ушах навязчивым рефреном, напоминающим школьные игры в бассейне. Свет фонарика упал на верхнюю ступень лестницы, и перед нами открылось потрясающее зрелище.

Вода. Вода стояла сплошным зеркалом, доходя до середины ступеньки. Наши взгляды встретились в молчаливом изумлении. Краешком сознания я понял, что речь идёт не просто о локальном прорыве водопровода, а о чём-то глобальном. Мысли метались в голове: какое-то грандиозное событие повлияло на весь город, возможно, страну, континент. На поверхность всплывали гипотезы: природный катаклизм, техногенная катастрофа?

Надежда таяла, уступая место панике. Девушки молча смотрели на меня, ища руководства и защиты. Убедить их в стабильности ситуации было сложно, но нужно было что-то говорить.

— Мамочки... — жалобно простонала Ира, садясь на ближайшую ступеньку, удерживая подбородок дрожащими пальцами. Светлана, сильная и собранная, прислонилась спиной к стене, сдавленно хватая воздух.

Огромный каскад ощущений прошёл через тело: боль, тревога, стыд, вина. Ясно представлял, что сейчас мои решения будут определяющими для всех троих. Сделав глубокий вдох, старался звучать уверенно:

— Девочки, спокойно. Прежде всего, оценим обстановку. Нам нужно отбросить панику и придумать план дальнейших действий.

Пока формулировал мысли, подсознательная часть мозга пыталась представить возможные сценарии: землетрясение, падение метеорита, подводное течение, изменившееся вследствие климатических сдвигов. Любая теория казалась безумной, но факты были перед глазами.

— Сашенька, что нам делать? — прошептала Светлана, кусая губу. — Я не умею плавать...

— Постарайтесь расслабиться, — попытался подбодрить, пытаясь настроить голос на правильный лад. — Всё, что мы можем сейчас — думать ясно и поступать ответственно.

Взгляд невольно упал на мутный проем от окна, встроенного в стене коридора. Между седьмым и восьмым затопленным этажом. Почувствовал холодок по коже, направив луч фонарика в ту сторону. Увидел нечто невероятно странное: рыба, настоящая морская рыба, огромных размеров, лениво перемещавшиеся в холодной полупрозрачной воде.

Волна ужаса прокатилась по телу. Неужели мир изменился до такой степени, что море поглотило жилые кварталы? Впервые почувствовал абсолютную беспомощность и неспособность повлиять на происходящее.

Дрожащим голосом спросил у женщин: указывая лучом от фонаря передвигающуюся между этажами рыбу

— Вы видите это?-

— Саша, — отчаянно выкрикнула Светлана, не отрывая взгляда от увиденного. — Ты понимаешь, что это значит?

— Нет, не понимаю, — признался я откровенно. — Но думаю, что первый шаг — найти точку обзора и попробовать связаться с внешними службами.

— Это понятно- продолжила она- Но откуда здесь взяться рыбам? -

На этот вопрос я не мог найти ответа. Единственное что пришло в голову это план, который родился мгновенно. Правда был он полон недостатков и противоречий. Покинуть это место было непросто, но остаться означало подписать нам смертный приговор. Решив подняться обратно на вышестоящие этажи, я развернулся и пошёл вверх по лестнице, ведя за собой вынужденных подруг.

-Всё потом, сейчас нам нужно валить отсюда и поскорее-

Путешествие получилось долгим и тяжелым. Время растягивалось, страх нарастал.

Оказаться в здании, которое в воде до девятого этажа, без связи, без света, застрял с двумя девушками, одна из которых не умеет плавать, и весь город — если не весь мир — может быть под водой.

Мы поднялись туда откуда пришли. Лифт стоял на том же месте, открытым. В кабине было тихо, словно вакуум. Фонариком посветил внутрь — пусто. Будто сама кабина умерла, превратившись в холодный кусок железа.

Всюду ржавчина, сырые пятна, расшатанные дверные ручки, расколотые плитки пола. Всё что нас окружало походило на кадры из фильма-катастроф, как будто мир пережил нечто ужасное, оставив нам лишь следы вчерашних дней.

Всё тут напоминало заброшенную психушку: покореженные кушетки, разорванные занавески, стены с облетевшей краской, провисшие провода. На полу валялись полусгнившие папки с какими-то бумагами, из которых торчали старые ржавые скрепки. Особенно запомнился рисунок детской руки на стене, словно фреска— нарисованный красным маркером корабль, стремящийся куда-то прочь от берега.

— Значит так, — решительно заявил, приблизившись к девушкам и приобняв их за плечи, чтобы успокоить. —Проверяем, у кого заряд батареи больше, затем используем его для освещения. Остальные выключаем. Мало ли, вдруг это последняя энергия, что у нас есть. После этого нужно найти более удобное место для ночлега. Завтра же днем поднимемся на крышу. Ночью там делать нечего. -

Перевёл взгляд на свой телефон. Оба аппарата были заряжены: основной — на 100%, рабочий — на 80%. Был также кнопочный аппарат с фонариком, купленный на всякий случай. Девушки посмотрели на экраны своих смартфонов и доложили:

— У меня половина заряда, — сообщила Ира,
дрожащим голосом.

— У меня почти полностью села батарея, —
добавила Света, прижимая телефон к груди.

Рассудив, что кнопочный телефон держит
заряд дольше, активировал фонарик. Попросив девушек отключить свои аппараты.

Мы пошли дальше, поднимаясь до двадцать
третьего этажа. Здесь влажности ощущалось куда меньше, а воздух был намного чище.
Повсюду находилась старая мебель, кресла, кровати, диваны — всё это десятилетиями покрывалось пылью и плесенью. Видимо на этом этаже был офис по продаже мягкой мебели. А это, собственно, были выставочные образцы. Некоторые из ортопедических матрасов были вполне пригодны для нашей цели. Подойдя ближе к одному из них, присев, глубоко вздохнул, чувствуя тяжесть навалившихся обстоятельств. По-прежнему стояла абсолютная тишина, и единственное, что было слышно, — это наше собственное дыхание.

— Интересно, а что с тем парнем случилось,
что вышел на десятом этаже? — тихо спросила Ира, присев рядом со мной.

— Не знаю, да и знать, по правде говоря, нет особого желания, — пробормотал,
пытаясь спрятать тревогу.

— А я, представьте, шла на прослушивание,
— поделилась Света, вытирая слёзы с лица. — Хотела петь на концерте, посвятить песню маме…

Я подумал секунду и предложил:

— Света, если тебе нетрудно, спой нам
что-нибудь. Может, легче станет.

Девушка в свете фонаря, нерешительно посмотрела на меня. Затем улыбнувшись, присела поудобнее рядом с нами. Начала тихонько напевать старую народную песню, такую родную и уютную. Голос её звучал чисто и нежно, согревая нашу маленькую компанию в объятьях холода и неизвестности.

На душе стало теплее, сердце успокоилось.

Слова русской народной песни успокаивали, и
со временем мы даже начали подпевать. Мелодия лёгкой печали ласково кружила в воздухе, переплетаясь с дыханием трёх душ, встретившихся в нечаянном кошмаре. Легко скользили строки любимой песни, знакомые с детства, позволяющие отбросить страхи и тревогу:

После того как закончили петь, ощутили какое-то облегчение, будто совместная песнь очистила наши души от тревоги. Тогда Ира произнесла весьма печальным голосом:

— А я сюда пришла к родителям. Точнее, к папе. Он у меня ведущий менеджер в компании, которая находится как раз этажом выше. Ну вот, что теперь с ним и как он? Раз такая разруха, наверное, давно ушёл. Произнесла она с надеждой и верой в свои слова, затихая.

Настала моя очередь рассказать, почему
оказался в этом самом месте. Откашлялся, поймав сочувственный взгляд Светланы, и начал рассказывать, аккуратно положив фанатик на прикроватную полусгнившую от времени тумбочку, так, чтобы луч максимально освещал комнату, в которой мы расположились.

— А я, милые мои девушки, на последний
этаж ехал по работе. Я мастер по ремонту помещений любой сложности и конфигурации. Там находится какая-то частная клиника, требующая моего внимания. И вот я здесь, — выдохнул я медленнее, с горечью в голосе.

Замолчал, подумав о странностях
сегодняшней ситуации. Всего несколько часов назад мир казался нормальным, знакомым, родным. Теперь же, столкнувшись с такими изменениями, чувствовал себя растерянным и беспомощным. Мы трое оказались отрезаны от мира, заперты в этой башне-призраке, окружённой водой и тишиной.

Мысль о том, что отец Иры, моя работа и вся жизнь могут оказаться потерянными навеки, больно кольнула сердце. Но, несмотря на тревогу, решил поддерживать спокойствие и стойкость духа. Нас ждут испытания, и мы обязаны выдержать их вместе, поддерживая друг друга в этот непростой период.

— Знаете, девушки, пока мы здесь, нужно
держаться вместе, — произнёс, ощущая ответственность старшего товарища. — Пока у нас есть освещение, сухая одежда и три здоровых пары рук, у нас есть шансы пережить эту ночь и понять, что делать дальше.

Девушки кивнули, соглашаясь. В глазах их
появились тёплые огоньки доверия и благодарности. Мы собрались теснее, согревая друг друга теплом тела и воспоминаниями о прошлом, которое теперь казалось таким далёким и прекрасным.

Мир поменялся, но вера в дружбу и доброту ещё жила в сердцах.

Сон не принёс отдыха, лишь туман воспоминаний, полных кошмаров и тревог. Проснувшись от мягкого проникновения солнечного света сквозь грязные окна, сообщавшего о смене дня и ночи. Сел на топчан, осторожно массируя затёкшую шею.

Обернувшись на спящих девушек, я произнес:

— Девушки пора просыпаться- осторожно рукой касаясь плеча то одной до другой.

Ира проснулась первой. Посмотрела на меня затуманенным взглядом. Явно не выспалась, как и я.

— Ты издеваешься? Я еле двигаюсь, а ты уже собираешься лезть наверх?

Светлана медленно поднялась, обеспокоенно глядя на меня:

— Что дальше, Саша? Какие наши планы?- Ее настроение мне больше понравилось.

Я обвел взглядом помещение, взвешивая варианты:

— Нам нужно попасть на крышу, оттуда откроются перспективы. Надежды на благополучный исход мало, но стоит попробовать. -

Ира буркнула что-то себе под нос явно чем то недовольная, но всё-таки собралась, выслушав мой аргумент:

— Сидеть и ждать смерти — не лучший вариант. Через пару дней мы просто помрем от жажды. Либо действуем, либо умираем, всё просто.

Подъём по лестнице на верхние этажи оказался более опасным: ступеньки были сквозь разрушенные, местами отсутствовало несколько ступеней подряд. Обнажая лишь напрочь проржавевшую арматуру. Приходилось их перепрыгивать, опасаясь ненароком свалиться. Естественно, первым шел я, затем помогал девушкам. Местами арматура угрожала зацепить одежду, или обувь. Дышать было тяжело из-за вновь появившегося запаха плесени и повышенной влажности. Осторожно продвигались вперёд, избегая особенно опасных мест.

Наконец, добравшись до последнего этажа, мы столкнулись с проблемой: лестничная клетка, ведущая на чердак, была закрыта. Причём решетчатая дверь не была изъедена ржавчиной. Замок был внутренним, а я далеко не взломщик.

Поэтому, решив пока остановиться на исследовании тридцатого этажа, распахнул дверь запасного выхода. Хотел было пройти далее, обычно в этом здании после подобных дверей препятствий не наблюдалось. Но не в этот раз. Перед нами стояла самая настоящая железная дверь, оснащённая электронным замком.

Весьма удивился. Целое здание практически в труху. А тут новенькая дверь с электрическим замком. Сенсорная панель которой была в идеальном состоянии.

Прикоснувшись тыльной стороной ладони к холодной поверхности металла, оценил ситуацию:

Ира подошла ближе, разглядывая структуру замка:

— Похоже, замок цифровой, электронный. Может, удастся подобрать код?

Светлана задумчиво провела рукой по сенсорной панели:

— Возможно, здесь задействована биометрия или сканирование сетчатки. Очень современный замок.

Я усмехнулся:

— Биометрию у нас вряд ли примут, но попробуем стандартные подходы.

Проверив сенсорные клавиши, я попробовал разные комбинации чисел, пользуясь известными фактами о дате установки здания и количестве этажей. Несколько десятков попыток. Если не сотен, были безуспешны. Предоставив при этом девушкам проявить смекалку. После их неудач, так как более не видел вариантов. То ли со злости, то ли от безысходности набрал комбинацию цифр, символизирующих мое день рождение.

И о чудо, красный диод изменил цвет на зеленый, и дверь автоматически открылась. От такого удивления чуть ли рот не открыл. «Странно, почему дата моего рождения является паролем к замку, что это за место такое?» — подумал я.

Девушки удивились не меньше моего тому, что вообще удалось открыть дверь. В суматохе не уделяя внимание какую комбинацию цифр я набрал. И если бы не точное понимание. Я навряд-ли запомнил эти несколько цифр. Так как в голове уже всё перемешалось.

Дал понять взглядом, что девушки должны остаться на месте, осторожно приоткрыл дверь, стараясь не шуметь, чтобы свести риски к минимуму. Сердце бешено стучало, но нужно было сохранять спокойствие.

Когда вошёл внутрь, тьма мгновенно исчезла, помещение осветилось светодиодными лампочками. Датчики движения действовали исправно, создавая уютное освещение.

Волнение от перспективы новых открытий подгоняло меня дальше.

Впереди расстилался широкий коридор, манящий возможностями. Вскоре заметил приоткрытую дверь, ведущую в небольшое помещение. Еще одна группа лампочек деликатно осветила пространство, раскрывая его содержимое.

Передо мной предстала настоящая золотая жила: комната, заполненная огромным количеством пищевых запасов. Целые ряды полок были заставлены консервами: тушенка, гречка, курага, масло, печеньки, томатные пасты, фрукты в сиропе. Всё это занимало около десятка метров в длину и ширину, создавая ощущение стабильности, по крайней мере, на ближайшее время.

— Девушки, идите сюда, — подойдя ближе позвал, как можно тише.

Ира и Света осторожно выглянули из-за дверей, тревожно осматриваясь по сторонам.

— Саша, всё в порядке? — спросила Ира, стараясь не выдавать эмоций.

— Пока тихо, — прошептал, пытаясь придать голосу уверенности.

— У меня хорошая новость: я нашёл комнату с едой. Думаю, вы голодны. -

Глаза Иры вспыхнули интересом, а Света неуверенно улыбнулась:

— Ты серьёзно? Еда? Мы почти сутки ничего не ели.

Я кивнул, приглашающе махнув рукой:

— Садитесь, поешьте. Я продолжу осмотр.

Уже через минуту девушки с удовольствием накинулись на лакомства, смакуя каждый кусочек из открытых консерв и банок с различным содержимым.

— Ох, как вкусно, — с наслаждением произнесла Ира, уплетая ложкой за ложкой пищу.

— Просто праздник желудка, — мечтательно прокомментировала Света, запивая салат соком.

Наблюдая за их аппетитом, почувствовал удовлетворение. Эта находка обеспечивала нас необходимым ресурсом, гарантируя выживание и поддержку. Радость, исходящая от девушек, наполнила меня теплом и уверенностью.

— Ладно, девушки, прикройте дверь и сидите тихо, мало ли что, — затем добавил: — Я постучусь, три коротких и один длинный, если что. — Дверь закрылась, послышался звук защёлки замка, и я вновь погрузился в атмосферу опасности, которая, возможно, ожидала меня за ближайшим углом.

Комплекс был огромен: высокие потолки, широчайшие коридоры, десятки открытых и закрытых дверей. Некоторые помещения напоминали медицинские лаборатории, другие выглядели как складские зоны, заполненные коробками и оборудованием.

Подойдя ближе к одной из них, заметил странные капсулы, возвышающиеся над полом. Они напоминали приспособления для медицинских процедур. Что это такое, не понимал, но интуитивно чувствовал: здесь что-то очень важное.

Электрическое обеспечение на высшем уровне, создавало уверенное ощущение стабильности.

Стены и пол выглядели идеально чистыми, несмотря на внешний хаос всего здания.

Пройдя несколько десятков метров, наткнулся на отдельный сектор этого комплекса, предназначенный для персонала: спальни, столовую, спортзал, сауну и даже бассейн. Интерьеры выглядели современными и обустроенными, словно люди покинули их всего несколько дней назад.

Завершив беглый осмотр, убедился, что непосредственной угрозы нет. Теперь нужно было предупредить девушек и обсудить дальнейшие действия.

Отправившись обратно я почувствовал облегчение и уверенность. Теперь у нас был надёжный тыл и ресурсы для выживания.

Постучал как договорились. Дверь приоткрылась на цепочке, и в щели мелькнуло встревоженное лицо Иры.

— Саша? Это ты? — её голос дрожал.

— Я, открывайте. -

Щеколда звякнула, и я едва успел переступить порог, как Света вцепилась мне в плечо:

— Ты где пропадал так долго? Мы думали, тебя… — она замолчала, сглотнув слюну.

— Всё в порядке, — аккуратно высвободился. — Тут есть комнаты. С ванными. И вид… особенный.

— Вид? — Ира скрестила руки. — На что? На груду обломков? -

— Лучше увидите сами. -

Провёл их по коридору, отмечая про себя, как Света нервно теребит крестик на шее, а Ира шагает впереди, будто готовая принять удар. Когда распахнул дверь в номер, который выбрал ранее для себя, порыв ветра с открытого балкона заставил их вскрикнуть.

— Боже… — подбегая к окну Света прижала ладони к лицу. За окном, в кроваво-красных лучах заката, зияли скелеты небоскрёбов. Вода покрывала большинство строений полностью. И лишь некоторые остовы полуразрушенных зданий, словно призраки былой эпохи, стояли потихоньку разрушаемые волнами и временем. Смотрел в эти некогда величественные здания и представлял, как ещё вчера в них кипела жизнь. В каждом проёме окна сидели люди, парни или девушки работали, общались друг с другом. А вон там наверняка был кабинет директора, в котором очень часто бывала секретарша по различным поводам. Глядя на всё это, с ужасом осознал, что все эти миллионы людей внезапно исчезли, словно испарились. Одно утешало, то, что во всём этом мире не было ни одной души, о жизни которой мог бы волноваться. А это означает, что мое сердце сейчас не разрывается на куски от осознания полной утраты близких и родных. Как вот у этих двух девушек, у которых слёзы градом и крики отчаяния оттого, что не могут повлиять на ситуацию. На глубине в несколько метров под водой чёрной глади отражались силуэты чего-то огромного, извивающегося.

— Это… как «Послезавтра», только хуже, — прошептал, вспомнив постапокалиптический фильм.

— Хуже, — Ира, успокоившись немного, села на подоконник, сжимая раму до побеления костяшек. — Саша, ты уверен, что мы тут в безопасности?

— Конечно, не на сто процентов, но то, что на ближайшие сотни квадратных километров это самое безопасное место, в этом я вас уверяю.

Мы стояли у окна, боясь выйти на балкон, словно загипнотизированные открывшейся панорамой разрушений. Воздух в комнате был густым от запаха морской воды, смешанного с ароматом лавандового освежителя — последнее напоминание о цивилизации, которое теперь, казалось, чем-то нереальным среди безмолвных руин, возвышающихся над водой. Ирина прижалась ко мне так сильно, что пуговица её платья оставила след на моей груди. Света, напротив, замерла в оцепенении, её пальцы впились в подоконник, будто пытаясь удержать рассыпающийся в ее голове собственный мир.

— Это… как будто кто-то стёр город ластиком — прошептала она, следя за немногочисленной стаей огромных чёрных рыб, плавающих в самом низу этого здания.

Провёл рукой по спине, чувствуя, как дрожит её тело. Слёзы Ирины оставляли мокрые пятна на моей рубашке, а её дыхание прерывалось всхлипами.

— Посмотрите на башню «Эволюция», — указал на единственное здание, чьи верхние этажи возвышались над уровнем моря. По мимо нескольких таких же как наше. Только с уцелевшей от названия, лишь одной огромной буквой «Э» на крыше

— Когда-то там проходила конференция по безопасности и защите морских обитателей. А сейчас...

Света резко обернулась, её растрёпанные волосы пахли пылью и мхом. Ещё бы всю ночь спать на затхлом матраце.

— Интересно, там могут быть люди! - спросила она.

— Или то, что от них осталось, —пробормотала Ира, вытирая лицо оборкой платья. Её маникюр, когда-то безупречный, теперь был облуплен, как краска на стенах многих этих зданий.

Когда мы наконец отошли от окна, ноги гудели от напряжения, будто мы поднимались по лестнице на тридцатый этаж, а не стояли на месте. Гостиная встретила нас мерцанием голограммы камина — фальшивым уютом, который теперь вызывал тошноту.

Света рухнула на диван, обхватив подушку с гербом клиники. Ира, всегда такая собранная, вдруг начала рыться в мини-баре, громко гремя бутылками:

— Коньяк, виски, бальзам «Биттер» ... О, боже, тут даже «Дон Периньон»! — её смех звучал истерично. — Они готовились к празднику в конце света?

Поймал её руку, когда она попыталась откупорить шампанское:

— Сохраним на случай, когда, в общем, на всякий случай.

Она вырвалась, но бутылка осталась на полке. Мы уселись втроём на кожаном диване, который скрипел под нами, словно жалуясь на нашу тяжесть.

— Почему этот этаж сохранился в первозданном виде? — размышлял вслух, проводя пальцем по стыку на стене, где высокотехнологичные панели встречались с мраморной штукатуркой.

Света прижалась ко мне, её холодные пальцы искали мою ладонь:

— Может, нас Бог спас? — её голос дрожал. — Или... или это ловушка?

Ира фыркнула, разглядывая этикетку на бутылке минеральной воды:

— Срок годности — 31 декабря 2026-го. Сегодня ведь...

— Тринадцатое мая 2025, — я закончил за неё, замечая, как мурашки побежали по её рукам.

Тишина повисла густым полотном. Где-то в этом огромном комплексе издавались механические шумы, этаж жил своей жизнью. Система охлаждения, вентиляция и бог знает что могло производить эти шумы.

- Странно, и зачем меня сюда звали, если тут ремонт по последнему дизайнерскому слову... - затем, глядя на девушек, произнес:

— Нужно проверить двери, — вставая, чувствовал, как дрожь в коленях противоречит решительному тону. — Вы закрыли их, когда шли сюда?

Девушки переглянулись. Ира покраснела:

— Мы... мы бежали...

— Навряд ли, — всхлипнула Света.

- Оставайтесь здесь... - произнес и хотел было направится к выходу, откуда мы пришли.

Они вцепились в мои руки одновременно, как испуганные дети:

— Нет! — выдохнула Ира. — Вдруг ты...

— Умрёшь? — я горько усмехнулся. — Тогда вы хотя бы будете знать, что тут опасно.

Закрыв за собой дверь, отправился к запасному выходу.

Приблизившись к ней, я остановился перед сенсорной панелью. Красные светодиоды тревожно мигали, а встроенные динамики ожили голосом автоматического помощника:

«Пожалуйста, введите личный номер для блокировки дверей».

Ничего другого не придумал как ввести те же самые цифры.

Красный свет сменил зеленый, и массивные распорки двери с характерным гулом начали закрываться. Через несколько секунд механический голос произнес:

«Благодарю вас, Александр. Ваш личный пароль активирован. Медицинский комплекс находится под вашим полным контролем. Все возможные способы проникновения заблокированы».

Это было невероятно – впервые оказался в этом здании, а система уже знала мое имя и имела мои данные в базе безопасности. Мысли лихорадочно кружились в голове. Кто мог предвидеть мое появление? Кто загрузил мои личные данные в систему? И главное – почему?

Неужели все это часть какого-то эксперимента? Или я сам каким-то образом связан с этим местом, просто до конца не осознаю этого? Тысячи вопросов роились в голове, но ответов не было. Только холодный механический голос и зеленая подсветка панели подтверждали реальность происходящего.

Решил пока не говорить обо всем девушкам. На их головы достаточно информации свалилось за последнее время.

Вернувшись в жилой комплекс, застал девушек, которые оживленно накрывали на стол. Их поведение разительно изменилось – они весело переговаривались и улыбались друг другу.

Увидев меня, Света тут же бросилась навстречу. Обняла крепко, как самого близкого человека, и мы вместе направились в столовую. Помещение было рассчитано примерно на тридцать человек — не меньше двух десятков столов для еды, часть из которых девушки сдвинули, накрыв длинной скатертью.

На столе уже лежали местные деликатесы: гречневая каша с тушёнкой, размороженные ягоды и фрукты. Даже бутылка коньяка и вина стояла по центру. Понятно было — коньяк явно не для женского употребления.

— А где же закуска? — с лёгкой усмешкой спросил, обращаясь к Ирине.

Она, вытирая руки о кухонный фартук, ответила:

— Сейчас, Сашенька, ещё не успели вынести, — и вышла из столовой.

Мы остались наедине со Светланой. Только сейчас я по-настоящему обратил на нее внимание. Не как на абстрактный сексуальный объект, как это было в лифте. А вполне конкретно.

Скорее всего, это из-за того, что я впервые за долгое время почувствовал себя в безопасности. Вот и полезли в голову всякие мысли. Особенно при виде её платья с глубоким декольте, открывающим огромную возможность каждому мужчине фантазировать по этому поводу. Оно как будто шептало: «Сними меня, Александр».

Мысли, конечно, пошли весьма стандартные для любого, оказавшегося на моем месте. Которые на мгновение потешили моё самолюбие: дескать, остались только мы втроём во всём мире. Но потом они сами собой отступили, уступив место голоду, когда я обратил внимание, подойдя к столу на пищу. А голод, как известно, не тётка. Хотел есть — от слова «жрать».

Тем временем Ирина вернулась с закусками. Сыр на шпажках, маслины, какие-то мелочи. Даже размороженный деликатес был дыня под названием Король Юбари. Она отличается от наших местных, помимо цены, конечно, идеально круглой формой, и рисунком на кожуре словно роспись на фарфоре. Это что касается внешних признаков, на вкус же она очень, сладкая с медовым оттенком. И как говориться тает во рту, а не в руках. Мне удалось разок попробовать.

Поужинали. Выпили немного, опьянели. Разговорились — выговорились. Девушки в основном размышляли о своих несбывшихся планах, о том, чего не успели. Я — о том, как даже представить не мог, что стану единственным мужчиной на планете.

А потом пошли спать. Каждый — в свою комнату.

У номера оказалась огромная кровать — метра три в длину и столько же в ширину. Высокий ортопедический матрас добавлял комфорта. После горячей ванны, не раздумывая, нырнул в эту пастельную роскошь. И сразу провалился в сон.

Проснулся от стука в дверь. Полусонный не желая подниматься с кровати, произнес сквозь сон, чуть повышая тон, что бы за дверью было слышно.

-Входите, чего стучать то-

На пороге молча стояли обе девушки, тоже полусонные, обернутые каждая в свое одеяло. С пониманием кивнул и пригласил жестом указывая на постель. Через мгновение уже сопели. Обняв меня по обе стороны. Каждая своим дыханием согревая мою душу. А что, мне не жалко. Кровать огромная, места всем хватит. Им скорее всего страшно или холодно стало. Вот и попросились на ночевку. Поправил им одеяла, что бы теплее было, рядом с ними и уснул.

Утро было какое-то особенно тихое. Только лёгкий свет, пробивающийся сквозь жалюзи, и тихое дыхание двух девушек рядом. Ирина спала, положив ладонь мне на грудь. Светлана чуть отдалилась, но тоже ещё не проснулась. Странное, но приятное чувство — проснуться в мире, где остались всего три человека… и рядом с тобой такие милые девушки.

Аккуратно выбрался из кровати, стараясь никого не разбудить, и пошёл в душ. Холодная вода освежила и немного протрезвила мысли. Когда вернулся — обе уже сидели на краю пастели, укрывшись одним пледом, сонные, но улыбающиеся.

— Доброе утро, — сказал я, натягивая футболку.

— Доброе… — хором ответили девушки, и мы переглянулись. Смех вспыхнул сам собой.

Через полчаса мы уже сидели в кухонной зоне — Ирина, такая умничка, взяла на себя роль отличной хозяйки. Она подогрела кашу, сварила кофе, нарезала хлеб. На столе появились джемы, баночка сгущёнки и пара сушеных мандаринов. Всё было скромно, но сейчас — просто королевский завтрак.

— Ну что, девочки… — начал я, отложив ложку, — пришло время подумать, что дальше. Мы же не можем сидеть тут вечно, как на курорте.

— А ты что предлагаешь? — спросила Светлана, поправляя волосы.

— Проверить, остались ли ещё живые. Ну хоть кто-нибудь. Для этого нужно хотя бы на крышу подняться. Посмотреть, нет ли где дыма, огней, движения.

— Или антенну попробовать включить, если осталась в рабочем состоянии, — добавила Ирина, — может, связь поймаем.

Я кивнул.

— Вот именно. Вчера видел в одном из складских помещений инструмент всякий. Пойду поищу болгарку, диск по металлу и удлинитель. Думаю, получится снять штифты с замка на чердаке.

Завтрак мы доели быстро.

Переоделся в плотную рабочую одежду, взял всё, что нужно, и направился к выходу. Сенсорная дверь встретила меня привычным экраном. Ввёл личный пароль, дверь мягко открылась. Там, за ней — металлическая решётка с внутренним замком.

Включил инструмент, круг заскрежетал по металлу. Искры сыпались на бетон, воздух наполнился металлическим запахом. Минут десять — и штифты поддались. Отложил болгарку, вытер лоб и с замиранием сердца открыл решётку.

Выйдя на крышу, сначала просто окинул всё взглядом. Классическая картина постапокалипсиса — спутниковые антенны, ржавые крепления, разбитые датчики, старые венткороба.

Но взгляд зацепился за нечто странное. Метров в пятидесяти от выхода, ближе к самому краю крыши, возвышалась… башня. Не бетонная, не металлическая. Что-то в ней сразу показалось неестественным. Прищурился, сделал пару шагов вперёд. Чем ближе подходил — тем хуже становилось внутри.

Когда подошёл вплотную, меня буквально подрубило. Колени подкосились, едва не осел на бетон. Это была башня из костей. Настоящих человеческих костей. Шириной около пяти метров, высотой — сложно точно сказать, но где то до пятнадцати. Головы, челюсти, грудные клетки, рёбра, бедренные кости, всё вперемешку, слитое в одну массу. Монумент смерти.

Дотронулся до неё. Не знаю зачем, просто потянулся рукой. Кости оказались странно цельными — как будто срослись между собой. Не как груда останков, а как монолит. Единая глыба. И пахло от неё... странно. Какой-то медицинской гадостью, как будто специально обработанным, консервированным.

Когда возвращался обратно, ноги еле шевелились. Спустился в комплекс спустя пол часа, направившись в фитнес-зал. Там девушки должны были меня ожидать с результатом. В помещении было просторно и тепло.

Зашёл внутрь — Ира сидела на мягком коврике, делая какие-то упражнения. Света листала что-то на планшете. Они сразу обернулись, как только я переступил порог.

— Ну что? — Света встала, подошла ко мне. — Нашёл что-нибудь интересное?-

Сел на лавку у стены, провёл рукой по лицу, будто хотел стереть всё увиденное.

- Нашёл, — выдохнул я. — Ближе к краю крыши стоит башня. Только не бетонная. Из костей. Настоящих. Людских.

— Чего? — переспросила Ира. Она даже замерла с открытым ртом, будто не сразу поняла.

— Башня, — повторил я. —Целиком из человеческих скелетов. Черепа, кости, всё вперемешку. И они не просто навалены. Они… как будто склеены. Монолит. Я потрогал. Плотные, как цельный камень.

— Господи… — прошептала Света, медленно села рядом. — Ты уверен?

— Ага. Запах там тоже… как в морге, медицинский. Останки чем-то специально обработаны, как будто.

Ира встала и начала ходить по залу.

— Зачем?.. Кто это сделал? Зачем башня из костей на крыше медицинского комплекса?

— Вариантов не так много, — сказал я. — Или запугать кого-то. Или, наоборот, привлечь. Как знак.

Света вдруг подняла голову:

— Слушайте… Может, это маяк? В прямом смысле. Ну, как для кораблей в море. Только из костей. Если их поджечь, пламя будет видно на многие километры.

— Звучит жутко, — пробормотала Ира. — Но логика есть. Если этот комплекс не один и где-то есть ещё такие, то, может, остались и люди?

Мы молча смотрели друг на друга пару минут.

— Подожжём? — нерешительно спросила Ира. — Или лучше не рисковать? -

Глядя на девушек, прекрасно понимал, что в моих интересах никуда не рыпаться, быть таким султаном с двумя послушными девицами, которые уверен спустя несколько лет станут совсем ручными и податливыми. Но прагматизм брал верх. А вдруг со мной что-то случится. Тогда девушки окажутся в сложной ситуации. Не хотел, чтобы они в одиночестве переносили подобные тяготы и лишения. Поэтому я утвердительно махнул головой. Перенеся запланированную акцию на ночное время суток.

Дождавшись ночи. Перед тем как снова выйти на крышу. Сказал код девушкам, что бы они его знали. Мало ли что и закрыл вход на лабораторный этаж — на всякий случай. Заранее сделав что-то вроде факела: обмотал деревянную палку тряпками, обильно смочил горючим.

Когда огонь коснулся основания башни — она вспыхнула. Зеленое пламя, яркое, почти фосфорное, взметнулось вверх. Метров на двести, не меньше. Тянулось в небо, как язык призрака. Ночь была безветренной, огонь было видно на многие километры. Видимость была идеальной.

Прошло примерно минут двадцать. Огонь не только не угасал. Более того — разгорался сильнее, словно подпитывался изнутри.

И тут Ира вскрикнула:

— Саша, смотри!

Мы все обернулись туда, куда указывала девушка. Непонятно на каком расстоянии, без ориентиров ночью сложно определить, но точно в нескольких километрах потихоньку начал разгораться таким же цветом огонек.

Воодушевление и радость охватило мой разум. Неужели мы нашли людей. И наконец-то они пояснят нам, что случилось с этим миром за то короткое время что мы ехали в лифте.