Катерац, проводник Воли

Конец и новое начало. Цикл жизни, что шёл миллиарды лет. До этого момента.

- Как же их много, - Всполохи Развоплощения загорались и потухали.

- Прощай, - Отец, патриарх возраст которого перевалил за тысячелетия, сжимал руку своего сына.

Антипод жизни, анти-жизнь. Если жизнь всю свою историю устраняла хаос в виде смерти и ведущих к ней обстоятельств, то Анти делали обратное - они несли бескрайний хаос. После них оставалась даже не материя, а лишь каша из не собирающихся обратно квантовых частиц. Камень становился свечением, плоть становилась светом.

Отец в последний раз коснулся своего ребёнка и развоплотился. Катерац почувствовал Волю, будучи последним существом целой реальности, будучи последней её материей. Корабль что составлял его тело был с ним един, сопротивляясь гниению Анти. Воля... Была чем-то божественным. Каждая частица имела своё влияние на каждую другую, и это влияние и было Волей. Она - дыхание реальности, клей что соединяет всё со всем. Чем меньше становилось материи тем чётче Последние чувствовали уплотнение Воли. По выдвинутой теории последний Последний сможет манипулировать самим мирозданием, на секунду воплотив в себе всё что есть, будет и может быть. Катерац на секунду стал богом. Он мог всё - потому что всё было им самим. Но он был болен, смертельно болен - Анти переварили его, оставляя лишь пару километров сверхплотной материи его корабля.

Оперируя новоприобретённой ясностью он изъял себя из реальности. Пространство стало бесконечным и равным нулю. Где-то в другой, чужой, странной реальности появился линкор класса "Последний". В космосе рядом с ним появилась колоссальная тень. От неё пахло чёрными дырами, мирами, полными жизни и законами мироздания. Воля этого мира была воплощена молекулами, схожими по строению с клубникой.

- Что ты делаешь здесь? - Вопрос не был задан, но им не нужны были вопросы.

- Они, - В этом слове было всё, что клубнике нужно было знать.

Шли года.

- Добро пожаловать, - Шли года, - Оставь своё семя и ассимилируйся.

- Я хочу жить, - Ультиматум ассимиляции не был идеальным исходом для чего-то что когда-то было разумным существом. Это удивило Клубнику - Воле было всё равно в какой форме существовать.

Шли года.

- Я не готова рисковать, - Сосуществование двух реальностей было чем-то невозможным. Впрочем, Клубника тут же, буквально за тридцать дней, переменила своё мнение. Ей стало интересно - она всегда имела в себе некую... Суицидальность, как и желание к бесконечному познанию, - Я согласна дать тебе жизнь.

Перспектива живого существа, обладающего сильным чувством к Воле была ей интересна до невозможности и могла быть решением подступающего бедствия.

Звёзды замелькали, проносясь мимо, их свет исказился. Время и пространство было для Воли лишь глиной, сама судьба писалась её кистью, а потому они оказались в нужном месте быстрее света. Они застыли над удивительной планетой. При своём титаническом размере она весила достаточно мало, с орбиты были видны парящие острова, скованные колоссальными цепями, огненная гиена разверзлась на одном из её континентов. В океане, на глубине столь далёкой что от давления дно выглядело жемчужным, спали левиафаны. Пик одного из городов взмывал над планетой, достигая стратосферы. Город был размером с континент. Скважина, достигавшая центра земли, пронзила материю. Три луны вращались вокруг планеты со странной орбитой вокруг странного солнца, вытянутого в овал.

- Это моя любимая система, - С любовью сказала Клубника, - Посади своё семя, Гость, и пусть наши дети покажут нам красоту судьбы, материи, и всего что может и не может случиться.

Живой линкор обратился к воплощающей его Воле. Нити реальности струились вокруг двух существ, сплетаясь в узор судьбы. Одна из нитей устремилась к планете. В одном из городов родился мальчик.

Мальчик с парящим металлическим объектом над головой обернулся.

- Идите, меня позвали, - Сказал он своим спутникам.

Девочка с каменным, розовым крестом, похожим на четырёхконечную морскую звезду на лбу и парень с жемчужной точкой на ключице хлопнули мальчика по плечу.

- Кац, завтра в тоже время, - Сказал один из них.

- Хорошо, - Ответил тот и припустил вниз по улице лёгкой трусцой.

Он был одет в розоватую, цвета разбавленного вина тогу. Худой и хилый, с очками на носу. Чёрные волосы и слегка красные звёздочки-родимые пятна размером с небольшую монету на коже - покрывали одну руки, три из них были на лице, одна под глазом а все другие на щеке. Петляя переулками, он добрался до дома.

- ...Верха решились на строительство Глоссария, - Мужской голос был наполнен спокойным торжеством.

- Я так хочу чтобы Кац поступил туда, - Женский голос звучал так же радостно.

- Ма, ты звала? - Вошёл в комнату Катерац.

- Садись, - Указала рукой на стол женщина лет тридцати пяти. Черные волосы, две вертикальные полоски под глазами были похожи на стекающие слёзы цвета ночного безлунного неба. Стройная, она походила на половину жительниц полуострова, но от того была не менее красива. Из её лба выпирали матово чёрные рожки, похожие на повёрнутые вверх когти морского кота.

- Ты слышал? По плану Глоссарий откроют уже через пять лет, - Сказал отец, мужчина с цвета пепла волосами и добрыми, слегка сощуренными глазами. Слегка полноватый от сидячей работы, он тем не менее обладал приятным лицом с узким носом. Одна из его ладоней выглядела так, словно он окунул три пальца со стороны мизинца в белую краску и была деревянной на ощупь, имея короткие шипы на ногтях.

- Его планировали открывать с моего рождения, - Сел за стул Кац.

- Проект такого калибра не выполняется за год, - Оторвал от большой ваки - мягкого, тягучего хлеба - кусок Нарт, - То, что ты сможешь попасть туда в свои юные года это уже большая удача.

- Я думал мы не настолько богаты, - Налил себе квишевого - сделанного из горной ягоды - сока мальчик.

- Расценки не должны так сильно кусаться. У власти с недавних пор люди что видят ценность в развитии образования.

- Может мне попробовать себя там? - Задумчиво налила себя супа Нарица.

- Это будет не так легко. К детям требования меньше, чем к взрослым, - Заметил Нарт, макая ваки в густой суп.

- Мой артефакт обычно цениться больше, чем другие, - Ответила Нари.

- Если это ради того чтобы зарабатывать больше денег, можешь не переживать. Я иду на повышение, нам должно хватить на все нужды. Тебе нравиться заниматься с детьми, я бы не хотел чтобы ты уходила с места, где тебе нравиться.

- Я слышал, что Елегея уже лейтенант, - Заметил с хитринкой в глазах Катерац, - Думаю мама просто не хочет отставать от своей дочери.

- Пфх, вот это ты придумал, - Хмыкнула женщина.

Лёжа на крыше дома Кац смотрел на звёзды. Лёгкий ветер обдувал его тело, пахло морем, пряностями. Отовсюду слышались крики веселящихся рабочих, вернувшихся с дневных трудов. Мысли Каца были далеки от весёлых. Каждый раз когда он смотрел в небо его наполняла непреодолимая тоска и жажда, неутолимый зуд по чему-то чего он не понимал и даже не мог понимать.

- Зачем мы здесь?

Спросил он у отца, с лёгким выдохом забравшегося на крышу.

- Чтобы жить. Не думаю что у жизни есть более сложная цель. Мы лишь артефакты, выкованные когда-то Орном. Назначение инструмента в том чтобы хорошо лежать в руке и выполнять свою задачу.

- Мне кажется это глупо. Инструмент не имеет воли, я же имею. Какой же из меня инструмент?

- Всё инструмент. Твоё дыхание инструмент, твои глаза инструмент, я твой инструмент а ты - мой. Всё что существует это инструмент для чьей-то воли.

- Зачем воля?

- Чтобы быть. Иногда я думаю, что мы как гусеницы, существуем лишь для того чтобы потом обратиться в бабочек. То, что мы не видим смысла сейчас не значит что его не будет потом.

- Я думал ты скажешь что цель это размножиться, - Оскалился Кац.

- Ну-ну, не будем переходить к пошлостям, - Хекнул Нарт.

Они молчали, лёжа рядом.

- Я рад что ты мой инструмент, - Пробормотал Кац.

- Я тоже люблю тебя, мальчик, - Прижал Нарт его к груди.

Катерац сидел, вертя в руках свой артефакт, поражаясь его несуразности. Кто-то был прочнее камня, кто-то говорил с животными, он же... А что он? Его металлический артефакт был похож на корабль, или боевую повозку. Что-то вытянутое, с бесконечным количеством чешуек, двумя дырками сзади из которых дул тёплый воздух. Вот только он до сих пор не открыл ему ни одной своей функции. Абсолютное большинство акрилян получали первую функцию к шести, кто-то получал вторую к двадцати, и редко кто находил третью к пятидесяти. Отсутствие функций считалось болезнью, таких был один среди очень и очень многих. При населении столицы в сто тысяч, таких как он было человек пять. Хоть какой-нибудь, самый простой эффект был почьти у каждого. Это угнетало его. Все относились к нему как к прокажённому, что тоже не добавляло настроения, а потому мальчик был часто угрюм и задумчив.

Проснувшись, он лёг в прохладную ванную. По улице мимо прошагал ходовой чачук, или же самоходная установка смотровая. Сус, как его называли взрослые. Повозка с длинными, вытянутыми ногами-щупальцами, одновременно подметавшая улицу и дававшая чистильщику широкий обзор. Нарушители порядка поливались иглами с соком гевен, подводных гадов. Паралич наступал за две минуты а проходил за десять. Кац интересовался устройством сусов, впрочем как и любых других механоидов. В Акриле их использовали везде - строительство, рыболовство, даже лампочки были ими. Квази-живые существа, меньше чем животные но большие чем камень. В их жилах текла ворвань, а тела были сделаны из бронзы. Теоретически ворвань можно было заменить жидким золотом, или же ихором, как называли соединение благородного металла с подгорной водой. Подгорная вода на самом деле была скопищем мелких существ, что пожирали металлы и использовали их в своём метаболизме... Кац знал о механоидах, казалось, всё. Они были его самым главным интересом, как и важным экспортным товаром.

Насладившись ванночкой, он выбрался и вытерся. Завернувшись в тогу, он сбежал по лестнице и направился в школу. Дети столицы спокойно гуляли по улицам без присмотра. Как говорил отец, в городе был паранормально низкий уровень преступности. Все связывали это с правлением Емиоха 4го, пятнадцатого правителя обьединённого полуострова. Говорят, его артефакт усмиряет мысли и ракрепощает сердца, что связывали с расцветом королевства. Огромный, даже титанический образовательный комплекс Глассария был построен при его правлении за тридцать лет. Кац видел правителя лично. Тот оставался молодым, и был настолько красив что замирал дух. Над его головой медленно крутилась в воздухе янтарная корона. Даже подумать о нём плохо было сложно - его аура словно давала мыслям течь мягко и наполняла душу спокойствием. Вот что может делать великий артефакт, с грустью подумал Кац.

Учили чему-то пространно неинтересному. Нет, все уроки были полезны... География, экономика, право... Но всё это было глубоко не интересно Катерацу. Его душа пылала механоидостроением и немножко магибиологией. В них он видел совершенство формы и путь к величию, даже не себя лично, но всех людей.

После уроков.

- Пошли смотреть, - Потянула Шанхая Каца. Девочка с крестом на лбу была энергична до невозможности. Внутренне он сравнивал её с сердцем голема, боевого механоида способного в одиночку сравнивать с землёй башенные стены - такая же неостановимая.

Они, вихляя по переулкам, завернули в сокрытое от взглядов помещение. Внутри их уже ждал Рон, мальчик с жемчугом на ключице. Он был скорее как арфа, хрупкий и возвышенный, даже отречённый. Но их общий интерес возбуждал и его.

Арена. За железной решёткой, внизу, бились двое. Мускулистый мужчина за сорок и молодой, подтянутый боец. Оба имели боевые аугментации, а от того способны были превосходить других в скорости и выносливости. Трубки проходили у них под кожей, напоминая жирные вены. Симбионты, с восхищением подумал Кац. В этих мужах он видел частицу совершенства формы. Их движения были скупы, тактичны, резки и техничны. Они двигались как звери в человеческом обличье. Хищники. Убийцы. Удар. Выпад. Финт. Кац заметил повторяющееся движение молодого бойца. Предвкушая, он наблюдал как Хлыст подгадал момент и выбил из-под него ногу, после чего хлёстким, невероятно мощным джебом отправил того в нокаут.

- УА-А-А! - Закричала Шанхая, выбрасывая руки вверх.

Кац выпал из транса, в который каждый раз впадал когда наблюдал за чем-то интересным. Вернулись звуки кричащей толпы, запахи пота и крови. Рон с маленькой улыбкой медленно хлопал в ладоши, явно находясь где-то ещё. Выйдя с арены они купили квишевого мороженного.

- А он потом его так, БАМ, - Боксировала Шанхая, стоя за их спинами.

- Мне так нравиться как они стараются, - Болтал ногами Рон, глядя как под мостом течёт вода.

- Поразительно насколько сильным и быстрым может стать человек с помощью технологий, - Добавил Кац, вертя в руках интересный камень, - Я бы хотел имплант, дающий мне скорость мышления... Ну, или что-то такое.

- Я бы хотела бегать быстрее всех! Когда я вырасту, я стану гвардейцем, как твоя сестра!

- Я бы хотел что-то, чтобы лучше чувствовать других, - Мечтательно сказал Рон.

Дома.

- Ты же знаешь что все импланты стоят очень дорого, особенно связанные с нервной системой. Кроме того тебе всего десять, при том что их можно ставить лишь с пятнадцати! - В который раз повторял Нарт. Ему было приятно что его сыл так чем-то заинтересован, но то что он говорил об этом чуть ли не каждый день было чрезмерно, - Давай так. Сдашь все экзамены последнего класса на максимальный бал и я куплю тебе что-нибудь первого поколения. Неинвазивное.

- Правда? - Засиял обычно угрюмый мальчик.

- Правда-правда.

Море было опасным, притягательным и богатым. На юге, где находилась столица, воды кишели ядовитыми тварями. Это были рунические медузы, шпарящие кипятком при прикосновении, чешуйчатые шары, чья скорлупа ломалась и надолго оставалась под кожей, из-за чего жутко и очень долго чесалась, слизни-змеи, от чьей слизи приходили галлюцинации и бред... Всем им было найдено применение. На основе рун медуз кипятили воду, чешуйки перетирались в краску а слизни... Слизней моряки использовали как увеселительное и ритуальное средство при долгих рейдах.

Кац не любил воду. Кац не любил море. Ему не нравилось что оно был донельзя мокрым и солёным, после него приходилось мыться и сохнуть, а ещё его раздражал песок. Но ему нравились морские гады. Если трогать их лишь после смерти - живых существ он не то чтобы боялся, но был очень осторожен рядом с ними.

К счастью, действительно смертельно опасных тварей в водах если и водилось, то не рядом со столицей. От всех остальных долгая история полуострова нашла противоядия.

Сейчас Кац занимался тем, что наблюдал за перекатышем, тварюшкой с его кулак, которая поднималась на толстой ноге и катилась подальше от моря - их репродуктивный цикл подразумевал нахождение в прибрежных озёрах, где они жили в виде маленьких рачков, лишь со взрослением совершая путь обратно в море.

- На их основе был сделан прототип тарана, как его назвали, "шара боли", - Взял осторожно существо Катерац, обойдя его со стороны обратной его ложноножке. С противной ухмылкой он направил импровизированное оружие на Рона... Направлять его на Шанхаю было опасно - она могла и врезать за такое. Тварюшка плюнула в Рона мукусом, чуть чуть промахнувшись мимо лица.

- Фу-у-у-у-у-у-у, прекрати-и-и-и, - Завизжал парень, убегая. Кац рванул за ним, страшно хохоча.

- А мне нравиться море, - Мечтательно протянула девочка. На ней было лёгкое платье, которое колыхалось под морским бризом. Кац засмотрелся на неё, поймав самодовольную ухмылку Рона.

- Влюбился, - Сказал тот оказавшись за спиной Каца, заставляя того вздрогнуть.

- Вовсе нет! - Зарделся парень.

- Оно такое... Необузданное. В нём столько силы, столько ярости, - Продолжила девочка, игнорируя проделки парней.

Дети одновременно повернулись в сторону утёса. Нари звала их.

- Полезная у твоей мамы аугментация, - Сказала Шанхая.

- Угу, - Без энтузиазма ответил Кац.

Машина, или же самоходка, была квадратной коробкой из металла, которую двигала энергия взрыва лапраса - жидкости из мешков грибов лапри. При сдавливании та взрывалась. К несчастью, в стране не было достаточно пещер чтобы обеспечить всех жителей, а потому она была одним из основных импортов. Отец говорил о проекте искусственных ферм, но выращивание грибов было сложным занятием - им требовался определённый уровень влаги и высокое содержание огненной энергии. На уроках экономики всем детям рассказывали о лапрасовом пути, тянущемся от самого Фаердата - огненного континента, где и выращивается большая часть грибов.

- Мам, а почему мы можем позволить себе машину, а другие нет? - Задал вопрос Кац, после некоторых размышлений.

- Потому что твой отец работает в государстве, - Сказала рулящая механизмом женщина. Машина не была слишком комфортной или экономной, так же как не предоставляла слишком высокой защиты от стихии - её проливало дождём, внутрь залетал песок. Лучше чем идти пешком, но место для улучшения есть.

- Почему государственные работы дают нам такие возможности?

- Государству нужно поддерживать себя. Если бы никто не занимался налогами, законами, не формировал группы быстрого реагирования, не выступал заказчиком больниц, наше государство бы находилось в куда худшем состоянии. Поэтому, для поддержания желанности профессий связанных с государственным менеджментом, они оплачиваются относительно выше чем другие.

- Угу. А сколько получают аристократы?

- Много. Впрочем, они больше зарабатывают с производств, землевладения, торговли.

- Слушай, а разве не могу аристократы... Использовать своё положение... Ну...

- Принимать такие законы, которые будут выгодны им? - Закончила мать.

- Да.

- Могут. Должно быть, они так и делают, только лучше об этом открыто не говорить.

- Разве это хорошо? - Возмутился Рон.

- Само по себе это не плохо. Всё-же они тоже люди, и тоже хотят жить в комфорте. Плохо, когда они делают это в ущерб популусу, то есть нам. К счастью, наш Прелат не замечен за тем чтобы позволять им этим заниматься. За что я и ценю его правление, пусть и не согласна со всеми решениями.

Помолчали.

- А почему лучше не говорить о преступлениях аристократов? - Спросил Кац.

- Потому что мы не знаем степени их адекватности и того, сработают ли механизмы защиты, существующие на такие случаи. У них много власти по сравнению с нами. Гвардейцы не будут вести тебя под заключение за такие разговоры, но начни ты горланить о проступках высоких родов, и можешь нажить проблемы. Для них важна... Честь, - Фыркнула женщина, - Законы о дуэлях до сих пор существуют. Услышь кто-то из юных отпрысков кого-нибудь из родов слова об их бесчестии, и может пролиться кровь. Кроме того.. Закон не всесилен.

В кабинке повисло задумчивое молчание.