Кирпич

Облицовка недавно построенного здания ярко блестела в лучах восходящего солнца. Необычная монументальная архитектура завораживала, а название ЭЛЛАД было наполнено некой эпичностью. Напоминало о мифах древней Греции, которыми Борис зачитывался в школе. В этот небольшой, но уютный город его направили на практику, сообщив что если дело пойдёт, то он сможет остаться там работать. Предложение было заманчивым, хоть и далековато от Москвы, но сразу и квартира, и хороший оклад, и отпуск почти сорок дней. Что ещё желать обычному советскому студенту?

На проходной его встретил лично начальник отдела перспективных исследований и проводил в отдел кадров. Новые здания и изнутри выглядели шикарно: деревянные панели на стенах, яркие лампы дневного света на потолке, каменный пол, с причудливым рисунком. Всё это было словно из фантастического фильма.

В отделе кадров быстро оформили все бумаги и буквально через пятнадцать минут Евгений Евгеньевич – начальник Бориса повёл его по коридорам в лабораторию. Людей было совсем немного, видно было что учреждение открылось совсем недавно. Борис и Евгений остановились в ожидание лифта

- Ну, вы Борис, должны понимать, что происходящее тут это гостайна, причём настолько что даже директор не знает многих вещей. Наша цель просто выполнять задачи, на самом деле ничего сложного. Вы главное ничему не удивляйтесь и не болтайте.

- Да, конечно, я всё понимаю, но как у меня будет по дипломной работе?

- О, тут не беспокойтесь, она тоже по секретному ведомству пойдёт, вам даже защищаться не придется, думаю ни у кого из ваших профессоров нужного допуска не будет.

В коридоре раздался шум каблучков, Борис поднял глаза и увидел Ирину – юную блондинку, на которую он обратил внимание в отделе кадров. Она почти бегом подбежала к ним

- Евгений Евгеньевич, вы тут дату забыли поставить – она выронила скрепленные скрепкой бумаги, а Борис проворно поймал их и передал девушке.

- Ой, спасибо Вам, обязательно заходите к нам на чай, а то столовая пока ещё не работает, а нам Смирнов самовар приносит, а как вас зовут?

- Борис.

- А я Ирка, Ирина то есть, приятно… Нет, нет, Евгений Евгеньевич, дату ставьте 71ым год, это же за прошлый, ну вы же обсуждали.

- Ой, Ирочка, простите. Поправлю сейчас.

Приехал и лифт, и они поднялись на последний этаж.

- Тут будет ваша лаборатория. Пока там ещё не всё готово, но установку привезут уже завтра и можно будет приступить к работе.

Они шли вдоль рядов одинаковых деревянных дверей, с номерами и остановились у двери 606. Евгений Евгеньевич повернул ключ в замке, и они прошли в небольшую комнату. В ней было несколько шкафов, большой стол и роскошное кожаное кресло. Из окон был виден почти весь город, раскинувшийся среди зеленых насаждений.

- Тут будет ваше рабочее место. Со временем, как людей наберем расширитесь, соседние комнаты пока пустуют.

- А какие у меня будут обязанности?

- О, этого даже я не знаю. Завтра привезут установку и всё вам расскажут.

На следующий день Борис пришёл на работу, открыл дверь своим новеньким ключом и увидел, что у стены находился железный, очень массивный на вид стол. На нем была бирка ИС-426м, по середине в толстой металлической столешнице было небольшое углубление, рядом с которым была выгравирована надпись «место для образца». На его рабочем столе лежал деревянный ящик, а на нём несколько листов бумаги. На ящике чёрной краской было написано «Объект» и больше никаких обозначений. На листе бумаги сверху напечатано слово инструкция, а сама инструкция написана от руки.

Борис занялся ознакомление с документами, на это ушло чуть больше часа. По итогу он выяснил что его работа будет заключаться в измерение образца. Ящик с которым следует осторожно открыть и поместить его в центр Измерительного стенда 426м (далее - ИС). Раз в три часа следует с помощью ИзИн (измерительного инструмента) проводить замеры длины образца (по длинной стороне) и фиксировать результаты измерения в журнале. Журнал лежал в ящике стола. После каждого измерения журнал следовало запечатывать специальной пломбой, так же следовала опечатывать помещение каждый раз, когда его необходимо было покинуть. В шкафу Борис обнаружил ИзИн, это оказались самые обычные деревянные линейки. Их было две и с ними лежали паспорта и свидетельства об их аттестации.

Странно – подумал он – что можно полезного измерять простой линейкой. Борис открыл ящик. Внутри среди вороха ваты лежал кирпич. На вид это был самый простой кирпич. Новый, но с небольшими сколами, но явно он ещё не был частью кладки. Борис задумчиво крутит кирпич в руках. Примерно через минуту, все же решившись подходит к ИС и кладёт кирпич в выемку для образца. Борис замирает, но ничего не происходит, т.е. совсем ничего. Кирпич спокойно лежит, стол всё так же стоит, солнце за окном также неторопливо катится по небу. Борис берет линейку и проводит три измерения, как указано в инструкции. Открывает первую страницу журнала и записывает 19.05.1972. Останавливается, глядит в бумаги и заполняет все оставшиеся графы, кроме «примечания» и «нарушения».

Теперь у него есть свободные три часа. Он еще раз перечитал все инструкции. По ним выходило что он должен дважды в день с интервалом в три часа померить линейкой длинную сторону кирпича, заполнить журнал и всё. Ну, и не забывать опечатывать дверь и журнал.

В пол 11 к Борису зашёл Евгений Евгеньевич.

- Ну, как? Молодой учёный? Освоился? – Он оглядывался по сторонам произнося эти слова.

- Я что-то не пойму, неужели моя работа заключается в том, чтобы…

- Нет, нет, - торопливо перебил Евгений – у меня нет нужного допуска.

- А узнать-то я могу у кого-то? Если вопросы будут.

- Борь, указания пришли чёткие, передать бумаги, в них всё ясно, что там не описано не важно. Не знаю я даже от кого пришло это всё. Вот так. Дело особой государственной.

- Ну… ладно, просто как-то странно.

- Ну, сам понимаешь, мы тут все делаем важное дело, раз велено, значит нужно кому-то.

Так постепенно Борис освоился в ЭЛЛАДе и день за днём выполнял нехитрую работу по измерению кирпича. Защитил диплом. Вернее, на защиту даже не понадобилось идти. Диплом просто привезли в отдел кадров. К концу лета его назначили начальником участка специальных измерений - СпИ. Спи – подшучивали коллеги, ты там Борька всё померил и спи спокойно. Иногда он так и делал, но со временем сдружился с людьми из других, не столь секретных лабораторий и целый день ходил по разным комнатам к разным людям. К новому году, он уже был везде в доску свой парень, и как-то ненароком увел домой блондинку Ирочку из отдела кадров. Танцы шампанское, ну и уже к весне они с размахом сыграли свадьбу пригласив чуть ли не весь НИИ.

К следующей весне ему на практику дали двух человек, он обучил их всей своей работе и фактически дел у него не было. Только разные заботы по административной части. Хотя их становилось всё больше. Журналы, проверки, журналы проверок, журнал ведения журналов, микроклимат, отпуска, аттестации оборудования (оказалось, что бывают проблемы даже с аттестацией двух линеек). Всё это внезапно начало занимать большую часть рабочего времени. Отчёты и графики, в общем бумажная волоки кита полностью отвлекла его от науки. А ведь Борис собирался поступать в аспирантуру. Но, тут куда уж. А вот уже и ребенок, еще больше забот. Благо хорошая зарплата, путёвки в санаторий, импорт привозят.

Со временем в его отделе образовалось две лаборатории. Одна вела всю хозяйственную часть, другая занималась непосредственно измерениями. И вот уже десять лет как он устроился на работу, последний раз он лично измерял кирпич, несколько лет назад. Теперь он солидный начальник и ему даже собирались выделить секретаршу. Но Борис Анатольевич решил отказаться. У него всё ж секретность в подразделение, зачем ему лишняя морока.

Время шло и в середине восьмидесятых из министерства привезли лазерный измеритель, огромный железный шкаф. Его стол ИС поставили в сторону, а кирпич положили в новый ЛИИЗ (лазерно-импульсный измеритель). Евгений Евгеньевич к этому времени уже стал директором НИИ и по секрету сообщил Борису, что ЛИИЗ разработали исключительно для его лаборатории и что второго такого просто нет. Какая-то у него сумасшедшая точность в микрометры, а то и ангстремы.

В целом на работу отдела это практически не повлияло. Измеритель частенько ломался, тогда в руки вновь бралась родная линейка, которая, кстати говоря, за годы тоже обновились, теперь это была пластиковая полупрозрачная линейка с подсветкой и особо точно нанесёнными делениями.

Временами, особенно когда выпивали по праздникам всем небольшим отделом, они обсуждали, что же вообще они делают. Варианты были разные. Кеша, самый молодой, но и самый ученый из них утверждал, что это особый тип детектора гравитационных волн, что по таким измерениям, вернее по их расхождениям с измерениями кирпича на другой стороне земли, пытаются детектировать волны от слияния массивных чёрных дыр в ядрах галактик. А может даже, таких лабораторий много, и по ним произведут триангуляцию.

На его утверждения резонно возражали, что до лазера они мерили на глаз и с такой точностью что погрешность в миллиметр, а по понедельникам так и во все пять.

Кто-то считал, что это проверка особого материала, который со временем должен как-то измениться, или это кирпич из какой-то особой партии для построек КГБ, и нужно провести его ресурсные испытания, одно из которых например сохранения размера по длинной стороне в течение 50 лет. И это звучало хоть и странно, но было пожалуй одним из самых убедительных вариантов.

Сам Борис лишь по началу, пока у него была уйма свободного времени задумывался над вопросом, чем он в сущности занимается, а потом повседневная рутина и бесконечная бумажная волокита отвлекала его.

Развал СССР сильно ударил по ЭЛЛАДу. Все были ошеломлены. Никто не знал что будет дальше, но удивительно что на лаборатории Бориса деньги выделяли исправно, и даже больше чем раньше. Его финансирование шло по какой-то особой статье, причем зарплату начали платить в долларах. Постепенно НИИ сокращалось освобождая свои помещения для различных фирм, складов, даже какое-то время на этаже ниже был офис МММ. В 1996ом случилось ещё одно важное событие. Кто-то ночью вскрыл дверь лаборатории и выкрал кирпич. На следующее утро тут собрались практически все сотрудники НИИ и еще до обеда приехали люди в форме без знаков отличия. Опросили всех и отпустили по домам. Следующим утром кирпич был на месте причем вместо громоздкого ЛИИЗ он был помещен в небольшой ящик с экраном, который постоянно показывал длину кирпича в сантиметрах до 8го знака после запятой. По документам необходимо было писать длину до миллиметра. Пообсуждали как округлять, поглядели документацию, подивились диковинному прибору и жизнь пошла как раньше.

Правда, сотрудники начали подозревать что кирпич то не их. И трещинки другие, и скол чуть в ином месте. Да и новее он выглядел. Их кирпич за годы чуть пообветшал, а этот был как с завода. Борису тоже казалось что кирпич не его, он то его лично двадцать с лишним лет назад доставал из ящика, а этот и похож вроде, но щербинка другая, цвет опять же. В общем его это не особо тревожило, главное что нашелся, и что денег платят.

Уже в середине двухтысячных когда Кеша из лаборатории увольнялся, решил переехать куда-то, он рассказал что однажды ночью пробовал в измеритель их старый, который лазерный другой кирпич положить, так на измерителе было точно такое же значение. А кирпич то вообще другой был, там даже на глаз видно что несколько миллиметров разница. Решили провести эксперимент. Тайно после работы вдовем с Кешей заменили кирпич на другой. Результат измерения был точно такой же, а потом вообще убрали кирпич и измерение провели. И опять экран показывал те же цифры, в пределах погрешности.

- Ну, ты Кеш, задал задачку на последок, что ж не сиделось тебе.

- Ну, Борь, - они уже давно были на ты – не могу я так, спасибо тебе, денег я подкопил, это да, но мне настоящей науки хочется, а тут ну сам понимаешь.

- Да понимаю, я тебе характеристику отличную написал.

- Спасибо, но если вдруг узнаешь… ну в чём тут дело, расскажи, а. Очень же любопытно чем мы тут десятилетиями занимаемся

- Скажу. Ты главное не пропадай.

Людей в его отделе становилось постепенно меньше. Зарплата хоть и неплохая, но далеко не самая высокая. Но, по правде говоря, Борис бы и один со всем справился. Теперь от нИИ остался лишь он со свой лабораторией и Евгений Евгеньевич. От всего здания лишь три комнаты ещё были настоящим НИИ ЭЛЛАД. Десятые прошли тихо, была лишь ещё одна замена измерителя. Теперь это была просто коробочка на штативе. Её нужно было направить на кирич и он сам измерял нужные параметры и отображал в программе на компьютере. Оставалось лишь распечатать результат и подшить к журналу.

Борис в тайне от всех пробовал измерять разные предметы. У всех был размер как у длинной стороны кирпича, в пределах погрешности. Получалось что он почти сорок лет занимается ерундой. Ну, не он лично, а его отдел, хотя теперь какой это отдел. Серёжа, да Илья, и те уже на пенсию выходят. Борис часто засиживался в лаборатории по пятницам. Пил коньяк и думал. Иногда ему хотелось взять кирпич, швырнуть его в окно и написать заявление «по собственному желанию». Но, поглядев на вещи трезво, (иногда это гораздо лучше получается под алкоголем) Борис понимал что в сущности этот кирпич подарил ему стабильную работу, которой он занимается всю жизнь, высокий статус и уважение коллег. В сущности только он сам и его команда знали что они занимаются ерундой, для всего остального мира они были заняты, чем то особо важным, причем настолько что важность его работы пережила даже страну, в которой она началась .

В ковидное время сотрудников его отдела не посадили на карантин, прислали особое письмо, с подписями каких-то министров. Они ходили на работу в почти пустое здание и измеряли кирпич. К концу 23го года Борис остался последним в отделе. Ему уже пора было выходить на пенсию, стаж, плюс вредность, да и возраст уже заметный, здоровье иногда подводить стало. И всё чаще Борис думал: а что дальше станет с его отделом, с его кирпичом? Евгений Евгеньевич ещё числился директором, но на работе почти не появлялся, постоянно на больничных. Но, встретились они раз, неформально, и тот рассказал ему что НИИ решили закрыть и его лабораторию тоже.

- Как же так? А наше сверхсекретное?

- Не знаю, сообщили что опечатать просто дверь и всё. Бумаги еще не подписаны, но уже решили, так что готовься, почётно тебя на пенсию проводят, из Кремля даже кто-то приедет тебе орден за заслуги вручить.

- Во дела, даже не знаю Жень грустить или радоваться. Я уже месяц думаю как же потом, ну если меня не станет, передать-то некому.

- А передавать и распоряжения не было.

И действительно через несколько месяцев НИИ закрыли. Борис в последний раз опечатал дверь. Пол века он измерял кирпич, хотя с 90ых не факт что даже и измерял что-то. Зачем всё это было? Ему действительно выдали награду и назначили очень солидную прибавку к пенсии. Начал Борис пенсионную жизнь, но кирпич не выходил у него из головы.

Через месяц он решился и прошел на территорию НИИ, якобы в фирму по ремонту бытовой техники, поднялся на свой этаж. Кабинет был пуст. Старая краска отчетливо показывала места где стояла мебель, на месте ИС были сильно продавленные следы на линолеуме. Он постоял и пошел вниз. Через подвальную проходную вышел на улицу в сторону леса, решил пройтись вдоль реки и увидел что из контейнера для строительного мусора торчит его ИС.

Там же оказались и журналы, вся подборка журналов за все годы, они занимали несколько шкафов, а сейчас беспорядочно валялись среди груды мусора. Немного порывшись среди них он обнаружил и кирпич, и одну из первых линеек, а порывшись ещё нашёл и второй кирпич. Вернее первый, тот, который был украден. Борис огляделся по сторонам и сунул кирпичи и линейку под куртку, после чего быстро зашагал домой.

Дома он пристально разглядывал кирпичи.

- Борь, ты чего? – спросила его жена.

- Да, так, это по работе.

- Кирпичи?

- Да, по старой памяти попросили.

Жена скептически поглядела на него, но ничего не сказала.

Прошло ещё немного времени и он узнал о смерти Евгения Евгеньевича. На его похоронах было совсем немного людей, в основном бывшие коллеги. И один из них подошёл к Борису.

- Здравствуйте, мы не знакомы, но меня попросил Женя передать вам кое-что.

- Хорошо.

- Дело в том, что мы с вами, так сказать лабораторными крысами у него были.

- В каком это смысле?

- Я вот всю жизнь измерял сопротивление болта, и достаточно давно узнал что приборы которыми я его измеряю показывают такое же сопротивление у колбасы. Я не знаю чем занимались вы, но думаю чем-то схожим.

- В каком-то смысле. И что хотел передать мне Евгений?

- То что и я и вы часть эксперимента. Очень масштабного и очень секретного. Но, суть его была не в том чтобы измерять что-то, а в том чтобы заниматься бесполезными делами. Я точно не знаю зачем и кто это делал, но на нас с вами проверяли, как долго мы сможем заниматься бессмысленной работой, понимаете?

- Кажется да, простите, мне что-то нехорошо.

***

У Бориса Иннокентиевича случился инсульт. Его спасли, но он уже почти не мог ничего делать. С тех пор он почти целыми днями сидел за столом и линейкой замерял кирпичи по длинной стороне, записывая результаты в специально заведенную тетрадь, содержимое которой отчаянно не желал показывать домашним, пытаясь донести до них, что это секретная работа. Они его не понимали

27.11.2025