Кладбищенский перекур

В деревне Горелки жизнь текла скучно. Даже драки возле сельмага были по расписанию: пятница — трактористы, суббота — рыбаки. Смерть тоже текла по плану: помер дед — похоронили, поставили водку на гроб, все выдохнули.

Но в ночь на воскресенье план сломался: с кладбища попёрли зомби.

Штук десять.

Сначала народ испугался: собаки завыли, куры с насеста попадали. А потом присмотрелись: зомби не торопились. Один потерял челюсть и подбирал её в канаве. Другой вообще лёг на дорогу и сказал, что устал.

— Это шо за фигня? — вылез из окна участковый Серёга, в майке, с пистолетом без патронов. — Я вас всех ща задержу!

— Моз-ги-и… — вяло ответили зомби.

— Ну, вот и отлично, — сказал участковый Серега, — мозги у нас в сельмаге не продаются. Есть хлеб,

«Мивина» и семки.

Зомби, как по команде повернули к магазину.

В магазине продавщица Роза встретила их как обычно — грозно, с калькулятором в руках.

— Так, очередь держим, без базара. Чего хотите?

— Моз-ги-и… — простонал первый.

— Нет мозгов. Есть «Прима».

— Денег нет…

— Вон, монеты у тебя на глазнице блестят! — прищурилась Роза. — Сдачу не дам.

Зомби переглянулись. Достали из карманов ржавые гвозди, обломки крестов, пару медных монет. Роза всё приняла — «взаимозачёт».

Через пять минут зомби вышли на улицу с хлебом, сигаретами и семечками.

— Ну и шо это? — буркнул Серёга. — Апокалипсис с перекуром?

Никто не знал чего он них ожидать, но вроде вели себя мирно.

На этом, казалось бы, всё могло закончиться. Но дядя Федя вмешался. Он как раз подогнал трактор к магазину, увидел сидящих зомби и загорелся:

— О! Бригада! Пошли картошку копать!

И ведь пошли. Медленно, шатаясь, но пошли.

В поле дело пошло. Зомби аккуратно доставали картошку, складывали в мешки. Один правда перепутал и положил туда собственную руку, но дядя Федя заметил и вытащил обратно.

— Работяги, мать их! — радовался Федя. — Ни зарплаты, ни отпусков, ни забастовок. Сказка!

К вечеру зомби устали. Вместо «мозгов» теперь стонали: «Пиво-о…»

Роза вздохнула, достала ящик «Жигулёвского», поставила им. Зомби выпили — правда, половина пива вытекла через дыры в животах. Но им понравилось: все дружно застонали: «Ещё-ё-ё!»

***

Так в Горелках зомби остались.

Они работали:

у Розы разгружали сельмаг,

у Феди — таскали брёвна и копали канавы,

у бабки Дуси — стерегли курей (правда, пару курей всё-таки сожрали, перепутав с «мозгами»).

В деревне жизнь пошла веселее.

Но были и странности.

Один зомби, например, втянулся в школу. Вечером пришёл в пустой класс, сел за парту и давай писать. Утром училка нашла тетрадь — а там каракули, но под ними подпись: «Мозг-и-и учат-ца».

Другой увлёкся танцами. В клубе на дискотеке он вышел в центр и начал такие па-де-де выдавать, что молодёжь ахнула. Да, он пару раз отрывал себе конечности и подбрасывал их, как реквизит, но смотрелось эффектно.

Третий зомби и вовсе попал в сельсовет. На выборах никто не хотел идти кандидатом, кроме него. Народ ради прикола проголосовал. Теперь он сидел на заседаниях, тихо стонал «моз-ги-и», и все это считали глубокомысленной политической позицией.

Через месяц деревня привыкла. Серёга официально записал их как «без постоянного места жительства», Роза принимала в оплату гвозди и кресты, а Федя хвалился соседям:

— У вас китайцы всё пашут, а у меня — мёртвые. Экологично!

И только иногда, ночью, по деревне разносилось протяжное: «Мо-о-оз-ги-и…»

Селяне ворочались под одеялами, крестились, но утром всё равно шли покупать сигареты и нанимать зомби на работу.

— Главное, — говорил Серёга, — не злить их. Дашь им перекур — и порядок. А без перекура — мало ли что…

— А что? — спросила Роза.

— Ну… могут и на мозги переключиться.

И в этот момент из-за кладбища донёсся новый гул.

— О, — сказал Федя, — бригада расширяется!

***

На следующий день после того, как Федя радостно заявил о «расширении бригады», в Горелках заметили свежих зомби.

Но эти были другие. Не ленивые, не курящие — а какие-то шустрые и злые. Они ломились в дома, кусали коз, грызли доски от заборов.

— Так-так… — сказал Серёга, поправляя фуражку. — Это у нас уже не рабочая сила, это ЧП.

Старые «ленивые» зомби собрались у сельмага, шумно курили и смотрели на новичков с явным раздражением.

— Мо-о-о-зги-и-и, — рычали новые.

— Переку-у-у-р… — ответили старые.

И началась драка.

Деревенские сбежались смотреть. Новые зомби бросались и кусали всех подряд, а старые лениво вставали в ряд, отмахивались от них руками, били пачками сигарет и даже оглушили одного пустой бутылкой из-под «Жигулёвского».

— Наши выигрывают! — радовался Федя.

— Чё «наши»? — возмутилась Роза— Они все мёртвые!

— Да ладно, — отмахнулся Федя. — Эти хоть работать умеют. А новые — бандиты какие-то.

Битва шла до вечера. Итог: новые зомби были прогнаны обратно на кладбище, а старые торжественно уселись у клуба.

Жители решили устроить им банкет в честь «победы». Накрыли стол прямо во дворе: поставили самогон, картошку, арбузы.

Зомби попытались есть арбузы, но перепутали их с мозгами: выковыряли ложками, размазали по лицу и счастливо стонали: «Мо-о-озги-и-и!»Селяне смотрели и только крестились.

С этого дня отношение к зомби изменилось. Их начали считать «своими».

— Наши-то, ленивые, но верные, — говорила бабка Дуся.

— Лучше уж эти курильщики, чем бешеные, — соглашался Серёга.

И правда: ленивые зомби стали вроде как защитниками деревни.

— Днём пашут, ночью патрулируют, — хвалился Федя. — Что нам ещё надо?

Но однажды в Горелки приехала комиссия из района. Три серьёзных человека в костюмах, с папками и печатями.

— Нам поступила жалоба, — строго сказали они. — В вашей деревне покойники работают официально.

Это нарушение трудового кодекса.

Роза только усмехнулась:

— А вы попробуйте им зарплату начислить. Потом ходите выбивайте из них налоговую декларацию.

Комиссия долго совещалась, глядя, как зомби чинят крышу сельсовета. Потом махнули рукой:

— Ладно. Пишите, что у вас тут «экспериментальное хозяйство».

И подписали бумагу.

К вечеру вся деревня собралась у клуба: зомби — курили, селяне — пили, дети — играли в догонялки с нежитью.

— Ну и как оно называется? — спросил Серёга.

— Коммунизм, — сказала Роза. — Только с перекуром.

Эпилог

Прошёл год.

В Горелках всё устаканилось: у каждого двора — по зомби-работяге. Кто кур кормит, кто дрова колет, кто на дискотеке ноги отрывает и кидает в зал. Даже председателя выбрали — того самого зомби из сельсовета.

Под его мудрым стоном «Мо-озги-и-и…» селяне приняли новый устав:

1. Перекур обязателен каждые два часа.

2. Жалобы на запах гнили — только в письменном виде.

3. В случае апокалипсиса — собираться у клуба, запасаться семками.

Жизнь стала тихой, даже слишком. И только иногда ночью, из тёмного леса, доносился странный звук:

— Wi-fi-и-и…

— Чего? — вздрагивала Роза.

— Да это новые полезли, — мрачно говорил Серёга. — Молодёжь какая-то. С телефонами.

И тогда все понимали: перекур скоро кончится. Начнётся новая смена.