Классификатор душ

КЛАССИФИКАТОР ДУШ

Я работал в компании Genion уже более пяти лет. За это время я прошел путь от младшего разработчика до ведущего специалиста по алгоритмам машинного обучения. Наша специализация — искусственный интеллект, тот самый, что так активно рекламируют известные инфоцыгане и блогеры. Они восхваляют якобы божественные возможности ИИ, воспевая мантры современных технологий, словно это панацея от всех проблем человечества.

Каждый раз, когда я натыкался на очередной рекламный ролик, где улыбающийся «эксперт» обещал революцию в бизнесе благодаря ИИ, я не мог сдержать циничной усмешки. Эти люди даже не представляли, насколько далеки их фантазии от реальности. Но я знал больше любого ютубера. В компании мы подписывали жесткий договор о неразглашении, поэтому мне были известны вещи, о которых простым пользователям лучше было не знать.

На тот момент мы внедряли нейросеть в системы тотального контроля за циклом жизни человека. Это звучало как сюжет антиутопического романа, но являлось нашей повседневной реальностью. Мощнейшие спектральные карты, разработанные нашей командой, позволяли нам хранить петабайты информации практически о любом индивидууме. Каждый байт данных был зашифрован и защищен несколькими уровнями безопасности, но даже это не успокаивало мою совесть.

Благодаря нашей уникальной нейросети GoodReal мы за доли секунды могли определить, кто перед нами — неважно, шел ли человек по улице или печатал что-то в интернете. Система работала с поразительной точностью, анализируя миллионы параметров за время, которое требовалось человеческому глазу, чтобы моргнуть.

Наши алгоритмы собирали цифровые слепки каждого: стиль печати, походку, мимику, внешность и даже то, как человек двигает мышкой по экрану. Всё это анализировалось миллиардами параметров, систематизировалось и оптимизировалось, создавая полный цифровой профиль личности. Каждый профиль был уникален, как отпечаток пальца, но гораздо более информативен.

Был обычный вторник, когда в мою дверь постучал незнакомец. Видеокамера, установленная над входом, не смогла идентифицировать посетителя, что сразу насторожило меня. Я подошел к двери, чувствуя, как учащается пульс. Через глазок я увидел мужчину в поношенной фетровой шляпе и потрепанном пальто. Он постучал три раза — размеренно и уверенно.

— Кто там? — спросил я, приоткрыв дверь, но оставив ее на цепочке.

— Гудвин Холд, — ответил незнакомец хриплым голосом. — Извините за беспокойство, но у меня к вам серьезное дело. Я работаю в вашей компании, на вашего босса.

Он прочистил горло и добавил:

— Работаю напрямую. У меня к вам поручение от Людвика Адовантного.

Имя нашего генерального директора заставило меня насторожиться еще больше. Я нехотя отстегнул цепочку и жестом пригласил незнакомца войти.

— Что-нибудь выпить или перекусить? — предложил я, пытаясь быть гостеприимным.

— О нет, нет, — ответил он, махнув рукой. — Я сейчас очень занят, столько адских дел на работе. Давайте сразу перейдем к сути.

Я демонстративно подошел к холодильнику и достал оттуда бутылку минеральной воды. Налив шипучую жидкость в стакан, я вернулся к гостю.

— Конечно, слушаю вас, — сказал я, пытаясь скрыть нарастающее беспокойство.

— Подскажите, Том, как идут ваши наработки в области оценки критериев «хороший» и «плохой»? — спросил незнакомец, внимательно глядя на меня.

Я сделал глоток воды, будто это был дорогой виски, чтобы выиграть время на размышления.

— В целом неплохо, — ответил я осторожно. — А почему вы спрашиваете?

— Видите ли, — незнакомец подался вперед, — у нас в компании есть крупный заказчик на данную технологию. И нам нужно ее внедрить как можно скорее.

Я нахмурился, вспоминая последние тесты системы.

— Хм, у нас пока недостаточно данных для полной интеграции. Нужно больше испытаний.

— Именно! — воскликнул незнакомец, явно обрадовавшись. — У нас как раз есть огромная тестовая группа для вашей технологии.

Я снова отпил воды, чувствуя, как по спине пробежал холодок.

— Простите, а кто, собственно, заказчик? — спросил я, стараясь, чтобы голос звучал ровно.

Незнакомец хищно улыбнулся, обнажив неестественно белые зубы.

— Преисподняя, — сухо произнес он.

Сделав новый глоток, я поперхнулся, шипучие брызги полетели из носа. Отвернувшись, я вытер лицо рукавом и недоверчиво переспросил:

— Простите, кто?

— Видите ли, Том, — незнакомец выдержал театральную паузу, — в Преисподней, или, как говорят в народе, в Аду, есть некоторая проблема...

Я пристально посмотрел на гостя, пытаясь понять, не розыгрыш ли это. Может, скрытая камера?

— И какая же? — выпалил я, чувствуя, как заложило в горле.

— У нас там нет нормальной системы анализа и подсчета деяний человека, — ответил он будничным тоном, словно обсуждал погоду.

— То есть? — я уже начал сомневаться в собственном рассудке.

Незнакомец отвел взгляд, словно что-то вспоминая, и продолжил отрешенным голосом:

— Понимаете, у нас вообще нет системы оценки душ усопших. Оценку делает, по сути, рандомный аппарат предсказаний, который мы придумали еще много тысячелетий назад. Как знаки зодиака и гороскопы, знаете такое?

Я решил подыграть, незаметно оглядывая комнату в поисках скрытых камер.

— Да, о таком наслышан.

— Вот-вот, — кивнул незнакомец. — И у нас совсем недавно сменилось руководство. Мы решили провести модернизацию и всех, кто был неугоден и увиливал от истинной работы, наказать. Хотя они и так уже наказаны, работая после смерти в Аду.

Он снова улыбнулся, на этот раз почти хищно. От его улыбки у меня волосы встали дыбом.

«Может, он сбежал из психиатрической клиники?» — пронеслось у меня в голове. Я внимательно осмотрел его руки, ожидая увидеть спрятанный ржавый нож или розочку от бутылки, но они были пусты. Только длинные, давно не стриженные ногти и неестественно большие пальцы привлекали внимание.

— И чем же я могу помочь? — спросил я, пытаясь сохранять спокойствие.

— Нам нужна ваша система, Том, — ответил незнакомец, подаваясь вперед. — Ваша GoodReal может стать основой для нашей новой системы оценки душ. Представьте: миллиарды данных о каждом человеке, анализ всех поступков, мыслей, намерений. Мы сможем точно определять, кто заслуживает рая, а кто — вечных мук.

Я почувствовал, как по спине побежали мурашки.

— Но это же... это же невозможно, — пробормотал я. — Наша система не предназначена для таких целей.

— О, поверьте, Том, — усмехнулся незнакомец, его глаза блеснули загадочным огоньком, — в Аду возможно многое. Более того, у нас как раз освободилось место жнеца, и эту поистине великолепную вакансию мы хотели предложить вам. Там вы сможете!

Я почувствовал, как по спине пробежал холодок. Комната словно потемнела, а воздух стал густым и тяжелым.

— Так стоп-стоп-стоп, какой жнец, какая вакансия? — мое терпение было на пределе, готовое лопнуть, как мыльный пузырь под напором ветра.

Незнакомец замолчал, и тихо, почти шепотом, произнес:

— Том, я понимаю ваше волнение и как вы думаете абсурдность ситуации, но поверьте, все, что я вам только что сказал, является сущей правдой.

Он сделал голос еще тише, словно опасаясь, что стены могут нас подслушать:

— Наш руководитель имеет прямое отношение к Преисподней, и на вашем месте я бы не спешил с отказом и подумал о моем предложении.

Незнакомец встал, и щелкнув пальцами, в воздухе магическим образом сформировалась стопка документов. От бумаг исходило едва заметное свечение, а в воздухе повис легкий запах серы.

— Вот, — протянул он мне, — ваш контракт на работу в Преисподней. Прочитайте его внимательно, от старых догм писать мелким шрифтом мы уже давно отказались, так что все прозрачно.

Я выкатил глаза и приоткрыл рот от действий незнакомца. Взяв протянутые листы контракта, я посмотрел на них, не в силах оторвать взгляд. Буквы, казалось, шевелились на бумаге, складываясь в загадочные узоры.

Переведя глаза на незнакомца, я сказал:

— Как вы...

Но незнакомец уже был на выходе и, тихо закрыв дверь, словно растворился в воздухе. В тот же миг под дверь с тихим шелестом скользнула визитка, будто подчиняясь невидимой силе.

Я подошел к двери и, наклонившись, поднял ее. На черной глянцевой поверхности кроваво-красными буквами было выгравировано: «Отдел безопасности», номер телефона и адрес нашей компании. Буквы, казалось, пульсировали, излучая слабое, едва заметное свечение.