Клинков 6. Последний хаосит

Полгода спустя. Москва, столица Империи.

Имперская столица встречала рассвет под гулкое пение молитв в храмах и святилищах и под мерную вибрацию магических кристаллов. На востоке, за дымкой лесов, небо медленно растекалось золотом. В первых солнечных лучах вспыхнули купола императорского дворца — позолоченные, с резными орлами и зубчатыми шпилями.

От мозаики крыш поднимался лёгкий пар. Защитные артефакты, разбросанные по всему дворцу, работали на полную мощь, а сами крыши были сотканы из зачарованного стекла, металла и переливающихся самоцветов.

На флагштоках дрожали штандарты с гербом императорского дома — золотой орёл на багровом фоне, в лапах жезл, за спиной расправленные крылья, а под ним надпись древними рунами: "Волей правим — мечом храним".

Внутренний двор императорского дворца был вымощен белым камнем, шов к шву, без единого изъяна. По нему шествовала гвардия — отборные бойцы императорской стражи, закованные в полные доспехи, созданные с нитями чар.

Каждый из бойцов прошёл не только тренировки и жёсткий отбор, но и принёс клятву верности. Воины восьми-девяти звёзд. Где-то они могли возглавлять ударные отряды или целые армии, но здесь они охраняли нечто более важное: императора. Столпа империи, его род, его семью.

Сквозь рассветный туман и сложную сеть витражей и защитных заклинаний был виден Небесный Прогляд — башня-обсерватория, служившая не только для чтения звёзд, но и для слежки за изменением потоков маны в радиусе сотен вёрст. Александр Николаевич Романов — именно он, Александр VI, царь-император, самодержец, вдохнул жизнь не только в Небесный Прогляд, но и в Москву, древнюю столицу Империи. Иностранцы сравнивали её с Римом, но разве мог заморский город в упадке сравниться с возвышающейся столицей магического мира?

Он вдохнул свежий утренний воздух.

Император стоял на балконе Зала Малого Совета — это не были парадные апартаменты, а уединённый, закрытый от лишних глаз павильон с круглыми сводами и портретами предков на стенах. Здесь, в полумраке и прохладе мраморных плит, начиналось утреннее совещание императора и ближников.

Зал был стар, построен ещё во времена прежней династии. Древней и забытой. Забытой по воле Романовых. В конце концов, имперская власть привлекала многих, но именно Романовы держали её на протяжении сотен лет. И Александр не собирался этого менять.

Он прошёл в зал, лёгким движением руки закрыв за собой балконные двери, с любовью провёл пальцами по краю круглого стола из красного дуба, а затем подошёл к главной реликвии зала и сел.

Древний трон, вырезанный из древесины, привезённой с южных рубежей. Подлокотники были инкрустированы защитными реликвиями прежних царствующих магов, а на спинке красовался крупный самоцвет. Пусть Александр Николаевич и был Архимагом, но защитой никогда не пренебрегал — осторожность и рискованность были двумя сторонами одной монеты.

Царской монеты. Золотой. С имперским гербом. Его гербом.

Александр Николаевич вздохнул. Он любил приходить сюда чуть раньше начала совета и смотреть на свою вотчину с балкона. Мало кто знал об этой его слабости. Впрочем, даже здесь он был защищён десятками заклинаний и барьеров. В императорский дворец просто так не попасть.

Сегодня Архимаг и глава рода Романовых был одет в простой кафтан из чёрного шёлка, вышитый золотой нитью, без особенных знаков отличия. Лишь с золотым гербом и тонкой цепочкой с тёмно-зелёным камнем. Он был без короны — здесь, в зале, да и во дворце она ему была ни к чему.

Здесь каждый знал его лицо — молодое, несмотря на сотни прожитых лет. В его чёрных волосах не было седины — в конце концов, у любого Архимага было достаточно знаний и ресурсов, чтобы замедлить старение. Сама магия позволяла это. Тёмно-зелёные глаза смотрели на широкие двери.

На пальцах не было колец, лишь рубцы от многочисленных битв. В конце концов, Александр Николаевич был не просто императором, но и воином, который не раз стоял на острие атаки. Он прошёл не одну военную кампанию, прежде чем унаследовал титул от отца, как и положено старшему сыну и нынешнему монарху.

Он спокойно подождал, пока в зал придут его ближники и верные советники. Император пропускал мимо ушей почтительные приветствия и думал о запахе, что почувствовал на балконе.

Угли на юге и севере тлели — в конце концов, вассалы постоянно грызлись друг с другом за деньги, честь, власть и личные амбиции. Но именно с востока тянуло дымом и зарождающимся пламенем пожара.

Он вынырнул из раздумий и приступил к заседанию. Здесь, в малом зале, скрытые от посторонних глаз, собрались верные ему люди. Его помощник и друг — канцлер Орест Гавриилович, лысый мужчина со шрамом, пересекающим правый глаз и щёку. Магистр, талантливый маг и управленец с тяжёлым взглядом и подёргиванием правого века. Не от нервов, а от старой раны.

Был здесь и Архимаг Зиновий Никонорович Громов — глава рода Громовых и владелец Кладовочки. Именно ему принадлежала идея одного из самых прибыльных предприятий Империи. Он, в отличие от императора, ничуть не стеснялся седины в волосах и, казалось, носил её как предмет гордости. В конце концов, поговаривали, что Громовы были наследниками дара от самого Перуна и до сих пор почитали его как отца-основателя.

Был в зале и худощавый казначей Матвей Ефимович, и воевода — выдающийся воин десяти звёзд, Клим Глебович Долинский, грозный боец, никогда не снимающий панцирную броню. Плечистый, с медвежьими лапами и голосом, от которого дрожало даже стекло. Он командовал дружиной императора многие годы и был верен больше любого Романова.

Рядом с ним забавно смотрелся Платон — человек без фамилии, пробившийся наверх из простого люда, один из поверенных императрицы и тайных советников самого императора.

Совет начался с дел денежных — торговли и налогов. В конце концов, именно они позволяли императору всегда оставаться на вершине. Иначе как бы смог род Романовых поддерживать свою силу? Три Архимага, включая самого Александра, в живущем поколении, больше десяти Магистров, несколько десятков бойцов десяти звёзд, личная охрана, элитная гвардия, древние артефакты, доставшиеся не только по наследству, но и добытые потом и кровью. И бесчисленное количество вассалов — князей, герцогов, графов, баронов... и, конечно же, народ.

Род Романовых был не просто правящим, а связующим звеном, держащим Империю в кулаке. Но даже так находились желающие бросить императору вызов. Скорее тайно. Впрочем, ныне они были скорее заняты местными конфликтами, и Александр Николаевич планировал оставить всё именно так. И всё это было невозможно без капитала.

Деньги сменились дипломатическими визитами и последними новостями на международном фронте. Здесь уже засиял не казначей Матвей Ефимович, а канцлер Орест Гавриилович и личный советник императрицы Платон. Донесения были точными и короткими.

Народное восстание и династийная нестабильность в Европе. Впрочем, Старый Свет не раз переживал их, переживёт и в этот раз. Визит османских дипломатов и новые связи на Востоке.

Многие из этих тем обсуждения будут подняты на собрании в Боярской Думе — совете избранных, вершине власти для выдающихся магов и воинов. Туда могли попасть лишь Магистры и Архимаги, а также выдающиеся воины десяти звёзд.

Большинство государственных вопросов обсуждалось на собраниях Думы — не только внешняя политика, но и внутреннее устройство, законы и религия. Вот только, в отличие от малых советов, проводимых императором с ближниками, Боярская Дума собиралась в полном составе редко. Нужен был особый случай.

И запах с востока подсказывал императору, что такой случай неизбежен.

И повод этот был бы связан не с уже начатыми и развивающимися родовыми конфликтами, о которых говорил Долинский.

— За последнюю весну, — прогремел голос воеводы, — в Северном княжестве так и не сработали дипломатические усилия. Пречистовы, как более древний род, продолжают давить Ивлевых.

Император едва заметно кивнул. Он отслеживал любые конфликты вассалов в собственной империи, но чаще всего вмешивался лишь в особенно значимые.

— Дело в торговом тракте и в вопросах сбора пошлин, — тут же добавил Матвей Ефимович, казначей. — Правда, на деле уже было сожжено несколько хуторов и отмечена гибель троих Адептов.

Новость была для императора малозначимой. Адепты — разменная монета в любом конфликте, так же, как и маги рангом ниже. Их смерть едва ли влияет на престол или на Северное княжество.

— А местная администрация, — продолжил говорить казначей, — прислала два взаимоисключающих отчёта.

— Что с нашими наблюдателями? — спросил Александр Николаевич.

— Последние отчёты уже у вас в кабинете, ваше величество, — ответил Платон.

Канцлер, лучше всех знал, что и когда может заинтересовать императора. Александр Николаевич же продолжил слушать отчёт о развитии конфликтов.

В Старооскольском уезде разгоралось напряжение между двумя школами магии: Тихоновской академией, поддержанной боярами из рода Велесовых, и местным собранием Шаманов Пламени. Они после недавнего признания Имперским магистратом пытались выбить себе место под солнцем.

Споры шли не только и не столько за судьбы юных умов, скорее о праве на допуск к магическим источникам и о контроле местных рынков магических артефактов. И, ожидаемо, всё вылилось в открытое столкновение учеников и закулисные удары по заинтересованным родам.

Перечислять более малочисленные споры и конфликты смысла не было. В империи постоянно шли не только открытые распри, но и подковёрные игры. Право на владение шахтами, предприятиями и торговыми путями, земельные наделы, укрепление и уж тем более гарантия и поддержка вылазок в Зону — всё это стояло на кону и в разной степени ценилось разными родами.

В конце концов, именно рода были основой. Не просто семьи с историей, а настоящие династии, наделённые магическим наследием, собственными военными силами и торговыми артелями. На них зиждилось правление Романовых. Не все из родов были древними или великими. Многие загорались и тухли, а некоторые уничтожались в зародыше.

Ни Боярская дума, ни уж тем более император не могли, и зачастую просто не хотели, вмешиваться в каждую ссору. Задача империи была не в том, чтобы подавить инициативу родов, а лишь держать масштаб боевых действий в узде и направить результат в нужное имперской власти русло. В конце концов, император и Романовы — это тоже род. Династия со своими интересами. Пусть в первую очередь Александр Николаевич заботился о государстве.

Наконец, когда казалось, что все вопросы были обсуждены, Орест Гаврилович кашлянул и произнёс:

— Ваше величество, у нас есть обновлённые сведения с юго-востока.

Александр Николаевич внимательно посмотрел на канцлера и друга. Он ждал новостей с интересом, ведь уже прочитал предварительный отчёт несколько месяцев назад.

В конце концов, не каждый день предковеры с солнечниками вступали в конфликт. Если император правильно помнил, в последний раз солнечники сражались несколько сотен лет назад, и врагом были вовсе не предковеры.

— Южноуральское и Кашкаревское княжества активизировались, — продолжил говорить канцлер. — Усиливаются заставы, зафиксированы переброски магических артефактов, алхимических компонентов и новых бойцов.

Император едва заметно кивнул.

— В Южноуральске было полностью зачищено присутствие солнечников. В Кашкаринском княжестве, наоборот, вытеснены все элементы, имеющие связь с предковерами. Формально пока без конфликта. Но, по сути, это уже война.

— И те, и другие, — заговорил Клим Глебович Долинский, — усиливают родовые войска.

— Отправьте наблюдателей и не вмешивайтесь, — голос императора был холоден, в нём звучал металл.

Александр Николаевич обвёл взглядом своих советников.

— Ваше величество, — произнёс Зиновий Громов, — дело в том, что в Южноуральске новый Магистр.

Зиновий говорил прямо — в конце концов, положение позволяло.

Император не дёрнул бровью. В докладах еще не было этой информации, потому он не ожидал, что в союзе Южноуральска Демидову и Шаховскому удастся взрастить целого Магистра. Но кое-что о талантливом главе нового рода там было.

— Сколько, Зиновий, говорите, ему лет?

Зиновий Громов улыбнулся. В его улыбке не было насмешки или вызова — скорее, удовольствие. Громов, как артефактор, Архимаг, новатор и исследователь, всегда испытывал тёплые чувства к новым талантам. Если император смотрел на них через призму инструментов, то Зиновий скорее проявлял настоящий интерес.

— Едва за двадцать, — проговорил Зиновий.

Император несколько раз стукнул пальцами по трону. Это было невиданно.

Александр Николаевич не особенно любил солнечников. Эта конфессия была воинственна и, несмотря на проповедуемые убеждения, зачастую слепа к многообразию магии и вассалов в империи. К тому же их последователи уж больно склонны к автономии.

Но новость о новом Магистре уравнивала две чаши весов. Предковеры в Южноуральске раньше имели лишь двух Архимагов — редкое объединение родов. Но так как оба Архимага когда-то были соперниками, их вполне можно было разделить. Сейчас же, с новым талантом, всё менялось.

Впрочем, решение было тем же.

— Усиливают родовые войска… — негромко проговорил император, но каждый в зале услышал его слова. — И самих себя вместе с тем. Пусть. Пусть бьются, пусть проливают кровь за старые оскорбления, за честь или земельные претензии. Сделайте так, чтобы молодой Магистр не погиб — он будет полезен. В остальном, раз солнечники и предковеры так хотят автономии, то почему бы и не дать им свободу? Пусть и ненадолго.

Свобода в понимании императора всегда была относительной. Разве может быть человек полностью свободен, когда над ним всегда находится солнце империи? Александру Николаевичу захотелось поморщиться, но он задержался. Солнечники даже этот старый символ умудрились испоганить. Но ситуация для него была выгодна короне, как ни крути.

И в действиях императора была логика. Предковеры против солнечников — один из десятков конфликтов, но один из немногих на Востоке. Обе стороны обладали Магистрами, Архимагами, армиями и настоящими полководцами.

Если конфликт обострится, он может втянуть в себя другие рода, нарушить равновесие или привести к гибели Магистров или Архимагов. А этого император допустить не мог. Потому пока он наблюдал, не гасил искру, лишь смотрел, какая из сторон обратится в пламя. И только когда дым поднимется слишком высоко, появится он — не как судья, а как сила, способная затушить оба конца фитиля.

— И этот Магистр… — протянул император.

— Да, ваше величество, — тут же произнёс Платон. — Если позволите мне высказать своё мнение… Он талантлив, хотя, возможно, и слишком удачлив.

Потом Платон быстро пробежался по документам на столе и продолжил:

— За последние два года Максим Клинков не только совершил больше дюжины вылазок в Зону, но и создал с нуля род, объединив боевые отряды и магов. Можно считать, что полноценно открыл собственную школу хаоса. Хотя некоторые считают, что возродил…

Платон зашуршал бумагами.

— Победил Лича и подчинил себе территорию рода Троицких. Именно он изгнал солнечников из Южноуральска. А также, как вам, ваше величество, уже доложили… — Платон сделал паузу, — стал Магистром хаоса.

Наступила тишина.

Её прервал Матвей Ефимович:

— Хаос… значит.

В его голосе чувствовалось недоверие и опаска. Не всем были по душе непредсказуемые и почти забытые хаоситы.

Император же смотрел на всё ещё улыбающегося Зиновия. Знал ли он что-то заранее? Непонятно. Но император запомнит имя хаосиста, которое уже слышал когда-то.

— Кто его наставник? — спросил император.

И ответ получил неожиданный.

— Судя по всему, никто, — отозвался Зиновий. — Независимое развитие с небольшой помощью Демидовых. Получается, либо гений, либо наследие.

Опять наступило молчание, а затем, как ветер на высокогорье, пронёсся чёткий, спокойный голос императора:

— Гений или нет — подготовьте послов.

Все взгляды были прикованы к Александру Николаевичу.

— Пошлите их в Чернореченск. Пусть Клинков получит дары, как положено магистру, явятся в Боярскую думу, и займёт своё место. По праву заслуг, и по праву силы.

Император взглянул на статуи драконов у стен зала. Это были зачарованные защитные артефакты, готовые в любой момент откликнуться на зов их хозяина — на зов императора.

— Пусть хаос вновь войдёт в Боярскую думу. В конце концов, его место долго пустовало.

Никто из присутствующих не мог противиться воле императора. В конце концов, появление нового Магистра, уж тем более такого молодого, было неожиданной новостью и совершенно точно заслуживало внимания.

Но когда всем присутствующим показалось, что заседание закончено, император впервые за весь вечер едва заметно усмехнулся.

— И ещё, — произнёс он, — удостоверьтесь, что во время приёма Клинкова в Думе все Архимаги будут на месте. Особенно солнечники. Интересно будет взглянуть, как хаос и свет посмотрят друг другу в глаза.