Клинок над волнами

Форсион не внушал Агате доверия. Пропахший тухлой рыбой, специями и солью, он окружал большую бухту, которую она видела еще вчера, когда дорога забралась выше и нависла над побережьем. Сюда тянулись купцы, мастеровые, но, больше – всякого рода отребье, рассчитывающее нажиться на моряках и торговцах.

Чтобы проскользнуть в город, они с Валентином и Доминикой загодя примкнули к торговому обозу, и даже так пришлось понервничать, пока стоявший на воротах церковник рассматривал их сквозь какое-то хитрое стекло. Пронесло, не зря до этого почти две недели проторчали в богами забытой глуши, пока Клинок училась «прятать фон», как это назвал Валентин.

Сама Агата понятия не имела, что делает и как это работает. Сами медитации, а маг показал одну из них, были привычными по обучению в Цитадели. Только теперь нужно было не искать в себе свет, а «запихивать» внутрь тела слабый ореол тьмы, расходящийся от солнечного сплетения во все стороны. А для того, чтобы запихнуть, нужно сначала тьму почувствовать, научиться на нее влиять… Агата отчаянно завидовала Доминике, которую прикрывал сам Валентин, ставший новым наставником. Бегает, собакам хвосты крутит, поздние ягоды собирает… А она, даром что взрослая тетка, сидит, сложив ноги, да «концентрируется на потоках». К тому же это было то единственное, чему Валентин научил за время пути на юг, к морю. Доминике он тоже объяснял немного, но все же объяснял, пусть и простые вещи, а на нее махнул рукой. «Слишком долго настройке учить».

Ладно хоть медитации помогли, и в город их пустили. Агате, правда, думалось, что не стой у ворот целая вереница телег, может быть священник что и высмотрел бы. Но времени усердствовать у церковника просто не было, а короткую проверку она выдержала.

Если Настоятельница и послала за ними кого-то, то пока этот «кто-то» себя не проявлял. За почти два полных месяца пути от одной мелкой деревни к другой – иногда ночевать останавливались прямо под открытым небом – им пару раз приходилось придумывать ответ на вопрос, почему идут не в Цитадель, а от нее. Благо, дальше вопросов дело не пошло, но, как Агата догадывалась – потому, что деревенским выгода от целителя вот тут, рядом, да еще в преддверии зимы, была куда больше, чем от доносительства.

Несколько святых отцов, встреченных по дороге, сами, кажется, не совсем знали, что именно происходит. Один, которого Валентин избавил от артрита, поделился полученными из ближайшей городской церкви инструкциями. Предполагалось, что священнослужитель, используя «доброе слово и нужный артефакт», должен задержать нарушителей и отвезти их к ближайшим дознавателям. Валентин покивал на замечания о странности такого решения, а потом, наедине, мрачно сообщил, что артефакт назывался «Слово Света» и при активации подавлял магию в том, на кого направлен. Работал долго и причинял цели немалую боль. Откуда нашли столько артефактов, что хватило разослать по деревенским приходам, можно было только догадываться.

Потому они и прибились к обозу. И то сначала Валентин ушел куда-то в полночь, попросив не следить и не мешать, и вернулся с окровавленной, израненной рукой… С которой пропали знаки, подтверждающие статус сертифицированного мага. Ценой этого стала оплата «сидячего» места на телеге, ехать сам маг в первые пару дней просто не мог. Но теперь, заходя следом за Агатой в широкие городские ворота, Валентин вполне уверенно вел своего коня, купленного где-то в Криожоне (Агата догадывалась где), под уздцы.

– И куда дальше? – спросила Доминика, поглаживая Серого.

Пес принюхивался. Агата не была уверена, насколько он был вообще жив – из глубокой медитации, когда она училась «убирать» черноту вокруг себя, казалось, что внутри зверя переплетаются и черные, и зеленые нити. Но ладно хоть лишь внутри, да и церковников не интересовали собаки. Расставаться с Серым девочка отказывалась наотрез.

– В порт, – ровно отозвался Валентин, – и будем убираться из Союза. Так что нам нужно куда-то левее.

Агата кивнула. Сейчас, стоя рядом со Смертью, она видела лишь вереницу повозок, занявших всю широкую улицу. Желтоватые стены домов, теснившихся друг к другу, нависали над проезжей частью так же, как и в Криожоне. Красные крыши уходили во все стороны от городских ворот. Где-то впереди улица, вроде бы, поворачивала, но неожиданно вправо.

– Нечего стоять, – бросил Валентин, – сейчас растопчут. Залезаем – и поехали.

– Ты знаешь, куда именно? Бывал здесь? – полюбопытствовала Агата, стараясь усмирить собственные чувства.

У Альфредо она жила в Гостанионе, тоже у моря, но он по сравнению с этим местом казался уютным городком, погруженным в созерцание и дрему. Построенный на месте древнего поселения фроантийцев, сохранивший старые храмы и статуи, Гостанион не мог похвастаться большой бухтой и оживленным портом. Из Форсиона же, по словам Валентина, отправлялась едва ли не четверть всех грузов Зеленых Земель. Сюда заплывали хольды, решившие торговать, а не сражаться с южными соседями, сюда заходили множество кораблей из всех частей Зеленых Земель… И весь город пах и звучал, как рыбный рынок в базарный день. Плохой рыбный рынок.

– Нет, – коротко бросила Валентин, забираясь на коня и подхватывая к себе в седло Доминику, – но не найти порт в Форсионе – надо быть совсем идиотами. Мы зашли через восточные ворота, значит надо при любой возможности забрать левее – и выйдем к бухте, вот и все.

Клинок кивнула. Валентин не был ее Владельцем – да и может ли у нее вообще быть Владелец? Печати-то нет… Но он в любом случае лучше соображал в том, что происходило вокруг.

По крайней мере, Агате хотелось так думать. Она чувствовала страх Валентина, чувствовала, как он боялся священника на воротах – но что в этом такого? Вон даже Гюстав боялся половины тех, кого ловил и уничтожал – и что?

Да и что тут возражать? Им и правда надо в порт. Прочь.

Агата тронула лошадь и направила Смерть вперед. Прямо и налево. Неплохой план, в самом деле. Стоит вырваться с улицы, запруженной телегами и источающей аромат нечистот. Кобыла проигнорировала первый удар в бока, а на следующий фыркнула, но все же пошла в нужном направлении.

Выбраться из плотного потока телег и конников удалось не сразу, но Агата, улучив момент и проскочив на узкую, но почти пустую улицу, забиравшую влево, вздохнула с облегчением. Не хотелось признаваться самой себе, но в обозниках ей чудились скрытые церковники, а то и дознаватели, а их компания из мужчины, женщины с оружием, ребенка и собаки была заметна, словно бельмо на глазу. По крайней мере по мнению Клинка.

Новая улица разительно контрастировала с той, которая шла от ворот. Здесь и одна телега едва бы проехала, не то что несколько разом. Дома тоже покрашенные в желтый, но неказистые, маленькие, нелепо лепившиеся один к другому. Окна много где битые, кое-где с пузырями вместо стекол. Прохожих немного, одеты бедно… Посматривают кто с недовольством, кто со страхом, кто с жаждой наживы… Но не лезут.

Агата район узнала. В таких она с Гюставом бывала, и не раз. Дом для бедняков и редких мастеровых, чьи услуги стоили недорого, а умения не позволяли начать промысел в каком-то другом месте. Тут стоило держать ухо востро, но она лично предпочла бы иметь дела с десятком преступников разом, чем с одним церковником. А последние в такие места заглядывали редко.

Клинок лишь осторожно, прикоснувшись к тьме вместо света, не магической тьме, а какой-то иной, сосредоточилась на звуках и движениях вокруг. Вряд ли нападут, на самом деле – пусть и вооружена только она, но вся их троица не похожа на богачей, да и черные ножны кого-то да отпугнут. В таких местах редко опускались до ограблений среди бела дня прямо посреди улицы. К тому же шли они в верном направлении – с каждым шагом лошади рыбный дух усиливался и усиливался.

Свернули в один проулок, в еще один – и где-то закричали чайки, а ветер бросил в лицо мелкие водяные брызги.

Дома сменились большими, основательными вытянутыми постройками. Они прошли мимо одной, обогнули вторую – и Агата заметила, что к воротам той идет широкая, пусть и разбитая, дорога, позволявшая провести телегу. Идет вовсе не с той стороны, откуда они прошли.

– Может, туда? – спросила Клинок, указывая на колею. – Это же портовые склады?

– Должно быть. Проверим.

Агата направила лошадь к колее. Не успела Смерть пройти и десятка шагов, как до уха Клинка донесся полузадушенный вскрик. Агата взмахнула рукой и обратилась в слух.

За спиной конь Валентина послушно замер – Клинок слышала, как стукнули копыта о землю. Слышала тяжелое дыхание мага, резкое – девочки. Слышала, теперь, сосредоточившись, удары волн о пирс – где-то правее, относительно недалеко, и глуховатое:

– Падла!

И новый вскрик.

– В чем дело? – вопрос Валентина ударил по ушам.

Агата вздрогнула. Вздохнула – и «отдалила» темноту. Мгновение она колебалась. Стоит ли рассказывать? Это ведь не их дело. Их дело уплыть, подальше, вот и все.

Но ведь оставлять человека в беде тоже неправильно. Не так, как учила Богиня. И даже если Агата больше не Клинок, то… все равно ведь не стоит поступать по-скотски.

– Там где-то бьют человека, – наконец призналась она негромко.

Валентин рвано выдохнул.

– Вот ведь…

– Пойдем, поможем! – тут же подала голос Доминика, – ты же сможешь помочь, дядя Вэл?

– Я же просил – не называть меня так. Валентин. Да, могу, но…

Клинок хорошо понимала сомнения мага. Это – не их дело. С другой стороны – едва ли здесь кто-то донесет церковникам…

– Агата, как ты считаешь – нам стоит вмешаться?

Клинок вздрогнула во второй раз и, обернувшись, удивленно посмотрела на мага. Если она хоть что-то понимала в людях, Валентин под маской недовольства прятал растерянность. Он спрашивает… у нее?

– Как я считаю?

– Ну да. Не ты ли вечно показывала, что знаешь лучше меня, и что я – не твой Владелец? Так что, наш генерал, решай, будет ли это опасным или нет. Я в военных делах не силен, а чтобы лечить нашу непонятную жертву, ее еще отбить надо.

Агата сглотнула, чувствуя растерянность. Как она могла это решить? Ее дело лишь обеспечивать безопасность Владельца и выполнять его приказы…

Но Владельцы и приказы остались в прошлой жизни, утонувшей в темноте подземелий Триополя и исчезнувшей в холоде подземелья Алебастровой Цитадели. Подземелья, из которой ее вытащили Владимир с сыном. При участии Винсента. Хотя все могли бы пройти мимо…

Она глубоко вздохнула и слезла с лошади.

– Я пойду посмотрю, что там. Нехорошо оставлять человека в беде, пусть и незнакомца. Церковники в такие места не суются, а с остальными я справлюсь.

– Серый поможет! – радостно кивнула Доминика, и пес, до того обнюхивавший угол, резво потрусил к Клинку.

– Мы будем держаться на расстоянии, – согласился Валентин. – Только… я специалист по исцелению, а не по убийствам.

Агата кивнула. Она настояла, чтобы в одной из деревень им за работу целителя продали за пару мелких монет тяжелый топор, плотницкий, но пригодный, чтобы раскроить чей-нибудь череп, и длинный охотничий нож. Последний теперь висел на поясе Валентина… но управляться маг с ним не умел. Агата предложила научить, но на это предложение откликнулась лишь Доминика, и та быстро потеряла интерес. Ну еще бы – заживлять синяки и ссадины в роли помощницы целителя-то все увлекательнее…

Клинок вдохнула пропахшей рыбой и солью воздух и вновь сосредоточилась на звуках. В этот раз голоса она уловила быстрее. Уловила – и мягким шагом направилась к их источнику.

Нужный склад, а длинные вытянутые здания без всяких окон едва ли могли быть чем-то иным, она обнаружила быстро. Он находился на улице, соседней с той, где остались лошади. Владельцы зданий вокруг явно не могли похвастаться большими доходами – от одного из строений несло тухлятиной, одно стояло пустым после пожара, закоптившего камни стен, еще около одного отирались любители дурмана – характерные позы и пустой взгляд в никуда Агата узнала с легкостью, да и запах оказался знаком. Так себе местечко…

Отлично подходит, чтобы держать кого-то насильно.

Чем ближе подходила Агата, тем больше ей удавалось разобрать. Мужчина допытывался у кого-то, судя по голосу, мальчишки, о том, как найти какого-то Огама, не слушая уверений в том, что пацан ничего не знает. Увещевания и просьбы отпустить тоже остались без внимания – удары и вскрики доносились все чаще и чаще.

Агата скрипнула зубами. Она терпеть не могла, когда издеваются над беззащитными. Поединок, дуэль – это одно. Все честно, все равны. А вот так кого-то поймать и бить…

Да, Клинку не пристало о таком думать. Его цель – защищать Владельца и выполнять его поручения… Но у Агаты больше не было Владельца. Не было и никогда не будет.

А вот гнев, поднявшийся в душе от чужих вскриков, был. Может, она об этом трижды пожалеет, но сейчас хотелось действовать. Почти два месяца она бежала, боясь оглянуться, боясь, что за спиной ждет кто-то из сестер, прелатов или дознавателей.

А теперь, наконец, могла действовать.

Агата, удостоверившись, что крики исходят из небольшого вытянутого каменного здания, окруженного забором чуть выше, чем в человеческий рост, отдалила от себя ненужные ощущения. Тьму пока не отпустила, драться ведь наверняка придется. Но, может быть, удастся договориться. Стоило попробовать.

Клинок подошла к воротам и резко постучала. Открылась смотровая щель, показалась лоснящаяся морда какого-то лысого мужчины.

– Ты кто такая? А ну вон пошла! – щель закрылась.

Агата ругнулась. Ну да, теперь-то у нее нет постановления от Гюстава с печатью дознавателей… Она постучала еще раз, приготовилась потребовать открыть ворота – но в этот раз в щели показался взведенный арбалет.

– Не знаю кто ты, девка, но пошла вон, последний раз говорю по-хорошему. Тут территория Дашеля, чужакам вход закрыт!

– Это кто там? – раздался приглушенный голос, наверняка из самого склада.

– Да шалава какая-то подзаборная!

– Помогите! Помогите, я здесь!

– Заткнись! – звук удара. Вскрик и вновь удар.

Агата ругнулась и, разбежавшись, подпрыгнула. Измененное тело не подвело, да и высота была небольшой. Она дотянулась ладонями до верха створки ворот и под жалобный скрип петель и чужую ругань перемахнула преграду.

Приземлилась на утоптанную площадку, перекатилась, чтобы земля не била по ногам во всю силу, и бросилась к развернувшемуся привратнику. Ушла в сторону от наведенного арбалета и, не придумав ничего лучше, схватила здоровяка за горло. Его кожаная куртка с нашитыми бляхами шею никак не защищала.

– А ты мразь! Парни, атас! – раздалось за спиной.

Агата усилила нажим, гадая, успеет ли додушить привратника или придется отвлекаться на того, кто бежал от склада, но раздался скрежещущий звук – и через ворота перевалил Серый. Перевалил – и тенью бросился мимо. Крик боли возвестил о том, что пока можно не отвлекаться.

Агата могла бы сдавить сильнее, сломать чужую гортань – но это стало бы смертным приговором. А так можно уловить момент, когда бугай отключится – и не выдавливать всю жизнь до конца.

Привратник осел на землю, лишившись сознания. Агата вытянула из его рук арбалет и отбросила подальше, в траву у забора. Заберет потом, пригодится.

Отбросила и развернулась. Вовремя. Пока Серый под вопли боли трепал какого-то лысого в легкой куртке, зажав в пасти руку с ножом, еще двое лысых – это мода какая-то, что ли? – устремились к ней. Один размахивал кистенем на длинной цепочке, второй вооружился парой широких тесаков.

Агата погрузилась во тьму внутри себя, углубляясь в боевую медитацию. Погрузилась – и шагнула навстречу любителю кистеней. Уклонилась от груза, шагнула влево, придвигаясь ближе, и обхватила вооруженную руку. Поймала – и дернула на себя, подставляя ногу. Лысый с воплем грохнулся на землю. Агата рванула на себя руку, ломая плечо под резкий хруст, и выхватила кистень из раскрывшейся ладони.

Едва-едва, но успела уклониться от парня с тесаками, которого не испугало падение товарища. Ушла от атаки – и резким движением направила кистень прямо в лоб противнику. Этот лысый попытался защититься, подставил нож – и цепочка обвилась вокруг лезвия, а груз ударил в грудь.

Клинок дернула рукой, и силы измененного тела хватило, чтобы вырвать нож из ладони. Противник в ответ нелепо замахнулся вторым клинком. Агата лишь отшатнулась, даже шаг делать не понадобилось. Ударила сама, коротко и точно. Кулак попал в солнечное сплетение и бугай, выпустив оружие, осел на землю.

Агата отбросила его нож подальше. Приложила еще раз, чтобы не думал пока вставать – и зашагала к раскрытым дверям склада.