Клуб анонимных гениев

Там, в подвале, где переплетаются сюжеты, сидят они.

— Моя героиня уникальна, — говорит девушка. — Она подверглась насилию в детстве, поэтому вы обязаны её полюбить.

Девушка робко пробежалась глазами по остальным участникам, скрывая смущение...

— Аллегория, — произнёс мужчина в галстуке и отправил в рот печенье.

Аплодисменты раздались эхом по всему подвалу. Под потолком жужжала муха.

— Абсолютно всем подругам нравится моя героиня, — продолжала девушка, накручивая локон своих мягких волос на палец.

— Писатели говорят, что указывать на время года в тексте следует один раз.

Все взглянули на очкарика, а затем посмотрели на окно под потолком. Была весна.

Постмодернист в ковбойской шляпе говорит:

— А вы знали, что это пятая прямая речь за главу? Посчитайте.

Боготворец покрутил свой ус и приподнял бровь. Ему тоже хотелось иметь шляпу. Теперь на нем была шляпа. Пиратская треуголка. Поправив её, он слез с бочки и достал из внутреннего кармана своего фрака карту. Все смотрели на него.

— Между прочим, — начал боготворец, раскрывая свою карту, — раса Т'роксов произошла от древнейших драконов, что испокон веков населяли земли Кавраниса. Их язык строился на стыке придыхательных гласных драконов-полубогов и гортанного пения народа флорисов. Вот, я написал об этом тут.

Он указал пальцем на таблицу не до конца раскрытой карты. Постучал по ней несколько раз и шмыгнул так, что его усы подпрыгнули.

Девушка, что выступала первой, изящно выгнула свою спину, сидя на стуле, и, закинув прядь русых волос за плечи, гордо произнесла:

— В сумочке моей героини был талисман, подаренный её братом на тринадцатилетие. Он очень важен для неё. От него зависит вся судьба её удивительной жизни.

— Перегруженное предложение перед диалогом, — сказал критик. — Исправить.

Постмодернист и очкарик кивнули. Мужчина в галстуке следил за присутствующими, продолжая поедать печенье.

Главный герой спустился в подвал, держа в руках охотничье ружьё. В романе обязательно должен быть главный герой. Так сказал очкарик. Критик взглянул на ружьё и сделал пометку в своём блокноте. Постмодернист улыбнулся, следя за повествованием.

Главный герой обошёл всех присутствующих и повесил ружье на стену, закрепив его на двух крючках. Затем, взяв свободный стул, сел поодаль от остальных.

— Чеховское ружьё, — пояснил очкарик, листая одну из своих занудных книжек. — Если в первом акте на стене висит ружьё, то в третьем акте оно должно выстрелить.

Постмодернист указал на девушку с уникальной героиней пальцем, а затем медленно перевел его на боготворца и произнёс:

— Она убьёт его.

— Слушайте, тут вообще есть связь? Мои подписчики будут недовольны, если их любимый блогер не будет выходить на связь. Я что, зря ногти накрасила? Вы знаете сколько стоит сейчас маникюр?

Блогерша вертела смартфоном над головой, выслеживая появление сети. Она встала с места и начала обходить помещение, глядя в экран. Затем остановилась, вздохнула и посмотрела по сторонам. Обратив внимание на окно, она взяла свой стул, подставила его к стене и встала на него, вытянув руку со смартфоном наружу.

— Моя книга набрала ещё восемь просмотров. Разве это не здорово? Ой, плохой комментарий надо удалить. Так, мне предлагают рекламу. Конечно же я соглашусь.

— А я фанфики пишу!

Все вздрогнули и повернулись к толстушке. Она свесила ноги со стула и болтала ими вперёд-назад. На пухлом лице играла простодушная улыбка. Девушке с уникальной героиней та сразу не понравилась, но убивать толстушку она не собиралась. Почему кто-то должен её убивать? Что вообще за метакомментарий?

Боготворец в пиратской треуголке захотел себе попугая. Зелёного. Теперь тот сидит у него на плече. Мужчина в галстуке поделился с птицей печеньем. Попугай взял лакомство одной лапой и начал грызть, рассыпая крошки. Боготворец выхватил у птицы угощение и отправил его себе в рот.

— Писатели говорят, что мелким деталям следует уделять особое внимание, — сказал очкарик, положив палец на двадцать пятую страницу книги, которая весила около трёхсот грамм.

Девушка с уникальной героиней моментально раскрыла свои пышные ресницы, из под которых показались голубые глаза, переливающиеся под светом ламп, и с воодушевлением промолвила:

— Я уделяю! Я прописала своей героине все черты характера, каждый элемент одежды, взаимоотношение с другими персонажами! Всё распределено по карточкам! Я покажу вам завтра.

— Господи… — вздохнул критик, перечеркивая что-то в блокноте. — Ресницы не могут раскрыться. Это раз. «Из-под» пишется через дефис. Это два. Главный глагол «промолвила» соединён с оборотами, которые не согласованы с ним по логике действия. Кто переливается? Кто воодушевляется? Исправить.

Толстушка громко засмеялась. Её пухлые щёчки подпрыгивали в такт смеха. Кому какое дело до всех этих нюансов, если ты пишешь фанфики, правда?

Наконец, главный герой встал. Все посмотрели на него с почётом. У каждого были на него планы. Девушка с уникальной героиней написала бы в своей карточке, что главный герой был очень внимательным. Он вытянул руку и указал на труп, лежавший в центре комнаты. Собравшиеся повернули головы к телу.

Постмодернист сел на колени рядом с ним и положил ковбойскую шляпу на пол. Нащупав отсутствующий пульс на запястье трупа, он произнёс:

— Это классик.

По комнате пронеслись перешёптывания. Блогерша сделала селфи на фоне трупа и пометила хэштегом #засовременку.

Мужчина в галстуке дожевал печенье, скомкал упаковку и положил её в карман. Все затихли в ожидании чего-то.

— Классика бессмертна, — сказал мужчина.

Под звуки аплодисментов труп налился кровью — его лицо обрело розовый оттенок, а в запястье снова появился пульс. Постмодернист надел на себя шляпу и помог классику подняться. Потому что когда-то тот помог подняться и ему. Аплодисменты продолжались.

Блогерша удалила старый пост и снова сделала селфи, пометив его хэштегом #заклассику.

Классик с благодарностью поклонился каждому, пробираясь к лестнице. Поднявшись на несколько ступеней, он оглядел собравшихся, и со словами «До свидания!» вышел из подвала.

— Что ж, думаю на сегодня наше собрание подошло к концу.

— Кто это сказал?

Участники клуба поставили свои стулья у стены и стали прощаться друг с другом. Боготворец оставил бочку на месте, потому что та была очень тяжёлой.

— До завтра, — сказал кто-то кому-то и поднялся по лестнице.

— До следующей главы, — постмодернист щёлкнул пальцами и удалился из текста.

Критик шепнул главному герою, что тот получается слишком плоским и тоже вышел из подвала.

Толстушка вышла из подвала.

Короче все вышли из подвала.

Конец.