Клуб неудачников

Бен Кеноби проснулся.

Снова.

Опять.

Темно. Тихо. Слышно чье-то дыхание… Десять. В темноте вокруг него десять разумных.

Спят. Спокойно. Мирно. Один слева слегка присвистывает — не болезнь, нет затрудненности дыхания, значит, это особенность вида.

Он лежит на твердой ровной поверхности, напоминающей доску, или толстый лист пластика, или металла… Матрас слишком тонкий и слишком мягкий, чтобы спать с комфортом, но тело не чувствует неудобства. Привычное.

Бен распахивает себя Силе и погружается в океан, наполненный миллионами огней. Сверхновые и светлячки, солнца и луны, звезды и свечи. Их сотни, даже тысячи, и Бен судорожно втягивает в себя воздух, на мгновение поддавшись нахлынувшим воспоминаниям, но обрушившаяся подобно волне память успокаивается, боль и горе уходят, теряя свою остроту…

В душе вновь наступают тишина и покой.

Смертельные.

Бен моргает, обводя помещение взглядом.

Теперь темнота ему не мешает: выработанный годами практики рефлекс, который ничем не вытравить. Сила послушно показывает картину помещения, в котором он проснулся, и на какую-то секунду Бен с трудом сдерживает проклятия, рвущиеся с языка.

Он узнает и эту мерзкую кровать, на которой когда-то так сладко спал: слишком жесткое основание, слегка прикрытое слишком мягким матрасом… Прекрасная мелочь, отлично иллюстрирующая порядки Ордена, к которому он так долго принадлежал.

Бен переворачивается на спину, уставясь в потолок, пока пальцы левой руки ощупывают костяшки правой. Кожа саднит, сбитая ударом. Ранки свежие, он только вчера отлично почесал кулаки об Брука Чана — его личного врага, который сейчас сладко сопит в дальнем левом углу, довольный отлично провернутой пакостью, на которую поддался Оби-Ван Кеноби, его брат по яслям.

Бен хмыкает, с легкостью направляя Силу в пострадавшее место, ощущая, как подстегнутый энергией организм начинает залечивать ссадины. Через пару часов от них ничего не останется: слишком долго для Бена Кеноби и невероятно быстро для Оби-Вана Кеноби.

Он лежит в темноте, размеренно дышит, исцеляя ссадины и обследуя свой новый или старый… Тут есть интересная философская дилемма, можно ли это тело считать его или это тело другого Оби-Вана Кеноби… Но проблема даже не в этом.

Он не чувствует себя Оби-Ваном.

Оби-Ван Кеноби, Инициированный, затем падаван, затем рыцарь, затем мастер и магистр… Он был всеми этими людьми очень давно, когда он был молод, полон энергии и его обуревали мечты, которые не смогли выбить из дурной головы ни мастер ясель, ни Квай-Гон Джинн, ни Йода со своими нравоучениями…

Да. Когда-то он был молод.

И душой, и телом…

А теперь он лежит на этой мерзкой пародии на кровать, с сожалением вспоминая обо всех тех прекрасных приспособлениях для сна, на которых ему доводилось отдыхать, и тихо тоскует по комфорту.

Он хочет упругий матрас, толстый, который не продавливается до толщины флимпси под тяжестью тела, приятно пахнущие свежестью простыни, теплое и уютное одеяло, а не это издевательство, которое его сейчас укрывает.

Он практически ненавидит сейчас этот полный лжи фальшивый комфорт, который когда-то считал само собой разумеющимся, но ненависть растворяется в пространстве, и почти вспыхнувшая искорка чувств вновь покрывается толстым слоем пепла.

Ему опять все равно.

Бен вздохнул… и вновь погрузился в сон, готовясь поспать еще два часа — жалкие минуты отдыха и иллюзии, что все хорошо, что все просто отлично, и он не проснулся в своей жалкой постели в Храме на Корусанте в возрасте практически тринадцати лет — до этой страшной для любого Инициированного даты остается еще две недели.

Целая вечность.

— Да пошло оно все к чёрту, — еле слышно прошептал Бен, натягивая одеяло на плечи.

В яслях вновь наступила тишина.

Утро тоже не принесло радости. Брук злорадствовал, поглядывая на Кеноби с невероятно самодовольным видом.

Бен его игнорировал. Это для маленького Оби нападки и издевательства Брука были настоящей трагедией, особенно в свете того, что никто не верил в его невиновность.

Умудренный опытом Бен видел, что поступками Брука руководит элементарный страх. Все они приближались к возрасту, когда инициированные или обретают мастера, или отправляются в один из вспомогательных корпусов. Из их клана счастливчиками стала почти половина, к Бент и Гарену тоже приглядывались, их падаванство было уже почти свершившимся фактом, а вот Оби-Ван и Брук оставались под вопросом.

И в этом свете нападки Чана были совершенно естественными. Кеноби был лучшим среди иницированных своего поколения. В учебе, в физической подготовке… Ему прочили блестящую карьеру, ведь находящийся в отчаянии от подступающей угрозы перехода во вспомогательный корпус мальчик вел себя просто образцово.

Он знал, что должен стать рыцарем, Сила шептала это в каждую секунду его существования, вот только брать его никто не хотел.

Он был слишком живым для мастеров, считающих, что дети должны быть выдержанными и спокойными начиная с пеленок, и потенциальные учителя не хотели брать на себя такую обузу.

Им проще было оттолкнуть возможную проблему, чем работать с ней каждый день.

Оби был в отчаянии. С каждым отказом его и так хрупкая уверенность в себе таяла, словно снег под солнцем, ведь ему уже заявили, что пора собирать манатки и отправляться на Бендомир. Уже.

Хотя до тринадцати оставалось еще две недели.

И Брук, у которого в запасе было полгода, боялся повторить судьбу того, кто считался лучшим.

Ведь если не хотят брать лидера, то кто посмотрит в сторону тех, кто не настолько хорош?

Именно этот страх отказа, который потом приведет Брука к падению и ранней гибели, толкал мальчишку на не самые лучшие поступки. Он провоцировал Кеноби на конфликты, подставляя его и изображая из себя жертву. Оби-Ван пытался что-то доказать, уверял всех в своей невиновности… Ему никто не верил.

Ни Джарву, мастер ясель, ни остальные… Только близкие друзья пытались поддержать, но что могли эти малолетки?

Ничего.

Оби-Ван хотел бороться за свое право стать рыцарем.

Бену Кеноби все равно.

Он игнорировал задирающего его Брука, равнодушно, но очень емко и правильно отвечал на уроках, постоянно что-то печатал в датападе. И совершенно перестал пытаться привлечь внимание потенциальных мастеров.

Следующие несколько дней пролетели молниеносно. Бент, Гарен и Рифт только недоуменно переглядывались, стараясь сообразить, что же это происходит.

Оби-Ван перестал жаловаться, перестал нервничать… Он стал спокойным и каким-то равнодушным. Бент попыталась разговорить друга, подсунув ему его любимые сладости, но, к ее дикому удивлению и шоку Гарена, Оби съел лишь пару ложек мусса с карамелью, а остальное отдал прожорливому Рифту.

Это было… странно.

А еще он смотрел. Украдкой, когда ему казалось, что никто не видит: с какой-то затаенной грустью, словно на давно потерянное, оплаканное и почти забытое сокровище, которое вдруг, совершенно неожиданно, вернулось, но… Острота потери ушла, и теперь он просто не знает, что же делать с привалившим в руки подарком из прошлого.

От этого взгляда, припорошенного пеплом, у Бент стыла кровь, заставляя вздрагивать.

Девочка уже почти решилась на что-то, как наступил тот день, которого все инициированные ждали с надеждой, граничащей с ужасом.

Турнир.

Бен смотрел на сражающихся, чувствуя себя чужим на этом празднике жизни. Ему не хотелось сражаться. Ему не хотелось махать мечом, выставляя себя напоказ, ему не хотелось видеть хмурого Квай-Гона, притащенного Йодой, ему…

Ему вообще ничего не хотелось.

Нет. Хотелось.

Хотелось сдохнуть где-то в уголке, чтобы весь этот фарс закончился, чтобы…

Он бы все отдал, лишь бы это стало реальностью, но Сила — суровая владычица, и Бен знает, что у него ничего не получится. Даже если он выйдет сейчас на середину зала и показательно самоубьется сейбером, который висит на его поясе уже почти год, с тех пор, как он собрал его, вставив кристалл с Илума, сияющий нежным синим цветом.

Его откачают или…

Про второй вариант, гораздо более реальный, не хотелось и думать.

Бен стоял как приклеенный, уйдя в себя, не замечая нехороший прищур наблюдающего за ним Йоды. Великий магистр Ордена джедаев тихо похмыкивал, опираясь на узловатую палку. Возвышающийся над ним как башня Квай-Гон, эффектно закутавшийся в робу, вздохнул и тут же вздрогнул, получив удар этой самой палкой по голени.

— Кеноби и Чан! — выкрикнул рыцарь, объявляющий участников, и Бен потащился в центр. Брук злобно ухмылялся. Кеноби не реагировал: по сравнению с врагами, которых доводилось ему встречать в течение… скажем так, очень долгого времени, Чан был всего лишь тлей. Не больше. Он даже на мелкое неудобство не тянул.

Бен взял в руки сейбер, сжимая рукоять ладонями. Самая простая стойка. Брук с резким выдохом опустил меч, но его противник просто сделал шаг влево, синее лезвие нежно подправило падающий изумрудный луч, и Чан словно провалился вперед.

Кеноби легко прочертил линию, делящую противника на две равные части.

— Стоп! — рявкнул рыцарь. — Победитель — Кеноби.

— Нет! — крикнул Чан, краснея. — Нет, это ошибка!

Бен все так же равнодушно стоял, сжимая отключенный сейбер. Йода что-то промычал, хмурясь. Квай-Гон сдвинул брови.

— Я могу идти?

— Еще раз!

Бен пожал плечами. Брук оскалился, становясь в стойку. Он был хорошо обучен. Его техника была великолепна. Но… Мальчишка прыгнул, резко взмахивая сейбером…

Едва заметное движение вперед, прямой укол в сердце.

— Стоп! Победитель — Кеноби!

— Нет! Он не может! Это ошибка! Я — сильнее!

— Раз еще, — неожиданно проскрипел Йода. Бен покосился на гранд-магистра, но ничего не сказал, только скучающе переступил с ноги на ногу.

Брук бросился, не дожидаясь сигнала. Если до этого он действовал, как положено обученному юнлингу, то теперь… Это больше напоминало неуправляемую атаку обычного хулигана, вооруженного палкой.

Кеноби даже не сдвинулся с места.

Сейбер прочертил сложную кривую, и уши Йоды встали торчком. Брука Чана только что расчленили и лишили головы.

— Стоп!

Брук ронял злые слезы, глядя в пустое лицо постоянного противника. Кеноби поклонился.

И пошел прочь.

— Кто тебя научил? — прогрохотал сорвавшийся с места Джинн. — Кто?!

Бен промолчал.

Что он может сказать? Он сам всегда был своим самым лучшим учителем. Его учила война, а она не прощает ошибок.

— У меня нет учителя.

У него действительно нет учителя. Давно. Очень давно. А теперь… и не будет.

Бен смотрел в мрачное лицо Квай-Гона Джинна, своего мастера… Да, когда-то этот человек был его мастером. Оби-Ван Кеноби гордился этим. Он гордился своим выстраданным падаванством, он искренне любил своего учителя, он был готов петь ему хвалу и воскурять фимиам, благодаря за возможность стать настоящим джедаем.

Рыцарем.

Потом он был убит горем, но все равно продолжал возносить Джинна на пьедестал.

Теперь…

Он смотрит в лицо с резкими хищными чертами, напоминающими ястребиные — словно мастер Атару впитал слишком многое из этого стиля, и размышляет над тем, что не чувствует ни любви, ни горя… Ни сожалений.

Все эти чувства ушли: с кровью, с болью…

Со временем.

Кеноби благодарен Джинну за то, что тот все-таки предоставил ему шанс, но он больше не закрывает глаза на его недостатки. Сейчас Джинн переживает не лучший период своей жизни. Он переживает неудачу с Ксанатосом, обвиняя себя в падении ученика… Справедливые, в общем, обвинения. Если бы он чуть меньше раздувал самомнение Ксанатоса. Если бы не был слеп к его недостаткам. Если бы нашел в себе мужество признать, что ученик является отражением учителя…

Если бы.

Квай-Гон Джинн сейчас Серый джедай. Очень Серый. До падения осталась пара шагов, и сделать их легко. Дуку мог бы помочь, исправить ситуацию, но мастер сейчас непонятно где, на очередной миссии, а Йода… Попытки Йоды вырвать тонущего в болоте гранд-падавана слишком своеобразны.

Йода видит путь, но не утруждает себя объяснениями, он просто тыкает пальцем в нужную сторону. Иногда этого мало. Иногда надо тащить волоком, предварительно дав дубиной по голове.

Оби-Ван… Бен Кеноби устал и не хочет быть этой самой дубиной. Ему надоело. Он хочет покоя и тишины… Того, что получить практически невозможно.

— Говорить надо нам, хм-м-м? — протянул Йода, ткнув палкой Джинна.

— Как хотите, мастер Йода.

Бен идет за магистром и своим так и не состоявшимся мастером, провожаемый сотнями глаз, и обреченно вздыхает.

Опять.

Это происходит опять.

Великая Сила, сколько ж можно-то?

К моменту, когда они неспешно добираются до Зала Совета, этот самый Совет уже находится там в полном составе. Йода садится в кресло, Бен замирает в центре круга, под испытующими взглядами магистров.

Джинн тихо прилипает к стенке, не в силах сдержать свое любопытство. Бен практически чувствует в данный момент тонкую нотку ностальгии… Но решительно вырывает ее с корнем.

Хватит с него.

— Итак? — Йода пошевелил ушами, рассматривая неестественно равнодушного мальчика. — Оби-Ван Кеноби ты. Но не совсем. Кто?

— Я Оби-Ван Кеноби, но вы, гроссмейстер, можете называть меня просто Бен.

Члены Совета переглянулись. Винду скептически дернул уголком губ, просверлив проблемного юнлинга хмурым взглядом. Бен даже не дернулся. Давно прошли те времена, когда он ежился под взглядами Совета и изображал из себя идеального падавана, рыцаря, мастера, магистра (нужное подчеркнуть).

— И что это означает, юнлинг? — кисло скривился Ивен Пиелл.

Ответом стал равнодушный взгляд.

— Ответы сказать должен ты, — проскрипел Йода. Бен моргнул.

— Вопросы должны задать вы.

Йода хмыкнул. Винду нахмурился еще больше. Бен пялился в пространство над головой Мейса, с каждой минутой молчания все больше раздражая коруна. Хоть что-то постоянное в этом непрерывно меняющемся мире.

— Начни с начала, — буркнул Винду. Бен слегка пожал плечами.

— Как хотите. Через двенадцать лет начнется конфликт. Набу обратится за помощью, и для расследования будут направлены два джедая: мастер Квай-Гон Джинн и его падаван, Оби-Ван Кеноби.

Джинн встрепенулся, изумленно моргнув, но промолчал.

— Во время расследования произошла судьбоносная встреча. На планете Татуин, куда в ходе спасения монарха Набу попали джедаи, произошла первая стычка с ситхом.

— С ситхом… — скривился Мейс. Бен все так же равнодушно пялился четко в точку над головой коруна. — Ну-ну…

— Естественно, когда об этом доложили, никто не поверил… — Бен продолжил рассказ мерным спокойным голосом. От него исходили усталость и какое-то вялое удовлетворение, словно он опять получил именно ту реакцию, на которую рассчитывал. — Мастер Джинн погиб, а мальчик стал моим падаваном…

Рассказ все длился и длился, и постепенно перед магистрами разворачивалась ужасающая картина. Медленное и постепенное уничтожение Ордена, закончившееся резким добивающим ударом, Чистка и годы преследований, когда уничтожали не только выживших, но и всех, кто пытался хоть как-то возмутиться, пока джедаи не стали окончательно синонимом ужаса и бедствий, следующих за ними, в глазах напуганных обывателей. Робкий лучик надежды, гибель Оби-Вана Кеноби, осознанное жертвоприношение, смерть Йоды, гибель ситхов — и развал Империи.

Восстановление Республики, попытки возродить Орден из пепла: корявые, не всегда удачные, но они были. Годы относительного мира, если творящийся бедлам можно было назвать этим прекрасным словом.

Возвращение Сидиуса.

— Сила кричала от боли. Мне до сих пор неизвестно, что же сотворил этот одержимый властью ублюдок, — голос мальчика был совершенно мертвым, а глаза пустыми от нахлынувших воспоминаний, — но его возвращение стало последней каплей. Если провести аналогию, у Силы, видимо, лопнуло терпение. Люк опрометчиво попытался втереться в доверие к Палпатину, решив, что сможет найти корень всех проблем и вырвать его, вот только сам не заметил, как упал. Его вытащила сестра. Лея всегда была смелой и решительной… Да. Люк, принявший имя Дарт Вортекс, то есть «Вихрь», сразился со своим мастером и уничтожил его, вырвавшись из болота Тьмы. Ему потребовались годы, чтобы снова начать сиять Светом, но война вновь бушевала, доверия к джедаям как не было, так и… А… Что говорить! Прилетели юуджань-вонги. Орден вернулся на линию фронта. Захватчики выдвинули ультиматум: жизни всех в обмен на жизни Одаренных. Не имеет значения, каких: джедаи, ситхи, ведьмы… Им было плевать. Естественно, Сенат принял правильное решение… — мальчик горько рассмеялся, — всех, имеющих уровень мидихлориан выше обычного, объявили лишенными защиты. Началась Чистка. Уже вторая по счету.

Бен говорил и говорил. Об охоте за уцелевшими на фронтах джедаями, о массовых падениях преданных государством членов возрожденного Ордена, о расколе и Осколках, о разваливающейся на части Республике, которая потом, увидев, что вонгам плевать на всех и они формируют галактику под себя, не считаясь ни с чьим мнением, решила вновь вернуть джедаев под свое крыло; о планетах, превратившихся в зловонные комки грязи; о чудовищах, вылезших непонятно откуда; о ломающих реальность призраках ситхов, чьи цепи рушили захватчики; о сходящей с ума Силе; о победе, ставшей горше поражения; об изгнанном из Республики Люке; о наследии Палпатина, который попытался прорваться в реальность. Вот только на этот раз остатки безумного духа что-то окончательно разрушили, и Бен, помогающий потомку Люка и самому Люку, давно ставшему Призраком, сдержать этот кошмар, непонятно каким образом очнулся в своем теле перед наступлением тринадцатилетия.

Не стоило приближаться к ситхским артефактам непонятного назначения. Не стоило…

— Я решил, — на лице ребенка появилось странное выражение: изумление уровнем собственного идиотизма, — что в этот раз сделаю все правильно. Не допущу ошибок. Всех спасу. Остановлю ситхов… Святая наивность. В свое оправдание могу сказать только одно — я делал все правильно. Как и следует джедаю, исполняющему свой долг!

История повторилась, вот только на этот раз новые ошибки оказались страшнее старых по последствиям. Да, он убил Палпатина задолго до того, как набуанец стал канцлером, однако не принял во внимание его Мастера. А Плэгас, личность которого стала известна гораздо позже, тут же нашел себе новых учеников; из ниоткуда вылезли какие-то Пророки Темной стороны; Войны Клонов начались на семь лет раньше; став полной неожиданностью, и теперь в головах клонов не было чипов, которые можно было бы удалить — только прямое ментальное кодирование. Вновь война, хаос, и все было страшнее прошлого раза, ведь ситх теперь не играл в войну, аккуратно передвигая пешки с двух сторон, теперь ситх ставил эксперимент, с любопытством наблюдая за развитием событий. Плэгаса удалось найти и уничтожить лишь через двадцать лет, когда от Республики не осталось даже названия. Вонги не прилетели, видимо, тоже испугались, зато вырвался с Явина Экзар Кун. И пошла потеха.

Орден к этому моменту превратился черт знает во что — в фанатиков страшнее ситхов. Бен вновь пожертвовал собой, спасая группу юнлингов от поймавшего их Плэгаса, взорвав тварь вместе с лабораторией, собой и целой планетой, и что произошло дальше, не знал, но представьте себе его изумление, когда он опять проснулся в Храме, в возрасте тринадцати лет.

Еще один шанс, вновь он решил, что что-то изменит, но теперь Бен признался Совету. Естественно, ему никто не поверил, юнлинга, сошедшего с ума от видений, заперли в клетке под Храмом.

На нижних уровнях.

Там, где находится погребенное под фундаментом основание Темного храма.

Он прожил год, пока до него не добрался агент Палпатина, уничтоживший потенциальную угрозу для своего Мастера.

Он вновь проснулся.

На этот раз решил пойти другим путем, так и не доехав до Бендомира. У Ксанатоса появился ученик с очень интересными видениями. Это двум хитрожопым почти ситхам не очень помогло: у Палпатина и Плэгаса были власть, влияние, и много-много денег. Слишком многое возомнившего о себе Ксанатоса убил Мол, которого заставший над трупом мастера Бен изрубил в фарш, но данное действие ничего не изменило: через пять лет Мол вернулся, совсем слетевший с нарезки и, что самое страшное, было в его глазах что-то, говорившее о том, что забрак тоже помнит.

Они сцепились в храме на Коррибане и поплатились за неосторожность: карательный отряд джедаев выжег угрозу, устроив бомбардировку.

— Думаю, когда из гробниц, разрушенных до основания, полезли призраки Лордов, обрадованные этим визитом вежливости и решившие как следует отблагодарить разбудивших их, этим умникам стало весело, — с неожиданным проблеском юмора хмыкнул Бен. — А я опять вернулся… Вернее, не так, — мальчик вновь затих, смотря в стену. — Мы вернулись.

Вновь война, вновь гонка на опережение, вновь смерть и возрождение. Вновь он проснулся. На этот раз Бен решил законопатиться в какую-то дыру, во избежание, но это ничего не дало. Мобилизация, ведь теперь Орден тащил в свои ряды, тающие на глазах на фронтах очередной войны, всех. Без разбора, не считаясь с их желаниями.

Снова Храм, снова падаванство, снова… Гибель.

Вновь он проснулся.

На этот раз Бен действовал радикально, уничтожив и Плэгаса с Палпатином, и Мола… Не помогло. Нагрянули вонги, вместе с какими-то уродами, от одного вида которых выворачивало наизнанку. Орден опять вымер, Бен опять проснулся.

Снова.

И снова.

И снова.

Он пробовал все, на что хватало фантазии.

Ничего не помогало. Война. Смерть. Разрушение.

Как ни странно, самая первая жизнь оказалась самой удачной и счастливой.

Совет молчал.

Бен вытащил из кармашка на поясе инфо-кристалл. Подошел к Йоде, положил его на ладошку гранд-магистра.

— Здесь перечислены двадцать пять событий, которые являются ключевыми. Все варианты действий. Все варианты развития, какие я смог вспомнить. Это, — мальчик подошел к Винду, и положил на широкий подлокотник кресла второй кристалл, — копия. Это вам.

Бен обошел советников, раздавая кристаллы.

— Я сделал все, что мог, кто хочет — пусть делает лучше.

— Кеноби, — вздохнул корун, — ты ожидаешь, что мы поверим в этот бред?

— С чего вы взяли? — изогнул бровь ребенок. — Я ничего не жду. Я стоял перед вами раз за разом. Мне никогда не верили. Я не жду, что вы поверите и в этот раз. Я вообще ничего от вас не жду. Мне уже все равно. Двадцать одна жизнь… Я устал.

— Что делать ты хочешь? — проскрипел Йода, сжимая кристалл. Бен пожал плечами.

— Ничего. Я просто ухожу.

— Уходишь? Ты не можешь… - неожиданно встрял Джинн, сжав кулак с кристаллом, и осекся под взглядом Бена.

— С чего вдруг я не могу? Я — юнлинг, так и не нашедший мастера. Вы были последним, кто мне отказал. Не так ли, мастер Джинн? И хотя срок еще не подошел, Совет по перераспределению уже принял решение направить меня в Агрокорпус. На Бендомир. Хотя могли отправить в Звездный или еще куда… Как юнлинг, отвергнутый мастерами, я могу покинуть Орден. Статья Пять, раздела Двадцать семь-беш «О членах Ордена, не прошедших по возрасту». Я хорошо знаю эти документы, в конце концов, я был советником. Высшего Совета, — Джинн невольно сделал шаг назад под ставшим неимоверно тяжелым взглядом ребенка. — А вам, мастер Джинн, рекомендую сходить к целителю душ. А потом к шлюхам. Помнится, вы были не против их навещать. Как следует снимите стресс. Поможет. По опыту знаю. Вы после посещения борделя всегда становились адекватнее. Дружеский совет.

Покрасневший, а потом побелевший от унижения Джинн сделал шаг вперед, но тут пискнул сигнал заработавшей связи. Бен слегка нахмурился, что-то соображая, после чего произнес голосовую команду, от которой магистры замерли. Код, предназначенный для внутреннего пользования, который знают только члены Совета.

Заработал голопроектор, посреди зала появился столб света, в котором возникла маленькая фигурка, закутанная в черное.

— Кеноби! — рявкнул тонкий детский голос. — Жив, скотина!

— И вам тоже недобрый день, лорд Мол, — с непередаваемым сарказмом ответил Бен, подойдя ближе. — В чем дело? Встали не с той ноги?

Маленький забрак, покрытый татуировками, заскрежетал зубами.

— Я тебе отомщу, Кеноби! — пообещал ребенок, схватив сделанный явно «на вырост» световой посох. — Отомщу!

— Великая Сила! — закатил глаза Бен. — Как же я это переживу?

— Кеноби! — возглас Мола совпал с ревом Винду, и забрак с коруном изумленно уставились друг на друга.

— Это кто там орет? — прищурился маленький ситх, вглядываясь.

— Это магистр Винду, лорд Мол. Что-то сегодня вы на редкость грубы. Где же ваша вежливость?

— Сдохла! — заорал забрак. — Палпатин, скотина набуанская, весь мозг выел этикетом! А потом выдрал меня кнутом! Тварь!

— Сочувствую, — вздохнул Бен. Мол резко успокоился.

— Ему все это выйдет боком, — в тонком голосе зазвучала нешуточная угроза, от которой присутствующих бросило в дрожь. — Сам не знаю, как сдержался и не убил.

— Что ты сделал, Мол? — с неожиданной теплотой произнес Бен. Советники переглянулись. Мальчишки общались, словно члены одной семьи, совершенно не обращая внимания на окружение. Джинн подошел ближе, разглядывая того, кто в рассказах Бена стал причиной его гибели.

— Обчистил его счета, — лучезарно улыбнулся забрак. Татуировки сложились в кошмарную маску. — И перевел стрелки на Плэгаса!

Бен рассмеялся.

— Вы удивительно коварны, Лорд Мол! — одобрительно похлопал Кеноби. Мол польщенно кивнул:

— Благодарю. Думаю, мой бывший мастер очень удивится, когда обнаружит, что сильно обеднел! Ничего, ему полезно.

— Гардероб продаст, быстро разбогатеет!

Мальчишки захихикали от одной им понятной шутки. Неожиданно Мол вскинулся:

— А у тебя как?

— Неплохо, — скромно признался Кеноби. — Пару миллионов наскреб.

— Хорошо. Готов?

— Да!

— Кеноби! — потерявший терпение Мейс встал. — Что происходит?

— Уважаемый Совет! — Бен расправил плечи, холодно оглядев зал. — Я, Оби-Ван Кеноби, Инициированный, сообщаю о своем выходе из Ордена Джедаев. Прощайте.

Мальчик поклонился под аплодисменты и свист ситха.

— Это было круто, Кеноби! — забрак дернул рукой со сжатым кулаком. — Какие лица! Непередаваемо! Спасибо.

— Всегда рад угодить! — Бен развернулся, направляясь прочь. Голограмма погасла. Джинн шагнул наперерез.

— Ты не можешь!..

Волна Силы твердо, но аккуратно отодвинула мужчину в сторону.

— Легко.

Дверь захлопнулась, оставив джедаев потерянно смотреть друг на друга.

Бен шагал по коридору, направляясь на нужный этаж.

Этого человека он тоже заберет с собой. В конце концов, он числится в его родословной, да и галактика для детей очень опасное место. Пусть эти дети и являются гранд-магистром Джедаев и Владыкой Ситхов.

Мальчик подошел к нужной двери, с грустной улыбкой прочитав имя на табличке. На его счастье, за дверью чувствовалось присутствие обитателя этих скромных апартаментов. Бен коснулся сенсора, подавая сигнал. Изнутри дохнуло удивлением, но дверь открыли.

Кеноби шагнул внутрь, закрыв дверь и улыбнулся высокому, мощного телосложения блондину самого добродушного вида.

— Здравствуйте, рыцарь Фимор! Меня зовут Оби-Ван Кеноби, и у меня есть предложение, от которого вы просто не сможете отказаться!