Клятва на костях

Много было деревень в северном краю, да только такая, чтоб на болоте стояла, всего одна была. Продавали они ягоду разную, какой-то секрет был у местных жителей – самая лучшая ягода будто сама в руки к ним плыла. Потому не бедствовала деревня, и дома хорошие у всех были, и скотина, и все не хуже, чем у других. Пару раз староста предлагал от болот подальше поселиться, да только местные жители верили в то, что именно из-за того, что живут они рядом с болотами, местные духи им и помогают. Не хотели они, чтоб удача от них отвернулась, потому и жили достаточно обособленно. Да люди у ним особенно и не приходили, разве что к знахарке местной, ведунье.

Была Олеся очень талантлива, поговаривали, что сама Яга ее когда-то обучала, что к лешему да болотнику в гости она ходит. Так это или нет, никто толком не знал, сама девушка тоже отмалчивалась и лишь улыбалась загадочно. Разговоры эти только на пользу ее делу шли, но никого Олеся ни разу не обманула – и в самом деле мастерски умела раны заговаривать да болезни всякие отгонять. Помогала она и старикам спокойно доживать, и детям рождаться, никому не отказывала, от платы не отказывалась, но цен никаких не ставила – кто что мог, то и давал, а люди чаще всего не скупились. Дом у Олеси был не хуже, чем у остальных, в еде тоже никогда не было недостатка, ткани, утварь какую – все люди давали, что нужно было, да и староста Клюковки всегда следил, чтоб у девушки все нужное было.

Семьи у Олеси не было, некому было позаботиться о ней, хоть, конечно, девушка могла и сама за себя постоять. Только вот староста, который жену потерял когда-то, а сын его уехал, Олесю начал чуть ли не дочерью считать. Видимо, очень уж хотел о ком-то заботиться, нужно ему было. Ну а девушка и не против была – так и жили они мирно, спокойно. Ничего тут особенного не менялось годами, и всем эти нравилось.

До одного дня

- Олеся, ты дома? – услышала девушка голос старосты за дверью, сразу же за этим послышался звук.

- Да, конечно!

Девушка занималась травами, посетителей у нее сегодня совсем не было, так что она была рада немного отвлечься и поболтать. Олег знал много интересного, рассказывал разные истории о тех временах, когда он еще не был старостой этой деревни, а много путешествовал и даже успел побывать за морем.

Но когда она открыла дверь, то увидела не только старосту – рядом с мужчиной стоял высокий парень, которого она точно видела в первый раз в жизни. Парень был очень красив, это Олеся приметила сразу – темноволосый, с черными густыми бровями и при этом поразительно светлыми голубыми глазами. Такой цвет глаз настолько не вязался с темными волосами и смуглой кожей парня, что они казались совсем какими-то чужими на этом лице.

- Привел тебе новенького познакомиться! – радостно сказал Олег.

- Новенького? – не поняла девушка.

- В деревне нашей будет жить. Бабы Кати племянник, решил перебраться куда-нибудь и выбрал Клюковку почему-то. Может, поживет да и еще куда отправится, молодой же!

- Меня Данила зовут, - представился парень приветливо.

- Я Олеся.

- Это ведунья наша. Такая мастерица, что с самых дальних земель к ней идут.

Олег так радостно нахваливал девушку, что она успела совсем смутиться, тем более что Данила продолжал ее рассматривать. К счастью, их представление наконец закончилось, и староста ушел показывать парню другие дома в деревне. Только после этого Олеся выдохнула – как выяснилось, до этого она совсем не дышала, засмотревшись в прекрасные глаза парня.

Еще несколько секунд постояв на месте, она все же смогла отвлечься и закрыть дверь. Никогда раньше с ней такого не случалось, что же это такое? Девушка чувствовала себя очень неловко, не в своей тарелке, потому просто попыталась вернуться к тому, чем занималась и раньше – травами. Да только все никак не могла сосредоточиться, мысли ее витали где-то далеко и каждый раз возвращались к парню.

Потому следующие дни она пыталась изо всех сил избежать с ним встречи.

Да только вот сделать это было невозможно – на третий день после его появления староста устроил праздник по случаю появления в их деревне нового человека. Что ж, это было неудивительно, потому что новый житель Клюковки – это все же редкость. Когда у кого-то появлялся ребенок, тоже устраивали праздник. Олеся порой думала, что староста просто очень любит какие-то праздники, любит собирать всех вместе, а тут такой хороший повод. К тому же он явно хотел познакомить Данилу со всеми жителями деревни поближе.

На небольшой площади перед домом старосты поставили столы, стулья, тут же, в центре, жарили кабана, пойманного будто специально к этому празднику. Каждый принес то, что мог и что хотел, и каждый раз на праздниках столы ломились от угощений. Так было и в этот раз. Отличие было в том, что обычно во главе стола сидел только староста, теперь же он делил это место с Данилой. По другую руку от себя он посадил Олесю, но в этом не было ничего удивительного, он часто называл ее дочкой и считал, видимо, частью своей семьи. Потому, видимо, и нахваливал так девушку новому жителю деревни именно потому, что гордился ее успехами. Что ж, Олеся была совсем не против.

Ей было интересно узнать про новоприбывшего побольше, понять про него что-нибудь, и совсем скоро, как только первые рюмки были выпиты, а животы набиты, все накинулись на парня с расспросами про его жизнь. Это избавило Олесю от необходимости расспрашивать что-то самой, что было очень кстати – она безумно смущалась от его взглядов и боялась, что он это смущение заметит. А может, заметит кто-то еще, а значит, сплетен не избежать. Этого еще не хватало!

- Значит, ты любишь путешествовать, бывать в новых местах? – спросила парня Катерина, молодая девушка, которая отчаянно пыталась ему понравится и совсем этого не скрывала. Что ж, и он, и она вполне себе в том возрасте, в котором люди знакомятся для вступления в брак…

Эти мысли отвлекли Олесю, и она услышала лишь часть ответа:

- … наконец я хотел бы уже найти такое место, где останусь надолго, на всю жизнь. Наступает такой момент, когда хочется уже построить свой собственный дом, понимаешь?

- Конечно! Свой собственный дом – это моя мечта! Но если парень может сделать все, что захочет, то девушка должна дожидаться мужа, чтобы тот как-то изменил ее жизнь.

Сказала она с лукавым намеком, который не был бы понятен разве что мертвецу, но Данила будто бы пропустил эти слова мимо ушей, точнее, намек, что в них содержался, и повернулся к Олесе.

- Но ведь ваша ведунья, целительница живет одна, если я правильно понял. Так, как хочет.

- Это верно, но она же особенная, не такая, как мы, обычные девушки. Ее, наверное, тема семейного гнезда, детей, мужа и не волнует совсем.

Катерина недовольно посмотрела на ведунью – не хотела, чтобы ее попыткам сблизится с парнем что-то или кто-то мешал, видимо. Или ревновала? Да ну, глупости какие-то. А вот Олеся за собой очень нечто непривычное замечала, но все равно старалась не замечать. И пока она раздумывала о том, что же сказать Катерине, как правильно ответить, ответил за нее Данила.

- Мне кажется, такая свобода – это просто прекрасно. На нее никто не давит, она может влюбиться и сойтись с человеком не потому, что ей нужно заиметь собственный дом или для того, чтоб не болтали чего, а только потому, что с человеком этим рядом ей по-настоящему хорошо.

На это Катерина не нашлась, что ответить, потому на время уставилась в тарелку. Данила же смотрел некоторое время прямо на Олесю, после чего отвернулся и принялся разговаривать с местным кузнецом. Тот расспрашивал, что парень планирует делать, чем займется? В деревнях обычно все стараются быть полезными, чтобы поддерживать общий уровень жизни, комфорт на достаточном уровне. Даже дети выходили на сбор ягоды, когда наступал сезон.

- Я занимаюсь деревом, могу смастерить почти все, что в голову придет. Могу и дома делать, и утварь какую, и мебель. Что пожелаете.

- О, а вот это кстати! Дома у нас часто в починке нуждаются то тут, то там, все же и земля, и воздух тут не слишком приспособлены для того, чтобы жили люди в комфорте в этих местах. Ну да мы сильнее их, получается?

Мужчина усмехнулся, и Данила улыбнулся ему в ответ открыто и весело. Присоединились к разговору и другие мужчины – всем было интересно обсудить то, что же умеет делать парень. Так вечер и потек дальше, и Олесе уже было совсем не интересно слушать то, что обсуждалось. Правда, смотреть на Данилу ей нравилось, но она старалась слишком открыто не пялится, чтобы никто ничего не подумал нехорошего.

И все же чем больше она смотрела, слушала, тем больше в ее душу начали закрадываться какие-то сомнения, какие-то мысли, ухватить которые девушка не могла. Что-то ее начало смущать. Олеся было подумала, что все это глупости, что просто ее всколыхнувшееся девичье сердце заставляет путаться и мысли тоже, но все же привыкла доверять своей интуиции. Как говорятся, если тебе что-то кажется, то, скорее всего, не кажется.

Нужно было только понять, что же с этим парнем не так…

А значит, нужно было за ним понаблюдать.

Олеся не стала задерживаться на празднике допоздна – с рассветом она хотела собрать особенные травы, слишком редкие, чтобы ими пренебрегать, да и делать ей было тут, в общем-то, нечего. Несмотря на то, что девушка пользовалась большим уважением в деревне, подруг или друзей у нее особенно не завелось. Она могла остановиться и поболтать с тем или иным человеком, но не было в ее жизни того, с кем она могла бы чем-то личным поделиться. Был, конечно, староста, да только с ним по душам особенно не поговоришь, он был прямым и простым, не понял бы девичьих переживаний. Да и не было у нее особенно личного до того дня, как не поселился у них в деревне Данила. Пока жил парень в доме старосты, но дом ему начали ставить очень быстро, на следующий же день после праздника.

И, как назло, дом этот располагался совсем недалеко от дома самой Олеси! Это не было удивительно – Олеся жила на самом краю деревни, в стороне от остальных домов, потому что так было удобнее для нее самой, но если люди тут будут прибавляться, домов тоже будет становиться больше, и дом ведуньи уже не будет в стороне.

Но теперь объект ее постоянных размышлений все время появлялся у нее перед глазами, и раз за разом ей казалось, что видит она в нем что-то… Будто бы он одной ногой не в этом мире, не с людьми, но вместе с тем чего-то угрожающего она тоже не замечала. А еще она видела в этих глазах какую-то необъяснимую тоску, которую тоже никак не могла объяснить. Спросить прямо она тоже не могла, потому что не были она настолько близко знакомы. Да и знала, что были такие тайны, которые никому не расскажешь, даже самому близкому человеку…

И все же она решила, что будет не лишним познакомиться поближе и узнать своего нового соседа.

- Как продвигается дело? – спросила она, выйдя во двор.

- Неплохо! Как ни странно, дерево в этих местах очень хорошее, надеюсь, что я совсем скоро смогу начать обустраиваться.

- Это славно! Будешь жить один?

- Ты на что намекаешь, на Катерину? – усмехнулся Данила. Девушка и в самом деле приходила к дому, который строил парень, слишком уж часто – приносила еду, просто оставалась поболтать, даже пыталась помочь.

В деревне даже начали поговаривать, что заворожил парень чем девушку, но ничего такого тут не было, просто понравился он ей, да и не только ей. Всем парень ладный был, а девиц в Клюковке хоть и не так много было, да почти все они заинтересовались приезжим. Может быть, интерес в них взыграл, не больше того, кто знает? Все же человек новый.

- Просто спрашиваю, - пожала плечами Олеся.

- Если ты на тему невест интересуешься, то об этом можешь не беспокоиться, потому что семью заводить я не планирую, буду один жить.

- Почему?

- Нельзя мне жениться.

Сказал это Данила резко, как обрубил, и сразу же отвернулся, вернувшись к своим делам. Почему он так сказал? Почему нельзя? Может, есть у него где-то невеста, может быть, клятву дал какую-то, может, еще что…

И все же сердце Олеси неприятно кольнуло – неужели и она сама подобно Катерине хотела свою жизнь с этим красивым парнем связать? Вот уж нет!

Фыркнув, девушка вернулась домой, даже не попрощавшись. Она не видела, что Данила грустно смотрел ей вслед, а после еще несколько мину задумчиво смотрел куда-то в сторону леса, думая о чем-то своем, недоступном больше никому.

Олеся ему нравилась, очень нравилась, но если он хотя бы раз всерьез задумается о том, что они могут быть вместе, это закончится очень, очень плохо. Вместе они все равно быть не смогут, но к этому может добавиться еще и чувство вины вместе со страданиями. Зачем оно нужно? Рассудив так, уже не в первый раз за последнее время, Данила вернулся к работе. Когда руки заняты, голове некогда думать обо всякой ерунде.

Девушка же ушла обратно в свой дом и решила больше не думать обо всякой ерунде, ни к чему это. Нужно было заняться делами, нужно было собрать весенние травы. Так прошло еще несколько дней, а потом Олесе и вовсе пришлось уехать – жена старосты одной из соседних деревень должна была со дня на день родить, а у нее за спиной уже были очень даже непростые роды, кроме того, теперь ждали еще и двойню!

Потому девушка спокойно уехала, не думая ни о чем, кроме предстоящей работы, ничего больше ей не нужно было, и мысли о Даниле не беспокоили ее совсем. По счастью, малышки родились здоровыми, мать тоже была в порядке, и девушка засобиралась домой.

- Может быть, останешься на Купалу? – спросила счастливая Марья. Так она была благодарна Олесе за помощь, что совсем не хотела ее отпускать из дома.

- Я бы с радостью, да только обещала старосте, что пойдем вместе в Нагорье. Праздник там большой, всех наших позвали.

- Очень жаль, очень, - покачала головой Марья.

Улыбка не сходила с лица женщины никогда, настолько она была счастлива от того, что с детьми все хорошо. Кололо что-то, шевелилось в душе Олеси, когда она смотрела на это счастье, невольно думала о том, что у нее самой совсем никого нет, ее собственный дом пустой, хоть и тихо в нем, спокойно, что она всегда очень любила.

В тот же день Олеся и уехала обратно. Отблагодарили ее как следует, Олеся купила себе пару обновок к празднику, так что настроение ее очень даже исправилось. Возвращалась девушка в деревню в замечательном расположении духа.

Праздник Купала она любила очень! В обычное время Олеся предпочитала проводить время в одиночестве, но вот такое озорное веселье заставляло ее чувствовать себя молодой и живой, какой она и должна была быть в свои-то молодые годы. На празднике люди будто сбрасывали с себя все оковы, все обычные запреты, и веселились, и танцевали, и пели, и смеялись так, как не смеялись в обычной жизни. И сама Олеся тоже веселилась.

Кроме того, в этот день традиционно складывалось немало пар. Некоторые специально ждали Купалу, чтобы признаться в своих чувствах. А уж когда праздник проходил не в одной деревне, а объединял в себе сразу несколько, то от такого молодежь и вовсе сходила с ума.

Только вот сама Олеся всегда оставалась в стороне, хотя была довольно хороша собой и не оставалась без внимания. Некоторые парни пугались того, что она ведунья, потому держались на расстоянии, но это останавливало далеко не всех. А уж если праздник проходил в какой-то другой деревне – то и подавно. Олеся раньше встречала всего одну ведунью, и та всю жизнь прожила одна, без мужа и детей, но неизвестно, сама ли она сделала такой выбор или же так положено. По крайней мере, самой Олесе ничего такого никогда не говорили.

Теперь же праздник будто бы был совсем другим, и Олеся прекрасно понимала, что это из-за Данилы. Она не могла не думать о нем даже после того, как уехала, все равно он крутился где-то на самом краю ее мыслей. Что же с ней такое? Или это с ним? А эти его странные слова про то, что он будет жить один, что они значили? Он ведь молодой и будто бы здоровый парень, девушкам нравится очень, мог бы без проблем найти себе подходящую жену и заиметь большую семью, никаких препятствий к этому не было. Или были? Что с ним такое не так? Может быть, и интерес в ней так силен из-за того, что Данила слишком уж таинственный. Не искусственная ли это таинственность?

Родная деревня встретила тишиной и покоем. Это было такое время, когда взрослые работают вне дома, а старики остаются с детьми, укладывают их отдохнуть днем. Замечательное время, Олеся очень любила эту мирную тишину. Ее дом был таким же уютным, как и прежде – как же она по нему скучала! Дом же ее нового соседа поднимался рядом будто не по дням, а по часам. Вот уж точно руки у него золотые, да и сил не занимать, видимо. Дом получался очень хорошим, никуда теперь староста такого мастера не отпустит.

С этими мыслями Олеся вернулась в свой дом, к своей обычной жизни. Следующий день прошел суматошно, потому что все жители деревни, у кого возникли какие-то проблемы, бросились к вернувшейся целительнице. Потому и думать ни о чем постороннем у нее ни возможности, ни желания не было.

А еще через день они собирались ехать в соседнюю деревню. Данила же все время пытался с ней поговорить – разговаривал он о, в общем-то, нейтральных и общих вещах, но девушка замечала, что он, похоже, просто хочет быть рядом. Но почему, зачем? Хочется подружиться с соседкой? Катерина все так же ходила к нему, но с девушкой Данила обменивался всего парой десятков слов да и все.

- Ты пойдешь на празднование Купалы с остальными? – спросила Олеся с утра в тот день, когда они планировали выходить – шли и ехали почти всей деревней, за исключением совсем уж стариков и маленьких детей.

- Придется, староста совсем не оставил мне выбора, - улыбнулся парень.

- Да, с ним спорить очень сложно, это верно. Но он хороший человек, всем хочет только добра да счастья.

- Согласен. И порой даже больше, чем нужно. Все настаивает, чтобы я невесту себе поскорее нашел.

- Да, мне тоже жениха ищет, правда, не так усердно, как в самом начале. Но на Купала берегись.

Данила посмотрел на нее серьезно, будто хотел сказать еще что-то, но просто попрощался и ушел, сказав, что ему пора собираться на праздник.

Сборы на Купала в Клюковке были чуть ли не самым главным событием за все лето – каждая девушка хотела нарядиться как можно красивее, да и парни не отставали, разве что такого обилия украшений у них, конечно, не было. Олеся и сама собиралась тщательно – расшитое платье, яркая повязка на волосы, браслеты. Все было подобрано тщательно и со вкусом.

В соседнюю деревню вышли после завтрака большой веселой гурьбой, прихватив наряды с собой. Идти предстояло совсем не долго, так что девушка и устать толком не успела. Данила шел рядом со старостой, рядом же шла и Катерина. Уж не приворожил ли он чем-то девушку? Олеся так и не смогла разгадать, что же в парне такого особенного, но все равно видела что-то в его глазах, что-то такое, что одновременно пугало и привлекало.

Праздник в Нагорье готовили не первый день, похоже, и Олеся вместе с остальными сразу же влилась в эти приготовления. Данилу остаток дня она не видела, да и не думала о нем почти, потому что слишком уж много всего происходило вокруг – новые и уже знакомые лица, разговоры, смех. К вечеру молодежь уже втихую попивала медовуху, так что Олеся вскоре расслабилась окончательно. Она не планировала участвовать в каких-то обрядах, так что оставалась в стороне и наблюдала за всем происходящим.

Вечер наступил совсем незаметно, все осветилось огнями, девушки и парни надели наконец свои красивые наряды, которые готовили. Угощений и напитков было так много, что попробовать все было совершенно невозможно, и девушка, набрав себе пирогов, отошла чуть подальше от общего веселья – все же она к такому совсем не привыкла, хоть и нравилось ей все происходящее.

Место под елью она выбрала хорошее – разлапистая ветка почти скрывала ее от посторонних глаз, при этом позволяя видеть всю поляну. Она видела людей, которые танцуют возле костра, и в их тенях Олесе виделось что-то первобытное, давно забытое, будто именно сейчас люди решились показать себя, сбросить все оковы. Эти парни и девушки сейчас раскрываются друг перед другом, даже перед собой. Наверное, поэтому пары, которые складывались именно на Купала, получались, как правило, самыми крепкими. Парень и девушка видели и чувствовали друг друга до конца, до самого донышка, и сразу понимали, готовы ли они принять такого партнера в свою жизнь. И если уж принимали, то навсегда.

Некоторые парочки уже сложились и теперь расходились по поляне или за их пределы. Девушки неподалеку от Олеси плели венки, чтобы опустить их потом в речку, которая текла совсем недалеко – там тоже было уже все готово для обряда. Девушка хотела было присоединиться к ним, потому что тоже была без пары, но все же передумала. Не хотела она болтать о девичьих переживаниях да о женихах, которые большую часть этих переживаний и составляли. Хорошо ей было в одиночестве, спокойно.

Пару раз она даже видела Данилу, видела и Катерину, которая крутилась рядом с ним. А потом и вовсе услышала разговор парня с несчастной влюбленной девушкой совсем рядом от нее.

- Почему ты не хочешь со мной потанцевать? – спрашивала девушка капризно. Олесе казалось, что Катерина, первая красавица их деревни, да и не только их, просто не могла понять и принять факт того, что кому-то из парней она может не нравиться. Может, и не нравился ей Данила толком, кто знает?

- Прости, но не ищу я сейчас невесту себе, - отвечал Данила.

- Я, может, жениха тоже не ищу, потанцевать хочется.

- В таком случае любого можешь выбрать, каждый парень будет счастлив с тобой танцевать.

- Но я-то любого не хочу.

- А я не хочу танцевать с тобой.

Эти слова были сказаны очень резким, раздраженным тоном, и Олеся увидела, что Катерина отшатнулась, как от пощечины. Еще пару секунд они постояли молча, после чего девушка молча развернулась и ушла к костру. Данила же вздохнул так громко, что девушка услышала даже на расстоянии, а после направился в ее сторону.

Олеся даже замерла под своей веткой – совсем не была готова к какому-то общению, но это не помогло. Парень подошел, уселся рядом и молча взял один из пирожков, что взяла себе девушка. Она хотела было возмутиться, но поняла, что совсем не хочет разговаривать, потому просто сидела и смотрела на праздник так же, как раньше. Данила сидел рядом, пил из своей кружки, жевал пирожок и ничего больше не делал.

Было хорошо, очень хорошо, это Олеся почувствовала быстро. Обычно она наслаждалась временем, которое могла провести в тишине наедине с собой, но когда вот так рядом, в тишине и покое, рядом другой человек, то это становилось одиночеством, поделенным на двоих, очень уютным и приятным.

Праздник продолжался, они еще немного помолчали, после чего Данила все же заговорил.

- Мне кажется, я тебе не нравлюсь? – спросил он.

- С чего ты это взял?

- Ну, другие девушки проявляют какие-то знаки внимания, но не ты. Ты всегда держишься на расстоянии.

Олеся неопределённо пожала плечами. Что тут скажешь? Она не хотела признаваться, что ей, наоборот, очень нравится Данила, но в то же время чем-то пугает и отталкивает, и разобраться в своих собственных чувствах ей было очень сложно.

- Правда ли, что такие, как ты, могут видеть то, что не видит простой человек?

- Да, порой и правда могут. Правда, боюсь, эта способность не всегда работает тогда, когда хочется, и так, как хочется. Но интуиция меня еще никогда не подводила.

Парень немного помолчал, а потом сказал:

- Что ж, в таком случае понятно, почему ты держишься от меня в стороне.

- А что с тобой не так?

Слова эти прозвучали, конечно, грубовато, но Олесю этот разговор очень сильно напрягал, хотелось привести его к какому-то итогу.

- Я проклят, - ответил Данила так просто, будто говорил о том, что случайно порвал рубаху.

- Проклят? Но как?..

- Ты и в самом деле хочешь знать?

- Конечно. Раз уж ты об этом заговорил, мне бы хотелось знать все, о чем ты готов рассказать.

Парень сделал большой глоток медовухи и еще немного помолчал. В этой тишине после того, в чем он признался, вокруг них будто образовался какой-то пузырь, будто они отгородились от всего окружающего веселья, остались только вдвоем.

- Я тогда был еще совсем маленький, лет десять мне было, и очень, очень глупый. Хотя иногда мне кажется, что так было суждено, и что бы я не делал – это все равно привело бы к тому же самому результату. Ну да сейчас об этом уже нет никакого смысла думать да рассуждать. В общем, сидел я как-то в доме, один остался, потому что приболел, остальные все в поле ушли, и постучалась к нам какая-то старушка. Стала она воды просить, жалобно так, говорила, что два дня воды не пила. А мне-то родители строго-настрого запретили не то что двери открывать – даже разговаривать ни с кем было нельзя. Смотрел я на нее в окно да молчал, а она все просила да умоляла. Да я и сам видел, что совсем она без сил, еле говорит. Но все равно не открыл ей дверь. Тогда-то и прокляла меня она – сказала, что погибну я, как только полюблю по-настоящему.

- Ого… Как же она могла невинного мальчишку так наказать-то? Должна была понимать…

- Наверное, не должна, не знаю.

- Может, не всерьез это она? Просто старуха, вредная, разозлившаяся из-за того, что ей не помогли, когда она просила. Многое могут же болтать…

- Я тоже так подумал. Точнее, вообще не подумал ни о чем, переживал денек да и забыл, что произошло. Только вот прошло несколько лет, и я вспомнил о проклятии. Понравилась мне девушка одна, сильно понравилась, да только не серьезно, а так, как дети только могут. И в какой-то день я увидел, что руки мои опухают какими-то жуткими черными жилами, будто вены во что-то превратились. Боль была невыносимая, и я не нашел лучшего способа избавиться от этой боли, кроме как сбежать из деревни, подальше от возлюбленной. Как и ожидалось, влюбленность быстро прошла, а я не умер.

- Как это, должно быть, тяжело для подростка…

- Поначалу было действительно сложно, но я привык, влился, и начал путешествовать. Останавливался на одном месте ровно до тех пор, пока к кому-то не начинал привязываться, и эта схема работала очень хорошо. Так я и добрался до вашей деревни, решил остаться тут.

- Что ж, в таком случае тебе лучше бы не влюбляться вовсе, иначе снова придется уходить.

- Ты знаешь… Я уже начал влюбляться, но впервые за все эти годы теперь понимаю, что не готов куда-то бежать.