Книга 1. Осколки прошлого

Последний день старого мира начался с тишины. Не той уютной, предрассветной, а звенящей, неестественной, будто сама Вселенная затаила дыхание. Потом небо раскололось.

Это был не звук. Это было ощущение внутри черепа, парализующий визг реальности, которую рвут на части. Багровые молнии, не знающие законов физики, прошивали облака, неся не гром, а оглушительную тишину вслед за своим светом. Земля ушла из-под ног, не содрогаясь, а будто растворяясь. Здания, еще секунду назад столь прочные и вечные, сложились как карточные домики, но не от огня или силы, а от простого жеста чужого мира, лениво проходящего сквозь наш.

Люди не гибли. Они стирались. Исчезали в клубящихся очагах мерцающей пелены, из которой выползали тени, не имеющие права на существование. Крики тонули в рокоте лопающегося асфальта и в непонятном, отторгаемом сознанием шепоте иного бытия.

Он бежал. Бежал, не чувствуя ног, с одной мыслью — добраться до дома, где остались они. Его мир сузился до трескающегося под ногами бетона, до огненных брызг с неба, до отражения кошмара в витринах, что уже не были стеклом. Радио в уцелевшей машине хрипело общим голосом всех умирающих городов: «—…всем… глобальная… аномалия… ищите укрытие…» — и тут же захлебнулось пронзительным статичным воем, в котором на миг проступило что-то похожее на смех.

Он упал, чувствуя, как тепло разливается по груди от осколка, вошедшего под сердце. Небо над ним плясало сполохами двух реальностей, сплетающихся в смертельном танце. Хаос. Ад. Конец всего.

И тогда перед его глазами, поверх рушащегося мира, всплыли странные, четкие символы. Чужие и знакомые одновременно. Ярко-голубая полоса, упрямо ползущая в никуда.

Здоровье: 4/100 [Критическое состояние]

Статус: Кровотечение

Он зажмурился, пытаясь стереть видение. Но оно не исчезало, холодное и безразличное к его агонии. Последнее, что он увидел, прежде чем тьма поглотила его, — была одна-единственная строка, возникшая в центре искаженного неба.

[Система Мироздания инициализирована. Добро пожаловать.]

Тишина, пришедшая вслед за этим, была уже не земной. Она была космической. Вселенской. Абсолютной.

И в ней начало свой отсчет что-то новое.