Книга сновидений

Туман. Густой, молочный, почти осязаемый. Он поглощал улицы, стирал линии домов, оставляя от фонарей лишь мутные, болезненные ореолы, парящие в пустоте. Воздух был холодным и влажным, пробирался под одежду, лип к коже ледяными поцелуями.

Город застыл, укрытый этим бесшумным саваном. Где-то вдалеке донёсся скрип - короткий, отрывистый. Шаг? А может, всего лишь ветер играл сорванной вывеской, выбивая по железу похоронный ритм.

Из тумана проявился силуэт. Человек стоял неподвижно, словно статуя посреди белого моря. В чёрных перчатках он держал книгу в потёртом кожаном переплёте. Бумага потемнела от сырости, но чернила оставались густо-чёрными.

Он раскрыл её. Хруст страниц прозвучал громом в звенящей тишине. На первом развороте - гравюра: всевидящее око. В его зрачке, как в камере-обскуре, плясало отражённое пламя.

Голос прозвучал низко, хрипло, прорезая тишину, как ржавая пила:

- Сны не лгут. Они показывают лишь то, что ты отчаянно боишься признать наяву.

Тень справа дёрнулась - резко, неестественно. И на мгновение показалось, будто весь город, каждая кирпичная пора, затаил дыхание.

Анна вырвалась из сна резко, словно упала с высоты. Сердце билось в горле, готовое выскочить наружу. Темнота в комнате не была просто отсутствием света - она давила, густая, вязкая, словно живая. В ушах стоял высокий звон, нарушаемый только стуком крови.

3:03 - зелёные цифры будильника светились равнодушно.

Снова. Один и тот же сон. Бесконечный коридор, гулкий от её шагов. Двери - бесчисленные, одинаковые. И зеркала. В каждом - не её усталое лицо, а Она: девушка с фарфоровой кожей и иссиня-чёрными волосами. Глаза - две пустые бездны ночи, смотрящие прямо в душу. Она всегда молчала.

Но этой ночью всё изменилось. Незнакомка шевельнула губами. И голос прозвучал не извне - внутри головы, холодный и металлический:

- Ты ищешь Книгу. Она уже открыта. И ждёт только тебя.

Анна сбросила одеяло, будто оно было свинцовым. Дрожащими пальцами нащупала выключатель. Щёлк. Тёплый жёлтый свет отогнал притаившихся в углах теней. Всё было на месте: стопки книг по истории искусств, разбросанные конспекты, чашка с остывшим чаем. Ни незнакомки, ни голоса.

"Всего лишь сон, - заставила себя подумать Анна. - Игра разума. Переутомление. Нужно просто выпить воды".

Взгляд упал на письменный стол. Там, где вчера не было ничего, кроме пыли, лежал пожелтевший листок бумаги. Чужой, инородный. На нём кривыми, старомодными буквами было написано:

Смотри под третьей ступенью.

Лёд прошёл по её спине. И в тот же миг, будто по сигналу, снизу донёсся тихий, отчётливый скрип лестницы.

Кто-то был внизу. И ждал.

Сердце Анны застыло. Скрип повторился - медленный, размеренный. Кто-то шёл по лестнице. В тишине ночи звук искажался, будто отражался от стен.

Она подошла к двери, прижалась ухом к холодному дереву. Ничего. Только собственное сердце стучало в висках. Может, показалось? Но листок на столе был слишком реальным.

Сон слетел с неё окончательно. Она приняла решение: действовать, пока "он" внизу.

Ковёр на лестнице был старым, выцветшим, помнившим прежних хозяев. Анна дёрнула его за угол - в воздух поднялось облако пыли, пахнущей временем и одиночеством. Деревянные ступени обнажились.

Она знала каждую из них. Первая скрипела справа. Вторая была твёрдой, как камень. Третья...

С виду такая же, как остальные - тёмная, иссохшая. Анна провела ладонью по шероховатому дереву. Ни щелей, ни зазоров. Разочарование подступило к горлу. Но ноготь зацепил едва заметную неровность.

На кухне она схватила нож. Лезвие вонзилось в щель, дерево заскрежетало, сопротивляясь. Но под нажимом доска поддалась и с треском приподнялась. Под ней зияла узкая полость, пахнущая пылью, сухим деревом и чем-то сладковатым, чужим.

Пальцы нащупали твёрдый предмет. Анна вытащила небольшую коробку из почти чёрного дерева. Гладкая, без узоров, без замка. Холодная.

Внутри, на выцветшем бархате, лежала Книга. Небольшая, в кожаном переплёте. Кожа была мягкой, будто живая. На обложке не было ни названия, ни имени автора - лишь глубокий отпечаток ладони.

Руки дрожали, когда Анна подняла тяжёлую обложку.

На пожелтевшей странице изящным пером было выведено:

"Сны ведут тебя. Но не все двери стоит открывать. Некоторые ведут не наружу, а внутрь".

В зеркале над камином мелькнуло движение. Анна машинально отвела взгляд. Отражение всё ещё смотрело в книгу. А затем - моргнуло. Анна оторопела.

О Книге Анна не сказала никому. Прятала её в сумке под стопками конспектов — словно улику, словно украденное сокровище.

Лекции, солнечные аудитории университета — всё казалось фальшивой декорацией, натянутой на зияющую пустоту.

Именно там, в крошечном кабинете ассистента, заваленном гравюрами Дюрера, появился Он.

Дверь распахнулась без стука. На пороге стоял незнакомец. Высокий. В длинном тёмном пальто, скрывавшем фигуру и возраст. Лицо бледное, неподвижное, словно высеченное из кости.

— Вы нашли её? — его голос был низким, бархатным, без единой эмоции.

Анна вздрогнула, холод прошёл по спине.

— Простите… Кто вы? Как сюда вошли?

— Книгу, — повторил он. — Она выбрала вас. Не отрицайте. Я это вижу. Она вами пахнет.

Он назвался Асмодеем. Его слова звучали как аксиомы, высеченные в камне.

— То, что у вас в руках, — не просто бумага и чернила. Это мост. Один из многих. Мост в мир снов и дальше... Чем больше вы будете читать, тем больше дверей откроется. Но не все дороги ведут назад.

В его взгляде мелькнула древняя тяжесть.

Он протянул визитку — плотная бумага, золотой оттиск. Ни телефона, ни адреса, ни имени. Только знак: круг, перечёркнутый по диагонали.

Анна подняла глаза — кабинета был пуст. Только визитка лежала на полу.

Ночь снова принесла сон. Коридор. Те же зеркала, уходящие в бесконечность. Но теперь они были треснувшими, искажёнными, словно отражения пытались вырваться наружу.

Анна шагала, босая, по холодному мрамору. Из-за каждой двери слышались звуки: плач, смех, скрежет когтей, молитвы. Её собственные мысли растворялись в этом хоре, становясь чужими.

Перед ней — зеркало, больше остальных. В нём отразилась не Она, а сама Анна. Но лицо её было искажено, кожа бледна, глаза — чёрные, без белков.

— Ты уже читаешь, — сказала отражённая Анна. — И дверь открылась. Но она не ведёт только в твои сны.

Стекло пошло трещинами. Из него вырвалась чёрная рука, костлявая, с длинными ногтями. Она схватила Анну за запястье, потянула к себе.

Анна закричала — и проснулась, хватая воздух рваным дыханием.

На её запястье остался след. Красный, будто ожог.

Анна сидела в библиотеке, заваленной старинными фолиантами. Она пыталась найти хоть намёк на книгу, похожую на её. Ничего. Ни одной ссылки.

И вдруг кто-то опустил рядом том Дюрера.

— Вы выглядите хуже, чем вчера, — сказал Асмодей. Он снова возник без предупреждения.
— Я не понимаю, что происходит, — выдохнула Анна. — Сны, следы на коже… Это всё реально?

Асмодей наклонился ближе. Его лицо оказалось почти вплотную.
— Реальнее, чем вы думаете. Но именно в этом опасность. Книга открывает то, что скрыто. Она не показывает вымышленные ужасы. Она вытаскивает правду. А правда всегда страшнее.

Анна сжала ладони.
— И что будет, если я продолжу читать?

— Ты перестанешь различать сон и явь, — ответил он. — А когда граница исчезнет совсем… ты уже не вернёшься.

Его глаза вспыхнули тьмой.
— Но остановиться ты не сможешь. Она уже вплела твои сны в свои страницы.

Анна почувствовала, как холодная дрожь пробежала по позвоночнику. В голове вспыхнула мысль: бросить книгу, избавиться, сжечь. Но глубоко внутри — другая, страшнее: прочитать дальше, узнать всё.

Заброшенный городской парк. Деревья без листвы тянулись в небо, как руки утопленников. Туман был вязким, он заполнял всё вокруг, превращая пространство в зыбкую пустоту.

Асмодей ждал у кованых ворот. Его фигура выглядела частью этой мглы, словно он был не человеком, а тенью, застывшей на границе миров.

— Время пришло, — сказал он. Его голос не был громким, но звучал так, будто его произнесли сразу везде — в воздухе, в сердце, в самой земле. — Ты должна сделать выбор.

Анна прижимала к груди Книгу. Она ощущала её биение — ритм, совпадающий с её сердцем. Страницы, казалось, дрожали, шептали что-то, словно живые.

— Что за дверь? — прошептала она.

— Последняя, — ответил Виктор. — Та, что ведёт к истоку. Но помни: за каждый ответ нужно платить- твоя плата ,твоя суть.

Туман расступился. Впереди, среди мёртвых деревьев, выросла дверь. Высокая, тёмная, будто вырезанная из ночи. На её поверхности — отпечаток ладони.

Анна знала: это не сон. Это — предел.

Она открыла книгу. Последняя страница больше не была пустой. На ней сияло одно-единственное слово, написанное чернилами, похожими на кровь:

«Выбери».

Пальцы Анны коснулись холодной выемки ладони. Дверь вздрогнула, по её поверхности пробежали трещины, вспыхнули огнём.

Мир содрогнулся. Зеркала, бесчисленные, невидимые, лопнули одновременно, рассыпавшись на миллиарды осколков. Они висели в воздухе, переливаясь, как звёзды, и отражали десятки её лиц — испуганных, решительных, мёртвых, безумных.

Анна сделала шаг. Туман сомкнулся за её спиной.

И в этот миг она поняла: кем бы она ни была после этой двери, той Анны, что жила прежде, уже не существовало.

…

В её квартире царила тишина. На письменном столе, рядом с погасшим монитором, лежала Книга. Кожаный переплёт был чист, без отпечатка. Будто ничего не было.

Но в темноте можно было заметить лёгкое свечение из-под обложки. Оно пульсировало ровно, как дыхание спящего.

И если прислушаться — можно было услышать шёпот. Не зов. Не предупреждение. А начало новой истории.