Княжна Софико

История одной семьи

К концу XVIII-го века Грузия находилась в крайне тяжёлом положении. То Турция, то Иран присылали сюда свои войска, и с каждым вражеским походом ситуация становилась всё более и более плачевная. Население Грузии в тот момент составляло едва ли 600 тысяч человек. А ведь при царице Тамар число жителей было около 5 миллионов человек! В 1783 году Картли-Кахетинское царство, крупнейшее государство на территории современной Грузии, подписало так называемый Георгиевский трактат, по которому объявлялся протекторат России. Но окончательно Грузия вошла в состав России в 1801 году по манифесту о присоединении, подписанному Павлом I. И угроза уничтожения Грузии исчезла. Постепенно и другие государства, граничащие с упразднённым Картли-Кахетинским царством, начали принимать русское подданство.
В какой-то момент центральная власть поняла, что для укрепления позиции и, главное, для ускорения развития Грузии, надо разбавить местное население русскими. Правительство стало поощрять русских людей, в основном ремесленников, к переселению в тёплую, дружелюбную и, что немаловажно, в православную Грузию. И народ потянулся. И ремесленники, и чиновники, и разного рода сектанты. Образовалось несколько русских поселений.
И одно семейство, стеклодувы из Владимирской губернии, из Гусь-Хрустального, тоже решили переселиться. Глава семейства, Пётр, долго собирался, долго решался на этот шаг. Собрав наиболее ценные вещи, погрузив их на несколько телег, они отправились в дальний путь. По прибытии в Грузию, они получили ссуду от правительства, отстроили дом в одном селении в тридцати верстах от Тифлиса, и уверенно развернули небольшое кустарное, но необходимое в этих краях производство. Стекольных мастеров было много, но таких изящных и тонких изделий, какие производил Пётр, здесь делать не умели. Особым спросом пользовались фирменные чашки и блюдца для чая. Они изготавливались «с секретом», о котором Пётр никому не говорил. Чашки были прозрачные, с узорами и с удивительным светло-салатовым оттенком. В чём был секрет приготовления такого стекла, Пётр хранил в тайне. Старший сын Петра, Василий, был уже давно женат, у него подрастало трое сыновей. А вот младший сын, Иван, ещё не нашёл себе жены. Высокий, крепкий, нрава он был спокойного, но решительного. Быстрее всех, уже месяца через три, он хорошо освоил грузинский язык и легко договаривался о заказах, сроках, количестве изделий. Слухи о необычных изделиях быстро распространялись по округе.
Однажды в лавку к Петру заглянул один мингрельский князь, из младших Дадиани. Его сопровождали несколько вооружённых слуг и его дочь-красавица княжна Софико. Пётр пригласил всех за большой стол и предложил выпить чая. Переводчиком был Иван. Хотя мингрельский язык заметно отличается от грузинского, Иван уверенно переводил рассказ отца о новых стеклянных изделиях, чем вызвал неподдельный интерес и уважение князя. Сам же Иван всё поглядывал на Софико. Уж больно она была хороша… Как и ожидалось, чашки светло-салатового оттенка вызвали неподдельный интерес и удивление князя.
- Как вы делаете такое стекло? – спросил князь Петра.
Пётр ушёл от прямого ответа, но выразил готовность изготовить для князя столько таких чашек, сколько он пожелает. Поспорили о цене, на востоке иначе не бывает, договорились о сроках и количестве. Князь заказал сто таких редкостных чашек, а Пётр немного схитрил, заявив, что два имеретинских князя уже заказали ему несколько сотен изделий. Дадиани было вспылил – как так? Но Иван сгладил ситуацию, уверив князя, что его заказ будет исполнен в первую очередь. А также договорились о том, что заказ будет поставляться частями по мере готовности. Иван сам будет привозить его – куда?
- В мой дом в Тифлисе, - объявил князь, оставил задаток и гордо удалился.
Иван с восторгом смотрел на Софико и обратил внимание, что и она с интересом его разглядывала. Ночью Иван долго не мог уснуть, вспоминая юную княжну. За весь вечер она, правда, не произнесла ни слова. Но её тёмные глаза, тёплый взгляд, полуулыбка, которая преображала весь её облик – ни на секунду не отпускали Ивана. Через несколько дней он повёз в Тифлис первые пробные изделия. Иван без труда нашёл дом князя. Его приняли радушно, но держали, всё же, на расстоянии. Ведь он не был князем, достойным Дадиани, пусть и младшей ветви. Изделия понравились, князь просил поторопиться с заказом. Провожать Ивана до дверей отправилась княжна Софико. Иван долго смотрел на неё, прежде чем уйти. И когда он, поклонившись ей, собирался оставить дом, она вдруг взяла его за руку. Но ничего не сказала. Не решилась, видимо. Через неделю Иван снова приехал в Тифлис. Князь в этот раз не вышел к Ивану, он был занят какими-то важными вопросами. Но он особенно и не был нужен Ивану.
- Какие у вас чудесные чашки, - тихо произнесла Софико, разглядывая то, что принёс Иван. – Как же вы делаете такое странное стекло? Я никогда раньше не видела такое.
- Наша семья владеет секретом его приготовления. Весь секрет в небольших добавках к стеклу в процессе его варки.
Софико перевела взгляд на молодого человека.
- Вано, ты хорошо говоришь на нашем языке. Почти невозможно узнать в тебе не местного человека.
- Спасибо, Софико. И знай, мне приятно приходить в ваш дом. Хотя бы для только того, чтобы только увидеть тебя.
Софико внимательно слушала и не спускала глаз с Ивана.
- Зачем ты так говоришь? Твои слова пугают и волнуют меня.
- Пусть они тебя не пугают. Пусть только волнуют. Мне пора…
- Когда ты придёшь в следующий раз?
- Через неделю. Как только закончим очередную часть заказа.
- Я буду тебя ждать, Вано.
- Ты тоже волнуешь меня, Софико. Я никогда не встречал таких как ты.
- Каких таких?
- Таких красивых. Твои глаза околдовывают. Весь твой облик – словно ангельское сияние спустилось с небес.
- Я смотрю, ты не только наш язык усвоил, но и стиль наших древних поэтов… Иди, Вано. Я буду ждать тебя.
Весь заказ был давно выполнен. Но Иван придерживал его передачу князю. Ведь тогда не будет причины приезжать в Тифлис и приходить в дом к князю. С каждой встречей их чувства крепли. Иван уже не мыслил своей жизни без Софико. Но она была княжеской дочерью. А он был просто иноплеменником. Он не знал, как можно что-то поменять при этих условиях. И вот пришёл момент, когда он привёз князю несколько последних изделий. Князь был очень доволен. Он щедро вознаградил Ивана. Как обычно, Софико пошла проводить Вано до дверей.
- Милая Софико, как же нам теперь быть? Как и когда я смогу тебя увидеть ещё? Знай, что я люблю тебя, люблю всем сердцем, всей душой! И ответь мне, почему ты так печальна сейчас?
- Вано, я тоже люблю тебя! Но нам никогда не быть вместе. Я дочь князя, отец никогда не отдаст меня за тебя. Тем более, что за меня сватается сын одного абхазского князя – Эмухвари. Уже всё слажено, и договорённости нельзя разрушить. Свадьба назначена через два месяца.
- Софико! Любовь моя! Я не перенесу этого! Я не допущу этой свадьбы!
- Я тоже не хочу выходить за этого Эмухвари. Но что мы можем сделать?
- Я знаю, что в ваших краях невесту можно и нужно украсть. Я украду тебя! Я увезу тебя! Лишь бы ты только была на это согласна.
- Что ты, Вано. Тебя просто убьют, а меня силой выдадут замуж.
- Дай мне подумать, дорогая Софико. Ответь мне только – согласилась бы ты стать моей навек?
Софико долго смотрела на него, потом прикрыла свои прекрасные чёрные глаза и кивнула… Иван склонился к ней и что-то шепнул ей на ухо…
Через два дня Софико отправилась в сопровождении двух слуг отца к своей тёте, сестре отца, в гости. Они шли через небольшой рынок в Авлабаре, разглядывая, чем сегодня купцы завлекают покупателей. А завлекали они их и прекрасными чеканными блюдами да искусно изготовленными кинжалами, знатно сработанными сапожками да серебряными серёжками. Вот слуги засмотрелись на хищно горящее на солнце оружие. И совсем не заметили, что княжна Софико чуть отстала от них, а потом и скользнула в соседний торговый проход, ускорила шаг, а там и по узенькому переулку выскочила на другую улицу, а там её уже поджидала закрытая повозка. Возничий хлестнул лошадок больше для острастки да и погнал повозку прочь из Тифлиса.
Но разве можно сделать что-то тайное в Тифлисе? То торговка что-то заметит, то сапожник что-то услышит, а то и птичка своей тихой трелью едва слышно что-то прощебечет. Другая птичка услышит, передаст третей, та четвёртой. Вот и разнеслась по всему Тифлису, что дочь младшего Дадиани исчезла. Отец и его слуги кинулись искать её. Но безуспешно.

Когда Иван привёз Софико в селение, где они проживали, отец чуть не лишился дара речи.
- Да ты с ума сошёл! – начал он выговаривать сыну, - нас же всех зарежут! Кто ты, и кто она! Она дочь князя! А ты, хоть и мастер, но ей не ровня! Вот что теперь с ней делать? Не вернёшь же её князю – погорячились, мол. Ах, беда-то какая!
- Но мы любим друг друга! Благослови, батюшка, - заявил Иван, встал перед отцом на колени да Софико, которая не понимала ни слова, утянул с собой.
Отец не переставал причитать, не зная на что решиться. Ему-то было ясно, что князь не простит всему семейству такие деяния. Ни при каких обстоятельствах не простит. Что же теперь делать… Пётр мучительно искал решение, как избежать беды, которую младший сын привёл в дом. Потом он долго смотрел на Ивана и Софико, а они продолжали стоять перед ним на коленях.
- Благословение? Не сейчас. Быстро вставайте! Сейчас бы быть живу, - промолвил Пётр, - эх! Только-только в силу стали входить! Только-только прижились здесь! Бежать надо. Домой, в Россию. Там благословлю вас. Может быть… Быстро всем собираться! – приказал отец.
- Куда же нам бежать? Обратную дорогу через Тифлис перекроют ведь! – заявил старший сын.
- И то верно, перекроют, - согласился отец, - и через Абазгию нельзя, там ещё быстрее поймают. И перевалы все перекроют. Вот что… Надо на восток двинуть. Бакинское ханство недавно упразднили. Порядки там такие же, как и здесь, только православных меньше. Князь туда не сунется, там искать не будет. Туда надо бежать…

Князю донесли, что видели, будто бы его дочь Софико была увезена на юг от Тифлиса тем стекольщиком, который делал ему необычные чашки и блюдца. Князь рассвирепел от ярости, что кто-то посмел так поступить, да без его ведома. Все дороги, ведущие из Тифлиса на север, были перекрыты. Все дороги на запад были перекрыты. Если и будут убегать, то только на юг. На восток не пойдут. Там мусульманские края, что там им делать? Так думал князь. И он ошибся. Именно на восток в этот момент уходила вся семья Петра, включая княжну Софико. Она понимала, что полностью порывает со своей прежней жизнью. Новый мир ожидал её. И Иван был основой этой новой вселенной. И эта вселенная была заполнена Любовью!
Их не перехватили, не поймали. Они ушли из Грузии.
Через две недели они благополучно добрались до Баку. В это время там только-только бакинские и ширванские нефтяные промыслы начали отдавать на откуп. Люди всех специальностей были нужны. Промышленность стремительно росла. А такие мастера как Пётр были вообще на вес золота! Они там очень хорошо устроились, и дела сразу же пошли в гору. Всё сложилось удачно. И княжна Софико стало просто Софией. Доброй и мудрой.
Поколение за поколением этой семьи жили и работали в Баку. Рождались дети, вырастали, сами становились родителями и передавали дальше и дальше капельку грузинской крови. Жизнь продолжалась…
-------
p.s. Автор этих строк родился не в Баку. Первым из многих поколений этой семьи… Но секрет изготовления необычных стеклянных чашек и блюдец с узорами и с удивительным светло-салатовым оттенком ему известен…