Князь: Попал по самые помидоры 18+

Тьма. Грохот. Ощущение полета, совмещенное с ощущением, будто меня пропустили через мясорубку, подключенную к электросети. Классика. Видимо, мое фиаско с переходом дороги на красный свет и встречным грузовиком завершилось не почетным местом на кладбище, а… чем-то другим.

Сознание вернулось медленно, как старый компьютер после обновления. Я открыл глаза. Потолок. Не мой. Деревянный, с балками, увешанный какими-то засушенными травами. Запахло пылью, воском и… конским потом? Я лежал в огромной кровати с балдахином. Тело болело, но не так, как должно было болеть после встречи с Камазом. Скорее, как после жесткой тренировки.

Окей, - думаю я, медленно соображая. - Или это галлюцинации перед смертью, или…

Дверь с скрипом открылась. Вошла она.

Служанка. Слово «горничная» тут явно не передавало масштаб. Платье – черное, кружевное, облегающее каждую, подчеркиваю, каждую линию ее фигуры так, что у скульптора от зависти случился бы инфаркт. Идеальные формы, которые могли бы стать эталоном для всех художников эпохи Возрождения разом. Волосы, темные как ночь, собраны в строгий пучок, лишь подчеркивающий изящество шеи. Лицо… Лицо было прекрасно, но выражение на нем было такое, словно она только что отпинала котенка и размышляла, не пнуть ли еще разок для верности. Взгляд – ледяной, пронизывающий.

Она остановилась у кровати, скрестила руки на своей роскошной груди и изрекла голосом, в котором звенели стальные нотки экзекуции:

– Вставайте, Ваша светлость. Сию минуту.

Я моргнул. Ваша светлость? Ну надо же, кажется, попал в аристократы. Лотерейный билет, однако.

– Доброе утро тебе, солнечное создание, – выдавил я, пытаясь сесть. Мышцы заныли протестом. – Или уже день? Сорри, внутренние часы сбиты грузовиком. А почему такой грозный вид? Я тут что, накосячил? Опять не заплатил налогов? Или на дуэли кого-то замочил? – Постарался вложить в голос максимум беззаботности, хотя внутри все еще булькало от непонимания.

Она даже бровью не повела. Подошла к огромному шкафу, распахнула его и вытащила что-то сложное, синее и явно очень дорогое – типа камзола с кучей кружев и лент.

– Ваши шутки столь же остроумны, сколь и неуместны, – отрезала она, подходя ко мне. – Вы проспали. Ваша суженая прибывает менее чем через час. Вы должны встретить ее у ворот достойно, а не валяться тут, как мешок с картошкой после праздника урожая.

Суженая? Мысль пронеслась со скоростью света. Значит, еще и женат? Или почти? Интересный поворот.

Пока я обрабатывал информацию, она ловко стянула с меня простыню и принялась снимать ночную рубашку (откуда она взялась?!) с эффективностью опытного механика. Ее пальцы скользили по коже, холодные и быстрые. Когда она наклонилась, чтобы поправить подол моих штанов (тоже не моих!), ее лицо оказалось в опасной близости от… моего достоинства. Аромат ее духов – что-то терпкое, пряное – ударил в нос. Сердце вдруг заколотилось, как сумасшедшее, пытаясь вырваться из груди и запрыгнуть прямиком к ней в то самое декольте. Трах-та-тах-тах! Оно отбивало ритм марша на барабане из ребер. Я напряг все мышцы пресса, пытаясь выглядеть непринужденно, но чувствовал себя оголенным проводом в луже.

– Эм… Ты так близко… – начал я, голос вдруг стал чуть выше обычного. – Это… стандартная процедура переодевания аристократов? Или у тебя особый подход? – Пытался шутить, но получилось скорее пискляво.

Она отдернула руку, как от огня, и посмотрела на меня сверху вниз. В ее глазах читалась смесь презрения и… усталой привычки.

– Стандартная процедура для Вас, Ваша светлость, – сказала она, снова принимаясь за камзол, завязывая шнуровку на груди так туго, что у меня перехватило дыхание. – Потому что Вы – аристократический лох. – Она сделала паузу, давая словам врезаться, как нож в масло. – Но лох богатый. А леди Элиана фон Штормгард, Ваша суженая… – Тут в ее голосе впервые прозвучали нотки почти уважения. – …она особа выдающаяся. Умна, сильна, знаменита на пол-королевства. Жаль только, что у ее рода… проблемы. Серьезные проблемы с золотом. А у Вас его – целые горы. Вот и приходится такой жемчужине выходить замуж за… – Она смерила меня ледяным взглядом с ног до головы. – …за такой отброс, как Вы. Так что вставайте, сиятельный отброс. Ваше золото и ее отчаяние Вас ждут.

Она резко дернула последний шнурок, затянув его так, что я крякнул.

Лох. Богатый лох. Отброс. И выдающаяся невеста, которую к нему приковали золотые цепи ее проблем. Интересненький старт в новом мире.

Я посмотрел в ее холодные, прекрасные глаза.

– Понял, принял, – хрипло сказал я, пытаясь вдохнуть в перетянутую грудь. – Веселенько начинаем. А как зовут тебя, моя грозная фея-переодевательница?

Она уже шла к двери, ее безупречная фигура в этом адском платье была последним, что я видел перед тем, как она бросила через плечо:

– Ирис. Запоминать не обязательно.

Дверь захлопнулась. Я остался один в синем, дурацки кружевном камзоле, с бешено бьющимся сердцем, с ощущением себя полным ничтожеством… и с внезапной, дикой жаждой доказать этой стерве Ирис, что она ошибается. Хотя бы просто чтобы посмотреть, как с ее идеального лица слетит эта ледяная маска презрения.

Ну что ж, лох-отброс, вперед — навстречу с суженой. Посмотрим, что за зверь такая – леди Элиана фон Штормгард.

Я вышел из комнаты — и обалдел.

Широкий коридор с высокими потолками, украшенными фресками, на которых, видимо, мои "предки" героически кого-то резали, охотились или просто важно сидели на троне. Стены отливали позолотой, люстры сверкали хрусталем, а под ногами — ковер такой мягкий, будто его ткали из облаков и кошельков простолюдинов.

Мимо пробегали служанки — все миловидные, в аккуратных платьицах, с поклонами и почтительными взглядами. Я широко ухмыльнулся.

— Ебать, я князь! — громко констатировал.

Служанки замерли. Одна даже поджала губы, но тут же опустила глаза, делая вид, что не слышала. Видимо, Ирис была единственной, кто позволял себе хамить мне в лицо. Остальные держали марку, даже если их господин вел себя как деревенский дурачок, внезапно нашедший корону.

Быстренько осмотрел поместье: двор, сад, конюшни — все кричало о богатстве. Фонтаны, статуи, кусты, подстриженные в форме каких-то гербовых зверей… А потом раздался грохот копыт.

Прибытие невесты.

Карета — черная, с золотыми узорами и фамильными гербами — въехала во двор, запряженная четверкой белоснежных лошадей. Ее сопровождала дюжина рыцарей в латах, сверкающих так, будто их только что отполировали в спешке перед встречей с "сиятельным женихом".

Дверца кареты открылась, и появилась она.

Леди Элиана фон Штормгард.

Блондинка. Голубые глаза, холодные, как горное озеро. Черты лица — будто выточены мастером, который знал толк в женской красоте. Платье — темно-синее, подчеркивающее все ее… достоинства. Шаг — уверенный, осанка — королевская.

Я свистнул про себя. Ну и ладно, что я "отброс". За такого отброса бы и не такие красотки замуж шли.

Рядом со мной выстроились дворецкий — старый, с лицом, словно высеченным из гранита, — и Ирис, которая смотрела на леди Элиану с каким-то странным выражением: то ли зависть, то ли… уважение?

— Смотри, моя идёт, — шепнул я дворецкому.

Тот слегка покашлял, будто подавился слюной, но промолчал.

Один из рыцарей шагнул вперед и громогласно объявил:

— Леди Элиана фон Штормгард, наследница древнего рода Штормгардов, победительница турнира в Ландерфельде, обладательница титула "Лучший клинок Северных земель", удостоенная личной благодарности Его Величества за…

Я перестал слушать где-то после пятого титула.

Мои же помощники стояли, как истуканы. Дворецкий молчал. Ирис молчала. Видимо, представлять меня никто не собирался.

— Добро пожаловать, — сказал я, беря руку Элианы и целуя ее с преувеличенной галантностью.

В ее глазах мелькнуло омерзение. Но голос остался ледяным и вежливым:

— Рада встрече, Ваша светлость.

Я ухмыльнулся.

— Давай прогуляемся, обсудим наше… светлое будущее.

Она чуть замерла, но отказаться не могла — приличия не позволяли.

— Конечно.

Мы сделали несколько шагов в сторону сада, как вдруг Ирис громко (явно нарочно) пробормотала:

— Навозный жук и прекрасная пташка… Какая трогательная пара.

Леди Элиана слегка напряглась. Я рассмеялся.

— Ну что, пташка, — сказал я, — давай обсудим, как тебе жить с навозным жуком.

Она стиснула зубы.

Мы шли по аллее, усыпанной лепестками каких-то невиданных цветов. Элиана держалась на расстоянии вытянутой шпаги, ее профиль был холоден и непроницаем.

– Прекрасный сад, Ваша светлость, – произнесла она чисто формально, глядя куда-то вдаль, мимо фонтанов и стриженых кустов-драконов. – Удивлена, что Вы находите время для его содержания, учитывая… Ваши известные увлечения.

Ага, "увлечения". Значит, бабник и мот. Ловлю инфу на лету.

– О, сады – это лишь фон для главного украшения, – парировал я, стараясь звучать галантно и слегка нарочито. – Как, например, сегодня. Но признаюсь, леди Элиана, меня больше волнуют не цветы, а… грозовые тучи на горизонте. Доносятся слухи о неспокойствии на границах. Особенно на Ваших, если не ошибаюсь?

Она резко повернула голову, впервые по-настоящему глядя на меня. В голубых глазах мелькнуло удивление, быстро сменяемое подозрением.

– Вы интересуетесь политикой, Ваша светлость? Неожиданно. – Голос ее был гладким, но с колким подтекстом. – Да. Мои земли… страдают. Королевство Аскарон перешло Рубикон. Идут бои.

– А мои-то земли, как слышал, тихи да спокойны? – нарочито невинно поинтересовался я, делая вид, что поправляю дурацкий кружевной манжет. Воспоминание всплыло само: отец – старый лис, женатый на тетке короля Аскарона. Мать умерла при моих родах. Отсюда и "нейтралитет". Пока шел с ней, воспоминания прошлого владельца начали появляться в голове.

Элиана сжала губы. Видимо, мысль о том, что ее народ гибнет, а я наслаждаюсь миром благодаря родственным связям, была ей особенно горька.

– Ваш регион, Ваша светлость, благодаря… особым обстоятельствам… избавлен от тягот войны, – произнесла она с ледяной вежливостью. – В то время как Штормгард… принимает первый удар. Наши ресурсы истощены, армия тает. Надеюсь, Вы понимаете, почему этот союз… необходим.

Бинго! - В голове сложилась картинка.

– Понял-принял, – кивнул я, стараясь сохранять легкомысленную маску. – Ты – красавица-воительница с пустой казной и горящей землей. Я – богатый ло… эээ… аристократ с мирными землями и туго набитыми сундуками. Ты выходишь за меня, получаешь мои деньги, моих солдат (если они у меня вообще есть, кроме садовников?) и возможно… мои влиятельные родственнички перестанут косо смотреть на твои границы? А я взамен… ну, скажем, кусочек твоих прекрасных, хоть и немного подожженных, земель? Честный обмен, ничего не скажешь.

Она побледнела. Моя прямая речь, лишенная придворного лоска, явно резанула слух. Презрение в ее глазах стало почти физическим.

– Вы формулируете… цинично, Ваша светлость, – прошипела она. – Но суть верна. Этот брак – не для нас. Он для выживания моих людей. Ради них я готова на многое. Даже на… это.

Ее взгляд скользнул по мне, и в нем было столько отвращения, что я чуть не шагнул назад. Ох, князюшка, тебя тут явно не любили.

В этот момент в кустах сирени что-то зашуршало. Я резко повернулся.

– Эй, кто там? Вылезай!

Из-за листвы, с видом полнейшего безразличия, вышла Ирис. Рядом с ней, красный от ярости, стоял один из рыцарей Элианы – тот самый, что ее представлял, молодой, с горящими глазами.

– Ирис? – удивленно поднял бровь я. – И… рыцарь? Романтическое свидание в кустах? В разгар дипломатической прогулки?

Ирис фыркнула, игнорируя взгляд рыцаря, готового, кажется, пронзить меня на месте.

– Свидание? С этим пылким щенком? – Она презрительно скривила губы. – Пф. Мы просто… наблюдали. На всякий случай.

– На всякий какой? – удивился я, чувствуя, как Элиана рядом со мной напряглась, как струна.

– Да кто Вас знает, Ваша светлость, – Ирис пожала плечами, ее взгляд скользнул по мне с убийственным равнодушием. – Мало ли. Может, Вы решите начать… приставать к невесте раньше времени. Или в кусты ее затащить. Ваши репутация и порывы – общеизвестны. Надо быть начеку. Для чести леди. И для… Вашей же безопасности. – Она кивнула в сторону рыцаря, чья рука уже лежала на эфесе меча.

Элиана слегка поежилась. Рыцарь заскрежетал зубами так громко, что, казалось, искры полетят.

– Але-але! – возмущенно поднял я руки, изображая шокированную невинность. – Успокойтесь все! Я, между прочим, благородных кровей! Исконных! И достойный муж! Яжекнязь! Я просто предложил прогуляться и поговорить о делах королевства! С приличной дистанции!

Ирис медленно выдохнула струйку дыма (откуда у нее трубка?!) и произнесла с убийственной иронией:

– Достойный муж? Благородных кровей? Ну да, Ваша светлость. Как же. Ваша кровь настолько благородна, что, кажется, даже блохи в Вашей постели – потомственные аристократы. А что до достоинства… – Она окинула меня медленным, оценивающим взглядом, закончив его на моем дурацком кружевном жабо. – …оно, как и Ваш вкус, пока остается под большим вопросом. Но мы верим в лучшее. Теоретически.

Рыцарь фыркнул, с трудом сдерживая смех или ярость – непонятно. Элиана отвернулась, но я заметил, как уголок ее губ дрогнул – не то от отвращения, не то от… смутной попытки не рассмеяться над абсурдностью происходящего.

"Навозный жук" и его "блюстительница чести" явно устраивали спектакль. Оставалось только решить, кто в нем главный клоун.

КАКОГО ХРЕНА МЕНЯ НИКТО НЕ УВАЖАЕТ?!