Код пламени

Мелкие частицы пепла от подземных реакторов гуляли меж ржавых контейнеров, заполняя улочки, лестницы и мосты. Весь этот лабиринт из ржавого металла покрывал тысячи километров, образуя огромные трущобы — Шрамы. Место, где закон существует лишь номинально, а различные банды и группировки возникают и исчезают слишком часто, чтобы запоминать их названия. Человеческая жизнь здесь ничего не стоит.

Где-то здесь, среди различных надстроек и контейнеров, расположилась небольшая часовня. Часть древней эпохи, следы которой встречаются повсюду. Когда-то здесь поклонялись богу, теперь же это небольшая мастерская. Витражи, некогда рассказывающие историю бога, теперь стали голограммами с планами города, а алтарь завален различными деталями и чипами. Возле алтаря за верстаком склонилась женщина, худощавая, с бледной от недостатка солнца кожей. Ловко управляясь с инструментами левой рукой, она чинила протез своей правой руки.

— Гарт, если ты пришел ко мне помолчать, то я не прочь навалять тебе, когда закончу.

Её слегка хриплый голос нарушал ритмичные звуки ремонта, но её собеседник, кажется, даже не обратил внимания на произнесенные слова.

— Кайра, а ты в курсе, что цена за твою голову снова выросла? Теперь я могу сдать тебя за целых пятьдесят тысяч кристаллов!

Услышав эти слова, Кайра прекратила двигать рукой и обернулась. Стоящий за ней коренастый мужчина смотрел на неё смеющимися кошачьими глазами зелёного цвета. Он стоял, скрестив на груди руки, которые были опутаны различными проводами. Местами под ними были видны старые шрамы и выцветшие татуировки. Хотя вернее было бы сказать не руки, а руку, ведь вместо правой руки у него был модифицированный арбалет.

— Мы с тобой прекрасно знаем, что ты этого не сделаешь. Ты так же сильно ненавидишь Синдикат, как и я.

Процедив последние слова через зубы, Кайра вернулась к своему протезу. Её взгляд упал на потемневший от температурных нагрузок чип. Подцепив его инструментами, она вытащила чип и повернулась к алтарю, что стоял справа от неё. Раздвинув груду ненужных деталей, её рука подняла полупрозрачную коробку с такими же чипами, как тот, что потемнел, но совершенно новыми. Замысловатый голубой узор ярко горел на их поверхности.

— Не забудь проверить чип взлома, если опять решишь полезть в Жилы. Что ты делаешь каждый раз.

Голос Гарта звучал недовольно, ведь погружение в Жилы было рискованным не только из-за патрулей Синдиката, но и высокого шанса подцепить Скверну. Сотни тысяч человек уже стали жертвами этой цифровой чумы. А их тела, скованные слоем прозрачного хрусталя, стали отличным напоминанием об этой опасности для остальных. Но даже такое яркое напоминание не всегда помогает: некоторые районы Шрамов стали запретной зоной, где находится огромное количество хрустальных идолов.

— Не переживай, Гарт. Я уже заменила их. И ты знаешь, им нужна не я, а то, что я стёрла.

Голос Кайры стал ледяным на последних словах, от чего лицо Гарта стало непривычно серьёзным.

— Что же такое ты знала, пока была техножрецом? Раз Синдикат преследует тебя с такой фанатичностью.

Кайра усмехнулась на его слова и продолжила работать над протезом. От вставших на своё место чипов по протезу пробежали небольшие электрические дуги, словно оживляя его. Тонкие полосы металла, на которых лежала рука, медленно обхватили её, образуя своеобразную кожу. Сквозь небольшие зазоры между полосами пробивался голубоватый свет, который медленно тускнел. Когда протез полностью потускнел, Кайра подняла его и с лёгким щелчком присоединила к своему плечу.

Гарт поглаживал свой подбородок, наблюдая, как Кайра проверяет работу протеза.

— Какие всё же хорошие у нас приблуды. Мне как-то один старик рассказал, что несколько эпох назад такие протезы были просто выдумкой. Хрен пойми, откуда он это услышал, но по его словам, тогда протезы не могли даже полностью заменить потерянную конечность.

Слушая Гарта вполуха, Кайра закончила свою проверку.

— Тогда твой старик был прав. Я видела что-то такое в архивах Синдиката... Ладно, нам пора.

Развернувшись, девушка направилась к выходу из часовни, проводя правой рукой по стене. От протеза по стене побежали небольшие молнии, из-за которых стали видны многочисленные руны, выгравированные в камне.

Видя её действия, Гарт резво подбежал к ней, ворча на ходу:

— Ты что, не могла подождать, когда я буду у двери? А если бы твои ловушки поджарили меня? И куда мы так спешим?

Не обращая внимания на парня, Кайра продолжила запитывать руны и ответила лишь на последний его вопрос.

— На рынок памяти.

В этот момент входные двери отворились, и внутрь вместе с ветром ворвались частички пепла. Горький запах химикатов наполнил лёгкие, когда парень с девушкой вышли на улицу. По плащам, накинутым на них, барабанили тяжёлые красные капли. Изредка приходящий в город кровавый дождь был как нельзя кстати.

Шрамы, которые по представлению аристократии должны быть темны, были наполнены светом неоновых огней, а их жители сновали по сложным улицам. Но даже так жизнь здесь не была легка. Воздух, наполненный различными химикатами и ядами, вынуждал обитателей всегда носить маски со встроенными фильтрами или же встраивать фильтры в собственное тело.

Медленно петляя по улицам, Кайра и Гарт забирались в самый глубокий участок Шрамов — Рынок Памяти. Место, где покупалось и продавалось всё. Желающий мог раздобыть здесь чужие сны, чипы с заклинаниями или даже органы, усиленные магией. Но это был не единственный товар здесь. Количество доступного к покупке зависело от торговца и того, что мог предложить покупатель. Обмен на ценные вещи или кристаллы Эмбера был основным способом торговли здесь. Но вместе с приобретением здесь можно было также оставить всё.