Когда он родился шел снег, Когда она родилась было тепло

Когда он родился, шел снег.

Когда она родилась, было тепло.

Двое родились в одном временном промежутке, но в совершенно разных мирах. Судьба их была предрешена уже во время их рождения.

Он — дух снега и мороза.

Она — фея солнца и тепла.

Он был холоден и не знал даже, что такое тепло.

Она же, все время окруженная теплотой, не знала, что где-то существует место, где этого тепла не может быть.

Первым его словом было «одиноко».

Первым ее словом было «душно».

Рос он совершенно один. Окруженный снегом и сосульками, он не знал, что такое семья, не знал и то, что могут быть друзья. Не знал, что существует зелень. Не знал о запахе миллионов цветов. Не знал он и об ручейках, где можно было плавать. Лишь снег и мороз. Лишь холод и одиночество. Лишь скитание по заснеженным полям под темным, наполненным тучами, будто без них нельзя, небом.

Она была окружена родными. Друзья всегда ее поддерживали. Не было дня, когда она бы чувствовала себя одиноко. Не было дня, когда шум и гам не покидали ее. Не было момента, когда она бы познала покой или тишину. Утром — шум родных, днем — шум улицы и подруг, вечером — шум города и людей, и ночью — шум животных, не дающих спать. Все время с кем-то. Все время кто-то шумит. Все время нужно говорить. Все время нужно убеждать или притворяться. Все время... Ее время принадлежало ДРУГИМ!

Он хотел узнать, что есть тепло. Что есть друзья, что есть живые существа. Что есть хоть что-то, не похожее на этот бесконечный снег, мороз и одиночество.

Ей надоело окружение. Надоело фальшиво улыбаться, надоело все время болтать, все время принадлежащее ей тратить на других. Ни минуты покоя, такого желанного, но недосягаемого!

Да, он мог жить тут бесконечно. Он мог бродить, не волнуясь о том, что думают о нем. Он мог не бояться снега и мороза. Он мог радоваться морозу, снегу, разным скульптурам, которые он делал от скуки. Он мог радоваться, но у всего есть время. И если в течение очень большого промежутка времени делать одно и то же, то любая вещь надоест.

Она могла довольствоваться обществом, она могла любить родных, она могла общаться с тысячами разных людей и дружить с ними. Она могла чувствовать тепло дня и аромат росы на травинках по утрам. Она и делала это... Она наслаждалась, но до определенного момента. Все становилось рутинным, слишком рутинным. Как будто этот мир больше ничего не знал и она должна так жить вечно.

Он хотел другого!

Она хотела другого!

Даже если это всего лишь мгновение, они хотели бы заменить его на свою вечность!

Оба росли в совершенно разных мирах, оба чувствовали совершенно разные вещи, но у обоих было одно желание. «Они хотели другого!»

И Мир услышал их крик.

Планеты выстроились в ряд, на небе обоих миров не было ни единого облачка. Звезды сияли так ярко, как никогда. Мир будто говорил: «Вот ваш шанс!»

Мир начал вслушиваться в желания. Желания, которые выходили от самого сердца, от нутра существа, обязательно исполнялись.

Когда небо окрасилось яркими, будто вспышки миллионов светлячков, она лежала около озера и смотрела на него.

Когда мир озарило ярким светом, он лежал на снегу и смотрел на это чудо. Никогда ещё раньше он не видел небо без туч. Такого яркого. Такого необычного. Свет будто исходил отовсюду, так необычно все было.

Свет обволок оба мира, свет поглотил обоих недовольных своей жизнью существ, и они поменялись местами.

Она удивленно смотрела на совершенно незнакомый мир. Не было того яркого солнца, того чудесного запаха зелени, той обволакивающей тебя как мать теплоты. Но также не было шума. Не было постоянных разборов, ругани или улыбок, совершенно фальшивых. Не было псевдо-друзей, родных, которые бы надоедали своими просьбами, не было прохожих, которым она «обязательно» должна была помочь. Был лишь мороз. Лишенный аромата, вкуса или теплоты, мороз, которому было все равно на все! Делай что хочешь, никто не бросит косых взглядов, никто не осудит тебя, никто не смеется над тобой, никто не назовёт сумасшедшим!

Звездное небо сменилось ярким, слепящим глаза солнцем. Чувства, совершенно чуждые, но очень приятные, обволокли его тело. Привыкший к морозу, он не понимал, что происходит, но не паниковал, а лишь отдавался чувствам. Аромат прекрасной воды и цветов лотоса над ним. Легкий ветерок, гладящий твои волосы. Теплая земля, позволяющая чувствовать себя по-другому. Лучики солнца, обволакивающие, будто мать дитя.

Она вдыхала этот холодный до чертиков воздух и слушала тишину. Тишину, которую она никогда не знала. Она отдалась моменту и просто лежала, наслаждаясь покоем. Покоем, который может длиться лишь мгновение по сравнению с ее очень долгой жизнью. Она понимала, она Фея Тепла и Солнца и долго тут не протянет, но она сама этого желала!

Он вдыхал этот теплый, прекрасный аромат, который заставлял таять его внутренности. Он бродил, бежал и слушал шум голосов, совершенно разнообразных. Совершенно непохожих. Птички пели, жабы квакали, деревья шелестели, насекомые жужжали, песок хрустел, ручеек журчал, феи пели, разговаривали и смеялись. Когда его увидели другие, то тут же окружили, начали задавать вопроси, на которые он с радостью отвечал. Никогда ещё он не чувствовал такого внимания.

Она была рада. Рада, как старик, нашедший уединенное место подальше от города. Рада, как котенок, которого перестали донимать дети из дома. Рада, как отшельник, нашедший то самое просветление. Она была так рада этому покою, что даже ее замерзание не беспокоило ее.

Он был рад. Наконец-то мороз сменился за столько лет хоть чем-то другим. Наконец-то его окружают другие существа. Наконец-то он чувствует внимание других, а не лишь холодное безразличие своего мира. Наконец-то его спрашивают о чем-то, наконец-то он может говорить с кем-то, наконец-то он может увидеть других живых существ. Его радовало беспокойство этих фей насчет его здоровья. Он понимал, он дух мороза, тут он долго не сможет оставаться, это не его место, но он был рад.

Она замерзала. Замерзала в совершенном покое и тишине. Замерзала без всяких глупых шуток друзей. Замерзала лишь одна, и лишь она.

Он таял. Таял прямо на глазах этих чужих, но уже родных душу феечек. Он таял, смотря на их беспокойство, их тревогу, их волнение. Не о ком-то другом, а о НЕМ.

Их желания сбылись. Они поменяли вечность рутинности на мгновение нового, чужеродного, но так им не хватающего.

Мир услышал их.

Мир исполнил их желания!