Когда распустятся бабочки

В каждом уголке Британии есть что-то уникальное. То, ради чего стоит каждый из них посетить. Где-то ежегодно зреет самая сладкая клубника, где-то цветут самые пышные розарии, а где-то — самые уютные, аккуратные домики, сошедшие со страниц глянцевых журналов о деревенской жизни.

А вы давно видели бабочек? Живых, настоящих. С тонкими крыльями и беспечным полетом в поисках медового бутона…

Если бы вы только могли себе представить… Раньше они были повсюду. Бери сачок да лови! Но будь осторожнее, малютки хрупкие. Беги, бушуй цветущим полем во всем многообразии ароматов, а когда наловишь целую банку — сними обвязанный на стеклянном горлышке кусочек марли и освободи пестрый оживший фейверк. Да-да, выпусти. Обратно в лето!

Кажется — фантазии, но поверьте, так действительно было. Когда-то. Многое изменилось.

Но если вам очень захочется почувствовать этот момент — обязательно приезжайте в Сильверстрим. Это самая бабочковая деревня, какая только может быть. Хотя, если быть честным… Все не так просто, как кажется. От того и интересно.

Звезды в паре с луной скатились к горизонту, рассыпались по саду утренней росой. Едва взошло солнце, как старик уже обхаживал свои владения по узкой тропинке. В голове — тишь да гладь, в лёгких — прохладное наслаждение. В одной руке — кружка с кофе, в другой — до краев заполненная корзинка с чайными травами.

Он осматривал плодовые деревья, наслаждался буйством красок в аврорном свечении, исследовал каждый стебель и травинку. Все идеально: перед взором ухоженный, раскидистый, прекрасный уголок. Практически Эдем. Его личный.

Напоследок тот навис над кустами, провел пальцами по упругим листьям. Если вглядеться, то между ними поблескивали опушенные зелёные коконы.

— Рано, — сказал вслух сам себе, — Ещё дня три, может меньше.

Как понял? По воздуху. Когда коконы вот-вот раскроются, сад наполняется сладостью — что-то между луговым медом и персиковым нектаром.

Он присел на деревянную скамейку у крыльца, облокотился. Светило пробивалось сквозь листву, прогнало все облака, оставив только бесконечную лазурь в вышине и охваченный золотом пар у земли. Соседская кошка пробежала по крыше, присматривая себе укромное местечко для отдыха. В доме спали дети — внуки, приехавшие на пару недель. Младший всё хотел дотронуться до коконов, но старик каждый раз строго напоминал:

— Не надо, Тим. Дождись, не торопи. Пойми, если сорвёшь раньше — не взлетит, крылья будут бледными, и долго она не проживет. Немного терпения.

Тим морщился, но слушался.

В деревне все знали: у старика Артура зреют бабочки. Не каждый год, но если уж зреют — то это всегда к теплому, урожайному лету и хорошим снам. Поэтому никто не удивлялся. Для них это обыденность, как обсуждение прогноза погоды или влияния лунного календаря на посадки.

К полудню дом наполнился топотом босых пяток и запахом свежесваренной овсянки. Дети взбунтовались против каши:

— Мы будем тосты! С яблочным вареньем! — Отстаивал свою позицию Тим.

— И с корицей, как вчера. Пожалуйста! — Добавила Лотти, накручивая на пальцы подол пижамной рубашки.

Атмосфера на кухне была привычной. Артур сохранял спокойствие, получая некое наслаждение от озорного детского хаоса. Он знал: нет проблемы в поисках компромисса. Будет и каша, и варенье, и чай. Ведь как же радостно видеть некогда опустевшее гнездо вновь ожившим.

— Можно потом в сад? — спросила Лотти с набитым ртом.

— Конечно можно. Но ещё раз напомню: не трясите кусты, будьте осторожнее. Не время ещё.

— А когда будет? — засверкали глаза внука.

Артур улыбнулся.

— Уже скоро. Совсем скоро.

После завтрака внуки выбежали во двор, скрылись среди гортензий и будлей. Заскрежетали веревки качель под тихие смешки.

Старик сел в тени веранды, раскачал кресло-качалку. Рядом — недочитанная книга. Он то брал ее в руки, то вновь откладывал. Нетерпение внука для него абсолютно понятно, ведь сам такой же. То и дело возвращался взглядом к своему зреющему сокровищу. В этом году коконов было больше обычного, и это его интриговало.

И вновь он подумал: какое хорошее лето. Спокойное. Без громких новостей по телевизору, без суеты и сорванных планов. Всё идет плавным чередом. Как и положено ему быть.

К вечеру воздух загустился, вдалеке назревал туман.

Внуки сидели у забора и рисовали мелками на старых досках. Какие-то космические летописи из огромных кошек, динозавров, бантиков и цветочков.

— Это командир, — объясняла девочка. — Он всех ведёт.

— У кошек не бывает командиров, они сами по себе, — лениво сказал Тим, но спорить не стал.

Артур прошёл мимо, вернул лейку на стену и спустился по тропинке в сад.

Он опустился на корточки у кустов, отогнул один лист. Коконы чуть подсветились в вечерних лучах — точно тонкая бумага, где внутри угадывались крылышки, плотно сложенные, подобно лепесткам.

— Ну? — шепнул он. — Почти?

Никакого ответа не было, разумеется. Но старик чувствовал поднимающийся энтузиазм. Когда же, когда? Быть может, завтра. А может через день. Как раз к местной ярмарке.

Он выпрямился, потянулся, щелкнула спина. А вокруг пахло цветущей мелиссой, прогретой землёй и чем-то еле заметным. Он знал этот запах — его невозможно было спутать ни с чем.

Дети подкрались.

— Они скоро? — шепотом спросил внук. Его упорство не знает границ…

— Думаю, да, — сказал старик. — Утром заглянем. Ну а пока — спать.

— Кто? Мы? — хором переспросили оба.

— И вы, и они.

С новым рассветом что-то изменилось.

Артур вновь вышел рано — привычка. Трава все ещё держала ночную свежесть. Над верандой заливалась музыка ветра, сад оставался таким же, каким был вчера.

Практически таким же.

Когда он подошёл к кустам, первый кокон уже треснул, усохся до полупрозрачной пленки. Из пробоины свисали крылья — смятые и совсем влажные, только наливающиеся — голубянка, впитывающая свет зари.

Старик сел на траву.

— Доброе утро, — сказал он. — Много вас сегодня?

Новорожденная затрепетала, расправилась ещё больше, окончательно дорывая свой кокон. Остальные тоже начали просвечивать. Некоторые — быстро, другие — медленно, нехотя.

К полудню большинство взлетят — прекрасные создания всех оттенков огня. Рассыпятся по деревне, напомнят ее жителям о красоте каждого мимолётного мгновения, пожелают светлого дня всем, кому попадутся во взор.

А пока... Артур не мешал. В его саду творилась магия. Тише, тише, она дозревает. И все, что остаётся — созерцание, пока та обретает движение в ярких красках.

К восьми соседи начали просыпаться. И не только они… Хлопнула уличная дверь. Кто-то вышел на крыльцо, и тоже это почувствовал.

Лотти приблизилась, молча присела рядом.

— Они будто тебя слушаются.

— Не меня, — улыбнулся Артур. — Время.

— А что с бабочками будет потом?

— Разлетятся кто куда. Какие-то будут летать по Сильверстриму, какие-то упорхнут далеко за его пределы, подобно крошечным воспоминаниям, подтверждающие наше существование.

— А когда созреют новые?

— Если повезёт, то в следующем году. Понимаешь ли, растению нужно накопить сока, чтобы бабочки были такими же красивыми, как сегодня.

Лотти кивнула, замерла. Вникала в момент с искренним детским любопытством. Напоследок она спросила:

— А как ты понял, что… сегодня?

— Просто почувствовал. Это как вязкий от влаги воздух, пахнущий приближающимся ливнем, пока на небе ни облачка.

К тому времени голубянка расправилась окончательно. Окрепшие крылья вспорхнули повыше, сделали круг — и растворились в утреннем солнце.

— Ну вот, распустились.

Понравился рассказ? Тогда приглашаю вас в свой телеграм-канал. Название: @tealafka, это бесплатно.

Почему стоит подписаться? Потому что моя цель, как писателя — обратить внимание читателя на окружающий мир, напомнить ему о бесценности самого важного в нашем веке ресурса — времени. Мне надоела бесконечная торопка, я хочу чувствовать каждую строчку, каждое мгновение. Slow life — проживать свою жизнь в полном объеме. И я хочу, чтобы тоже самое чувствовал читатель. Поддерживая меня, вы также поддерживаете мои более глобальные идеи. Давайте сделаем этот мир лучше. Вместе.