Когда уходит Старый Год

1.

Николай Степанович запустил руку за отворот куртки, нащупал во внутреннем кармане зажигалку и потянул её наружу, вместе с плоским серебряным портсигаром. Портсигар быстро вернулся на место — стоило только мужчине извлечь из коробочки заранее заготовленную папиросу. А вот бензиновая зажигалка продолжала мелькать между пальцев крепкого высокого бородача. Всякий раз ловя скудные ночные огни, освещавшие пустые платформы городской автостанции, хранительница огня сверкала узорчатым снежинками, которые покрывали её бока искусной гравировкой.

Наконец пальцы человека откинули крышку, крутанули колёсико и осторожно, чтобы не задеть ухоженных усов или бороды, поднесли вспыхнувший огонёк к папиросе.

Мужчина сделал глубокую затяжку, ощущая, как горячий дым струями проникает в лёгкие. Он задержал на секунду дыхание, а потом выпустил дым обратно, наблюдая, как тот смешивается с холодным декабрьским воздухом, поднимается вверх сизым облачком.

Сделав вторую затяжку, Николай Степанович всмотрелся в цифры, видневшиеся сквозь оседавшее облачко сигаретного дыма. 999/1000.

В очередной раз! Который уже год подряд!

Сильные широкие пальцы сжались на поручне ограждения платформы. Раздался скрип — то ли кожи, скользящей по металлу, то ли самого металла, жалующегося на силу полуночного путешественника.

До конца года оставалась всего половина часа!

Мужчина огляделся вокруг — пусто. Ни тебе торопящегося домой служащего, ни спешащих к друзьям гостей.

Автобусы должны появиться. Это он знал точно. Да только толку-то в них? Один заберёт пассажиров, если такие будут, которым уже ничего не нужно. Этот прибудет за пять минут до 12 ночи. А второй подъедет к станции уже в Новом Году. К тому времени весь заработанный за год прогресс раствориться в воздухе словно папиросный дым.

И так из года в год. 999/1000. 0/1000.

И снова всё с начала.

Вот ведь ввели систему!

Николай Степанович раздавил окурок, бросил его в прикрученную к ограждению жестяную банку, полную других свидетелей ожидания.

Да, уж — со вздохом он направился в сторону двери, ведущей в довольно теплое внутреннее помещение автостанции. Может за прошедшие несколько минут что-то изменилось и ему удастся добыть вожделенную единичку опыта.

Сзади раздалось урчание мотора и скрип колес по снегу.

Мужчина с любопытством оглянулся. До прибытия последнего рейса оставалось ещё минут двадцать, а другие машины в это время вряд ли бы поехали сюда без особой на то нужды — столько новых, удобных дорог в городе появилось за эти годы.

Из-за поворота показался вначале свет фар, а потом и внушительный силуэт легковой машины. Николай Степанович задумчиво подёргал ус, внимательно наблюдая за жёлтой «Волгой» с чёрно-белой, таксерской, коробочкой на крыше. Надо же! Такие ещё остались на ходу? Или это причуда владельца фирмы — стилизация автопарка под винтаж?

Машина остановилась неподалёку от первой платформы. Вспыхнул свет в салоне и Николай Степанович увидел два тёмных силуэта внутри — водитель и пассажир. Интересно, подумалось мужчине, на водителе есть положенная форменная фуражка?

Разглядеть этого Николай Степанович не успел — хлопнула дверца машины, выпуская пассажира, в салоне такси погас свет.

Ну и не больно-то и хотелось — мужчина мысленно махнул рукой, перенося всё своё внимание на девушку, спешащую укрыться от холода внутри здания. Он вызвал успевшее порядком опостылеть за прошедшие годы меню, мысленно настраиваясь на позднюю пассажирку.

Нет. Ничего. Ни тебе ярких желаний, способных стимулировать у системы выдачу столь необходимого сейчас поручения. Ни обыденных предновогодних хлопот, способных одолевать человека в такое время — пускай и связанных, почти наверняка, со служебной необходимостью.

Надежды Николая Степановича таяли, словно облачко пара, оставшееся после исчезновения девушки за дверью, ведущей внутрь автобусной станции.

Он совсем уже собрался свернуть меню, смирившись с разочарованием, как задумчиво прищурился, вглядываясь в первые робкие снежинки, парящие в подернутом лёгким мерцанием воздухе.

Желания, мечты, фантазии — это ладно. Мужчина и посмотрел-то на девушку без всякой надежды — так, заранее зная результат, стираешь фольгированный слой мгновенной лотереи. Очередной значок: «Попробуйте ещё раз».

А тут даже такого значка не оказалось.

Обычно система добросовестно высвечивала основные данные объекта интереса. Имя, возраст, профессия — привычный стандартный набор. Иногда уровень сложности «разработки». Николай Степанович даже вспомнил, как однажды высветилось значение хит-поинтов — славно он тогда отвёл душу.

В общем, система всегда что-то да говорила о человеке. Здесь же — ночная пассажирка словно и не существовала вовсе.

Сухое «клац», больших стрелок уличных часов, висевших так, что каждый желающий мог их видеть с любой платформы, толкнуло его в спину.

Мужчина поспешил за девушкой, очень надеясь, что ошибается в своей, внезапно вспыхнувшей, догадке.

2.

За сколько секунд решение оказалось принято окончательно? Наверное, лучше говорить о секундах — даже о мгновениях?

Уехать навсегда. Оставить позади всё.

Это решение зрело давно — жило внутри неё, но всякий раз пряталось, ослеплённое лучом очередной надежды, склонялось перед доводами рационального.

Теперь всё иначе.

Только рвать. Так, чтобы и ниточки не осталось.

Деньги, документы. Вот ещё немного вещей, купленных, как раз к новому году.

Свет остался только в прихожей, где она пыталась дозвониться в службу такси.

Автоответчики, вежливые отказы, длинные гудки в трубке.

В справочной железнодорожного вокзала ей сообщили, что билеты есть, но только на завтрашний вечерний поезд.

Слишком долго. К тому времени она может в очередной раз со всем смириться — опять шагнуть в замкнутый круг. Как же быть?

Автобусная станция стала ее спасением, но такси вновь и вновь отвечали отказом.

Кусая губы, она присела на блестящий потёртостями пуфик у стены — откинь сидение такого и сможешь обнаружить внутри множество важных и полезных в хозяйстве мелочей.

Телефон насмешливо вещал механическим голосом: «К сожалению сейчас наша служба не может принять ваш заказ. Мы приступаем к работе уже в новом году. Счастливых вам праздников».

Она вскинула глаза к противоположной стене — тщетная попытка увидеть старые часы деда, такие большие, немного сказочный, с тяжёлыми гирьками. Пусто, конечно, как и каждый день жизни до сегодня. Когда же ходики исчезли? И куда? Да тогда же и туда же куда и когда исчезает утерянное время жизни.

Взгляд её медленно спустился по стене вниз, зацепился за маленький кусочек картона, торчавшего в углу полочки для ключей.

Это оказался старая визитка службы такси. Слегка мятая, с расплывшейся от влаги краской. Наверняка такой службы уже не существует или сменились номера, или они точно так же готовятся встречать Новый Год.

— Служба такси «Ветерок», — отозвался спокойный, немного холодноватый голос женщины-диспечера. — С нами вы доберётесь до места назначения легко и быстро.

Удача оказалась столь оглушительно внезапной, что она растерялась. Сомнения и страхи привычно подступили ближе, готовясь утянуть за собой в очередной круговорот.

— Пожалуйста машину… — она назвала адрес, торопясь успеть прежде, чем изменит принятое решение. — Один человек. Ехать к городской автостанции.

— Через пятнадцать минут машина будет у вас. Можете выходить без звонка.

Телефон замолчал, а она начала суетливо одеваться — успеть бы до того, как сомнения смогут всё же взять верх.

Спустя шестнадцать минут сомнения бессильно впились в жёлтую дверь «Волги». Однако, в пахнущем новой кожей и свежестью салоне, с ней остались эмоции, продолжавшие своё дело — покусывали изнутри, заставляли мысли вновь пускаться по привычному кругу карусели.

Голос водителя, одетого в форменную теплую куртку, со старомодной шоферской фуражкой, сдвинутой на затылок, звучал словно радио — где-то рядом. Эдакий ни к чему не обязывающий фон.

Она ухитрилась пару раз ответить на обыденные вопросы, вовремя кивнуть головой.

Странный разговор действовал успокаивающе, одновременно убеждая в правоте принятого решения.

Фары такси выхватывали пустую дорогу, тротуары без пешеходов. Несколько раз за окном машины мелькнули неоновые огни магазинов да подмигнули своими переливами гирлянды, оставленные по случаю праздника включёнными.

Отчего-то ей казалось, что добираться от дома до автостанции быстрее. Такси успело здорово покружить по улицам и переулкам. То ли таксист не опытный, то ли решил накрутить километров на таксометре, пользуюсь задумчивыми настроением пассажирки.

Она повернулась к водителю, готовая задать вопрос, и в этот момент машина вывернула с узенького переулка неподалёку от освещённых платформ автобусной станции.

Стоимость поездки оказалась, к её удивлению, довольно приемлемой. Решив оставить в качестве чаевых чуть больше требуемой суммы, она получила от водителя открытую радостную улыбку. Парень слегка наклонил голову и приподнял вверх свою фуражку, прощаясь с клиенткой.

Продолжая удерживать перед глазами эту случайную, искреннюю, улыбка она подумала: «А может…».

На дальней платформе шевельнулась тень.

Высокий, широкоплечий мужчина в длиной куртке с капюшоном отброшенным на спину.

Интересно — его холод не смущает?

Мужчина сделал пару шагов в её сторону. Свет фонаря выхватил из сумрака его лицо. Густые брови задумчиво клонятся к переносице, в ухоженной короткой бороде мелькают нити седины.

Что-то странное почудилось в этом человеке. Дело, даже, не в короткой причёске, сейчас подставленной под первые снежинки. Скорее всё заключается в пристальном взгляде, нацеленом прямиком в неё из-под этих густых бровей. Знакомое чувствовалось в этом взгляде — одновременно тревожащее и притягивающее к себе.

Холод куснул за лицо.

Нечего стоять тут на морозе. Она заторопилась внутрь здания — стремясь обрести там тепло, а заодно, успокоить, задрожавшие было, нервы.

Ещё хотелось убежать от взгляда — такого похожего на один, успевший очень давно забыться.

3.

В дальнем углу широкого зала мигала огоньками низенькая, но пушистая ёлочка. Если не подходить слишком близко, де не присматриваться слишком внимательно — можно пропустить перегоревшие, то тут, то там, лампочки гирлянды. Привычный символ, как мог, старался соответствовать приближающемуся торжественному моменту.

Чуть поотдаль от переливающихся огоньков, в одном из откидных пластиковых кресел, дремал дежурный полицейский. Услышав скрип входной двери, он открыл глаза и бросил цепкий оценивающий взгляд в сторону привлёкшего внимание шума.

Ничего тревожного. Вошедшая девушка казалась, хоть и мало уместной сейчас, но обычной припозднившейся пассажиркой. Пожалуй, только слегка более бледной, чем положено. Впрочем, дежурный повёл плечами, побледнеешь на таком холоде.

Вот, как этот мужик, Степанович кажется — полицейский с лёгкой завистью посмотрел на вошедшего следом за девушкой, — так легко обходится без шапки?

Ладно, пусть его. Всё вокруг спокойно и это главное.

Дежурный зевнул, возвращаясь к прерванной дрёме. Сегодняшняя смена обещала стать восхитительно скучной. А отметить наступивший праздник можно с утра.

Девушка удостоила сонного служителя порядка рассеянным взглядом. Она замерла немного не доходя до середины зала — пытаясь отыскать среди вереницы полукруглых окошек, закрытых прозрачным пластиком, хоть одно освещённое изнутри.

Наконец, она заметила холодный, чуть подрагивающий, свет и устремилась к единственной работающей в это время кассе.

Ну так и есть! Николай Степанович крякнул бы от досады — будь у него времени на подобные глупости. Вон, как спешит — что твой мотылёк на пламя свечи.

Последняя касса — аккурат за украшенной ёлочкой. С той стороны, кстати, не горит ни одна лампочка. Днём этот уголок прятался в тени — даже дети, ждавшие рейс вместе с родителями, отдавали предпочтение ближнему ко входу боку дерева, старательно избегая его дальнего уголка.

Сейчас тени от лап ёлки хищно подрагивали на стене, резко очерченные светом из окошка самой дальней кассы.

Видать кассиру тоже очень-очень необходимо продать ещё один билет. Тут как раз появилась растерянная душа. То-то девушка приехала на столь странном такси. Эх, знать бы ещё, как прошла поездка. Был ли разговор, и какой? В каких чувствах эта потеряшка зашла внутрь станции?

Хотя — Николай Степанович ухмыльнулся в душе собственной мелкой мстительности, — попытаться испортить последний шанс этим навьим детям он вполне может. Зато станет нескучно встречать Новый Год с единственной упущенной единичкой «опыта». Как раньше говорилось — в любом месте веселей вместе.

Девушке оставалось сделать какие-то три шага — свет в полукруглом окошке выровнялся, перестав мигать, за пластиковой перегородкой мелькнула тень кассира.

Николай Степанович щёлкнул пальцами. С подушечек сорвались белые колючие снежинки. Они не соскользнули на пол. Нет — закружились маленькой вьюгой по залу.

Стрелки часов замерли. Удивлённо всхрапнул полицейский — снежинки коснулись его век, покрыв их белёсым инием. Потом, вытягиваясь в тоненькую белую стрелу, вьюжащие снежинки устремились к девушке.

Голос из далёкого прошлого остановил её за два шага до кассы. В окошке уже виднелось немного сонное лицо женщины, поглядывавшей на возможную пассажирку с понятной смесью любопытства и раздражения.

-…-ка, подождите!

Странно, почему отец говорит «Вы»? Нет, он иногда так делал, но только если очень сильно, по-настоящему, сердился.

Надо узнать, что случилось. Почему папа сердится. И… как он оказался здесь. Ведь, Лена ощутила быстрый холодный укус в щёку (пролетевшая мимо лица снежинка царапнула кожу), отца нет больше семи лет — одна из первых, в череде всё новых и новых, потерь и разочарований.

Ну, конечно, это не отец! Глупо, что такое могло прийти в голову.

Тот мужчина с платформы.

Хотя, призналась она самой себе, в первую секунду Лена действительно приняла его за своего папу. Вот что напомнил взгляд незнакомца там, на улице — глаза отца, то, как он смотрел на дочь, пытаясь разобраться в новых проблемах одолевающих его девочку.

Николай Степанович единым быстрым движением преодолел расстояние, отделяющее его от девушки. Остановившись рядом с ней, он положил руки на колени, слегка сутулился, словно устав от столь резкого движения и облегчённо выдохнул.

— Приношу свои самые искренние извинения. Вы не могли бы оказать мне одну услугу?

Чистая ли одежда, открытая ли улыбка, явно видимая даже в седоватой бороде, уверенная, хотя и явно вежливая, манера держаться, но Лена не отвернулась от мужчины, бросив дежурную фразу. Вместо этого она спросила.

— Какую услугу?

— Глупая банальность, — вздохнул Николай Степанович. — Мой телефон разрядился на этом холоде в ноль. А я условился с дочерью созвониться перед Новым Годом. Обязательно сегодня. Попытался отыскать хоть где-то розетку, или павэр-банк. Да где там! Даже здесь ничего нет.

— А попросить телефон у полицейского? Вон он, — Лена указала рукой в сторону хранителя правопорядка.

— Вначале не подумал, а сейчас он спит. Не хотелось бы его будить.

Лена нахмурилась. Полицейский действительно спал. Судя по лёгкой изморози на ресницах — очень крепко. Проснется ли он, если придется кричать? Да нет же — важно совсем другое! Он же замёрзнет!

Стоящий рядом мужчина словно подслушал мысли девушки.

— Нет, он не замёрзнет. Форма у него тёплая да и потом — минут через двадцать-тридцать ему надо будет просыпаться.

— Почему? — заинтересованно спросила женщина.

— Автобус должен прийти.

Лена проследила за взглядом собеседника. На стене моргало зелёными лампочками электронное расписание.

— Мне важно успеть купить билет в этом году, — медленно, уговаривая саму себя, сказала Лена, вновь поворачиваясь к мужчине.

Николай Степанович положил одну руку на грудь, а вторую поднял открытой ладонью вверх.

— Это займет не больше десяти минут. Честно. Вы всё время будете рядом и сможете контролировать каждую минуту. Просто — мы с дочерью до смешного мнительные. Пойдет что-то не по задуманному — сразу нервы, переживания, тревоги.

Скорее всего — она бы отказалась. Сослалась бы на спешку, низкий уровень заряда своего мобильного. Мало ли можно придумать поводов? В конечно счёте — даже повод не нужен. Но Лена понимала чувства этого мужчины. Читала искренность (Ах, да неужели? И когда только научилась-то?) в его глазах. Ну и потом — в Новый Год стоит делать подарки. Хоть кому-нибудь.

Она посмотрела на часы — 23:45.

— Десять минут?

Николай Степанович кивнул, с благодарностью беря из рук девушки прямоугольник телефона.

— Ало, Ирочка! — мужчина радостно воскликнул, услышав ответ. — Доченька, ты не поверишь, что произошло.

Лена непроизвольно сделала шаг следом за отошедшим в сторону мужчиной. Слушать чужой разговор она не собиралась, однако оставлять свой телефон без присмотра тоже не входило в её планы.

4.

К тому моменту, как телефон вернулся обратно в её руки, Лена уже точно знала куда поедет. Возможно, что-то в невольно услышанном разговоре — попросивший мобильник мужчина громко, не смущаясь постороннего человека, рассказывал дочери практически сказочную историю. Конечно же Лена не подслушивала — специально нет, но отдельные слова, словно петельки за крючочки, цеплялись за что-то внутри неё. Или причиной решения послужило знакомое название города, высветившееся зелёными лампочками на табло расписаний. И пускай рейс был уже в новом году — это уже не имело большого значения.

Впрочем, желание поскорее взять билет осталось. Именно поэтому, спрятав телефон, который Николай Степанович вернул со словами благодарности, Лена сразу же подошла к окошку кассы. Не той, что пряталась в дальнем конце зала — единственной работающей ранее. Сейчас к услугам девушки оказались сразу три и она подошла к самой ближайшей.

— Здравствуйте, — наклонилась девушка к окошку. — С Новым Годом вас. Мне, пожалуйста, один билет до…

Название города Николай Степанович слушать не стал. За те минуты, что он беседовал с дочкой, изменилось очень многое. Часы вновь шли, отмеряя точное время. Дежурный полицейский смачно зевнул, потянулся и встал, готовясь к обходу. Свет в окошке дальней кассы погас.

Что же — самое время выйти на улицу и проводить уходящий год. А вместе со старым годом проводить остатки его старой магии.

Задние габаритные огни пустого автобуса на мгновение слились со светом передних фар комфортабельного огромного «Мерседеса». Хорошо, что водитель подъезжающей машины не видет потрепанного жизнью «Икаруса», прошедшего насквозь его новенький автобус. Поёжится только кто-то в салоне, ощутив леденящее прикосновение нави. Да и то — спишут на не вовремя открытую форточку.

— Огоньком не угостить?

Николай Степанович повернулся на красивый, слегка хрипловатый женский голос.

— Конечно, — мужчина щёлкнул зажигалкой, поднёс пламя к длиной тонкой сигарете в пальцах женщины. — Не знал, что ты куришь.

— С тобой закуришь — можешь не сомневаться, — высокая статная женщина медленно выпустила в воздух пахнущую ментолом струйку дыма. — Скажи — вот зачем ты это сделал?

Женщина поправила на плечах тёплую шаль и кивнула головой в сторону приехавшего автобуса. От него спешили люди, возле него ждала возможности занять своё место Лена.

— Единички, — ответил Николай Степанович, разглядывая роскошные черные волосы своей собеседницы.

Та засмеялся — сорвавшийся с конца сигареты жар яркой, быстро остывающей звёздочкой, устремился к земле.

— Как и мне, — сказала женщина, убирая пальцем выступившие в уголках глаз слезы. — И что? Получил «новый уровень»?

Мужчина мельком глянул в меню. Что-то царапнуло его внимание, но он не придал сразу этому значения. Тем более, что счётчик обнулился, став знакомым 0/1000.

— Неа.

— А я, глядишь, ровнёхонько вписалась бы.

Женщина прищурилась, наблюдая за Леной, исчезающей в салоне «Мерседеса».

Не поймёшь — подумал Николай Степанович, — чего во взгляде больше — сожаления, или удовлетворения. Такая вот его собеседница — смерть и жизнь, сплетённые вместе.

— Злишься? — мужчина заглянул в лицо женщины, одновременно открывая два входящих сообщения, мигающие внизу прозрачного меню.

Надо же? Два подарочных сундука. «За выполнение побочного задания». В одном длинная шуба с белой меховой оторочкой, посох, шапка, рукавицы. Ох, как же давно это было!

— Думаешь, я не смогла бы продать девчонке билет? Если бы захотела? Скажи лучше — почему решил остаться?

— Есть несколько мыслей. Кхм-кхм, — Николай Степанович постарался покашливанием скрыть волну ещё большего удивления от содержимого второго сундука. — Как ты только куришь эту ментоловую гадость?

Женщина щелчком отправила сгоревший до фильтра окурок вслед отъезжающему автобусу, потянулась, являя вновь опустевшей платформе всю красоту своей фигуры.

— Вредная привычка, — она провела рукой по волосам. — Такие крепко вцепляются. Даже в нас.

Женщина, сидевшая за окошком самой дальней кассы, повернулась, готовая уйти.

— Слушай, — Николай Степанович замялся, стараясь подобрать подходящие слова, — ты можешь мне помочь?

Женщина красиво изогнула бровь, округлила глаза и с вызовом упёрла руку в бедро.

— Это же какая тебе, вредитель новогодний, помощь то нужна? Тем более от меня?

Мужчина воровато оглянулся по сторонам. Потом словно из воздуха извлёк красивую женскую шубку. Немного приталенная, удивительного снежно-голубого оттенка, шубка заискрилась, будто множество маленьких снежинок в ярком свете.

— Да ты что, Николай? Шишкой по лбу получил?

— А что? — удивился мужчина. — Ты не имеешь право на праздник?

— До весны далеко, — сухо заметила женщина.

— Можно подумать — ты только весной хозяйка?

Глаза собеседницы Николая Степановича сузились. Мужчина просто таки физически почувствовал — свет вокруг стал меркнуть, а темнота оскалила множество мелких зубов.

— Прости. Ляпнул не подумав, — быстро проговорил мужчина. — Премии обрадовался.

Женщина хмыкнула, но темнота отступила.

— Мужики все одинаковые, — наклонив голову, она рассматривала шубку, так и оставшуюся в руках Николая Степановича.

Тот уловил в голосе женщины затаённое лукавство.

— Мы ненадолго, — решил продолжить он. — До утра только. Ну и потом — на здешней ёлке наверняка не только мне «опыта» поднакопить удастся.

Женщина уже держала шубку в руках. Прикладывая ту к себе, она что-то прикидывала в уме, о чём-то размышляла. Наконец, протянув шаль мужчине, она надела шубку.

Точно ведь на неё — Николай Степанович усмехнулся про себя. Ай да премия за «побочное задание»!

— Внучка не обидеться?

— Я с ней сегодня уже поговорил, — ответил Николай Степанович, — спасибо Лене. Она занята.

— Как всегда у современной молодежи, — без тени сожаления произнесла женщина. — Чем добираться до центра будем? Тройкой с бубенцами, аль метелью?

— Зачем? — пожал плечами мужчина. — Сейчас такси вызовем.

— Ну-ну, — улыбка словно унесла прочь несколько прожитых лет, сделав женщину очень похожей на озорную девушку, — попробуй… дедушка.

После пятой попытки Николая Степановича, женщина, со вздохом, протянула ему картонный прямоугольник старой визитки.

— Эту службу попробуй.

— «Служба такси „Ветерок“. Мы — ваш шанс успеть вовремя», — прочитал мужчина слегка поплывшие от влаги буквы.

Такси приехало быстро. Одетый в шубу Деда Мороза, Николай Степанович открыл двери машины и пропустил в тёплый салон женщину. Следом забрался сам, стараясь как-то устроить свой посох.

Водитель повернулся к ним лицом.

— Николай Степанович, — улыбнулся он, потом перевёл взгляд на женщину, прикоснулся рукой к козырьку форменной фуражки. — Госпожа Морана. Очень необычно видеть вас вместе. Но, скажу честно, очень рад, что мне достался ваш заказ. Это просто подарок какой-то!

Морана добродушно улыбнулась, полностью вживаясь в роль внучки Деда Мороза — пускай всего-то до утра.

— Ночь сегодня такая, — произнесла она. — Каждый получает заслуженный подарок.

Где-то далеко-далеко, на позабытых, в эту минуту, прозрачных меню, первые цифры сдвинули счётчики всех троих, находящихся в машине, приближая каждого к «новому уровню».

30.12.2024. Алексей Левикин ©