Когда я была тобой

13 лет назад…

В прозрачном сумраке тёплого летнего вечера на берегу реки горько пахло костром и подгоревшей свежей травой. Едкий дым то стелился по самой земле, то взвивался вверх, уносимый потоком лёгкого ветерка, а по влажной почве уже лениво пробиралась ночная прохлада. Треск догорающих хвойных веток заглушался заливистым громким смехом и прерывался полушепотом рассказанными историями. Это был обычный летний вечер, такой, каких бывает много в жизни каждого человека. Но что-то невообразимо приятное, какое-то непонятное томящее ожидание вперемежку с душевным волнением делали его особенным, даже волшебным.

В огромных зеленых Тониных глазах отражались искры пылающего огня, её лицо раскраснелось от жара, но она ещё ближе подсела к костру и неловко улыбнулась. Сделала глубокий вдох, наслаждаясь пьянящим ароматом лета и юности. Ей хотелось всю жизнь сидеть вот так — уютно укутавшись в джинсовую куртку, в тепле и с веселой компанией, ворошить обгоревшей на конце веткой тлеющие угли, трогать руками разгоряченные щеки и смеяться, безудержно, звонко, искренне. И неважно, о чём без умолку, наперебой говорили её приятели, не имели значения их имена, фамилии и лица, их пол, возраст и положение в обществе. Это всё были лишь детали большого пазла, сложенного из звуков, эмоций, настроений, красок, запахов, в целом составляющего сложную и невообразимо прекрасную картину единения человека и природы. Время летело незаметно, и Тоне жутко не хотелось, чтобы это ощущение покидало её, чтобы ночное летнее волшебство заканчивалось. Мысль о возвращении к реальной жизни со всеми её проблемами, страхами доставляла почти физическую боль.

Самый близкий её человек сейчас был далеко, покоряя новую вершину, преодолевая очередную ступеньку своей юной жизни. Тоня знала — так нужно, и искренне радовалась, что хоть кому-то из их семьи повезло приблизиться к мечте. Но радость эта была всё же с едва уловимым горьковатым привкусом… Тоня сама не понимала, чего именно. А может просто боялась себе признаться. Ведь это неправильно — завидовать собственной сестре, горячо любимой и самой лучшей во всём мире. Её точная копия теперь студентка журфака, и разве это не настоящее человеческое счастье? Разве не должна Тоню переполнять гордость? Должна, и переполняла! Просто она сама почему-то даже не попыталась стать кем-то. Струсила. Ну и пусть! В конце концов — у неё вся жизнь ещё впереди, а пока она может себе позволить наслаждаться вечером, и ночью, и утром. Ведь может?

Тоня прогнала неприятные мысли и снова утонула в неге поздней летней ночи. Она улыбнулась сама себе и поуютнее укуталась в чью-то куртку, бережно накинутую на её хрупкие плечи.

Костёр потихоньку догорал, отдавая ночному воздуху последние искры тепла и света. Друзья стали понемногу расходиться по домам, а на горизонте появились первые отблески приближающегося рассвета. Волшебство почти рассеялось.

Чтобы ещё хоть ненадолго продлить наполнявшие её душу эмоции, девушка решила прогуляться до дома одна. Она с трудом отбилась от настойчивых попыток проводить юную красавицу до дома.По привычной, протоптанной многими поколениями тропе, через редкие заросли дикой смородины Тоня шла размеренным шагом, вдыхая полной грудью дурманящие ароматы влажных от росы цветов и листьев, наслаждаясь переливистыми, стрекочущими звуками июльской ночи. Она чувствовала себя абсолютно свободной. Где-то чуть поодаль слышались голоса друзей, бредущих в сторону города небольшими группами. Но Тоне совсем не хотелось их компании. Она радовалась своему маленькому, призрачному одиночеству. Её голова, душа и сердце были чисты от мыслей и переживаний, и при этом наполнены приятной тягучей умиротворенностью. Это была Тонина ночь, это была её жизнь, её дорога.

Девушка медленно брела по окраине города — родного, знакомого каждым поворотом и закоулком, каждым звуком и каким-то своим особенным провинциального городишки. Она лениво разглядывала ещё серые в ночном полумраке дома, пустые скамейки парков, мокрые от только-только выпавшей росы.

Внезапно сердце Тони пронзила колючая боль, и стало трудно дышать. Девушка остановилась у стены панельного дома и упёрлась ладонью в холодный шершавый бетон, пытаясь справиться с неприятными ощущениями и выровнять дыхание. Вдох-выдох, вдох-выдох. Но боль не думала отступать. Она продолжала пронзать сердце острой иглой, а в голову ядовитой змеёй безо всякого разрешения вползла тревога. Что-то точно случилось.

Сердце девушки мгновенно ускорило ритм, а ноги бегом понесли её в сторону дома.

Тоня летела вперед, спотыкаясь и не замечая ничего вокруг, она перепрыгивала через ступеньки и песочницы на детских площадках во дворах, стараясь сократить свой путь. Она бежала по пустынным улицам, не понимая, зачем это делает, но осознание необходимости как можно скорее попасть домой не давало ей возможности замедлиться и хотя бы перевести дыхание.

Увидев перед собой знакомый адрес, Тоня остановилась, как вкопанная. Вот он её дом, вот её подъезд. Всё тихо, все жильцы спят. Вроде бы ничего не произошло.

Осторожно повернув ключ в замочной скважине, девушка тихонько открыла дверь и на цыпочках прокралась по узкому коридору маленькой квартирки в их с сестрой комнату. Она упала на кровать и закрыла лицо руками. Казалось, можно выдохнуть, но тревога не отпускала. Тоня взяла в руки книгу, которую давно собиралась дочитать, только слова и буквы сбивались в одно тёмное расплывчатое пятно, не давая возможности уловить суть написанного.

Ещё раз перелистав непрочитанный роман, она положила книгу на прикроватную тумбу и стала нервно ходить взад-вперед по комнате. Разрушающие и уничтожающие мысли не давали покоя. Что-то не так.

Девушка медленно подошла к спальне родителей и заглянула в узкую щель приоткрытой двери. Спят. Самые родные люди в целом мире.

Тоня с любовью и нежностью посмотрела на них, не удержалась — приблизилась к кровати и тихонько взяла маму за руку. Но резко отпустила, отскочив на полметра, словно её ошпарили кипятком, и громко, надрывно закричала: «Мама! Нет!»

Ударом ладони включив свет в комнате, Тоня подбежала к матери и начала с силой неистово трясти её. «Мама! Нет! Проснись, пожалуйста! Нет! Мама, прошу! Господи, нет!» — кричала она срывающимся голосом, а слёзы солёным потоком застилали ей глаза. Тоня безудержно целовала мать, крепко прижимая её к себе, но мама не отвечала, её руки и лицо были холодными.

Дрожащей она рукой вцепилась в плечо отца.

«Папа, проснись, мама…» — слова застыли на Тониных губах. Отец не подавал признаков жизни…

Тоня замерла, ошарашенно глядя на родителей, которые будто просто спали. Казалось, они вот-вот проснутся, мама обнимет, спросит который час, и давно ли Тоня пришла домой, а папа пожурит за то, что вернулась под утро.

Осознание, что этого больше никогда не будет, разорвало душу в клочья. Внутри нестерпимо зажгло, воздуха в лёгких стало катастрофически мало. Тоня безуспешно ловила его ртом, не веря в происходящее, зажав в кулаках собственные волосы.

«Нет! Нет!» — сквозь всхлипывания шептала она, мотая головой из стороны в сторону. «Нет! Не надо! Пожалуйста, не надо!» — кричала она, заваливаясь на кровать. Из её груди вырвался сдавленный стон, похожий на вой раненой волчицы. Она не видела больше ничего вокруг и не понимала, что происходит. Мир рухнул, жизнь разлетелась на мелкие острые осколки, разбившись об острую, несправедливую, не щадящую никого реальность. Осталась только боль — невыносимая, беспощадная. И пустота…

За окном показались первые лучи восходящего солнца. Они медленно скользили по сочной зелёной траве, по пыльным тротуарам, по крышам и стенам домов. Они бесцеремонно вползали в раскрытые окна, принося свет, тепло и новый день. Новое утро, пробуждающее, многообещающее, полное ожиданий чего-то интересного и неизведанного. Для кого-то, но не для Тони. Её день начался много часов назад и не закончился до сих пор. Она молча лежала в согретой её собственным теплом родительской постели и смотрела в потолок. На юном лице не было ни единой эмоции, застывший пустой взгляд бесцельно блуждал по белой свежевыкрашенной поверхности, а в глазах не было ни слезинки.

Нельзя шуметь. И кричать. Тихо… Тихо… Мама с папой спят. Их нельзя будить. Их невозможно разбудить уже

никогда…