Коллега

ПОСВЯЩАЮ МОЕЙ ЖЕНЕ.

Меня зовут Степан Кошелев. Я работаю редактором в мелкой газетенке, распространяющей сплетни и небылицы. Под этим именем меня знает государство и люди, с которыми я знаком лично. Но никто не знает о моем втором имени. Я - подлая сволочь. Вот как меня надо звать на самом деле.

Мое второе я родилось в тот момент, когда в рабочий коллектив пришла она.

София Мешкова.

Вообще-то, я был женатым мужчиной.

Иначе, я не стал бы ненавидеть себя за создание двойного дна в моей жизни. До этой роковой встречи я считал себя приличным человеком. Но как же она была прекрасна! Эта молодая девушка немедленно привлекла мое внимание. С первого взгляда я понял, что во мне вырастет страшная одержимость, с которой не будет сил справиться.

София была молодой девушкой с темными волосами по лопатки, очень высокого роста. На глаз примерно 190 сантиметров. У нее была узкая вытянутая голова, пухлые губы. Ее голос звучат тенором, но произношение имело небольшие дефекты. Она говорила слегка гнусаво. Я закрыл глаза на этот недостаток. Меня умиляла ее шаркающая походка.

Мне неведомо, какая сила обуяла меня. Моя жена Катя была безупречна. Она тоже была высокая, обладала стройным голосом и к тому же в нем отсутствовали дефекты. Катя была образована и умна, домовита, очень яркая и позитивная девушка. Мы многие годы были счастливы вместе. Словом, никаких предпосылок не было к тому, чтобы я влюбился в другую женщину.

София поначалу вела себя тихо и старалась не привлекать к себе внимания. Но я с первого же дня сделал в своем черном сердце ставку на эту девицу. Я чувствовал, что она скоро раскроется во всей красоте.

Мои чувства к ней росли в первые два месяца совместной работы. В ту пору, я все еще слышал голос моей отчаивающейся совести. Голос настойчиво напоминал мне о том, что непозволительно питать такие нежные чувства к чужой женщине при живой и любимой жене. Но я предпочитал почему-то собственную совесть игнорировать. Задавливая чувства, я продолжал наблюдать за тем, как живет эта девушка. Я очень внимательно слушал ее при беседах, стараясь запомнить самые мельчайшие подробности о ней. Я слушал ее так, словно она центр Вселенной.

Приходя домой, мне хотелось, чтобы поскорее прошли вечер и ночь, чтобы утром я вновь увидел на месте мою возлюбленную.

Я терпеть не мог, когда в пять вечера София вставала с рабочего места, накидывала на плечо рюкзак и шла к выходу. Она, безусловно, обладала хорошими рабочими качествами. Она была очень усидчивая. Работала София, стараясь ни на что не отвлекаться, и ровно в пять вечера она уходила домой, оставляя меня наедине с моими мучениями. Она, поистине, была точна, как часы. Я любил и ненавидел эту черту ее личности.

Я даже начал всерьез подумывать уволиться с этой работы. И мне было не жалко терять хорошее место и приличный доход. Я мечтал, чтобы эта девушка исчезла из моей жизни. Голос совести кричал о чести и об уважении к моей живой жене. Я был согласен с этими благородными мыслями. Я боялся потерять ее. Ведь надо быть последним глупцом, чтобы позволить какой-то страсти к новой женщине разрушить всё, что строилось долгие годы. Незачем жить, если позволять каждой новой страсти уничтожить всё.

Я не начал бы этот рассказ, если на послушании голоса совести всё закончилось. Очевидно, что я выбрал рисковать. Думая об этом выборе, я понимаю, что хочу себя убить. Хочу сделать это прямо сейчас, но не могу.

Мои дни проходили в болезненном томлении.

Как-то раз София сильно заболела и надолго пропала с работы. В те дни я почувствовал, как и мое здоровье подкосилось. Я совсем расклеился. Кашель был таким сильным, словно я уже давно должен был выплюнуть легкие, но почему-то органы все еще оставались на месте. А когда моя возлюбленная София вернулась на работу полностью выздоровевшая, я сам немедленно собрался с духом и расцвел. Я ее поблагодарил за возвращение. Она мило улыбнулась. По выражению ее лица всё было понятно. Она не понимала, за что я ее на самом деле поблагодарил. Она не понимала, что является единственной системой, поддерживающей во мне жизнь.

Я продолжал изучать Софию, наблюдать за ее жизнью и страдать от невозможности открыть ей мою тайну. К голосу уже охрипшей совести подмешался голос противоречий. Голос противоречий призывал меня рискнуть на авантюру и открыться ей. Признаться Софии в любви и поклясться в верности. Эта фантазия манила меня. Голос авантюры обещал мне полную перезагрузку и глоток свежего воздуха, за которым можно сделать еще один глоток. Ароматный воздух интриги, свободы и новой большой любви, которым невозможно надышаться. Как прекрасна София! Я не мог ей надышаться.

Я отказывался в тот момент признавать себя изменником и предателем. Я не думал о том, что стал изменником еще в день знакомства с Софией. Эмоциональную измену я не считал постыдным. Чувства к Софии обманывали меня, туманили разум, подменяли понятия.

Я начал готовить почву для новых отношений с новой девушкой. Однажды мне повезло закончить работу в одно время с Софией. Мы вместе пошли на остановку. Ехать нам в одну и ту же сторону, она проезжает до своего дома на две остановки дальше.

Я с грустным видом сказал ей, что развожусь с женой. София сочувственно охнула. Мы сели в один и тот же троллейбус. Я почти не общался с ней за время поездки. Мне пришлось молчать, ведь единственное, что я на самом деле хотел ей сказать, но не мог: “Я люблю тебя и хочу, чтобы ты была моей девушкой”.

Выходя на моей остановке, я только помахал ей рукой на прощание.

– Как день прошел? – спросила Катя, когда я вошел домой.

– Нормально, – ответил я.

– Ты какой-то грустный.

– Сказал же, всё нормально. Я хочу помыться и лечь спать. Извини, но я, правда, очень устал.

Катя ничего не ответила. В последнее время я все чаще ощущал нежелание общаться с ней. Мне вдруг стало не о чем с ней говорить. Мне хотелось поговорить вслух разве что о Софии, но при жене о таком рассуждать - настоящее самоубийство. Катя недоуменно смотрела на меня. Я не обращал внимания на ее взгляд.

Во сне я увидел Софию. Она бегала по ясному полю в каком-то белом платье, размахивала руками, что-то громко и восторженно выкрикивала в небо. Я в том сне стоял далеко от нее. Не уверен, что она даже заметила мое присутствие. До ушей долетало только гулкое эхо, и ни единого слова я не мог разобрать. Да и не нужно это мне было. Мне было достаточно просто стоять там завороженным этой яркой и эмоциональной девушкой. Помню, что я попробовал подойти поближе. У меня не получилось. Проходя через колосящуюся траву, я вляпался в лужу. Дальше этой лужи я не смог пройти. Я в ней начал тонуть.

– София! София, помоги мне! Я тону! – кричал я.

Но София не слышала меня. Она продолжала бесновато бегать по полю, что-то очень громко кричать, а звуки моего бедствующего голоса до нее не доходили, или заглушались ее собственным криком.

Сначала я тонул медленно, как тонут в зыбучих песках, а потом резко провалился вниз. Так резко, что мои руки вскинулись вверх. В траве булькнула вода. Лужа показалась мне бездонной пропастью, до дна которой не доходит солнечный свет. Этот кошмар иногда повторялся. Но я никак не мог запомнить его концовку. Коснулся ли я лопатками дна пропасти? Смог ли я вырваться оттуда и выплыть наверх, или смерть, тронув меня за лодыжку, утянула к себе навсегда?