Коллектор

Поезд медленно отползал от пирона какой-то мелкой станции, у которой делал короткую остановку, чтобы подхватить нескольких пассажиров.

Доминику предстояло ехать до конечно. Он провёл в поезде уже десять часов и ехать оставалось ещё примерно столько же.

Поезд был новый, буквально ещё пах свежим лаком и пластиком. Сквозь тройные стеклопакеты не пробивался привычный стук колёс, кондиционер тихо шумел, нагоняя в отдельное купе свежий воздух. За окном всё быстрее и быстрее проносились деревья и столбы с натянутыми проводами, мелькали дома и дороги. Поезд шёл плавно, будто скользит по дорогому шёлку, а не по сделанным из железа рельсам.

На столе, между пустыми полками, одиноко стоял пустой гранённый стакан в красивом, начищенном до блеска подстаканнике.

Доминик ехал в купе один. Специально выкупил, чтобы его раздумьям никто не мешал.

Однако кто-то был иного мнения.

В небольшом стеклянном оконце в двери купе мелькнуло чьё-то лицо и спустя секунду дверь бесцеремонно открыли. В купе ввалилась обрюзгшая тётка с большим чемоданом в одной руке и с ребёнком в другой.

Тётка была ухожена, накрашена, в дорогом платье и на каблуках, на голове громоздилась явно салонная укладка, да и лицо было нарисовано именно там – так много на нём было косметики, должной скрыть недостатки лица.

Ребёнок тоже был прилично одет, причёсан и раскормлен до состояния приличного кабанчика. Кажется, таких называли «жеребёнками» - Ник где-то слышал.

Тётка пару секунд смотрела на Доминика, читающего небольшой карманный томик, обложка которого была выделана декоративными серебряными уголками – явно дорогая вещь ручной работы, с грохотом опустила чемодан на пол и заявила:

- Проводник сказал, что вы едете один в купе. Это купе единственное, где есть свободные места. Я не могу ехать с тем быдлом в общем салоне. Вы же не против, если мы поедем с вами.

И не даже не дав Нику открыть рот, протиснулась в купе и, полуобернувшись, велела:

- Дорогой, заноси чемоданы.

За тёткой действительно обнаружился ещё один человек: невысокий мужичок, толстенький и плешивый. С нелепыми усами щёткой под носом и одетым в дорогой костюм. Лицо его раскраснелось, по вискам текли капли пота, в руках же он тащил ещё два здоровенных чемодана.

- Вообще-то, я против. – Отложив томик к себе на колени, сказал Доминик, но его как будто не услышали.

Тётка вовсю руководила рассадкой своего семейства. Ребёнок ныл, муж стонал и через каждое слово добавлял непременное «дорогая».

Доминик от такой наглости не сразу нашёлся, что сказать или сделать. Обычно люди при виде него по крайней мере задумывались. Большинство, кто был в своём уме – отходили подальше.

И пугала их не внешность Ника – между прочим самая обычная, можно даже сказать серая и не примечательная, не считая абсолютно белых волос. Он даже одевался, как одевается обычный человек.

Ну, почти как обычный. Доминик предпочитал дорогие кашемировые костюмы тройки, но без сковывающего движения пиджака. Пиджаки он не любил и никогда не носил.

От Доминика веяло Силой. Древней и могучей. Такую не почуять мог только полный идиот.

Иногда, когда он был в плохом расположении духа, вокруг него сами собой вяли растения, а с людьми начинали случаться всякие неприятности.

Вот прямо как сейчас.

Но эта тётка явно была какой-то непробиваемой. Она оторвалась от руководства своим семейством и с явным пренебрежение взглянула на Ника:

- Молодой человек, уступите полку. Моим мальчикам будет неудобно наверху, а вам…

Тётка вдруг осеклась и умолкла.

Вернее, она ещё что-то говорила, но её рот лишь беззвучно, как у рыбы, открывался и закрывался. Она даже не сразу сообразила, что тут что-то не так.

Доминик решил, что сегодня у него неплохое настроение – всё-таки он едет за тем, что так давно искал и наконец нашёл. Тут впору закатывать праздник с шампанским и шлюхами.

- Я специально выкупил это купе, чтобы ехать в одиночестве. Прошу его покинуть, - пусть и миролюбивым тоном, но потребовал Ник.

Мужичок понятливо попятился, застряв с чемоданами в дверном проходе, усаженный на нижнюю полку «жеребёнок» грыз леденец на палке и смотрел на мир пустым взглядом откормленного на убой хряка.

Тётка…

Поняв, что у неё что-то не так с голосом, она начала размахивать руками, хватать себя за горло и требовательно указывать на пустой стакан.

- Водички? – Предположил Доминик.

Прозвучало это настолько лицемерно-угодливым тоном, что кто угодно уже бежал бы без оглядки от этого странного молодого франта, однако тётка только закивала, отчего её несколько подбородков неприятно затряслись.

Доминик поморщился. Он не любил таких людей.

Такие (по их мнению) были хозяевами жизни, им должны были все уступать и молчать в ответ. Потому что, если не промолчать и не уступить, такой вой подымится.

Наглость в купе с глупостью и чрезмерной самоуверенностью рождали таких вот уродов жизни.

На самом деле они падальщики. Вредоносные тараканы.

А что, это идея.

Доминик широко улыбнулся, но тут в узком коридоре вагона замаячило обеспокоенное лицо проводника, с каждой секундой становящееся всё бледнее и бледнее.

Проводник знал, кто едет в этом купе. Зря он ляпнул проводнику из соседнего вагона про «пустующее» купе.

- П-простите, с-сэр. Я-я-я… с-сейчас в-всё ис-п-правлю, - заикаясь пробубнил высокий юноша лет двадцати, рыжий и вихрастый, одетый в синие форменные брюки и пиджак. На левой стороне груди золотом красовалась табличка с именем Роберт.

Доминику даже стало его жаль, когда Роберт начал пытаться освободить от посторонних его купе. Весовые категории явно были несопоставимы.

Поэтому Доминик решил помочь. Щёлкнул пальцами – была у него склонность к театральщине, - и на выстеленный красным ковролином пол купе, упало два больших усатых таракана, каждый размером с ладонь молотобойца.

Третий таракан, чуть меньших размеров, шевелил усами на лавке напротив Ника.

Проводник побелел окончательно, практически слившись цветом кожи с накрахмаленным белым воротничком, выглядывающим из-под пиджака.

- Прошу освободить моё купе от посторонних, - строго сказал Доминик и снова вернулся к чтению.

- С-сэр… Д-да, с-сэр. К-ак п-прик-кажит-те, сэр… - едва слышно проблеял проводник и бочком, мимо чемоданов, протиснулся в купе.

Через минуту – Доминик ради интереса засёк, - он снова был один в купе в блаженной тишине и спокойствии. Проводник даже пустой стакан забрал, пролепетав что-то про скорый обед.

Правда, в конце поездки, к нему в купе всё же зашёл начальник поезда и очень вежливо спросил, как им вернуть «тараканам» человеческий вид. Они всё-таки отвечают за пассажиров.

Доминик видел, что начальник поезда боялся, да и спросить хотел не об этом. Он буквально всем существом хотел как можно быстрее оказаться подальше от страшного мага, и чтобы маг «расколдовал» пострадавших.

Не решился.

Доминик же даже не посмотрел на просителя. А когда, начальник поезда (примерно на второй минуте) всё же надоел ему, было достаточно лишь одного взгляда, чтобы тот испарился из купе.

Магии в этом мире почти не было. Про неё знали, как и во всей Грозди миров этой реальности. Так что «расколдовывать» будет некому. Доминик тем более не собирался этого делать. Он предупреждал.

А даже, если бы и нет… Все знают, что соваться к Коллекторам – себе дороже. Доминик был Коллектором.

Почему-то в этом мире таких как он называли именно Коллекторами. Сам же Доминик предпочитал называть себя Жнецом.

Мрачным Жнецом – так будет вернее всего.

Потому что смерть никогда не бывает весёлой.

Его работа – собирать души, которые по каким-то причинам: физическим, мистическим или иным, задержались на этом свете. И если ему кто-то или что-то будет мешать выполнять его работу – это можно ликвидировать. Главное забрать душу.

Во всём должен быть порядок. Если не будет порядка – мир поглотит Хаос. Ему не так много надо, чтобы привести в движения весы Равновесия. А как только они начинают раскачиваться в мирах происходят разного рода неприятности: от природных до техногенных. И при них гибнет куда больше людей, нежели тех, что встают на пути Жнеца.

Души должны отправлять по месту назначения. Если этого не происходит, за ними приходят Жнецы.

Увы, приходя в мир, приходится следовать некоторым физическим законам данного мира. Почти всем, к сожалению. За редким исключением, на которые тратится слишком много сил. Поэтому Доминик не переместился в нужное место по щелчку пальцев, а долго и упорно добирался сначала пешком, затем на автомобиле, теперь вот поездом.

Ему вообще везёт на миры, где магия имеет индекс меньше единицы, то есть практически отсутствует. Так везёт, что его уже считают специалистом по ним и отправляют туда на задания именно его. И ведь не поспоришь с высшей инстанцией…

Нет бы послать в миры с наивысшим – десятым индексом, где магией пропитана каждая песчинка!

Увы, в этой Грозди миров он такой один и чем дальше от него расположен следующим мир, тем скуднее он на магию. Тут даже есть один мир с нулевым индексом. Доминику приходилось один раз там работать, и он проклял в те дни всё на свете. Туда даже лететь пришлось на арендованном космическом корабле через одну из чёрных дыр. А как он оттуда выбирался, вообще отдельный разговор.

Повезло ещё, что мир тот отсталый, людей там очень мало и душа там может затеряться разве что по случайности или по стечению каких-нибудь нелепых обстоятельств – как было в тот раз.

Доминик вполне по-человечески вздохнул. Страшно представить сколько он потратил сейчас сил, превращая трёх людей в тараканов. Потом придётся отчитываться, куда он столько потратил и была ли в этом необходимость.

По факту, такой необходимости не было, но, если не напоминать, кто он и его коллеги такие, их перестанут воспринимать всерьёз. Жнецы никогда не скрывались, не считая это нужным. Так что во многих мира даже законодательство включало главу о представителях их профессии.

Ник достал из-под полки небольшой саквояж, дико неудобный и непрактичный, зато весьма вместительный и подходящий под его образ франта, открыл замочек и взял продолговатый кристалл ярко-зеленого цвета, похожий на огрызок карандаша. Сжал в руке.

Кристалл мигнул и через пару секунд распался невесомой пылью, которую Доминик смахнул с ладони на выстеленный красным ковролином пол.

В саквояже осталось ещё два зеленых кристалла, за которые после выполнения миссии, ему придётся отчитываться. Магическая энергия в мире без магии сама по себе не восполняется.

Вскоре Доминик вышел из поезда на конечной станции, улыбнулся бледному проводнику Роберту и направился через холл вокзала на площадь.

Люди на подсознательном уровне сторонились его, неосознанно уступали дорогу, а некоторые, особо чувствительные или чей час близок останавливались, тяжело опускались на сидения или приваливались к стенам.

На таких Доминик смотрел с пониманием и никогда не «играл» с ними. Им и так недолго осталось.

В зале ожидания, через который он шёл, было неожиданно шумно: по тёмной мраморной плитке пола с криками носились трое подростков и перекидывали друг другу вытянутый мячик. Двое мощных парней близнецов и худая девчонка с длинными волосами, выкрашенными в красный цвет.

Подростки бегали между сидящих в ожидании поезда пассажиров, сбивали их багаж, топтались по ногам, однако никто не смел и слова им сказать. Люди перешёптывались между собой, тихо матерились сквозь зубы и опасливо смотрели на людей в тёмных костюмах, внимательно наблюдающими за подростками и обстановкой в зале.

Если кто-то пытался высказаться, то ему на плечо сразу ложилась тяжёлая рука одного из наблюдателей, на ухо произносились какие-то слова и воинственный запал человека моментально исчезал.

Доминик собирался спокойно пройти мимо, но тут один из подростков, явно не рассчитав своих сил, кинул мячик дальше необходимого и снаряд прилетел прямо в затылок Нику, сбив того с ног.

В его оправдание, Ник в это время отвлёкся на киоск с мороженным – была у него такая слабость. Не отвлекись он на выбор из десятка позиций ассортимента, просто бы уклонился от мяча.

Саквояж отлетел в сторону, Доминик неуклюже растянулся и с непониманием огляделся по сторонам, тряхнул головой. Приподнялся и потрогал затылок, где вскоре должна была появится приличная шишка.

Ну, у любого человека должна была.

Ник человеком не был.

Поэтом спокойно поднялся, попутно подхватив прилетевший в него мяч и нехорошими взглядом посмотрел на спешащих к нему подростков и их телохранителей. Сжал мяч.

Тот с лёгким хлопком, как переспелый арбуз, лопнул в руке Ника.

- Эй! Какого! – Хором завыли братья.

- Ну, блин! – Подхватила девчонка.

Телохранители малолетних спортсменов вообще не стали разбираться, налетели вдвоём, уронили Доминика на пол и хорошенько отходили того ногами. Явно в назидание остальным.

Пара сильных ударов прилетело в живот, один в голову. Ник на секунду потерял ориентацию в пространстве, а когда снова осознал себя, ему на грудь прилетела шуршащая обёртка.

- Придурок.

Доминик с удивлением посмотрел на обёртку от жвачки, перевёл взгляд на девчонку, сказавшую это. Девчонка как раз пихала в рот розовую пластинку жвачки и уже собиралась уходить, когда Ник усмехнулся.

- Подними, - спокойным тоном уверенного в себе человека сказал он.

Девчонка удивлённо глянула на него. Что-то вроде из серии: этот слизняк ещё и разговаривает?

Но сделать она ничего не успела. Даже охнуть не смогла. Фольга от жвачки, словно живая взмыла в воздух и влетела прямо в рот девчонке, порвав красиво очерченные губы и превратив передние зубы в крошево.

По притихшему холлу разнеслось низкое болезненно мычание и всхлипы. Один телохранитель бросился к подопечной, второй к Нику, но ни один не достиг цели – оба замертво рухнули на мраморную плитку пола.

- Не понял? – Сказал один из близнецов.

- Какого? – Подхватил другой.

И ещё два тела мешками с песком осели на пол.

Доминик снова поднялся, отряхнул костюм, недовольно цыкнул языком, заметив прореху на груди.

Пришлось вновь обратиться к магии, чтобы залатать её.

Снова ему влетит за растрату энергии. Но, что он мог поделать? Это был его самый любимый костюм.

- Другое дело, - кивнул сам себе Ник, подошёл к воющей и катающейся по полу девочке и сказал: - Тебя я оставлю в живых. Живи и помни, как из-за твоей спеси умерли твои близкие. А это тебе на память.

Щелчок пальцев и на лбу девчонки начал проявляться алый, словно раскалённый символ Жнецов – весы Равновесия с мечом вместо оси весов и щитами вместо чащ.

Девчонка взвыла громче и пронзительнее, но тут же отключилась, потеряв сознание.

Ник хмыкнул и пошёл дальше. Поднял саквояж, как и собирался купил мороженное у ошарашенного продавца и просто ушёл. Никто его не остановил. Даже оставшиеся телохранители троицы наглых детишек не посмели.

Наверное, они, наконец, заметили значок символа весов Равновесия, прикрепленный на жилетку.

Или их больше впечатлил символ на лбу у девчонки?

Его теперь ничем не свести. Ни один врач не поможет, ни один маг. Только другой Жнец, или Коллектор – как принято говорить в этом мире.

Только не будет такого. Никто другой из коллег Доминика не станет «прощать» девчонку. Если её наказали – значит по делу. Значит, она мешала Равновесию. А это серьёзнейшее преступление.

На ходу кушая мороженное, Доминик покинул здание вокзала, поймал машину и назвал нужный адрес. Скоро он заберет непокорную душу и, наконец, покинет этот недружелюбный мир.