Колодец, который пел

Чем пахнет лето в августе в деревне? Оно пахнет сеном, теплой землей, хвоей, грибами и бесконечной свободой. Антон и Вовка были неразлучны на этих каникулах. Антон, высокий и вдумчивый, всегда носил с собой потрепанный определитель грибов. Вовка, коренастый и неутомимый, больше полагался на интуицию и удачу. В то утро, когда солнце только начало гнать прохладу ночи, бабушка Антона вручила им по плетеной корзинке:

- Идите, солнышки, в березняк за опятами. Только далеко не заходите, смотрите по солнцу, и чтоб к обеду были домой!

- Конечно, бабуль! – хором ответили мальчишки уже со двора и, как стрелы, вылетели на улицу. Только пыль взвилась небольшим облачком вслед убегающим сорванцам.

Лес встретил их шепотом листвы, стрекотом кузнечиков и пьянящим ароматом хвои и влажной земли. Солнечные лучи пробивались сквозь зеленый навес, рисуя золотые пятна на лесной подстилке. Ветви деревьев слегка качались и из-за этого казалось, что по траве кто-то бегает.

- Смотри, Антон! Подберезовик, целая семья! – Вовка первым заметил крепкие шляпки у старого березового пня. Энтузиазм Вовки был заразителен. Корзинки начали наполняться: благородные боровики, рыжие лисички, маслята с липкими шляпками. Антон сосредоточенно сверял находки с картинками в книжке, отбрасывая сомнительные экземпляры.

- А тут белые!!! Смотри сколько!!! – Антон вдруг остановился, прислушиваясь. Где-то вдалеке журчал ручей, но был и другой звук, глухой, ритмичный стук, - Вов, постой! Слышишь?

Вовка насторожился:

- Дятел? Неее… Дятел звонко стучит. Или... кто-то еще?

- Ага! Как будто кто-то поёт и ногой притопывает. Слов не слышно, а тук-тук доносится... Посмотрим?

Любопытство перевесило осторожность. Они свернули с тропинки, продираясь сквозь заросли папоротника и молодой орешник. Звук становился отчетливее: «тук-тук-тук... тук-тук-тук». Он вел их вглубь старой части леса, где деревья были выше и темнее, ветки разлапистее и совсем не пропускающие свет.

Вот они вышли на небольшую поляну. В центре нее, полускрытый вьющимся плющом и колючим шиповником, стоял старый колодец. Сложенный из темных, поросших мхом камней, с покосившейся деревянной крышей, он казался древним стражем леса. Загадочный стук доносился из его черной, как смоль, глубины.

- Ого! – прошептал Вовка, глаза его горели азартом, – Там внизу настоящий клад, наверное! Или там кто-то есть?

- Выдумал! – фыркнул Антон, но сам подошел ближе, – Может, вода капает? Или ветер что-то качает?

Однако звук был слишком ритмичным, почти осмысленным. Вовка, недолго думая, схватил лежащий неподалеку камень и бросил его в колодец. Мальчишки замерли в ожидании. Прошло несколько томительных секунд... и глухой «бульк» отозвался снизу. Но стук не прекратился. Наоборот, он стал громче, настойчивее, словно в ответ на их вторжение.

- ТУК-ТУК-ТУК! ТУК-ТУК-ТУК!

Звук тихим эхом разнесся по поляне. Вовка невольно отшатнулся. Антона пробрал холодок по спине. Солнце вдруг скрылось за тучу, и поляна погрузилась в тревожную темноту. Шелест листьев стал похож на чьи-то торопливые шаги. Птицы, вечно щебетавшие вокруг, стихли.

- А… Антон..." – голос Вовки дрогнул, – Может, это... водяной?

В книжке Антона про водяных ничего не было. Но древний камень колодца, его темное нутро и этот навязчивый, необъяснимый стук действовали сильнее любой сказки. Страх, острый и липкий, сжал его горло.

- Бежим! – выдохнул Антон, уже разворачиваясь.

Они рванули прочь от колодца, не разбирая дороги, сбивая ветки, спотыкаясь о корни. Корзинки с грибами, забытые у края колодца, остались пленниками таинственной поляны. Страх придавал им крылья. Они бежали и бежали, пока не попали на знакомую тропку, где солнечный свет снова пробивался сквозь кроны. Только тогда они остановились, опершись о стволы берез, глотая воздух и оглядываясь назад с опаской.

- Я назад не пойду! – Вовкин голос немного дрожал.

- Я тожжже… - шепотом повторил Антон.

Домой они пришли поздно, с пустыми руками, перепачканные землей и хвоей. Бабушка Антона стояла на крыльце, лицо ее выражало смесь тревоги и гнева.

- Где пропадали?! Грибы где?! И что с вами случилось? – засыпала она их вопросами.

Мальчишки, перебивая друг друга, стали рассказывать про старый колодец, про странный стук, про камень и громкий ответ, про охвативший их ужас. Бабушка слушала, хмуря брови. Когда они закончили, она вздохнула:

- Эх, сорванцы! Это же старый колодец лесников. Там сгнило ведро, его цепь ветром бьет о стену, когда подует в ту сторону. Вот и весь ваш водяной!

Облегчение, смешанное с легким стыдом за свой испуг, разлилось по их лицам. Оказалось, так просто!

- А грибы? – спросила бабушка строго.

- У... у колодца остались, – пробормотал Вовка.

- Вот дурачки! – покачала головой бабушка, но в уголках ее глаз плясали смешинки, – Ладно, идите умываться. Обед стынет. А за грибами завтра сходите с умом. И к колодцу – ни ногой! Пусть его цепь себе стучит, коли охота.

За ужином, уплетая бабушкины щи, Антон и Вовка переглядывались. Стыд за пустой страх уже прошел. Вместо него внутри горел особый, теплый огонек – огонек пережитого приключения. Они были в самом сердце тайны, пусть и разгаданной! Они слышали, как "пел" древний колодец! Они убежали от неведомого!

На следующий день они, конечно, нашли свои корзинки у колодца. Грибы за ночь ничуть не испортились. И стук они слышали снова – теперь уже зная его причину. Но что-то волшебное в этом месте осталось. Может, не в колодце, а в них самих? В той летней смеси страха, любопытства и восторга, которая превратила обычный поход за грибами в историю, которую они будут вспоминать еще много-много раз, сидя у костра или просто глядя на звездное деревенское небо. Историю про лес, который помнит старые тайны, и про мальчишек, которые на один день стали их частью.