КОМ-7 (Казачий Особый Механизированный, часть 7)

В ТРИ ЦИЛИНДРА

– ...Да чтоб твою япона душу мать в три цилиндра тремя различными противоестевственными способами!!!

Двери начальственной приёмной распахнулись с треском, оттуда вылетел какой-то тип и кубарем покатился по лестнице, мы с Хагеном едва отступить успели. А вслед летящему неслась отборная Соколовская брань.

Нормально служба начинается! Мы с Хагеном сегодня спозаранку ходили в городскую канцелярию Иркутского Казачьего войска, отметки ставили, что поступаем на службу в Специальное военное училище, на какие должности да то-сё. Пока протолкались – а тут эвона что! Иван Кириллович развлекаться без нас изволит.

Я заглянул в приёмную. На своём месте, прикрывшись папочкой так, что из-за неё только глазки блестели – мырк-мырк туда-сюда – сидела давешняя секретарша. А Иван, по пояс высунувшись из огромного окна, продолжал костерить кого-то на всю улицу. Заревел мотор. Звук рванул вдоль по улице Большой в сторону Ангары. Великий князюшка, напоследок погрозив удаляющемуся автомобилю кулаком, соизволил вернуть тушку в помещение. Увидел меня, мотнул головой:

– Пошли!

– Я с фон Ярроу.

– Оба!

Мы прошли к нему в кабинет.

– И чё это было?

Иван, схватив графин с водой, хотел налить. Горлышко забрякало о стакан. Он рассердился, плюнул, отхлебнул прям из горла.

– Видите, чё делается, а? – вытянул он передо мной руку. Пальцы дрожали. – До белого каления меня довёл, сволочь!

– Да кто это такой-то хоть?

– Кто? – Иван обошёл стол и плюхнулся в кресло, махнув нам тоже садиться. – Подрядчик. Третий, сука, за лето!!! А перед ним, до моего прихода, было ещё два. Вы думаете, чего мы всё строимся-строимся – да никак не построимся, а?!

– Воруют? – нахмурился Хаген.

– Не то слово! – Иван в ярости вскочил и забегал по кабинету. – Так ладно бы помаленьку приворовывали, на это б я и глаза уж закрыл. Как там сказано? «Нельзя держать мёд во рту и не попробовать» – так, что ли? Но чтобы без стыда и совести, берегов не видя??? И главное, – он остановился напротив нас с искренним потрясением в глазах, – первого ревизия поймала – на каторгу пошёл, второй тоже. Почему каждый следующий думает, что он-то хитрее и ловчее, и его уж не поймают?!

– Двое прежних, которые при тебе, тоже на каторгу ушли? – кисло спросил я.

Иван остановился напротив окна, уперев руки в бока, глядя на улицу и явно ничего не видя.

– Первых двух быстро вычислили, я их к ногтю прижал. Написали мне покаянные. Там имперская канцелярия долги выжимает.

Хаген глянул на меня. Я кивнул:

– О-о! Эти уж выжмут, будь покоен!

– Но этот! – Иван с досадой хлопнул пальцами правой руки по ладони левой. – Он же в курсе всех дел был. Его, можно сказать, под клятву привели, что всё будет по совести!

– Ну, какая совесть, такая и клятва, – усмехнулся Хаген. – А что, Илья Алексеевич, та артель, что нам дома ставила, чем плоха? Отстроили всё по чести, любо-дорого.

– Маловато у них народу. – Я потёр подбородок. – Не потянут.

Иван сразу оживился и уселся рядом с нами:

– Так пусть наймут ещё бригады. Лишь бы начальник честный был! Контакты есть? Где искать их?

– А чего их искать? – пожал плечами я. – В Карлуке на соседней улице дом Киреевым достраивают. Пока расчёт не получили – каждый день там и есть. Вечером можем проехать да поговорить. Я вот только не пойму, этот тип на мильёны наворовал – и отделается тем, что ты ему в приступе гнева нос расквасил?

– Да щас! – сердито вскинулся Иван. – Я почему такой злой-то? Папку со всеми его махинациями наконец-то мне принесли. Вот буквально. Читал. Как говорится, много думал. Дело будет, суд и всё вытекающее.

– Сильно лакомый кусок? – снова проявил чудеса прозорливости Хаген.

– Ещё бы! – воскликнули мы с Иваном хором.

– И как вы полагаете бороться с искушениями у последующих подрядчиков?

– Вопрос, конечно, интересный, – потёр затылок Иван. – Пряник не помогает, даже если чёрствым бить. Попробовать накормить кнутом? – Он посмотрел на меня: – Чё делать, Илюх?

И тут до меня дошло:

– Я знаю, что!

Теперь они спросили хором:

– Ну?

– Помнишь, Хаген, как я Хотару отправил вокруг лагеря бегать и нарушителей караулить?

– Это когда она техников поймала? – засмеялся Хаген.

– Ну-ка, рассказывайте! – потребовал Иван.

Я пересказал историю и добавил:

– Осознай, Сокол: Хотару – самая младшая. Один хвост у неё. И всё равно поймала. А если они втроём охранять возьмутся...

– Ни одна мышь не проскочит! – радостно подскочил Иван, и тут коробочка на его столе забормотала:

– Иван Кириллович, к вам господин Харитонов.

– О! Илюха, это по твою душу! – живо воскликнул Сокол и устремился к двери в приёмную, распахнул: – Проходите, господин полковник! Он как раз здесь.

Вадим Петрович нисколько не изменился. Всё такой же бодрый, собранный, как пружина сжатая. Да-да, я уж знаю, не обманешь меня внешней нарочитой расслабленностью.

Мы с удовольствием пожали руки.

– Иван Кириллович сообщил, что ты, Илья, решил встать на путь преподавания? – начал Харитонов после взаимных приветствий. – Одобряю, одобряю. Но, думаю, тут тебе кое-каких знаний может не хватить. Поэтому есть у нас с господином начальником училища в отношении тебя план. Негласный... – Он коротко глянул на Хагена.

– Говорите открыто, – попросил я, – это мой близкий товарищ.

– Хорошо. Так вот план задуман так, чтоб твоего авторитета преподавательского не ронять. Я готов три-четыре раза в неделю давать тебе индивидуальные занятия. Именно как преподавателю. С одной стороны, они будут направлены на повышение твоего мастерства как бойца, а с другой – как учителя. Убьём двух зайцев разом. А назовём их преподавательскими тренировками. Посмотрим, может, со временем и ещё кого из старшего состава подтянем. А может, – он снова глянул на сразу посуровевшего Хагена, – и не только из старшего. Но начнём с тебя.

– Я буду очень вам благодарен.

– Я так и знал! И поэтому прихватил для тебя тетрадку с ручкой и комплект курсантской тренировочной формы. Посмотри-ка, с размером угадал – нет? – он протянул мне свёрток.

– Ядрёна колупайка – прямо сейчас?

– А чего тянуть? Через два дня занятия начнутся. Надо в тонус возвращаться.

– А мы как раз приступим к разбору документации! – бодро отсёк Сокол Хагена в свою пользу.

Что ж. Значит, валять сегодня будут меня одного...

АВРАЛЬНЫМИ ТЕМПАМИ

Ох, вспомнил я в последующие два дня свои полгода Харитоновской учёбы... Вроде и не забыл ведь ничего, а тело хуже слушается. Где-то расслабился, где-то чутка жирком заплыл, где-то гибкости не хватает.

– Ничего-ничего, – только и посмеивался Харитонов, – мы тебя в кондицию приведём, будешь кузнечиком скакать.

Ох, не знаю, хотелось ли мне скакать кузнечиком, но скажу: если бы не маманины настойки да не батина баня, лежать бы мне первого сентября пластом. А так – ничего, бодрячком торжественное построение отстоял. И даже речь зачитал, которую по просьбе Ивана мне Серафима подготовила.

Вообще, речей было много, поскольку высоких чинов, явившихся на открытие, тоже оказался целый воз – и губернатор тебе, и начальник военного округа, и атаман Иркутского Казачьего войска, и попечители-благотворители... Однако тут я оценил Соколовскую смётку. Он всем в пригласительных письмах прописал (ну не сам, а секретарша, конечно), что в связи с какой-то там антигосударственной угрозой все речи следует предварительно завизировать. Чтоб предъявили черновики, дескать. И когда приглашённые свои простыни-то витиеватые наприсылали, Иван всё сгрузил секретарше и велел:

– Вымарать каждую до размера трёх строк!

– Это ж только приветствие останется, Иван Кириллович, – с сомнением приняла бумаги Людочка.

Иван посомневался, но позиции сдал не сильно:

– Хорошо, четырёх. Краткость – сестра таланта, пусть в другой раз думают, что говорить.

Хаген, лично присутствовавший при этой беседе, пересказывал мне её с большим удовольствием. Он, как и я, длинные речи тоже не любит. Гости-то встали да сели и дальше улыбаются себе благостно, а ты в строю стоишь-стоишь – а ноги-то не казённые!

К тому ж у нас, учителей, первое сентября получалось очень суетным.

Отделения из новосибирского университета сидели на старом месте до последнего – по причине неполной готовности столовой. Не на сухом же пайке курсантов держать, в самом деле!

* * *

Тут надо снова вернуться на двое суток назад, в день, когда мы с Хагеном увидели вылетающего из Соколовской приёмной подрядчика. В тот же вечер мы закруглили свои дела на полчаса пораньше, чтобы строительную бригаду точно на месте застать и проехали до соседней Карлукской улицы, к дому, в котором заканчивалась отделка.

Артельный мастер понял, какие по его душу приехали люди, и потянул шапку с головы:

– Ваше высочество...

– Ты погоди! – прервал его Иван. – У высочества открытие училища накрывается известным местом! Сможете мне за два дня кухню в порядок привести, воду подсоединить, плиты и прочее по плану расставить, магические контуры отрегулировать? Сможешь – старшим по строительству тебя поставлю. Считай, золотой случай тебе в руки приплыл. Наймёшь ещё народу, сколько потребуется. Условий два – от проекта не отступать и не воровать! Хорошо себя покажете – не только с деньгами, с моими лучшими рекомендациями останетесь.

Объяснять, что рекомендация великого князя дорогого стоит, не требовалось.

Мастер (сложением вполне соответствующий имени – Сила Петрович*) крепко задумался, ухватив себя за бороду.

*Пётр – буквально «камень».

– С артелью переговорить бы.

– Говори! – щедро разрешил Иван.

Мужики столпились кружком, глуховато что-то обсуждая. Как по мне, я б на их месте зубами в заказ вцепился. Хотя... кто его знает, в каком состоянии сейчас та кухня. Видать, строители были сходного мнения, поскольку Сила выдвинулся к нам и, сминая в руках так и не надетую шапку, спросил:

– Ваше высочество, посмотреть бы?

Иван глянул на меня:

– Что скажешь? Если не хочешь мотаться, я и с охраной сгоняю. – Да, за Иваном неотрывно следовали охранники. Ездить он с ними не любил, но если уж нужно...

– Да поехали. Посмотрю тоже. Хагена только отпустим, что ему толку туда-сюда мотыляться? А на его место артельщиков посадим.

Иван повернулся к мастеру:

– Поехали! Можешь ещё кого с собой взять, даже двоих. Назад сядете, обратно мы так и так сюда.

– Не-е, ваш высоч-ство, – отказался Сила, – мы в рабочем, куда... У нас свой грузовичок. Поди, не отстанем.

– Ну, тогда поехали. Бери всех, кого считаешь нужным.

Строителей в грузовик забралось аж пятеро – двое в кабину да трое в кузов. Остальные спешно пошли что-то доделывать в доме, и тут я понял, что их ответ будет скорее «да», чем «нет». Иначе не стали бы так суетиться.

* * *

Кухня, как и положено любой кухне большого заведения, была обширной, но выглядела хуже некуда – строительные какие-то козлы, лестницы, тряпки висят неизвестного мне назначения... Вёдра с побелкой валяются засохшие...

Но на строителей вид этой разрухи произвёл далеко не такое удручающее впечатление, как на меня. Они забегали вокруг как муравьи, перекликиваясь и сообщая друг другу самые разные сведения: тут то, тут сё, тут ой ядрёна-матрёна что делается, зато тут, глянь, уже поверхность подготовлена... Я в их перекличке мало что понимал и просто ждал у входа. Мог бы и на улицу выйти, но любопытно ж.

– С водой-то что, ваше высоч-ство? – куда бодрее, чем раньше, спросил Сила. – Есть подвод, аль тянуть надо?

– Вроде есть. Если эти мерзавцы меня не обманули и из стен обрубки не торчат...

Иван пошёл показывать, а я подумал, что вряд ли прежний подрядчик был дурным настолько. Ему ж ещё объект сдавать надо было. Впрочем, кто его знает...

– А оборудованье-то само есть? – раздался из глубины кухни голос Силы.

– А как же! – разговор гулко гулял в пустых стенах. – Вон там под навесами стоит!

Артельщики постепенно стягивались к выходу, и по их обмену взглядами я понял, что кухня к первому сентября будет.

– Но вот этот ресторанный зал, – начал Сила.

– Столовая, – поправил Иван.

– Пусть столовая. Столовую к первому вряд ли успеем.

– Да это хрен с ним! – рубанул Иван. – На крайняк мы столы во дворе поставим или доставку по отделениям по-походному организуем, лишь бы было чем кормить!

Мужики покивали. Сила прищурился и ещё раз огляделся.

– А за кухню возьмёмся. Вечерять, правда, придётся.

– А можа и ночевать... – негромко вставил ещё один артельщик.

– Так что, ваш высоч-ство, вы уж предупредите охрану на въезде, что мы нонча же ночью заедем. А ежли кухня понравится, тогда и говорить будем о больших заказах.

* * *

На том Сила с Иваном ударили по рукам, и сегодня, ко всеобщей радости, нас ждал торжественный обед за столами, расставленными прямо на плацу. Спасибо солнышку и безветрию. А в столовой училища вовсю трудилась артель Силы Петровича, показавшая себя за прошедшие два дня более чем хорошо. А не далее как к концу следующей недели Сила обещал увеличить штат втрое и приступить к ликвидации самых критических недоделок.

На момент открытия в нашем Специальном училище оказалось всего три факультета. Первый – Специально-диверсионный, настроенный на обучение пластунов. Второй – Шагоходный. И третий – Инженерно-технический, который как раз должен был готовить «техников-настройщиков», как тогда назвал их государь, а на деле – певцов-ускорителей. Ну и определённые инженерно-технические знания им давались тоже, мало ли, дополнительная военная специализация никогда не помешает.

Что касается наполненности, то набор, понятное дело, успел пройти без меня, так что я сейчас в основном по пересказам ситуацию обозначу.

С пластунами всё было более-менее понятно. Тут рулил Харитонов. У него была готова особая программа, и по Иркутской губернии успела сложиться репутация супер-специалиста. Так что к нему очередь выстроилась до горизонта, восемь человек на место. Иван даже принял решение вместо одного отделения набрать на первый курс два, по полсотни человек в каждом. Более того, часть харитоновских учеников из его бывшей школы перевелись в училище, образовав небольшой, но весьма впечатляющий по показателям третий пластунский курс. Эти по окончании обещали стать диверсантами высшей квалификации.

На шагоходном первый курс (тоже сотня головушек) предполагался общий с последующим разделением по специализациям – кого в пилоты, кого в стрелки и так далее. Да и шагоходов у нас пока не было, если не считать моих «Саранчу» и «Пантеру», которых я, в принципе, мог бы предоставить для обучения, но боялся, что при такой интенсивности эксплуатации детишки их вусмерть заиграют. Детишки, хоть и великовозрастные – они ой как на многое способны! Что касается казённых, первая партия «Алёш» должна была прийти к новому году, а полная комплектация – вовсе к марту. Зато нам обещали вскорости доставить что-нибудь подбитое с Японского фронта – и наше, и трофейное. Дескать: пусть курсанты заодно и ремонт осваивают, очень это ценный навык. Быстро отремонтируют – быстро и за рычаги сядут. А пока теория и физподготовка. Тоже полезное.

И самым наполненным (благодаря Новосибирскому университету и продолжающейся программе по подготовке специальных техников, которая была вовсе не свёрнута, а перемещена в Иркутск) оказался Инженерно-технический факультет. Три курса по пятьдесят человек. Я был до посинения рад, что первокурсники были собраны по Тыве в начале лета, успели пройти полуторамесячную подготовку в полевом лагере и ещё полтора – в Новосибирске, не пытались устроить костёр из паркета и прекрасно понимали, как пользоваться туалетом. Кроме того, они куда приличнее, чем самый первый набор, говорили по-русски. Возможно, как-то на местах работу поставили? Вот уж не знаю. Но спасибо тому доброму человеку, кто догадался это сделать.