Комбайн Желание

Из цикла Прогулки с Пеликанами

Вчера.
Сижу в предбаннике, полураздетый, за персидской ширмой – умный такой, значительный, ищу в голове мельчайшие признаки великого человека.

Входит Блок, бормочет про себя:

О доблестях, о подвигах, о славе

Я забывал на горестной земле…

А я, выскочив вдруг, как есть, в неглижах, спрашиваю его – так, от нечего делать: есть ли, мил друг Блок, желанья Там, не на земле; просто желанья, любые, от маленьких до самых до не хочу; при том, что исполняемо всё, абсолютно всё, даже надкусывание яблок на Древе познания; ведь что толку в запрете, если у людей – у бывших людей! – горечь с молоком матери поперёк души колом стоит? Вроде как приvitые все. И хоть заешься – Богом не станешь: плавали – знаем. И как желать? Всё есть, и больше всего, и кратно больше, и бесконечно больше… Как желать, когда желать нечего? Жуть, ад кромешный, а не Эдем.

Но я всё твержу, твержу в Блока, повторяя и повторяя: есть ли, возможны ли Там желанья?
Молчит. Уходит. Не желает.

В спину гляжу: может, обознался?

В приоткрытое окно вкатывается сонный месяц, облепленный соловьиным ором и утиным кряканьем с речки. В горле от желаний першит. Надо исполнять, надо кого-то теснить, обходить на повороте, а значит лишать… незаслуженного. Не заслуженного им. Ими. Другими. Чужими. Соседними. Ближними-дальними. Надо занимать место, которое могло бы быть занятым другими, а после стеречь, отбиваться – чтобы тебя не подвинули, чтобы не стёрли в пыль, чтобы не лишили…

Вижу: комбайн Желанье катится по полю человечества и косит наросшее и нарастающее, без разбору, чтобы наполнялись закрома Потусветного. Наполнялись, наполнялись и наполнялись.
Всё по «справедливости». Всё от желаний. Но всё ли?

*

Виктор Гюго, в «Отверженных»: «Святой Теренций, епископ города Порта, расположенного при впадении Тибра в море, пожелал, чтобы на его надгробной плите была вырезана такая же надпись, как у отцеубийц, надеясь, что все прохожие будут плевать на его могилу».

* В.Гюго. Отверженные. М.,1979. С. 614.