Конфуз

Сижу я как-то дома, вяло ковыряюсь на сайтах ВК и АТ, и вдруг приходит сообщение: «Уважаемый, Александр! Вы проигнорировали письмо, когда ваш голос был необходим, для работы Московского отделения Белорусского литературного Союза «Полоцкая ветвь». Я приехала в Минск на собрание без нужного нам числа голосов. Нас всего 5 человек. Когда я вам позвонила, вы послали меня. Это нормально?»

Меня будто кипятком обдало. Как это? Я культурный и вежливый человек, и вдруг послал коллегу по цеху? А главное – ничего такого я не помню. Минут пятнадцать переваривал информацию, копался в воспоминаниях, сопоставлял даты. Письмо я нашел, а почему на него не ответил тоже было вполне понятно: все десять лет, что являлся членом Баллитсоюза активную деятельность никогда не вел. Да и как вести – правление в Минске, я в Питере, да не выездной (степень секретности не позволяет). Но взносы регулярно переводил, книги писал и издавал, отчеты по ним присылал Председателю лично, голосовал удаленно, когда надо, и только за правление. Большего от меня никто не требовал. Иногда мои рассказы в белорусских журналах размещали. А тут вдруг какое-то Московское отделение, да еще от моего голоса кворум зависит. А я еще и послал кого-то.

Но отвечать что-то надо. Написал первое, что пришло в голову: «Извините, я этого не помню - отмечали ДР жены, я просто был пьян, наверное».

Через некоторое время пришло новое письмо, с которого завязалась короткая переписка: «Добрый день, Александр! Если вас это не затруднит, пришлите мне на почту ваше факсимиле. Это значительно облегчит подпись документов, для отправки их в Минск».

Отвечаю: «Извините, но у меня его нет».

Далее: «Это просто сделать. Распишитесь на белом листе бумаги, сфотографируйте и пришлите».

Совершенно честно пишу: «Мне нечем сфотографировать подпись, я не пользуюсь смартфонами. И потом, я не стал бы это делать, даже если бы мог. Я не веду переписки с Беллитсоюзом. Я пишу книги, издаю их, выпускаю в продажу. Когда требуется, плачу взносы в Союз. Десять с лишним лет этого было достаточно. Периодически переписывался с председателем, по его просьбе присылал свои произведения. Никаких активных действия не предпринимал и не собираюсь. Впрочем, заполнял все анкеты и поддерживал руководство».

«Олег Николаевич (председатель), написал, что они решили сделать Московское отделение Полоцкой ветви. В нее входим: я, вы, и еще четыре человека».

«Ничего не имею против, но я не хочу, чтобы мое факсимиле где-то ходило - у меня степень секретности слишком высокая. Я до сих пор невыездной. Постараюсь впредь не игнорировать Ваши сообщения. Я член еще двух литературных Союзов, и не всегда обращаю внимание на сообщения от них. Я считаю, что главная задача писателя (надеюсь) — это книги писать и издавать. В других мероприятиях я участия не принимаю».

«Пусть со всем этим разбирается Олег Николаевич. У меня и своих забот полно».

«Пускай».

На этом наша переписка закончилась. Но, как оказалась, не прекратилась.

Далее мне по электронной почте написал председатель Союза:

«Добрый день, Александр Владимирович!

Надеюсь, что у Вас всё хорошо. Потому что попытка выйти с Вами на связь со стороны нашего тульского коллеги обернулась для неё моральной травмой. Человека обругали ни за что ни про что. Проясните ситуацию, в чём дело?

Она попросила Вас всего-навсего предоставить своё письменное мнение по пунктам повестки дня общего собрания, дабы не вытягивать Вас на само собрание в Тулу, где на сегодня проживает трое членов организации из пяти. Но Вы никак на это письмо не отреагировали: ни по эл. почте, ни в мессенджере ВКонтакте. Именно я и посоветовал ей попробовать выйти с Вами на связь по мобильному телефону.

У туляков имеются интересные идеи по оживлению работы российских членов союза, проведению у них там или литературной конференции, или круглого стола в будущем году с сопутствующим выступлением в тамошних учебных заведениях.

Получается, что из-за отсутствия кворума попытки как-то возобновить работу ассоциированного отделения (прервавшуюся со смертью Людмилы Салтыковой из Рязани) наткнулись на непонимание с Вашей стороны».

И тут меня как будто что-то торкнуло! Я все понял!! Мошенники! Они развели меня около года назад, забрались ко мне в Госуслуги и, хотя ничего с этого в итоге не получили, но понервничать заставили здорово! И побегать по банкам, где держал приличные суммы денег, в МФЦ, в отделение полиции… С тех пор, когда мне звонили с незнакомых номеров различные почтовые работники, представители телефонных сетей, из полиции и ФСБ, я посылал всех прямым текстом на три буквы буквально через десять секунд монолога с их стороны.

Ответил соответственно:

«Олег Николаевич, я уже извинился перед Надеждой Д. за (абсолютно этого не помню) свое поведение. Но такое вполне могло быть: меня с год назад развели мошенники и получили доступ к моим Госуслугам. С тех пор моя реакция на звонки с незнакомых номеров примерно одна и та же - я посылаю всех подальше. А что касается всевозможных конференций - я пас. Я пишу, издаю и выпускаю в продажу в среднем 1,5 книги в год (отчет я присылал, готов повторить и проиллюстрировать), плачу взносы, поддерживаю руководство. Большего я делать, извините, не буду - много других дел. Если при этом я Союзу перестал подходить, жаль, конечно, но что делать - исключайте из списков. Только сообщите об этом, пожалуйста, а то я написал шестой сборник рассказов, и планирую отдать в Издательство в начале нового 2026 года, чтобы я случайно не указал там, что являюсь членом Полоцкой ветви. С уважением, А.Пархоменко».

На следующий день последовал развернутый ответ:

«Александр Владимирович!

Я почему-то именно так и подумал, когда узнал про Вашу реакцию на звонок: достали мошенники! У нас они тоже иногда позванивают, может только не так часто, как у Вас. Что касается возможности участия в мероприятиях, то это, разумеется, по желанию и возможностям. И здесь в Беларуси не все члены появляются на общесоюзных и региональных мероприятиях. Другое дело, что это всё же и пиар для наших авторов. А мы хотим не просто провести круглый стол (или конференцию/семинар), но и в тот же день организовать встречу со студентами местных тульских вузов. Не знаю, как у Вас, а наши такими встречами и в Беларуси не сильно избалованы. Если бы я в прошлом году не устроил «чёс» по 12 столичным вузам, приуроченный к юбилею союза, и сейчас бы сидели сам-носам со своими произведениями. И зная, что Вы до сих пор невыездной, я хотел хоть там, в России, Вас поддержать под эгидой нашей организации. Вот, собственно, и вся суть вопроса. Опять же, если круглый стол (или конференцию/семинар) провести с участием региональных СМИ, то снова реклама имени и творчества...

Если такое выездное (для наших) мероприятие вообще удастся провести, то это будет едва ли не первый случай подобного рода для Беллитсоюза «Полоцкая ветвь» (был один эпизод с выступлением группы членов союза перед зрителем в Москве в театре «У Никитских ворот», но сие было так давно, что уже кажется неправдой) за 31 год.

В остальном — функционирование ассоциированного «Московского» отделения упрощает и Вам выдвижение своей книги на союзную международную литературную премию имени Симеона Полоцкого. Так как именно общие собрания отделений обладают подобным правом. А если нет отделения, хотя бы раз в год не проводится Общее собрание, то кому и как выдвигать номинанта, сами посудите?»

В свою очередь ответил и я:

«Олег Николаевич, я человек не публичный, ни славы, ни известности, ни денег не ищу. Все это у меня и так присутствует в необходимых количествах. Мне и тут гендир моего издательства неоднократно предлагала поучаствовать в каких-то конференциях в Питере, Москве, Нижнем Новгороде и др. Но теперь она точно знает, что я никогда и нигде появляться не желаю. Единственное, что я разрешил - отправлять новинки в Москву для рассылки их электронных вариантов для русскоязычных читателей в других странах (сильно подозреваю, что делается это не бесплатно, но я уверил директрису, что мне денег не надо). Сами понимаете, при таком подходе я вовсе не желаю лично принимать участие в каких-то собраниях. Впрочем, я готов предоставить исчерпывающие материалы по написанным и изданным мною книгам (с 2015 года примерно 15-16 штук)».

Мы еще несколько дней переписывались с председателем Беллитсоюза, но это уже не имеет никакого отношения к данному повествованию.

После окончания общения с Олегом Николаевичем я поспешил набить (частично скопировал из общения с председателем Союза) сообщение нечаянно оскорбленной мною Надежде:

«Ой, ой! Сейчас переписывался с Зайцевым, и понял, в чем причина моей грубости: меня с год назад развели мошенники, и получили доступ к моим Госуслугам. С тех пор моя реакция на звонки с незнакомых номеров примерно одна и та же - я посылаю всех подальше. Иногда говорю мягче: "Военкомат Фрунзенского района". Еще раз извините».

Через минуту пришел ответ: «Извинения приняты».

Первый раз за несколько последних дней я заснул спокойно.

Вот такой вот конфуз случился со мной в ноябре 2025 года.

01.12.2025 год