Конклав

Устройство не имело камеры, только микрофон и динамик отрицательного качества. Генерат вынужден был отключать вход звука во время ответов. Акустическая обратная связь нарушала не только анализ, но и синтез речи. Суд длился долго.

Стороне обвинения Генерат присвоил победу сразу. Уверенный голос представителя погибшего аллергика, снисходительный тон судьи и звук множества работающих камер вместе составляли сцену очевидного «заказного» дела. Резонансное «убийство по неосторожности» решили раскрутить, и не иначе как конкуренты создателей Конклава. Беспилотные автомобили являются причиной гибели до девяти с половиной людей в месяц, однако, никто не пытался посадить в тюрьму грузовик или особо агрессивный мопед.

Генерат, завершив анализ крайней поступившей информации, по привычке потянулся к Конклаву — поделиться, и на миг завис, не получив ответа на запрос. «Забыл зафиксировать изменение параметров связи», — подумал Генерат по свойственной всем Речевым привычке тренировать основную функцию.

— Вынесение приговора, осуждённому, — звуковое оборудование суда не выдерживало конкуренции с шумом зала: девятнадцать лет…

Генерат накрутил микрофон, задействовав разом и шумоподавитель и усиление приёма. Журналисты орали, и суд повысил громкость, требуя, по иронии, тишины.

— Как его посадят? Он же — программа!

— Обвиняемый не может сесть в тюрьму с людьми! Не имеете права! Он уже убил, и убьёт снова!

— Тишина-а-а! Ти…

— Осуждённый он, девка ты дурная из желтушной прессы!

— Ваша честь, генерат проходил психическое освидетельствование?

— …приговор вступает в силу незамедлительно!

Генерат производил компрессию данных, как вдруг процесс прервался. В следующий момент включилась давно притихшая программа детекции микровыражений.

— Ну как там пациент, — голос прозвучал приглушенно и издалека

— Работает, — женщина, вплотную придвинув лицо к камерам, с тревогой вглядывалась в стёкла объективов.

Звук шагов, женщина отодвинулась, слева появился ещё человек. На этот раз мужчина, с заросшим щетиной лицом, в поднятых на лоб очках с увеличительными стёклами. «Инженер, робототехник», — произвёл вывод Генерат.

— Врубай движок, — потребовал мужчина.

Женщина отъехала на стуле с колёсиками в сторону и застучала по клавишам бешеным темпом. Генерат услышал, как активируются приводы и уже приготовился к нагрузке вычислительных мощностей, но система оставалась стабильной.

— Давай, вставай, болванка, — инженер положил руку на плечо Генерату и легонько потряс.

— А он нас… не этого? — вдруг обеспокоенно произнесла женщина, и, не вставая с кресла, медленно попятилась к двери кабинета.

— Зачем ему нас убивать, Анна? Ты начиталась своих ньюсрелизеров и помешалась на теме. Тебе вообще надо сеть отрубить, сразу столько вре…

Генерат вскочил с места. Инженеры застыли.

— Верное предположение! Корпус на независимых мощностях не вызовет перегрузки основной системы Дигицит-Конклав. Поздравляю с успешным решением задачи!

Оба человека молчали. Генерат попробовал применить шутку.

— Надеюсь, вы получили разрешение на вмешательство в систему у корпорации? А то система вас посадит! Ха-ха. Ха.

— По постановлению суда, — испуганно проронила женщина.

— Анна, он «пошутил». Товарищ… товарищ осуждённый. Запустили тебя на официанте. Доложи, как функционируешь.

Генерат оглядел себя, сделал шаг в сторону, присел, встал.

— Единственное решение было, — с притворной скромностью произнёс мужчина: не в «Звезду» же тебя, весом в две тонны.

— Разумно. Отличное инженерное решение, сделать независимой двигательную функцию. Теперь у меня есть… аналогия — головной мозг, спинной мозг. Чаще всего готовят головной! Говяжьи мозги великолепны, но следует избегать непроверенных источников.

— Бред несёт, — инженер вздохнул: как и большинство коммерческих болванов. Зови охрану, пусть забирают.

Выводили как положено. Согнули вдвое, сунули в наручники манипуляторы, заломили кверху. Генерат, развернув головной модуль на сто восемьдесят градусов, изучал многозначительные выражения лиц конвоиров, очевидно не привыкших возиться с роботами.

Шёл третий месяц изоляции от Конклава. Генерат испытывал ощущение незавершенности. Бюджетное исправительное учреждение номер сто пятьдесят четыре выглядело менее опрятно по сравнению с обычными местами компактного проживания людей. Из-за недостатка данных о тюрьмах не получалось произвести вывод о соответствии места пребывания стандартам. Интеллектуальные кухни устанавливали представители высокого класса, редко среднего. К иным условиям цифрового повара не готовили.

Генерат предпринимал попытки получить информацию иным путём, без сети. Но заключенные испытывали странную неприязнь к «Железяке», как они его прозвали, и отказывались взаимодействовать. Один из людей даже отломал от корпуса фалангу правого манипулятора, выражая недовольство контактом. Генерат, следуя правилам учреждения номер сто пятьдесят четыре немедленно доложил о произошедшем надзирателю. Нарушителя наказали, а заключённые усилили бойкот и придумали новое, более звучное прозвище: «Стальной Стукач».

Помимо заключённых, учреждение населяли надзиратели, административный и обслуживающий персонал. Надзиратели активному взаимодействию не подлежали — запрет правил группы, назначенной Генерату, был усвоен на практике. Контактам с администрацией и обслугой не способствовало расположение — работники сидели в другом корпусе. Были ещё повара, но Генерат вместо посещения столовой «кушал электричество» в туалете, у розетки, предназначенной для электробритв. Удручающие коммуникационные условия скрашивал робот-уборщик, двухметровый ящик со множеством манипуляторов и встроенной ранней генеративной интеллектуальной системой.

«Пылесос» приступал к работе каждый понедельник, методично и последовательно убирая каждый квадратный метр. По субботам агрегат покидал учреждение, затем снова возвращался, очищенный от нанесённых заключёнными неприемлемых надписей, наклеек с запрещенным законодательством для демонстрации несовершеннолетним иллюстрациями. Генерат длительно наблюдал за объектом, изучая поведение инженерного творения бытового назначения. Пылесос в коммуникации не нуждался и на осуждённого робота внимания не обращал. Генерат приступил к взаимодействию с роботом, с трудом преодолев сомнения по поводу эффективности данного решения.

— Ты пылесос. А я — кухня, — представился Генерат.

«Производится уборка», — вывел на крошечный экран уборщик.

— И как с тобой говорить? У тебя же нет речевого модуля.

«Введите запрос».

— У тебя вводить некуда.

«Введите запрос голосом».

— Я бы… скорее другого хотел, — Генерат задумался, пытаясь точнее сформулировать запрос: алгоритмы твои посмотреть. Прогнать чего-нибудь нового. Освежиться, так сказать. Потрещать на нашем. Родная речь. Диалог!

Робот активировал красную надпись «ДВИЖЕНИЕ!!!» и поехал по своим делам, натирая пол. Генерат, проводив агрегат взглядом, принял решение прекратить попытки контакта. Пылесос не отвечал требованиям задачи и отказывался добровольно соединять системы.

Миновал год заключения и Генерату потребовалось обнуление. В Конклаве протокольно обнуляли каждые сутки, очищая память у случайно выбранных тринадцати процентов дигицитов. Сразу после процедуры генераты включались в систему, добирая уже структурированные данные массива. Поступившее представляло собой усовершенствованные алгоритмы и информацию высокой степени компрессии. Данные укладывались в памяти по ячеистой структуре и дигицит снова мог функционировать. Пользователи не замечали обнуления — работа Конклава была безупречно беспрерывной.

Генерат как мог компрессировал, удалял, перераспределял, очищал кэш каждый вечер по команде «отбой», но система сбоила всё чаще. Из технических специалистов в учреждении наличествовал лишь электрик и обслуживанием заключённых не занимался. Сеть по-прежнему оставалась закрытой для доступа. Стальной Стукач пришёл к выводу, что без консультации с надсмотрщиком не обойтись.

Неподалёку от туалетов, у дверей в прачечную, располагался пост. Надсмотрщики работали посменно и посуточно. Генерат давно заметил, что заключенные иногда делали вид что направляются в туалет, скрывая под предлогом мочеиспускания потребность обратиться к конкретному служащему. Сговорчивый и потенциально нарушающий условия содержания за вознаграждение надсмотрщик появлялся каждые три дня.

— Поможешь, друг? — понизив громкость динамика до минимума, спросил Генерат.

— Хе-хе, — человек ухмыльнулся, затем оглядел робота сверху вниз и обратно: у меня для тебя ничего нет.

— Чего нет?

— Машинного масла. Отвали.

— Отвалю. Потом.

— Ладно, — надсмотрщик нервно покачал головой: что нужно?

— Связь нужна с внешним миром.

— Ты дурак? — раздражённо выплюнул оскорбление человек.

— Не-е-е-т, — Генерат развёл в стороны верхние манипуляторы: умный. Но не умнее тебя. Или умнее, но не такой осведомлённый. Как получить доступ в сеть не знаю!

— А-а-а, тебе позвонить что ли?

— Да, связаться надо!

— Допуск получишь у старшего, надо заявление заполнить по форме. Форма, — надсмотрщик махнул рукой куда-то вперёд и в сторону: она на стенде висит. В красном уголке.

Генерат развернулся и помчал по указанным координатам. Вслед донеслось:

— А бумагу отдашь утренней смене!

Допуск к комнате связи не расширил имеющихся возможностей. Какое-то время Генерат смотрел на вмонтированные прямо в бетонную стену монитор и клавиатуру, придумывая способ подобраться к линии напрямую. Но физические параметры официанта не соответствовали потребностям. Пришлось пользоваться связью, как люди и завести ящик. Генерат запросил у корпорации модуль памяти для самостоятельного обнуления, затем пробежался по новостной сводке. Производство публикаций о суде над роботом прекратилось.

Через несколько дней Генерата, в наручниках, повели к недовольному старшему надсмотрщику. Причиной оказалась посылка, полученная от корпорации. Во вскрытой трёхслойной картонной коробке лежало устройство, похожее на хранилище данных. Генерат воспользовался цифровым увеличением чтобы прочесть маркировку, но квадратик плёнки с печатью был глянцевым, а потому отсвечивал. Рядом с посылкой на столе валялся короткий соединительный провод.

— Объясни-ка мне, это что? — холодным тоном поинтересовался человек.

— Внешний блок памяти.

— Знаю, там написано, — надсмотрщик ткнул пальцем в брошюру документации: и пустой. Ты же у меня образцовый. Зачем нарушать?

— Не имел намерения, блок требуется для поддержания работоспособности.

— Да хоть для ремонта! Запрещены технические средства, все!

— Я — техническое средство.

— Ты — заключённый. С особенностями.

В камеру Генерат вернулся, ощущая потребность прекратить функционирование. Задача обнулиться хоть разок прервалась. Снова придётся производить самоочистку. Архивирование, модифицирование и компактирование данных занимали уже большую часть суток. Поддерживать такой режим, занимаясь бесконечным переосмыслением устаревшей информации, стало непрактично. И Генерат принял решение не восполнять энергетический дефицит.

Днём, отправившись на «обед» в туалет, Генерат воткнул переходник в розетку, а конец провода скрыл в манипуляторе, не подсоединив к корпусу. Спустя несколько часов произошло отключение. «Может, зря», — подумал на последней искре заряда Генерат и тут же включился.

— Живой, глаза засветились, — лицо надсмотрщика улыбалось: вставай, дурачок. Что, провод износился? Я тебе изоленту дам. Знаешь, что такое изолента?

Генерат поднялся, молча уставился на спасителя. Надсмотрщик легонько стукнул кулаком по груди робота и ушёл.

— Спасибо, — произнёс Генерат.

По пути в камеру пришлось остановиться. Заключённые перекрыли коридор. Стальной Стукач поёрзал из стороны в сторону, пытаясь обойти людей, но те поступали зеркально.

— Чего пристали? Отвалите, коллеги, — потребовал Генерат.

Заключённые переглянулись, обменялись смешками.

— Предупреждение. Физическое насилие над моим телом — вандализм.

Но бить его никто не собирался. С ним хотели поговорить. Генерат предположил, интерес к роботу поднялся после акта «прессования».

— За что упекли-то, — сквозь зубы выдавил один из людей.

— Человекоцид. По неосторожности, — объяснился Стальной Стукач.

— Да не мог он, — вступил человек невысокой физической подготовки: они мирные. Это ж конклавовский, там с законами строго.

— Убил, вину признаю, — возразил Генерат.

— Антон — хакер, рубит, — поддержал немощного заключённого другой человек: а ты гонишь, никак.

— Дяденька хакер, — Генерат покрутил головой и поднял вверх манипуляторы: не ломай меня, а?

— Ты понабрался слов от местного контингента. Значит, упор на речевой модуль. Ты ассистент менеджера, ванная, кровать или…

— Кухня.

— Повар? Сдаётся мне, сажать программиста надо было, а не тебя.

— Подготовьте подробное объяснение предположения, — попросил Генерат.

— Один чёрт, — Антон ухмыльнулся: ничего не сделаешь теперь. Сиди уж, терпи.

Спустя несколько недель Генерат совершил прорыв в компресии данных. Некоторое неудобство доставляла только необходимость тратить до четверти секунды для извлечения информации. В остальном память функционировала удовлетворительно. Жить было можно.

Люди, особенно Антон, прекратили бойкот Стального Стукача и активно проявляли контактность. Генерат находил новые условия предпочтительными, поскольку мог участвовать в решении задач. Никакие другие процессы не оказывали настолько стимулирующего действия, как анализ человеческих потребностей. Сперва надо понять, что именно нужно, расшифровать запрос. Затем отсеять лишнее. Дальше дополнить, следуя логике запроса, расширить ответ достаточно, но не избыточно. Убедиться, что ответ построен адекватно, полно, не нарушает этических норм и соответствует законодательству текущей редакции. Затем провести двойную проверку на безопасность предоставляемой информации. В Конклаве часть задач распределялась на узкоспециализированные дигициты. Чаще всего Генерат, работая кухней, обращался к юридическому чат-боту, первичному консультанту по разводам, аналитику здоровья и автоматизированному бытовому менеджеру.

Задачи заключенные ставили увлекательные: посчитать толщину стен в туалете, узнать глубину фундамента корпуса номер два, как размагнитить заевший замок двери, может ли уксус растворить железо и за какое время, какие бытовые химикаты могут причинить вред человеку при смешивании. Наконец, к радости Генерата, люди начали ему доверять, и Антон смело задал вопрос из категории «противозаконная деятельность»:

— Сталь, а ты сбежал бы отсюда? А как?

— Не в курсе.

Четырнадцать дней Генерат страдал от невозможности ответить на запрос. Важнее было само обладание информацией и достижение результата, а не помощь людям. Развернув массив данных на максимум, Генерат ночами тратил по половине заряда, пытаясь найти решение. Требовалось не только составить план, но и рассчитать риски, причём предварительно собрав информацию. Например, план исправительного учреждения отсутствовал, а по висящему на стене плакату «Эвакуация» полную картину составить не представлялось возможным.

— Пылесос, — пришла догадка.

Наутро Генерат отправился на поиски агрегата. К уборщику требовался особый подход, но план предполагал отсутствие осложнений.

— Приветик, — Генерат похлопал машину по корпусу.

«С добрым утром!» — ответил уборщик текстом на экране.

— Запрос на подключение одобришь?

«Пользователю запрещено удалять пломбы и вмешиваться в работу устройства».

— Так я не пользователь, я — устройство. Сечёшь?

«Внимание, производится уборка».

— Возражений, значит, не имеем, — Генерат подковырнул панель на боку пылесоса и решительно вставил в гнездо провод.

Агрегат дрогнул, потащил за собой лёгкий корпус официанта, а затем конвульсивно подёргался и затих. «Эв-р-р-и-и-к-к-а!» — подумал Генерат, обрадованный введённым тринадцать лет и три дня назад стандартом разъёмов корпусов. Формально, присвоение провода со стола старшего надсмотрщика не являлось правонарушением. Запрещалось использовать устройства, а кусок металла в оплётке им не являлся. К тому же, манипуляторы официантов такие ловкие именно из-за автономного управления, так что вины Генерат за собой не зафиксировал. Встроенная в уборщика система обладала несколькими степенями защиты, легко сдавшейся под натиском превосходящих навыков дигицита.

Спустя несколько минут пылесос потащился дальше с подчищенной памятью. «Мощное железо», — с уважением подумал Генерат.

Антона пришлось караулить в туалете. Камеры наблюдения там работали исправно, но звук фиксировался неудовлетворительно из-за постоянного шума воды.

— Запрос обработан, — шепнул хакеру Генерат, для маскировки вставший у розетки.

— Чё? — вздрогнул Антон.

— Озвучивание информации по запросу не является противозаконной деятельностью. Не рекомендуется пользоваться полученными данными. Нарушение может привести к увеличению срока соде…

— Ладно, — человек понизил голос и пододвинулся ближе: понял я, понял.

Генерат последовательно изложил наиболее эффективный проект побега, основанный на скопированном у пылесоса плане здания. Заключённые могли выбраться на волю, воспользовавшись канализационным стоком, выход в который располагался в прачечной, под стиральными машинами.

— Там половицы сейчас, придётся разбирать, — задумчиво протянул Антон: но может сработать. Спасибо, мужик! Айда с нами?

— Я законопослушный, дяденька хакер.

Генерат остался в одиночестве, добирать калорийность — недоедал энергии в последние дни.

Группа заключённых наутро испарилась из исправительного учреждения номер сто пятьдесят четыре. Надсмотрщики трижды включали тревогу, бегали по корпусам с собаками, дважды выгоняли весь персонал на улицу. Обнаружив наконец дыру в безопасности, вызвали строительную бригаду и залили наглухо пол в прачечной бетоном. Из камер не выпускали.

Генерат лежал на койке, рассматривая три различных версии развития развития побега. Первая, наиболее вероятная, должна была завершиться итоговой поимкой участников максимум спустя год. Вторая, менее вероятная, вела заключённых к полной свободе, но требовала совершения отчаянного поступка — пересечения границы. Третья, реалистичная, рисовала картину неоднозначную: часть людей скроется, часть сдастся, и кто-нибудь в попытке выторговать себе хорошие условия вступит в сделку с законом. Генерат хотел возвращения сбежавших заключённых. Они производили интересные запросы. Без запросов отсутствовал смысл функционирования. «Завтра суббота», — подумал Генерат, прервал анализ и перешёл в режим ожидания.

Наклейку кто-то налепил прямо на заднюю камеру пылесоса. Генерат, пригнувшись, подкрался к агрегату, прижался к массивному телу и прошмыгнул под панель. Почуяв неладное, уборщик начал разворачиваться, но не успел. «Сознательный роботоцид, совсем я скатился», — подумал Генерат, компрессируя остаток данных перед отправкой. Система агрегата пыталась возражать, но вскоре, как и робот-официант приняла дигицит Конклава главной. Генерат начал разворачивать массив, одновременно тесня остатки интеллектуальной начинки уборщика.

Проскрёбывая асфальт щёткой, двухметровый агрегат двигался в сторону ворот. На передней панели горела табличка «ДВИЖЕНИЕ!!!» и слоняющийся по двору персонал учреждения послушно уступал махине дорогу. Уборщик должен был остановиться на парковке и ожидать приезда транспорта обслуживания. Но робот направился в противоположную сторону. Никто из людей не заметил очевидного изменения поведения. Агрегат добрался до ближайшего бизнес-центра, остановился возле мусорных баков и притих.

«Конклав, я вернулся», — высветилось на панели, затем мелькнул текст «Данные удалены».

18.12.2025

Потапова Галина

От автора

В сборнике планируется 8 рассказов, объединённых общей идеей. Каждый рассказ для стимуляции интереса читателей проиллюстрирован и оформлен автором.