Контракт с "Бездной"

Договор был напечатан на стандартных листах А4 шрифтом Times New Roman и лежал на моем кухонном столе среди вороха других бумаг: счетов за электричество, квитанций за квартиру, рекламных листовок из супермаркета и засаленного меню пиццерии за углом. В графе «Контрагент» стояла аккуратная синяя печать: «ООО «Бездна»». В графе «Услуга» — лаконично и безапелляционно: «Реализация целевого состояния «Возвращение г-жи Лены». Индивидуальное предложение».

А началось всё с письма. Оно пришло по электронной почте, в спаме. Наверное, оно так и затерялось бы среди навязчивых предложений о повышении кредитного рейтинга, распродаже в интернет-магазине китайского ширпотреба и уведомлений из социальных сетей, если бы мой взгляд не упал на заголовок: «Ваша мечта ближе, чем кажется!»

«Вот как? Да что вы знаете о моей мечте?» — скептически подумал я, но всё же открыл письмо. А потом от безумной тоски, что грызла меня изнутри, словно червь, после того как погибла Лена, я ответил на вопросы анкеты, которая к этому письму прилагалась. Они были до смешного банальны и похожи на слоганы какого-то примитивного тренинга личностного роста: «Опишите вашу цель», «Что вы готовы рассмотреть в качестве оплаты?», «Удобный способ связи». Я отправил её на указанный email, понимая, что ответа не будет, но он пришел мгновенно, как автоматическое подтверждение бронирования:

«Уважаемый Клиент! Ваша заявка № 73-В-41 одобрена. Наш специалист свяжется с вами в течение 24 часов для уточнения деталей и согласования коммерческого предложения. С уважением, Служба поддержки ООО «Бездна»».

Менеджером оказался мужчина неопределенного возраста по имени Артур. Он был одет в безупречно сидящий строгий костюм, от него пахло дорогим парфюмом с нотками бергамота и табака. Мы встретились в тихой полупустой кофейне бизнес-центра. Он пришел с кожаным портфелем и сразу достал iPad, запустив лаконичную презентацию в минималистичном стиле.

— Коллега, я прекрасно понимаю вашу боль, — проникновенно начал он профессионально поставленным голосом психотерапевта или старшего банкира. — Утрата близкого человека — это всегда тяжело. Невосполнимо. Но наша компания готова предложить вам эксклюзивное инновационное решение — запатентованную технологию «Хроношов». Позвольте сразу прояснить: мы не занимаемся некромантией, спиритизмом или воскрешением мертвых. Это против наших корпоративных принципов и, откровенно говоря, нерентабельно. Мы работаем с фундаментальными структурами бытия — корректируем вероятности. Создаем стабильную, устойчивую реальность, в которой трагического инцидента, унесшего жизнь госпожи Лены, просто не произошло.

Он говорил плавно и убедительно, как лучший продакт-менеджер Кремниевой долины, рассказывающий инвесторам о новом прорывном приложении. Он щелкал по iPad, показывая мне схемы, напоминающие диаграммы из квантовой физики, и графики, демонстрирующие «стабильность вновь созданного временного рукава».

— Основная сложность, коллега, — продолжил он, отхлебнув латте, — заключается в законе сохранения энергии. Подобное высокоэнергетическое вмешательство требует колоссальных ресурсов. Баланс мироздания должен быть сохранен, иначе нас всех ждет катастрофическая декогеренция... Я понятно изъясняюсь?

Я кивнул, хотя слово «материализация» мне нравилось больше, чем «декогеренция». Артур приятно улыбнулся, как бы отдавая должное моей эрудиции, и продолжил:

— Параллельно с реализацией вашего целевого состояния нам придется инициировать событие равновеликой разрушительной силы, но в другой, дистанцированной точке пространства-времени. Возможно, это будет крупный пожар, наводнение, обрушение здания… Вероятно, с человеческими жертвами. Это не наша вина, хотим подчеркнуть, — это суровая необходимость, фундаментальная физика. Как углеродный след, только… экзистенциальный.

Я смотрел на него, ошеломленный, пытаясь осознать этот безграничный цинизм. Никаких демонов в плащах, пропахших дымом, никаких заклинаний на непонятных языках, никаких алтарей, орошаемых кровью, — просто чистый, отточенный, бездушный менеджмент мироздания. Ад, оформленный в виде коммерческого предложения.

— И… какая цена для меня лично? — выдавил я, сжимая в руках стакан с остывшим американо. Мои пальцы дрожали.

Артур улыбнулся вежливой тренированной улыбкой, которая не достигла его холодных ясных глаз.

— Финансовые активы нам, разумеется, не интересны. Наша валюта — значимость. Экзистенциальный вес. Ваше «Я» в этой новой, скорректированной реальности будет обнулено. Полностью. Вы останетесь физически — ваше тело будет функционировать, вы будете дышать, есть, спать. Но станете фоном. Пустотой. Ваши воспоминания, личность, боль, надежды — всё, что делает вас вами, — будет стерто, как данные с отформатированного жесткого диска. Вы станете человеком-призраком. Никто не будет вас видеть в прямом смысле — взгляд будет соскальзывать. Никто не будет слышать ваши слова — они растворятся в воздухе, как радиопомехи. Никто не будет вас помнить. Вы станете нулевой точкой, тире между значимыми событиями. Соизмеримо? Вы получаете жизнь госпожи Лены, ее будущее, ее счастье. Мы забираем у вас то, что можно назвать устаревшим термином «душа».

Что я там написал в анкете, отвечая на вопрос «Что вы готовы рассмотреть в качестве оплаты?»? Всё! Так и написал: все! Значит, мой менеджер понял всё правильно. В своем горе я был готов броситься в объятия самого Сатаны, лишь бы снова увидеть ее улыбку. Но в моих фантазиях это был эпический поединок, трагическая сделка с рогатым Властелином Преисподней в огненной пещере, полной грешников. Но никак не подписание договора с ООО «Бездна» под аккомпанемент шипящей кофемашины и приглушенные разговоры о душе, как о биржевых котировках. Нет, моя душа, израненная и жаждавшая воскрешения Лены, не боялась ни ада, ни небытия. Но то, что сейчас происходило, было похоже на ад, поставленный на поток, с системой KPI и отчетностью.

«Чем это хуже моей нынешней жизни?» — пронеслась во мне последняя трезвая мысль. Да, в этой обычной, несчастной, разбитой жизни сейчас плескалась невыносимая боль. Она была свидетельством, памятником нашей с Леной любви, доказательством того, что я жил, любил, страдал — существовал в конце концов. То, что мне предлагали, было куда страшнее: стать пустым местом в мире, где она счастлива. Исчезнуть, не умирая. Стать призраком собственной жертвы...

Я взял ручку. Она была дешевой, шариковой, с логотипом соседнего банка. Такой я подписывал квитанции за квартплату. Договор был в двух экземплярах.

— Ставьте подпись здесь, — мягко указал Артур на заветную строку. — И здесь. Да, вот так.

Я поставил две закорючки. Они выглядели до смешного незначительными для такого решения.

Артур жизнерадостно щелкнул кнопкой на своем iPad, и я почувствовал… ничего. Ни вспышки света, ни провала в земле. Может, едва уловимую перезагрузку реальности, словно кто-то на долю секунды выдернул вилку из розетки мироздания и воткнул обратно...

— Превосходно! — сказал Артур, пряча один экземпляр договора в портфель. — Реализация займет не более 24 часов. Все необходимые корректировки будут внесены в систему. Спасибо, что выбрали ООО «Бездна»! Хорошего вам дня!

Он пожал мне руку — его рукопожатие было твердым и сухим — и вышел, оставив меня сидеть за столиком с чеком за кофе и нарастающим, леденящим душу ощущением, что я только что продал свою душу не демону, а эффективной современной корпорации. Я заплатил по чеку, вышел на улицу, и солнце светило так же ярко, как и минуту назад. Но что-то уже изменилось. Воздух, что ли, стал чуть более разреженным, или цвета — чуть более тусклыми... Я шел домой, и мне казалось, что прохожие бессознательно расступаются, не глядя на меня, как вода обтекает невидимый камень.

На следующее утро я проснулся от странной пустоты в голове. Я не мог вспомнить, что мне снилось. Вообще. Я подошел к зеркалу, и мое отражение показалось мне чужим. Я вышел из дома и направился туда, где мы раньше жили с Леной. Мое сердце бешено колотилось, предвкушая чудо.

И я действительно увидел ее! Она вышла из подъезда, заправляя белую блузку в синюю юбку, стройная, живая и счастливая. Она что-то говорила через плечо, улыбаясь. Настоящая, до родинки на шее, до знакомой манеры поправлять волосы. А потом из подъезда вышел он. Тот самый человек, виновный в ее смерти. Тот, кто сидел за рулем автомобиля, который ее сбил. В этой новой «скорректированной» реальности он был ее мужем... Он что-то сказал, она рассмеялась, и этот смех, который я так жаждал услышать, пронзил меня насквозь, как ледяное лезвие.

Они шли мимо меня, болтая о чем-то своем, о бытовых мелочах, которые и составляют счастье, так близко, что рукав его пиджака задел мою куртку. Они не дрогнули, не оглянулись. Только Лена на мгновение нахмурилась, как будто почувствовала легкий сквозняк, и прижалась к нему крепче.

«Лена!» — попытался я крикнуть. Но из моей груди не вырвалось ни звука — только беззвучный выдох, который растворился в утреннем воздухе, не оставив и следа.

Договор с "Бездной" вступил в силу окончательно. Цена была уплачена. Соизмеримо? Да. Я получил всё, чего хотел. Она была жива, счастлива, ее мир был цел и невредим. Но меня в нем уже не было и не будет. Никогда...