Корни

КОРНИ

Деревня умерла. Давно – пожалуй, несколько сотен лет минуло. И всё здесь было мертво – и дряхлые деревья, и иссыхающая речка, больше похожая на ручеёк, и сама земля, уставшая от пустоты. Но временами что-то ворочалось там, внизу, под спрессованным пластом почвы. Ворочалось недовольно и нетерпеливо…

Наши дни

- Погоди, это ты называешь уютной хижиной? - Семён оскалился, глядя на покосившуюся избу, уныло глядящую пустыми оконницами из-за кривых берёз.

- Это глушь, братишка! А мы ведь за этим сюда и ехали, разве нет? - буркнул Сашка, вытаскивая из багажника спальники. - Никакого вай-фая, никакого шума, только мы и природа.

Приехавших было четверо: Саша - старший, грубоватый вихрастый парень, с веснушчатым лицом и нагловатыми зелёными глазищами. Он так и сыпал грубоватыми шутками, подколками, будто изо-всех сил пытался как можно сильнее выбесить друзей. Впрочем, на Аню это не распространялось. Она была неизменно тихая, иногда слишком нервная, тоненькая остроносая девушка с удивительно синими глазами и робкой улыбкой. Они с Сашей встречались давно, ещё с самой школы, и было бы странно не увидеть их где-либо поодиночке. Семён - заядлый айтишник, старался во всём походить на Сашу, а потому и девушку подобрал себе такую – похожую на Аню. Впрочем, сходство у них оказалось лишь одно – обе стройные, длинноногие. В остальном же Лера была противоположностью Ани: суровый медик, молчаливая и, кажется, не особо верящая в романтику и вечную любовь. Она вообще была против этой Сашкиной идеи провести отпуск «вдали от цивилизации». Но… не оставаться же одной на целую неделю!

- Это место даже на карте не отмечено, - недовольно проворчала Лера, разглядывая глиняный, испорченный временем и дождями, амулет на стене избы. - Как будто этого куска земли и не существует.

- Ага, не существует, но пра-пра-дед Санька тут родился, - фыркнул Семён. - Стало быть, есть такое место.

***

Странности ребята начали замечать не сразу. Лишь на третий день Аня, суетясь у костра, пожаловалась Саше:

- Страшно мне здесь. Я проснулась ночью - и слышу, как там, в лесу кто-то плачет, - девушка испуганно оглянулась на редкий, сердитый лес за спиной. - Голос как будто детский… плачет и всё шепчет: «Иди, иди…»

- Сон, - отмахнулся Саша. – Ты совсем нервная стала, Ань. Тебе надо просто расслабиться. Плеснуть тебе водки?

Аня укоризненно посмотрела на парня и отвернулась, поджав задрожавшие губы.

Лера тоже не смогла уснуть этой ночью. Всё ей слышался какой-то треск, скрип, как будто под домом кто-то шевелился.

После обеда ребята пошли прогуляться по деревне. Через десяток дворов они набрели на старый колодец.

- А не перебраться ли нам в этот домик? – хохотнул Сашка, указывая на покосившуюся избу неподалёку от колодца. Они с Семёном, толкаясь и пересмеиваясь, побежали за домишко. Девчата, не желая оставаться одни, бросились их догонять.

За избой все притихли: перед ними возвышался холм с воткнутыми в землю кольями. На каждом - безобразные куклы, свёрнутые из травы и тряпок.

- У них что - человеческие волосы?! – не веря своим глазам, просипел Семён, отступая назад.

Лера, в которой проснулся исследователь, напротив, подошла ближе и теперь с интересом разглядывала кукол. Она протянула руку и пощупала волосы.

- Да они и в самом деле настоящие! – удивлённо воскликнула она и, приглядевшись внимательнее, побледнела и поспешно отступила. – Пойдёмте отсюда! Давайте уедем!

- Да ну вас, - хохотнул Сашка, толкая Семёна в плечо. – Это же местный фольклор! Детские пугалки для слабаков, коими вы, друзья мои, и являетесь!

- Фольклор, - нервно дёрнулся Семён. – Только вот бабки тут что-то не видно, и дети давненько – лет так двести точно! - по кочкам не шастали. Кто и для кого это сделал?

Лера затравленно посмотрела вокруг и тихим дрожащим голосом ответила:

- Это обереги. Я читала когда-то о таких. Их ставили, когда боялись… чего-то снизу. А волосы… вы посмотрите! Ну?! Давайте же, подойдите ближе! Они же сняты прямо со скальпом!

***

А на четвёртую ночь пропала Аня. Лера проснулась довольно поздно и принялась готовить завтрак, мысленно ругая, на чём свет стоит парней. Вчера, после её истерики, Сашка с Семёном согласились покинуть «нехорошую» деревню, но хлынул такой ливень, что земля вокруг вмиг превратилась в жидкую кашу. Проехав пару десятков метров, машина увязла, как выразился Семён «по самое донышко». Пришлось возвращаться в избу. А теперь, пожалуй, и до машины не дойти: Лера попробовала, но ноги тут же провалились по колено в противную жижу. Придётся ждать, пока земля подсохнет.

- Аня! Вставай, соня, помоги мне! – позвала Лера подругу не оттого, что действительно нуждалась в помощи, а скорее потому, что было скучно. Тишина давила на мозги, рождая самые нелепые страхи. – Анька! Ну, где ты там?

Лера возмущенно толкнула дверь в комнатушку, где расположились Аня с Сашкой и нахмурилась.

- Саша, где Аня?! – затормошила она ничего не соображающего со сна парня. - Вы поссорились, что ли?

- Лерка, ты дура, да? – Сашка потёр глаза и сердито уставился на девушку. – Чего орёшь? В туалет, наверное, побежала Анька твоя! Или во дворе гуляет…

- Какой туалет? Какой – гуляет? – возмутилась Лера. – Ты на улицу-то выгляни! Там от крыльца на два шага не отойдёшь – провалишься к чёртовой матери!

Сон как рукой сняло. Сашка выпрыгнул из спальника и рванул из избы. Жижа ту же жадно впилась в босые ноги, втягивая их в себя как макаронины. С трудом Сашка докарабкался до крыльца и уныло посмотрел в сторону леса.

- Ну, она же лёгкая, как пушинка! Может, всё-таки до какой- то избы добежала? Или до машины… А теперь отсиживается там.

Лера с Семёном переглянулись, но ничего не ответили. Аня не вернулась ни к обеду, ни к ужину. Ребята то и дело выходили на крыльцо и громко, до хрипоты звали подругу. За день погода прояснилась, солнце палило вовсю, позволяя надеяться, что земля скоро подсохнет и затвердеет.

- Точно, в машине сидит, - бормотал Сашка и заглядывал друзьям в глаза. – Доползла до неё и теперь дрыхнет.

Семён не решился сказать Сашке, что машину он вчера запер, а ключи – они как лежали, так и лежат у него в кармане.

К утру земля действительно подсохла и ребята смогли выйти из избы. До самой темноты они обходили полусгнившие дома, дошли до леса, но никаких следов не нашли. Ребята уже повернули обратно, когда взгляд Семёна упал на огромный дуб, росший у самого края леса. Дуб был стар, с пересохшей, крошащейся корой, зато мох вокруг него ярко и весело зеленел. На пару шагов левее дуба из влажной взрыхленной земли торчал светлый корень, до ужаса напоминающий растопыренную пятерню. Семён подошёл ближе и наклонился. Желудок его среагировал быстро – Семёна тут же вывернуло наизнанку.

- Господи… оно шевелится!!! — прохрипел Семён сквозь рвотные позывы. – Оно… живое…

На негнущихся дрожащих ногах подошёл Сашка. Он долго смотрел на пятерню, на Семёна и отказывался верить своим глазам, до тех пор, пока не посмотрел наверх. Тогда он завыл – дико, безысходно, тоскливо. Лера проследила за его взглядом и тишину мёртвой деревни разорвал вопль. С дерева свисала прядь волос. Огненно-рыжих - как у Ани.

***

Сашка пил всю ночь. Пил и не пьянел. Он метался по избе, выбегал на улицу, носился как сумасшедший по деревне и вопил:

- Забери меня, слышишь?! Чем бы ты ни было! Забери меня и верни её! Отдай Аню! Аня! Анюта!!!

И, в конце концов, он был услышан. Изба зашаталась – несильно, так, будто кто-то осторожно её передвигает. Из земли под крыльцом что-то вылезало. Ветвистое, чем-то даже похожее на человека, с растопыренными корнями-руками, с лицом, слепленным из потрескавшейся глины, с пропастями вместо глаз, и ямой-ртом.

- Саша! Беги! - закричала Лера, но было уже поздно. Тварь обвила его корнями и с довольным урчанием потащила под землю.

Семён вытащил Леру на улицу и потянул за собой. Они бежали через лес, через овраги. Им вслед неслись крики, детские голоса, надрывный плач. Останавливаться надолго Семён и Лера опасались, то бежали, то шли, пока небо над ними не начало светлеть.

На рассвете они вышли на поляну и оцепенели от страха. Поляна была окружена костями – черепа, позвоночники, ребра, бедренные кости, а в центре… Внутри круга сидела Аня – живая, только с чужими глазами, чёрными как сажа.

- Аня… ты… - выдохнул Семён, но подойти не решился.

Аня подняла голову и вялым сухим голосом сказала:

- Я теперь - в них. И вы тоже будете.

Из-под земли взметнулись корни и потянулись, окружая Леру и Семёна. Последнее, что почувствовала Лера - это влажную землю во рту и голос в голове: «Свежие семена… Земля будет жить».