Королевские гонки

Приснилось как-то Лю Фэню, что гномы произошли от байкеров. Или байкеры от гномов.

Проснувшись, он подумал: «И что только не привидится после лишней чашечки байцзю!»

Лю Фэнь. «Трактат о сновидениях».

Пролог

Королева Элисаэль стояла у окна и смотрела на мокрый сад. Листья вздрагивали от дождя, и вместе с ними она ёжилась под пушистой накидкой, всем телом ощущая холод и влагу.

Как же ей надоела вечная сырость и мрачный, тоскливый туман. Маги-стихийники были способны лишь на несколько часов разогнать тучи, чтобы Солла смогла хоть немного согреть пропитанную влагой землю. Иногда казалось, что отломи ветку у дерева, и вместо смолы из него потечёт вода. Позеленевшие от мха дома были похожи на странные холмики; только торчащие каминные трубы да окна напоминали о жилье. Она думала о другой земле — тёплой, просторной, но, увы, недоступной. Сколько лет и усилий было потрачено на то, чтобы цветущая и богатая земля соперника стала колонией Эльвиона, но всё напрасно. Даже прошедшая война, истощившая человеческие ресурсы, не повлияла на политику короля Рашанны Лотиона.

— Рашанна, Рашанна... — постучала ноготком Элисаэль по мраморному подоконнику. Сзади тихо кашлянули.

— Я слушаю тебя, Исиль, — обернулась королева к склонившемуся в поклоне тайному советнику эль Ангрэну. Тот поднялся, но взгляд его сиреневых глаз был устремлён в пол. Она усмехнулась про себя. Понадобилось довольно много времени, чтобы этот свободолюбивый и независимый эльв стал полностью преданным душой и телом. Как всегда, элегантен, аккуратен и красив. Его чёрные волосы прекрасно смотрелись с тёмно-серебристым камзолом. Элисаэль осталась довольна осмотром.

— Итак, как продвигаются наши дела?

— Всё готово, Ваше Величество, — вкрадчиво ответил эль Ангрэн. Его бархатистый голос согревал и обволакивал. — Король Лотион поддержал нашу идею.

— Он в курсе?

— Нет, что вы, разумеется, нет. Он всего лишь прислушивается к своим советникам, а те, — слегка усмехнулся эль Ангрэн, — плохого не посоветуют.

— Каковы наши шансы на успех?

— Высокие.

— Гм...

— Я уверен, что проблем не будет, и мы легко достигнем победы. Но на всякий случай моя команда всегда готова поддержать нашего участника.

— Хорошо. Держите меня в курсе.

Тайный советник поклонился и вышел. А королева Эльвиона снова повернулась к окну. Проклятый дождь. Когда же он закончится?

Глава1. Встреча в мастерской

Глава, в которой выясняются некоторые подробности из прошлой жизни Гилмара Сигурда, и его помощников.

— Эй, Гил! — в мастерскую автомеханика Сигурда ввалился молодой гном в темно-зелёной куртке. Вьющиеся волосы, собранные в хвост, вспыхнули рыжим пламенем в дверном проёме и погасли, когда он шагнул внутрь. После слепящего света улицы гном остановился, позволяя глазам привыкнуть к царящему полумраку. Ночная прохлада в помещении не успела растаять под жарким дыханием Сонны и воздух, пропитанный запахом машинного масла и металла, нахлынул на гостя, вызывая лёгкий озноб. Яркие лучи, влетевшие сквозь открытые ворота, осветили деревянные стеллажи, заставленные коробками, железными деталями и инструментами. С высоких потолков свисали толстые цепи, канаты и завернутая в кокон парусина.

Но внимание рыжего гнома привлекло нечто другое. На утоптанной земляной площадке стоял автолёт. Вытянутый каплевидный корпус был обшит металлическими пластинами из золотистой алюнзы, сверкавшими в лучах утреннего светила. Два мощных двигателя, расположенные по бокам четырёхместной кабины, внушали невольное уважение. А на носу фюзеляжа замер в боевой стойке небольшой серебряный вепрь — символ клана Сигурда. Тёмные фары на боковых крыльях, словно глаза невиданного зверя, уставились на вошедшего. Он провёл рукой по гладкому кузову, где красовалась надпись: «Гарлинг», в честь покровителя мастеровых бога Гарла, и не смог удержаться от восхищения:

— Красавец!

В углу мастерской, раздался хриплый смех, похожий на карканье простуженного ворона. Коренастый мужик за раскладным столом развернулся к гостю. Заплетенные в косу волосы обвивала на лбу кожаная лента, а густая борода была аккуратно спрятана под темный, потертый фартук. Лишь усы с проседью слегка подрагивали от смеха.

— Здорово, Пивохлеб! — воскликнул молодой гном.

— Привет, Дастин! — ответил механик Торвин, по прозвищу «Пивохлеб». — Что случилось?

— Эм, — замялся гость, — а где хозяин?

— Ушёл по делам, — уклонился от прямого ответа Торвин. — Скоро будет. Если очень нужен, то подожди.

— Угу, — кивнул Дастин и уселся на старый потертый диван у свободной стены. Жалобно скрипнули пружины, и парень осторожно поерзал, проверяя, не воткнется ли ему случайно в мягкое место железный крюк.

— Не бойся! — ухмыльнулся Торвин. — Этот диван даже Весельчака с подружкой выдержал. Так что…

— Ну если так, тогда я спокоен, — Дастин привалился к спинке, наблюдая за работой механика. Тот занялся чисткой медной трубки, тихо мурлыча под нос незатейливую песенку. Командор Сигурд часто говорил, что Торвина ему послали боги.

***

Торвин Вольд появился в доме Гилмара Сигурда в тот момент, когда семейная жизнь командора дала трещину и с каждым днем она становилась все шире, затягивая в себя видимое благополучие и спокойствие.

«Человек рождается свободным... но некоторые женятся», — посочувствовал однажды приятелю друг Бардис.

Как-то весенним вечером у распахнутых ворот мастерской Гилмар заметил гнома в потрепанной одежде и латаных сапогах, с увесистой котомкой на плече. По лицу можно было дать лет пятьдесят по человеческим меркам, а по гномьим -слегка за сто. Несмотря на неказистый вид путника, волосы с проседью не торчали нечесаной паклей, а были аккуратно заплетены. Незнакомец буквально врос в землю, с жадным интересом рассматривая пригнанный для ремонта автолёт.

— Левое крыло бы подрихтовать, — пробормотал он себе под нос.

— Разбираешься? — кивнул на машину Сигурд.

— Есть немного, — оживился незнакомец и добавил. — Меня Торвином звать.

— А что умеешь делать?

— Всего помаленьку, да понемножку.

Оказалось, что гость явно поскромничал. Довольно скоро Гилмар понял, что гном-бродяга оказался великолепным мастером.

Торвин Вольд путешествовал по Рашанне, нанимаясь в городах то механиком, то помощником кузнеца или ювелира. Ни на одном месте ему долго не сиделось — жажда приключений звала в дорогу, и вот однажды он забрел в Энгор.

На вопрос Торвина, где можно снять недорогое жильё, Сигурд махнул рукой - оставайся, в мастерской места хватит!

Бродяга-гном напомнил Сигурду собственные скитания по городам и посёлкам Рашанны с другом детства Бардисом Хенардом, после того как приятели остались единственными членами подгорного клана Вепря. Вернувшись на рассвете с охоты, друзья увидели вместо цветущей долины у подножия ледника Карра лишь груду камней, перемешанных со льдом и деревьями. Они пытались найти выживших, разгребая завалы и сдирая до крови руки. Но всё было напрасно. Катастрофа произошла ночью, и жители не успели покинуть свои дома. Тогда впервые его друг, прозванный «Весельчаком», упал на колени перед каменной могилой и разрыдался.

После страшной катастрофы, стёршей с лица земли несколько поселений подгорных гномов и уничтожившей всех близких, друзья покинули родные места и отправились в центральные земли Рашанны, в конце концов обосновавшись в тихом городке мастеров Энгоре, где их радушно приняла гномья диаспора. После трёх лет службы в королевских лётных войсках Сигурд, несмотря на уговоры командира, неожиданно вышел в отставку. Женился, обзавёлся небольшим домиком, снял в аренду помещение для ремонта автомеханики и принялся за осуществление давней мечты — автолёта собственной конструкции. Пригодились опыт службы и припасённые детали. Что-то пришлось докупать, и это раздражало жену, которая считала ковыряния с железками пустой блажью. А «тёщенька» шипела ядовитой гадюкой, впрыскивая в душу дочери яд недоверия и сомнений — действительно ли муж с утра до вечера торчит в своей мастерской, а не кувыркается с соседкой? Взаимная неприязнь между Сигурдом и матерью жены возникла с первого взгляда. Тёще не понравился безродный и небогатый зять, но узнав, что он сирота, она благосклонно кивнула: «Отлично, не придётся тратиться на подарки родственникам». Уже за это Сигурд готов был её прибить, но сдержался ради мира в семье. Он всё ещё надеялся, что сможет возродить клан Вепря, поэтому терпел любые нападки со стороны тёщи. Но, увы, жена не собиралась рожать, наслаждаясь статусом замужней дамы, проводила время с подругами и не пропускала ни одной ярмарки, всякий раз требуя новое платье.

Единственной отдушиной оставалась машина. Его собственная. В лётном отряде, состоявшем из людей, посмеивались над гномом-механиком, заворожённым взглядом, провожавшим автолёты. Один знакомый офицер, шутя, предложил Сигурду попробовать полетать, и тот немедленно согласился. Вместо ожидаемого страха он испытал восторг и счастье, полное ощущение невероятной свободы. С тех пор Сигурд загорелся идеей научиться управлять автолётами. С трудом уговорив инструктора и добавив к уговорам немалую сумму, он добился своего и даже получил удостоверение автолётчика-любителя. Оставалось приобрести собственную машину. Но это оказалось невозможным: боевые автолёты находились на строгом учёте и были запрещены для использования гражданскими лицами. Тогда инструктор посоветовал огорчённому гному присмотреться к спортивным моделям. Они были еще большой редкостью из-за дороговизны, но выручало отсутствие ограничений в конструкции и внешнем виде.

— У тебя ведь золотые руки, мастер Сигурд! — похлопал гнома по плечу инструктор. Это полушутливое замечание решило судьбу Сигурда.

С появлением Торвина дело пошло быстрее. Он оказался не только отличным механиком, но и прекрасным рассказчиком. С ним Сигурд настолько забывал о неурядицах и скандалах, что порой оставался ночевать в мастерской, устроившись на старом диване рядом с отгороженной каморкой Торвина.

А через две недели заявилась в гости «любимая тёщенька». Шутка свиллов судьбы — устраивать сюрпризы в самый неподходящий момент. Жена последний месяц постоянно закатывала скандалы из-за денег, а появление Торвина озлобило её ещё сильнее. Сигурд отмалчивался, лишь скрипел зубами и уходил к Торвину на весь день в мастерскую.

Появление тёщи всегда начиналось одинаково — вздохи, причитания и «помощь» бедной доченьке. После такой «помощи» Гилмар несколько дней разыскивал носки. Вместо того чтобы лежать на своём законном месте — под кроватью, под стулом в мастерской или на тёплой кухонной трубе, источая пряный запах древнего сыра, носки почему-то оказывались в комоде или корзине для грязного белья.

Сигурд, как положено гному, с молоком матери впитавший уважение к женщинам, терпел как мог. Но всему есть предел. Особенно когда покушаются на святое.

Для Гилмара неприкосновенны были четыре вещи: носки, связанные любимой бабушкой, коллекция музыкальных дисков, ангар-мастерская со всем содержимым и простая мужская дружба.

Мужчины и женщины воспринимают дом по-разному. Для женщины дом — её королевство, где всё должно быть идеально. И любое отклонение от созданного образа воспринимается как личное оскорбление. Если же в доме появляется тёща, которая также подсознательно воспринимает дом как свой, а жена ей подчиняется по рангу, ситуация становится ещё сложнее.

А что такое дом для мужчины? Дом — это пещера, надёжное укрытие, где есть возможность выспаться и немного отдохнуть от житейских бурь. Дом — место отдыха, а не арена для сражений! Никаких надоедливых тёщ, никаких занудных нотаций, никаких воплей и упрёков.

Мужчина должен быть уверен, что дома никто не обзовёт его неудачником, лентяем, козлом или более унизительным прозвищем. Пришёл отдохнуть, а тебя начинают пилить с двух сторон. Такая пытка способна довести до бешенства!

В тот злосчастный день «тёщенька» перешла все границы допустимого.

Каждый раз она начинала не только выговаривать и учить, как надо жить, но и развивать бурную активность. Её показательная уборка заканчивалась тем, что она выбрасывала на свалку всё, что считала ненужным. Ненужными эти вещи были, конечно, по её мнению. А вот Сигурд считал преступлением избавляться от потертого кресла (оно отлично выдерживало любого гостя!), старой кастрюли (в которой он регулярно варил клей! В чём теперь его варить?) и коробки с фамильным топором — единственной семейной реликвией (где она увидела ржавую поломанную железку?!).

Последней каплей стало горделивое заявление «тёщеньки»: дескать, не для того она растила и холила свою дочь, чтобы та прозябала в вонючей конуре «безродного старьёвщика, устроившего у себя притон для воров и бродяг».

Сигурд молча схватил дородную родственницу за воротник и широкий, расшитый кренделями пояс, подтащил к двери и пнул ногой в тяжёлую створку.

От удара дверь распахнулась настежь, а взбешённый гном, не обращая внимания на крики и ругань своей жертвы, раскачал и вышвырнул её на лестницу. Полюбовавшись, как старуха съезжает по ступеням, Гилмар аккуратно закрыл дверь и прошёл мимо остолбеневшей жены на кухню. Когда он схватил топорик для рубки мяса, жена с визгом: «Убивают!» выскочила на улицу. А Сигурд расстелил свою роскошную бороду на столе и резко рубанул по ней, оставив на дубовой столешнице безобразный шрам.

Торвин, увидев друга с косо срезанной бородой, покачал головой:

— Вижу, ты нашёл радикальный способ развода. Давай, подравняю твой огрызок, что ли.

Гилмар скривился, но промолчал. И молчал весь вечер.

Бороду он больше не отращивал, регулярно подстригая её, как у людей. Гномушки лишь с сожалением вздыхали, глядя ему вслед: «Такой интересный мужчина, а ходит в послушниках».

«Длинная борода — серьёзный и внимательный муж», — наставляли своих дочерей и внучек гномушки. И те охотно верили в бабьи приметы. Взрослый гном с короткой бородой — это было странно и непонятно. Желающие вступить в монашеский орден послушники коротко обрезали бороды, а монахи, посвятившие себя служению богам, в знак отречения от мирской жизни и вовсе ходили безбородыми, подтверждая чистоту своих помыслов белыми одеяниями и гладкими лицами. Командор Сигурд даже издали не походил на монаха, поэтому такой вид немного шокировал тех гномов, кто видел его впервые. Гилмару же было совершенно безразлично, что о нём думают и говорят.

Только спустя пару дней весельчак и душа любой компании Бардис Хенард сумел за дружеским застольем немного разговорить Сигурда.

— И как тебя угораздило жениться?

— Праздник Первой Бочки, — вздохнул Гилмар. — Напился так, что не смог сбежать.

Дастин и Торвин понимающе переглянулись и молча выпили.

В Энгоре, неподалёку от Красдана, проживали ремесленники самых разных рас. Помимо людей тут обитали толстенькие доблины — банкиры, хранители денег и сокровищ в подземных подвалах, смуглые рогатые козодеи, занимающиеся выделкой кож и шкур, а также немногочисленные тролли, служащие в основном телохранителями и вышибалами.

Хинайские купцы держали торговые лавки, где можно было купить невероятные диковинные вещи из разных стран, включая дорогие энергокристаллы — илониты, выращенные в холодных пещерах Хиная пучеглазыми кшасами.

Жили там и гномы, прославившиеся по всей Рашанне мастерством в оружейном, механическом и ювелирном деле.

Как правило, все расы предпочитали селиться компактно, образовывая своеобразные диаспоры со своими обычаями и традициями.

Молодые парни с нетерпением ожидали момента, когда борода — краса и гордость каждого гнома — достигнет хотя бы груди. Тогда им позволялось (о радость!) участвовать не только в серьёзных соревнованиях, но и в ежегодном празднике Первой Бочки, где легко можно было стать избранником девушки на год. А если понравишься, то и создать семью по взаимному согласию. В свадебный ритуал входило обязательное вплетение золотых ленточек в волосы и бороду. Чем длиннее была борода, тем желаннее считался мужчина для женщин гномьей диаспоры.

Сигурд обосновался в Энгоре около пяти лет назад. Непохожий на коренастых горных гномов, жилистый и стройный, ростом чуть выше среднего, он всегда пользовался успехом у гномушек. Они млели, засматриваясь на загорелого темноволосого бородача с пронзительными синими глазами. Поэтому, когда, освоившись, Сигурд решил поучаствовать в празднике Первой Бочки, на него началась настоящая охота.

По традиции, чтобы выбрать себе жену, надо было долго ухаживать за девушкой, осыпать подарками избранницу и её родню, присутствовать на всех семейных праздниках. Девушка и её семья приглядывались к жениху в течение года, решая, подходит он им или нет. Многих утомляла эта долгая процедура или же они испытывали нехватку средств, поэтому с нетерпением ждали последней недели осени, когда в преддверии зимы созревала знаменитая гномья водка, прозванная людьми «ледяной». Она обладала необычным свойством: сначала обжигала холодом, а потом, достигнув желудка, вспыхивала огненным фонтаном, отчего выпивший слегка подпрыгивал, чувствуя себя лёгким и невесомым. Правда, подобный эффект продолжался недолго.

Торжества всегда начинались одинаково: на площадь выкатывали огромную бочку первача, и всем желающим наливали спиртное совершенно бесплатно. Песни, пляски, игры шли с утра до позднего вечера. Неудивительно, что на праздник собирались все гномы города, даже из пригородов. Но с большим нетерпением этого дня ждали гномушки. Ведь именно тогда они могли самостоятельно выбрать себе жениха или мужа. После громких речей, песен и попоек устраивался веселый забег под названием «Поймай жениха». Разгорячённые водкой, холостяки собирались за городскими воротами небольшой группой, а затем мчались по очереди в одних подштанниках и толстых носках, удирая от преследовательниц по промёрзшей дороге к ближайшему лесу, где их поджидали болельщики — женатики. Это зрелище всегда привлекало множество зрителей. Многие делали ставки, а стражники на городской стене свистом и криками подбадривали участников.

Неженатые гномы обычно были худощавыми, выносливыми и могли долго бежать, не уставая, поэтому хитрые гномушки заранее щедро раздавали водку и закуски. Потяжелевшие от застолья потенциальные женихи становились лёгкой добычей.

В тот злополучный день за Сигурдом погнался десяток гномушек. Отпихивая друг друга локтями, сталкивая соперниц с дороги, они азартно раскручивали над головами арканы.

К гонке женщины готовились заранее, целый месяц занимались бегом, пытаясь на ходу поймать испуганно орущую козу и присматривая среди соплеменников «будущего жениха».

Сигурд бежал, а водка с закуской предательски тяжело булькала в животе, притягивая к земле. Когда до спасительного леса осталось совсем немного, упругий аркан сдавил ногу: рывок - и гном рухнул в заледеневшую, покрытую инеем траву. Последняя мысль была: «Надо меньше пить...». Позади раздался торжествующий женский крик.

Гилмар закончил рассказ о своей женитьбе и отхлебнул пушистую пивную пену. С тех пор водку он больше не пил.

Друзья зашумели, посыпались разные истории из жизни, а Дастин вспомнил первую встречу с Гилмаром, и уши вспыхнули, как габаритные фонари автолёта, захотелось спрятаться куда-нибудь или вообще провалиться сквозь землю от стыда.

Год назад, отметив тридцатилетие и став, наконец, совершеннолетним, Дастин восторженно влился во всеобщий разгул на празднике Первой Бочки. Однако не рассчитал силы. Шум, звон, весёлые песни, водка, льющаяся рекой, чьё-то жаркое дыхание, ломающиеся под тяжестью тел кусты… и вдруг раздался гневный мужской возглас:

— Совсем сдурела? Он же ещё мальчишка!

— Зато у него всё как у мужчинки на месте! — пьяно хихикнул женский голос.

Высокий синеглазый гном с тёмно-каштановой бородой с трудом оттолкнул от Дастина и спихнул на землю дородную гномушку, которая, сидя с задранной юбкой, тихо ныла:

— Отдай! Он мой!

— Будет твой, когда догонишь! — зло бросил гном и, дотащив Дастина до бочки с дождевой водой, пару раз окунул его с головой, приговаривая:

— Не умеешь пить — не пей!

Позже, когда гном решил проводить его домой, они разговорились. Оказалось, что Гилмар Сигурд является дальним родственником двум тёткам Дастина. Впрочем, ничего удивительного: гномья диаспора в Энгоре была небольшой, а учитывая малочисленность детей в семьях, обязательно всплывали родственные связи. Кудахчущие тётушки тут же окружили заботой и вниманием видного гнома, усадив за стол и подливая травяной настой в чашку с мёдом, наперебой поведали печальную историю сиротинушки Дастина, оставшегося в раннем детстве без родителей и твёрдой мужской руки.

Гилмар хмыкнул и, взглянув на сгорающего от стыда великовозрастного «сиротинушку», пообещал взять над ним шефство, поскольку собственных детей за три года супружеской жизни у него так и не появилось. Выйдя провожать неожиданно обретенного опекуна Дастин мрачно заявил, что он вполне взрослый, работает курьером и не сидит на шее у богатых тёток. На что Сигурд с серьёзным видом покивал и пригласил в гости.

С той поры Дастин, в свободное от работы время, забегал в мастерскую, поглазеть на волшебство создания техники, страстно мечтая в будущем тоже стать автолётчиком. Оставалось накопить нужную сумму для поступления в автошколу. У тёток брать деньги не хотелось, молодой гном заранее знал, что они сначала упадут в обморок, а потом строго запретят даже думать о полётах. Вдовствующие тётушки были весьма состоятельными дамами. А еще бездетными, поэтому всю нерастраченную любовь они посвятили рано осиротевшему племяннику. Молодой гном с необычной огненной шевелюрой невольно притягивал к себе женские взгляды и юные красотки летели к нему как бабочки на свет огня. Девушки любили не только самого парня, но и подарки, поэтому Дастин, чтобы иметь карманные деньги, иногда подрабатывал, разнося то продукты, то деловые бумаги.

Такая работа весьма огорчала тётушек, мечтающих о карьере техномага для любимого племянника. А вот в Дастине одно лишь упоминание о Техномагической Академии вызывало острую неприязнь. С чаром Пялликом он тоже избегал встречаться, хотя по рассказам Сигурда тот был нормальным мужиком.

Ожидая появления командора, Дастин с нетерпением постукивал носком сапога о земляной пол.

— А куда он всё-таки ушёл?

Торвин отложил порозовевшую от чистоты медную трубку, повернулся к Дастину, почти минуту его рассматривал, словно размышляя, стоит ли говорить или нет, а затем, приняв положительное решение, кратко сообщил:

— К чару Пяллику.

— Эх, — разочарованно вздохнул Дастин. — Если он с бутылкой, то это надолго.

— Не думаю, — погладил усы Торвин. — У командора есть неотложные дела. Да и насколько мне известно, Ловчий маг после ночного дежурства долго не засиживается с гостями.

— Это точно.

Молодой гном с возрастающим интересом рассматривал обычно молчаливого приятеля Сигурда. Близкого знакомства с ним не было, общались кратко и по делу, хотя Дастину очень хотелось узнать, откуда у бродяги такие глубокие познания в механике. Может, он тессианец-отступник? Ведь только в этом братстве магов обучают владению и управлению техникой. Командор Сигурд не в счёт. Все его умения — результат службы в королевских войсках. И, выйдя в отставку, он не забросил мечту о полёте, собирая из запчастей уникальную машину. А вот с Торвином всё было запутанно и непонятно. И раз представился редкий случай полюбопытствовать без свидетелей… Дастин набрался смелости и спросил:

— Послушай, Торвин, можно задать вопрос?

— Ну?

— Э… давно ли ты покинул братство?

— Какое-такое братство?

— Братство Великого Тессы.

— Слышал о нём краем уха. А почему я там должен быть?

— Видишь ли, — смутился молодой гном, — хорошие маги-ловчие и механики обычно выходят именно оттуда. Ты явно не маг, значит, механик. Причём отличный. Нет, если ты по каким-то причинам ушёл от них, это твоё дело...

Торвин спрятал усмешку в густой бороде, и только по дрогнувшим усам Дастин понял, что приятель Сигурда улыбается.

— Меня неоднократно об этом спрашивали, даже Гилмар, но нет. Я не состоял, не состою и не собираюсь быть в этом вашем братстве, — проворчал Торвин. — Мне свобода дороже, а там, насколько мне известно, все подневольные.

— Не совсем так.

— Это что-то вроде магической секты? В пантеоне богов Кружаны я не припоминаю такого бога.

— Это не совсем бог, — удивился незнанию простых вещей Дастин. Ещё в сопливом возрасте дорогие тётушки, чтобы отвлечь его от шалостей и проказ, подсунули книгу с картинками «Житие святого Тессы», тайно надеясь, что чадо заинтересуется и захочет стать великим магом. Чадо интересовалось минут десять, а потом с увлечением принялось складывать автолётики из выдранных страниц и запускать их из окна в соседний двор.

— Великий маг Тесса — покровитель техномагов, и он появился в нашем мире пару десятилетий назад.

— Он что, реально существует? — изумился Торвин и даже подался вперёд.

— Возможно, что так, — замялся Дастин. — Я точно не знаю, трудно отделить мифы от правды. Но тессианцы верят. К тому же многое из того, что у нас изобрели, — это всё благодаря магу Тессе.

— Видел я эти изобретения, — проворчал механик, — мог бы и получше придумать...

— А ты сам можешь? — оживился Дастин.

— Что-то могу, а что-то нет, — замялся Торвин. — Но я, как все гномы, предпочитаю Гарла.

Сжав кулак, Торвин поднял большой палец вверх — ритуальным жестом гномов-мастеровых, выражая уважение богу-покровителю.