Король и Ведьма

Ведьма сидела в последних рядах церкви и слушала монотонную и жалкую молитву священника с насмешливой улыбкой на лице. Жители деревни бросали на нее испуганные взгляды и крестились. Они шептали друг другу на ухо: что эта проклятая ведьма делает в церкви, как она смеет осквернять воскресный ритуал своим присутствием?

Ведьма криво улыбнулась.

«Креститесь, — мысленно говорила она, — молитесь своему единственному богу, который всегда молчит, обращайтесь к нему со своими многочисленными вопросами и просьбами. Прокляните меня, сожгите мой прах в своих умах в третий, четвертый, пятый раз. Так шепчитесь друг другу на ухо, демонстративно говорите обо мне плохо…

Но когда солнце сядет, вы придёте ко мне, чтобы получить ответы от ваших запретных богов. Как только стемнеет, вы придёте ко мне, независимо друг от друга, тайно друг от друга, оглядываясь по сторонам в страхе, чтобы никто не увидел, как вы общаетесь с ведьмой. Ведьмой, которую вы единодушно забросали камнями днём».

Церемония в церкви продолжилась. Ведьма усмехнулась и, под косыми взглядами присутствующих, покинула это место, накинула на голову свой длинный чёрный плащ и смешалась с толпой.

---

Король был измучен. Только ночью, когда никто его не видит, он мог превратиться из храброго человека, способного вдохновить своим словом целый народ, в простого смертного.

Вместо борца за справедливость, прославленного по всему королевству, на троне остаётся несчастный человек с тяжёлым взглядом, пытающийся восстановить силы к следующему рассвету.

Когда огромный замок засыпает, в королевской комнате продолжает гореть лишь тусклый свет свечи. Король пытается закончить все незавершенные дела, чтобы утром снова уверенно улыбаться и заверять свой народ, что всё хорошо, что королевство находится под надежной защитой. Народ должен быть доволен, он должен доверять своему королю…

Когда наступает темнота, король временно снимает корону и перестаёт быть великим и всемогущим. Король становится обычным человеком, становится реальным. Усталым человеком. Никто не видит его с опущенной головой и тусклыми глазами, никто не слышит его тяжёлых вздохов в холодных стенах ночного замка.

Никто не слышит его молитв и надежд о том, чтобы этот ад закончился. Чтобы больше не было этой проклятой усталости и хитрых улыбок министров за его спиной. Не было необходимости каждую ночь ложиться в холодную постель с королевой лишь потому, что народ хочет видеть своих правителей вместе, и что королевству нужен наследник престола…

Никто не знает… Кроме ведьмы.

И когда наступает ночь, король накидывает на плечи свой тяжелый черный плащ и крадется из замка. Скрыв лицо в складках плаща, король исчезает в темных глубинах леса и спешит по знакомой тропинке к хижине ведьмы.

---

— Помоги мне… У меня больше нет сил, — глубоко вздохнул король, опустился в кресло и закрыл лицо рукой.

Ведьма задумчиво покачала головой, но не двинулась с места. Преодолев желание подойти к королю и бережно обнять его обвисшие плечи, она продолжала холодно смотреть на него. Такой настоящий король — без роскошных царских одежд, без короны и тюрбана, без гордой осанки и взгляда, не принимающего отвержения. Так одинок и беззащитен был король, который возложил всю ответственность своей жизни на худые плечи ведьмы.

Здесь король чувствовал себя в наибольшей безопасности. В этой, на первый взгляд, маленькой, пугающей хижине, окруженной непонятными рунами, метлами, свечами, травами и множеством странных вещей, которые могла разгадать только ведьма. Ворон Корвус, живущий в черепе, и кот Тор, мурлыкающий у его ног, были ему ближе, чем все население дворца вместе взятое.

И ведьма продолжала смотреть на своего короля спокойным, холодным взглядом. Только ее глаза, горящие в полумраке комнаты, выдавали ее. В свете свечей ее черты лица становились острее, глаза – глубже.

Ведьму нельзя было назвать красивой, нет, она была далека от красоты, которой, например, обладала королева. Вместо пышных, всегда ухоженных волос – длинные, растрепанные «вороньи гнезда», как часто шутил король. Вместо роскошной, яркой одежды – поношенное длинное черное платье. Желтые глаза, тонкие руки, настолько тонкие, что были видны кости, и невероятно белая кожа. Это была ведьма. Любимая ведьма короля.

— Помоги, — повторил король так тихо, что даже сам не услышал.

— Мои зелья и заклинания тебе не помогут.

— Но ты поможешь, — король поднял голову и посмотрел на ведьму, — Ты… освободи меня от этого бремени. Что я могу сделать…

— Перестань быть сильным, — улыбнулась ведьма, — твоя сила в твоей слабости. Ты притворяешься огромным, толстым дубом, могучим, выносливым. Но тебе достаточно ветра твоих размеров, чтобы сломаться и упасть. Между тем, на самом деле ты — только что посаженный саженец, способный выдержать любую катастрофу, согнувшись. Ты гибкий, ты не сломаешься, не бойся…

Король покачал головой и усмехнулся, но промолчал. Он встал, чтобы подойти к ведьме, но передумал. Он подошел к Корвусу и начал задумчиво поглаживать его блестящие черные перья.

— Твоё место рядом со мной, во дворце, — сказал король, не глядя на ведьму, — ты моя сила и моя слабость… Там тебе будет безопаснее…

После мгновения молчания ведьма рассмеялась. Громкий, дрожащий смех. Король удивлённо посмотрел на него, Корвус спрятался в своей голове, даже Тор присел в углу. А ведьма истерически смеялась, размахивая руками.

— Рядом с тобой! — воскликнула она, заикаясь от смеха, — Во дворце!… Ты слышишь себя… Какую чушь ты несешь.

Одним большим шагом король оказался перед ведьмой, схватив ее за плечи.

— Опомнись. Не смей так говорить. Не забывай, кто стоит перед тобой… опомнись, ты меня слышишь?

— Me solum relinquatis!

Ведьма так же внезапно посерьезнела, как и начала смеяться. Она оттолкнула короля и посмотрела на него гневными глазами.

— Дворец, а?… Дворец? Вы издеваетесь надо мной, Ваше Величество, — усмехнулась она, — это ты забываешь, кто я. Посмотри на меня, посмотри на меня, — она взяла лицо короля в свои ладони и заставила его посмотреть ей в глаза, — я ведьма. Ты уже подвергаешь себя большой опасности, приходя сюда каждую ночь. Ты лучше меня знаешь силу толпы, они уничтожат тебя, превратят в пепел, если вдруг узнают, что ты имеешь ко мне какое-либо отношение. И о чём ты говоришь? Какое мне дело до твоего дворца? Ты думаешь, я настолько сильна или настолько слаба... Чтобы отречься от себя и жить в твоём замке под видом куртизанки?

Король ничего не сказал. Он просто обнял ведьму, игнорируя её гневный взгляд и слова.

Ведьма хотела оттолкнуть её, но передумала.

— Dhat kann ec it annat,

Er thurfol yta synir

Their er vilja laeknar lifa…

---

— Сожги ведьму, сожги, сожги, сожги...!

Толпа с восторженными криками двигалась к площади, постепенно увеличиваясь в численности. Крики толпы были оглушительными; люди нашли способ выплеснуть всю накопившуюся в них агрессию.

— Сожги, сожги ведьму…

Двое вели связанную ведьму. Грубые веревки оставили болезненные багровые следы на ее белой коже, железные цепи, прикрепленные к ее ногам, нагрелись на солнце и обжигали ее, ее платье было порвано и испачкано, длинные волосы падали на лицо и плечи.

— Сожги, сожги, сожги…

Ведьма шла с необычайным спокойствием, ее взгляд был удивительно мирным. И она улыбалась своей обычной кривой улыбкой. Ведьма не боялась смерти, она знала об этом дне с самого начала. Ведьма знала всё с самого начала. А потом… эти жалкие люди, сжигавшие её на костре, причинили ей совсем немного вреда.

Она боялась только одного: оставить короля одного.

— Сожгите ведьму…

Король стоял на площади. И в отличие от ведьмы, ему было трудно изобразить на лице спокойное величие. Он применял силу до такой степени, что сжимал кулаки и стискивал зубы, чтобы не убить одного за другим тех, кто осмелился так обращаться с его ведьмой.

Взгляды короля и ведьмы встретились. Ведьма прочитала в глазах короля отчаяние, король — решимость. Ведьма усмехнулась, и король на мгновение закрыл глаза.

— Мы требуем сжечь эту ведьму.

"Черт бы вас побрал..."

— Какие у вас доказательства того, что она ведьма? — спросил король, скользя взглядом по многочисленным синякам ведьмы.

— Ее видели за занятиями колдовством… Она давала жителям деревни подозрительные зелья… Она учит людей делать порчу… — раздавались голоса с разных сторон.

Король глубоко вздохнул и закрыл глаза.

Ведьма засмеялась.

— Заткнись, проклятая ведьма, — крикнул один из тех, кто держал её, и схватил за волосы.

— Ad infernum! — прошипела ведьма, глядя на него с ненавистью.

— Замолчите все, — крикнул король в тот самый момент, когда они хотели ударить ведьму.

Наступила каменная тишина. Затем толпа снова взорвалась.

— Сожгите ведьму, сожгите ведьму, сожгите ведьму…

Король и ведьма посмотрели друг на друга, не моргнув глазом. Король рвал себя изнутри… Приговорить ведьму к смерти означало бы подписать собственную смертную казнь. Сжечь ведьму… его ведьму. Нет, нет, это невозможно.

Но и против воли народа тоже нельзя идти. Это опасно для всех — для королевства, для него и для народа. Король любил свой народ, этот проклятый народ, который, словно безумец, требует только крови и огня.

Ведьма была спокойна. Даже брови у неё не нахмурились. Но теперь она смотрела на короля не равнодушно. В её глазах было столько тепла. Ведьма изо всех сил пыталась выразить всю заботу и теплоту, которые она испытывала к королю и скрывала под покровом ведьминской холодности.

Толпа затихла. Все ждали, что король что-нибудь скажет…

Глубокий вздох.

— Сожгите ее.

И безумные крики толпы.

Ведьму тут же привязали к столбу. Ведьма смеялась. Одна слезинка скатилась по её щеке, упав на сухую траву под ногами.

— Последнее желание, — сказал палач.

— Я хочу поговорить с королём. Два слова.

И прежде чем палач успел отказаться, король уже стоял перед ней.

— Отступите,— приказал он.

Затем он посмотрел в мокрые глаза ведьмы.

— Простишь меня?— прошептал король.

Ведьма улыбнулась.

— Ведьм нужно сжигать…— и указала взглядом на карман своей разорванной мантии.

Король незаметно достал маленький флакончик, наполненный зеленой жидкостью.

Глаза короля заблестели.

— Итерум ревертар,— прошептала ведьма.

Король легко провел пальцами по её руке и отступил.

Слабая искра, и жадные языки огня начали пожирать ведьму.

А поскольку возбужденная толпа была слишком поглощена созерцанием зрелища, никто не заметил, как король вылил содержимое флакончика в костер.