Корона Реквием

Глава 1

C’est si c’est calme dans le jardin des larmes

Что может быть ужаснее того, что творится в мире в последнее время? Наверное, ад. Ты невольно задаёшься вопросом, есть ли смысл покончить с жизнью, или бог ещё даст тебе шанс? 10 августа 2*** года исполнилось 13 лет с момента сброса биологического оружия на Россию. Люди потеряли друг друга и себя самих, кто-то умер, кто-то ещё боролся за оставшиеся приятные моменты, однако в основном, тщетно. Запасаясь продуктами, надев на себя противогазы, они строили огромные саркофаги, в которых пережидали мучения. Некоторые, более принципиальные, всё же ещё оставались на стороне честности, другие же ради собственного счастья готовы были всё крушить и кромсать. Однако все изначально хотели мира: так уж устроен народ, что все хотят жить лучше. Все стремятся к власти. Но когда власть занята человеком, то он забывает о других людях, и ввязывается в азартную игру, с огромным для себя риском. Так случилось и со мной.

Я сидел на мерзком полу в полной темноте. За дверью не слышно было ничего. Обстановку можно было сравнить с «Белой пыткой», только понятное дело, что краски сейчас практически не найдёшь, и всё было чёрным, но от этого не легче. В душе я чувствовал себя червём. Жирным навозным червём. Жирным навозным червём, поджаренным на сковороде. То, что я сидел в темноте, было единственной пищей для мозга, так как дни приходилось считать в уме. Я сам задаюсь вопросом, как я смог продержаться эти 14 лет. Мне было дано 7 дней, чтобы написать последнее своё слово, на жухлом листе, без лампы, без шариковой ручки, а лишь с иглой, которую я от досады втыкаю себе в кровь, и через муки пишу письмо тебе, о мой избавитель! Только ты настолько близок к Всевышнему, чтобы понять и простить, и козла, и осла. Теперь даю тебе поведать всю мою жалкую, ничтожную историю существования, чревоугодия и похоти моей.

Родился в 2081 году, местом Новосибирским. Провёл обыкновенное, на тот момент, казалось бы совсем серое, детство, в достатке, в тепле и ласке. Дай бог простить моих грешных родителей, за их ошибки, возможно фатальные, однако, не буду их винить в своих бедах. Меня терзали мысли, как сделать людям хорошо. Я не мог смотреть на распри без эмоций. Меня интересовал вопрос контактирования с людьми, я всё время искал Il est où le bonheur, il est où ? Меня как и каждого ребёнка в детстве, иногда хвалили, иногда ругали. Последнее я воспринимал очень своеобразно. До сих пор задаюсь вопросом, кто я? Человек? Психопат? Тёмный эмпат? Для каждого из этих терминов у меня было своё мнение… Все же я считал, что не стоит никого лишать жизни, НО ВСЁ ЭТО ЛИШЬ ТЕОРИЯ!!! Если же дело касалось моей личности, то всё заканчивалось истериками и угрозами. Я был плохим. До сих пор не могу простить себя за сделанное. Между тем проблемы накоплялись как снежный ком. Как у меня, так и в мире – все это было большой истерикой. Страны натравливались друг на друга, давились на себя гнётом и рушились со страшным треском, как аварийные девятиэтажки. В подростковом возрасте я легко мог назвать себя фашистом-экстремистом. Постоянно колеблясь между несколькими мнениями, я выбирал то, которое было жестче и бесповоротнее. Точно так же жёстко и бесповоротно воевали государства. Всё же главным вопросом, как и подобает юноше, в жизни, становился вопрос любви. На карьерный рост я постепенно забивал, дела шли по своему привычному течению. В 23 года появляется та, которой я и посвящаю это письмо. Лилит Витольдовна Клаповщук. Лилит Витольдовна. Лилит… Моё сердце не может писать её имя, своей же кровью, которое оно перегоняет, без изнывания и микро судорог. Её судьба заставила меня выучить это стихотворение…

Это было давно, это было давно,

В королевстве приморской земли:

Там жила и цвела та, что звалась всегда,

Называлася Клаповщук-Ли,

Дальнейшая судьба нашей героини уже стала понятно. Это оружие называлось COVID-119. Все были потрясены произошедшим. Визг скорой под окном, радио каждый день… Всё это вошло в привычную жизнь людей. Многим оставалось лишь мечтать, о том, что это когда-то закончится. Президенту же приходилось работать всегда и успокаивать народ в любое время. Такой нелёгкий груз лежал на моих плечах. Я очень нервничал, но в итоге подвёл гораздо большее число людей, чем их было. 7 Месяцев тому назад я был погружён в сладкие грёзы, видя себя гуляющим по дворцовому саду, с Лилит и с первенцем на руках. Нет… Лучше с двойней…В прочем, сейчас это не важно, но тогда предвкушение сжирало меня изнутри. Я был готов бросить всё, отказаться от всех сложностей жизни президента, и стать обычным человеком. Питаться пельменями и макаронами, носить обычную одежду, зарабатывать 50-70 тысяч в месяц было для меня не проблемой. Но кто бы заменил меня? В стране тем временем начали подниматься волнения. Соросятина сметала всё на своём пути, узурпировала газеты, журналы, книги… Все хотели жить лучшей жизнью, однако избранных у меня не было – в этом моя проблема. Мы все были людьми, снаружи такими разными, но одинаково кроваво-красными внутри. Наши организмы испытывало на износ, в том числе и меня с Лилит. Спустя 3 месяца с момента её беременности настал и наш час. В больничном дворце велась борьба за жизнь и смерть. Что было после, я не помню. Помню лишь слова врачей о гибели Лилит. Ребёнка Так же не успели спасти. Всё было кончено.

Я сидел на терассе с дрожащими руками. Злость охватывала меня от пяток до макушки. У меня была одна мысль – я во всём винил других. А через минуту произошёл конец…