Кошатница

- Гляди, гляди, Семёновна, Настасья с пятого этажа опять какого-то приблудного котёнка к себе поволокла, - толкнув в бок локтём свою собеседницу, громким шёпотом изрекла сидящая на лавочке дородная дамочка лет шестидесяти с выщипанными и ярко обведёнными чёрным карандашом бровями.

Одетая в трикотажные брюки и блузу с вычурным бантом на груди, она выглядела, как представитель гос. организации времён СССР. В таких кофточках давным-давно никто не ходил, но вещица была по-своему нарядной, даже модной лет двадцать пять – тридцать назад, поэтому хозяйка носила её гордо, да и не выбрасывать же практически новое изделие лёгкой промышленности. Вот хозяйка и решила пофорсить в наряде, вспоминая свои лучшие дни, не вечно же блузке, на радость вездесущей моли, пылиться в шкафу.

Её собеседница и почти ровесница, Клавдия Семёновна, одетая не так пышно, в обычное поношенное ситцевое платьице, которая явно проигрывала в солидности, подобострастно закивала в ответ соседке.

- И не говори, Валентина. Одно слово – кошатница. У них в квартире этих котов и так штук пять уже, если не больше, а она всё тащит и тащит. Скоро в подъезде кошатиной вонять начнёт, год-другой и будем на улицу, зажав носы выбегать.

- Пока не пахнет, видать убирает за ними внучка её, Дашка, - весьма непредвзято, что было не особо ей присуще, ответила Семёновне солидная соседка. – Симпатичная вроде бы, почти, как я в молодости, а ни парней с ней не видела ни разу, ни подруг. Так девчонка в старых девах и останется. Кого же она сможет в дом привести, если там одни кошки, да ещё бабка её? А Настасья, к слову сказать, старая, но ещё крепкая, я как-то за ней поднималась по лестнице, так она легко, без отдышки, на свой пятый этаж топала, я следом едва поспевала, а ведь ей на вид около восьмидесяти, если не больше.

- Твоя правда. Так-то Дарья деваха красивая, но характером на бабку свою сильно похожа, такая же молчаливая, слова не вытянешь. Поздоровается на ходу и бегом бежать, будто за ней с собаками кто гонится. Я как-то хотела поговорить, думала осторожненько расспросить про их семейство, что да как, где её родители, к примеру, бабка-то одна с ней живёт, так куда там, только пятки мелькнули. Будет такой букой, так замуж никогда не выйдет.

Словоохотливые соседки остались внизу на лавочке у подъезда, а Настасья Ивановна поднялась на свой этаж, открыла ключом двери квартиры и вошла внутрь.

- Принимайте пополнение, - громко произнесла она разуваясь.

Из комнаты навстречу хозяйке вышли сразу несколько котов.

- И кто у нас на этот раз? – задал вопрос самый крупный из них, красивый лоснящийся чёрный кот, вопросительно посмотрев на женщину, которая на глазах молодела, превращаясь из Анастасии Ивановны в её внучку Дашу.

- Мальчик, Генрих, снова мальчик. Я даже не уверена, что ещё раз смогу обнаружить самочку вашего вида, сам знаешь, не первый век ищу, - вздохнула она.

Ваши прародители, конечно, молодцы, что перед гибелью успели укрыть своих отпрысков от любопытных глаз под кошачьим обличием, но попробуй издали отличи кошку от дракона. Только глаза и выдают.

Не беспокойся, живёте вы долго, обязательно каждому самочка сыщется, продолжится ваш род.

Я, кстати, завтра вас с Топотуном на природу повезу, полетать, как обещала, а утром вернёмся с первой электричкой. На следующей неделе Лео с Василием поедут.

Коты, кивнув по поводу очерёдности на полёты, удалились.

Новый котёнок опять оказался мальчиком, так что интересного было мало.

- Полетать, это хорошо, - мечтательно подняв глаза к потолку, произнёс, оставшийся рядом с хозяйкой, Генрих. – Иди, купай этого ободрыша, а то ещё блох от него нахватаемся. Действительно совсем мелкий, из яйца недавно вылупился, не знает, кто он такой, даже говорить не умеет, вон как распищался.

Котёнок действительно громко мяукал. Новый дом, чужие запахи, огромные коты – это пуга́ло, к тому же ему очень сильно хотелось есть, за всю дорогу, пока его везли на поезде, он покушал только один раз и то случайно.

Проводник, уронил кусок курицы, который после этого пожалел выбрасывать, поэтому тот и достался малышу, сидящему в коробке, хорошо хоть пить раз в день давал.

Котёнок, конечно же, не единожды пробовал удрать, но работнику железной дороги пообещали хорошо заплатить, поэтому тот сделал всё, чтобы груз доставить в целости.

- А ты-то говорить умел? – с усмешкой ответила коту девушка. – Пока зелья не налакался, молчал, как рыба в аквариуме, а вот мурчал очень громко, особенно объевшись мяса или орал, когда требовал сардельку, это всё твои немецкие замашки, привык там колбаски лопать.

Кот только хмыкнул в ответ.

- Развязать дракону язык ещё та наука, - продолжила Даша. – Вам не сообщи кто вы на самом деле, так и станете все свои девять жизней мышей ловить. А если на девятой вам не вернуть то, что спрятано от чужих глаз, так кошками и сгинете. Повезёт, если кто-то из котят унаследует ген, но сам знаешь, раз в век и то не всегда такое происходит.

А этот, похоже, и впрямь из яйца. Глаза удивительные. Я его из Средней Азии заполучила, случайно фото на одной из страниц в соц. сетях увидела, где он сидел под забором и воробья ел. Для меня его изловили, а потом с проводником поезда передали. За деньги, конечно. Порадовало очень, что потрачена была совсем небольшая сумма, не то, что за Топотуна. Какое всё-таки счастье, что интернет придумали.

- Воробья?

Генрих расхохотался.

- Не смешно. Малыш выживал, как мог. Это тебе повезло к колбасной лавке в Германии прибиться. Помнишь, как я тебя, толстого, едва доволокла до поезда в 1956- ом? Думала, надорвусь, спина потом неделю болела. Хорошо, что ты из ГДР в ФРГ не удрал, было бы сложнее. Между прочим, если бы не твоё белое пятно, никто бы тебя в Германии не кормил, чёрных кошек там не слишком - то обожают, - заявила Настасья Ивановна, а точнее уже Даша.

Чёрный кот снова хмыкнул, дёрнув ушами.

- Ребята, вы можете принять свой облик, раз я уже дома. Только рост случайно не добавьте, как в прошлый раз Василий учудил. У меня лишних люстр нет.

- Кстати, да, - произнёс Генрих, моментально превращаясь в небольшого чёрного дракона. – И как этого воробьегрыза назовём? – он кивнул на чумазого котишку, которого Даша уже несла в ванную, прихватив из комнаты и перекинув через плечо, большое банное полотенце.

- Мурзой назовём. Он всё-таки из Азии. При посторонних Мурзик будет, вполне кошачье имя. Оно в переводе означает господин или царь, не помню точно. Гляди, какие глаза у него необыкновенные, золотые прямо, так что вполне подходит, по-моему. Как тебе?

- Мурза так Мурза, да хоть Эмир, мне без разницы.

После ванной котёнок из грязно серого превратился в светло рыжего, а после того, как выпил зелье, и вовсе в золотого.

- Золотой дракон? Впервые вижу такого,- удивлённо произнёс Лео.

Коты, которые теперь выглядели, как драконы в миниатюре, расселись вокруг уснувшего после купания малыша. Он ещё не понял, что тоже оказался драконом и, уставший после долгой дороги, наевшись досыта мяса и свернувшись клубочком в лежанке, мирно спал, обняв мягкую игрушку, которую ему дала Даша.

- Что, Лео, завидно? – ехидно спросил Генрих. – Золотой дракон, это не то, что ты – рыжий.

- Сам ты…, - Лео сверкнул глазами и в них вспыхнул злой огонёк. Но он тут же замялся, приняв равнодушный вид, ведь не скажешь же «сам ты рыжий» на чёрного дракона. И, зевнув, добавил, – Чему мне завидовать-то, тем более что и не рыжий я вовсе, а огненный.

- Это ты, когда превращаешься в полноценного дракона, становишься огненным, а кошаком ты рыжий, как ни крути.

- Так и новенький в кошачьем облике не золотой, - хмыкнув, пожал плечами Лео.

Он быстро вспыхивал, но так же быстро отходил.

- Направь пламя своего возмущения в мирное русло, - с улыбкой предложила Даша. – Иди лучше чайник поставь, я вкусные конфеты и печенье принесла. Только поаккуратнее там, пожалуйста, не забывай, что ты у нас дракон горячий, дом не спали. А ты, Генрих, чем болтать зря, лучше разбери сумку, накрой на стол и переложи сладости в вазочки.

Она аккуратно перенесла лежанку со спящим Мурзиком в спальню. Вернувшись, попросила домочадцев не шуметь.

Василий смотрел на постоянные ссоры Генриха и Лео с улыбкой, он понимал, что чёрный подтрунивает над огненным, только потому, что тот заводится с полуоборота. Если бы они встретились в свою кошачью бытность где-нибудь на задворках, то шустрый Лео быстро бы отколошматил толстого и неуклюжего Генриха, впрочем, немец тоже не так уж прост, хитрый, а значит, тоже мог выйти из подобной передряги победителем, придумав какую-нибудь уловку.

Лео был драконом особенным, он неосознанно дышал пламенем по ночам.

С огнедышащим котом, пусть с трудом, но можно было бы управиться, запирая его в несгораемом помещении на ночь, и для него хорошо и остальные бы спали спокойно.

Вот только беда в том, что иногда во сне с ним происходили некие метаморфозы – он превращался в дракона, к тому же летал. Оказывается, лунатизм не только с людьми, но и с котами, и с драконами случается.

Если всех остальных жителей Дашиной квартиры изначально нужно было приводить к действительности с помощью зелья, только тогда они могли всё осознать и стать тем, кем являлись на самом деле, то здесь было всё наоборот, необходимо было слегка усмирить драконью сущность. Потому пришлось сварить особый отвар, который исправил ситуацию. Если бы хозяйка этого не сделала вовремя, пожарные устали бы ездить к ней в гости по ночам, чтобы спасать дом от пламени, пожирающего всё, что может гореть.