Космос

Жил-был на белом свете чёрный кот. По своим жизненным принципам усатый отличался от других представителей кошачьего семейства: до чрезмерности обожал... гнусить. «Как так? — спросите вы. — Он же кот!» Всё просто. Каждый день, вернувшись с прогулки, он важно восседал перед зеркалом и заводил свою оперу, перебирая голосовыми интонациями. Искоса поглядывал то на хозяев, то на отражение, то на четвероногих собратьев, будто искал в их глазах одобрения своему вокальному дару.

С младых когтей кот по имени Космос носил своё редкое имя. Возможно, хозяйка, нарекая его так, узрела сходство с Вселенной — тёмной, таинственной, усыпанной звёздами. «Где кот, а где космос?» — усомнитесь вы. А вы видели ли его шёрстку — короткую, смоляную, отливающую лоском? Видели ли белые пятнышки под мышками, точно россыпь Млечного Пути? Наблюдали ли вы его жёлто-зелёные глаза, глубокие, как туманности? Чем не живая Вселенная?

Жизнь Космоса, в общем-то, сложилась прекрасно: любимые хозяева, пёстрая компания из кошачьей и пёсьей родни, большой дом с садом. Вот лишь с недавних пор покой был омрачён. Его единокровный брат, Нафаня, вдруг вознамерился оспорить не просто его территорию, но саму суть его бытия. Чёрный кудрявый кот с серебристым подшёрстком откровенно глумился над его искусством, называя его пение "кошачьим блажью".

Космос, исполняя арию, ловил на себе взгляд Нафани — не взгляд, а усмешку, полную высокомерия. И ведь что обидно: сам Нафаня, этот лоснящийся от сытости обыватель, не издавал ничего, кроме хриплого, неотёсанного «Мррау». Где уж ему понять высокую материю вокала! Их противостояние стало подобно битве двух стихий - утончённой гармонии и грубого хаоса.

Терпение Нафани действительно лопнуло, когда Космос устроил особо проникновенный концерт прямо на его любимом подоконнике. Тихо подкравшись сзади, он вцепился брату в загривок.
— Хватит этих дурацких трелей! — прошипел Нафаня. — Или замолкаешь, или мы выясним отношения иначе!

Космос оторвался от зеркала, ошеломлённый. Его благородная сущность, его «поэзия чувств» сталкивалась с простым животным напором. Дни напролёт теперь проходили в мелких стычках: то Нафаня занимал его место у зеркала, то воровал лакомые кусочки, то преграждал путь к хозяйке в самый важный момент творческого вдохновения.

Но точкой кипения стал день, когда Нафаня, проходя мимо, демонстративно чихнул на его сияющую шерсть. И не просто чихнул, а сделал это с таким нарочитым, унизительным придыханием, что это прозвучало как плевок в душу всего прекрасного.

И тогда Космос издал звук, который, казалось, мог родиться только в недрах сверхновой звезды. Это был не мяу, а истинный КРИК ОБИЖЕННОГО АРТИСТА — вопль Вселенной, в которую вломился хаос.

Война длилась ровно до того момента, пока в комнате не появилась хозяйка с тарелкой тунца. Внезапно осенившая её гениальная мысль — «а ведь это же готовый дуэт!» — заставила её схватить телефон. Под аккомпанемент звонких нот Космоса и басовитого ворчания Нафани она принялась снимать их выступление для семейного архива.

И тут произошло чудо. Под всевидящим оком камеры и в сиянии внезапной славы коты обнаружили, что их противостояние выглядит чертовски эффектно. Космос, польщённый вниманием, снизошёл до вокальных уроков для брата. Нафаня, осознавший выгоду, стал подпевать — пока что из чисто меркантильных соображений.

Теперь по вечерам в доме звучат дуэты: утончённое «Мяяяууу!» Космоса и старательное «Мя-мя!» Нафани. Хозяйка ставит им лайки в соцсетях, а коты делят не только территорию, но и сцену. Ведь как выяснилось, даже самому непримиримому критику в глубине души хочется не только хаять, но и быть причастным к искусству. Хотя бы в роли второго плана. За дополнительную рыбку, разумеется.