Космос Ночной Трассы

Хотя рейс назывался ночным, отправлялся он засветло; тусклое северное Солнце ещё висело над верхушками елей, сверкало, не грело. Ну, в этих краях и такому Солнцу рады. Слегка мела позёмка, знающие люди понимали — дело к бурану. Там зимой чуть не каждый день буран. Такие места. Километров много, людей мало. Снега и тайги — вдоволь.

Тронулись в путь. Выехали из Гранитного, остановились в Листвянке, подобрали ещё людей. Повернули на трассу — как раз когда Солнце нырнуло за сопки. Ну, как на трассу… на зимник. И покатили — теперь остановок не будет до самого Таёжного, уже утром. Вдоль настоящей трассы строят деревни, вдоль зимника — нет. Так что до Таёжного останавливаться негде, незачем.

Инженер собирался в автобусе спать, хотя на всякий случай взял с собой и книгу — но тут оказалось, что на соседнем сидении идёт интересный разговор. Обсуждали ядерный двигатель для полётов к Юпитеру и Сатурну. Все сходились на том, что будущее именно за ядерными планетолётами, а вот о конкретной конструкции реактора мнения были разные. Инженер включился в спор; собеседники оказались знающими — а что может быть лучше, чем хороший спор с знающими людьми? Организовали обмен местами — любители споров о космосе сгруппировались в одной стороне салона, любители хором петь песни — в другом. Расстояния в тех краях такие, что нужно уметь проводить время в долгом рейсе — и люди умели. У каждого была запасена снедь и термос с чаем или заваром трав. Эх, знали бы вы, какие там травы! В общем, уютно ехали.

Часа через полтора закончили обсуждать первый контур будущего реактора, перешли ко второму. Тут разногласия ещё усилились; кто-то кого-то уже успел обозвать неучем; впрочем, не зло. Тут Инженер почувствовал запах. На самом деле ему и раньше что-то такое мерещилось, но тогда запах едва пробивался сквозь густой аромат бутербродов; теперь вдруг пахнуло сильнее.

Солидного вида сосед, отрекомендовавшийся специалистом по охладительным системам, рассказывал свою версию правильного устройства второго контура; Инженер решил, что не может дожидаться конца рассказа.

— Погодите, — сказал Инженер, вклиниваясь посреди реплики, — Это не масло горит? Чувствуете? Извините, что перебил.

— Масло, понятное дело, — ответили с сидения через проход, — Тут всегда так. Я на этой колымаге каждый месяц езжу. Аккурат две баклаги масла съедает за рейс. Ну, шофёр берёт с собой четыре — с запасом.

— Точно, — сказал тот космический спорщик, который отрекомендовался Электронщиком, — Я когда входил, видел баклаги с маслом у шофёра. Как раз четыре.

— Ну вот, — сказал сосед через проход, — Я же говорил.

— Так! — сказал Холодильщик, — Так вот, по второму контуру…

Заруб вокруг второго контура вышел изрядный. Сначала крепко поспорили из-за терминов; потом, наконец, с терминами разобрались и стали спорить по сути — но противоречия только нарастали. Там дело было в действительно фундаментальных сложностях.

Тут инженер опять почуял запах. Сомнений не было — масло горело. Инженер быстро прикинул, сколько масла заливают в этот двигатель, какую часть пути они проехали, какой объём баклаги — и вычислил, через какое время нужно добавлять масло. Получилось — добавлять нужно было минут пятнадцать назад.

— Шофёр! — крикнул инженер, — Масло!

Вроде получилось крикнуть достаточно громко, шофёр должен был услышать… хотя у него там мотор шумит…

Кондуктор — крепкий мужчина с форме, с кобурой на боку — в этих краях, бывает, озоруют волки, так что кондуктору полагается оружие — встрепенулся, встал со своего сидения рядом с водителем и подошёл к Инженеру.

— Вы скажите шофёру, чтобы масло не забыл долить, — сказал Инженер.

Кондуктор молча кивнул, пошёл обратно, наклонился к водителю, сказал что-то. Потом сел обратно на своё место.

«Вот, — подумал Инженер, — Спорим о Космосе, но и об автобусном двигателе не забываем. Шофёр замечтался, чуть не забыл о масле — но тут Космос пришёл на помощь; благодаря Космосу я не спал и вовремя учуял проблему. Истинная гармония Неба и Земли. Так и должно быть! Жизнь устроена правильно!»

Однако же пока Инженер отвлекался на дела земные, в Космосе всё начало идти с некоторым перекосом. Электронщик оказался большим энтузиастом планетолётов, но слабо разбирался в реакторах; Холодильщик — крепкий специалист, это сразу видно, но он не чувствует специфики Космоса, а там нужны совсем другие инженерные решения, чем на Земле; ещё один спорщик, Теоретик, слишком увлекается экзотическими подходами — ему дай волю, он вообще весь корабль из мюонов построит… без Инженера эти Лебедь, Рак и Щука конструировали что-то не то. Инженер, размахивая руками, насколько позволял салон автобуса, вновь ринулся в спор, поправляя ошибки в проекте.

Заруб крепчал. Холодильщик крепко стоял на своих подходах; он собирался тащить в Космос реактор земного образца — Инженеру начало казаться, что Холодильщик даже бетонный фундамент собирается включить в проект — ну потому что как без фундамента строить? Так что очнулся Инженер только когда его носа достигла новая волна запаха горелого масла, более сильная, чем предыдущие. «Погодите, шофёр что, так и не долил масла? — подумал Инженер, — Получается, не долил. Для этого нужно было остановиться, заглушить двигатель, подождать, пока уровень установится, потом долить… Или я всего этого не заметил, погрузившись в спор? Может быть, со мной такое бывает… Наверное, так и было. Не мог шофёр забыть такую очевидную вещь. Да и кондуктор должен был напомнить… Ладно, не буду лезть не в своё дело. Один раз напомнил — и ладно. И вынырну-ка я на пару минут из спора, послушаю новости».

Инженер сунул в ухо наушник, включил карманное радио, покрутил диапазоны. В мире всё было примерно как всегда, а местное радио сказало, что в Гранитном уже буран и что на перевале лесовоз съехал с трассы и застрял, за ним выехал тягач. Иными словами, не только в мире, но и в их местном Космосе тоже всё было как всегда. «Хорошо, что буран ушёл на Гранитное, — подумал Инженер, — Может, он до нас теперь не доберётся… Быстрее приедем, буран сильно замедляет…»

Иными словами, Инженер изо всех сил пытался отвлечься от идеи снова напомнить шофёру о масле. Но — не смог. Мысль о том, каково сейчас приходится двигателю, если масла осталось на донышке — была непереносима.

— Шофёр! — крикнул Инженер, — МАСЛО!

Было глупо кричать ровно то же, что и в прошлый раз, но никакого более умного текста Инженер не придумал. Кондуктор резко подпрыгнул с сидения и пошёл к Инженеру. Лицо у Кондуктора стало профессионально-злым.

— Ты чего бузишь? — тихо, но зло сказал Кондуктор, подойдя к Инженеру, — Перебрал?

— Извините, — сказал Инженер, — Скажите, шофёр доливал масло?

— Сиди тихо, не мешай людям, — сказал Кондуктор, — Без тебя разберутся. Всё будет, как положено.

Кондуктор ушёл. Когда он садился на своё сидение, то, вроде бы, что-то коротко сказал шофёру.

«Мог бы и не лаять на меня, — подумал Инженер, — Ну, да чёрт с ним. Главное, что он напомнил шофёру про масло».

Прошло несколько минут. Шофёр и не думал останавливать автобус. Никаких признаков того, что он собирается доливать масло — не было.

На всякий случай Инженер перебил космический спор, чтобы спросить, заметил ли кто — останавливался автобус для доливания масла или нет? Все сошлись на том, что не останавливался.

— Не мог же шофёр исхитриться на ходу долить? — недоумевающе спросил Инженер.

Все сошлись на том, что не мог. Сосед через проход сказал, что в прошлые разы автобус то и дело останавливался, а сейчас что-то изменилось. Может, прокладку в моторе заменили — и доливать больше не нужно.

— Так ведь запах, — сказал Инженер.

— Мотор нагрелся, горит масло, которое на нём снаружи осталось после ремонта, — сказал Холодильщик, — Неаккуратно, конечно. Но скоро довыгорит, запах исчезнет. Да вроде уже исчез. Хватит отвлекаться на ерунду.

Инженер принюхался. Запаха горелого масла действительно уже не было. «А баклаги шофёр взял на всякий случай, — подумал Инженер, — Вот оно что! Да, сел я в лужу. Ну да ладно, будем считать, что это развлечение такое — иногда садиться в лужу».

«А вдруг, — подумал Инженер, — Смысл в том, что это земля помогает Космосу? Шаловница-Земля устроила мне маленькое приключение с лужей, чтобы я придумал какую-то умную мысль про космический реактор. Глупая история — ради умной мысли. Ладно! Сейчас подумаю — и придумаю. До этого я думал, что этим вечером Космос помогает Земле — а вышло наоборот. Но это в любом случае гармония!»

На песенных сидениях в очередной раз допели «Ямщика» и запели «Эх Люська, девчонка весЁла». Соседка с переднего сидения обернулась к Инженеру и остальной космической компании и предложила свои бутерброды — она взяла с запасом, а теперь понимает, что не съест, ей нужно помочь. Видно было, что ей приятно угощать людей. Инженер поблагодарил, взял бутерброд. Гармония стала полной.

Электронщик вещал о солнечных панелях в качестве запасного источника энергии корабля; в этом он знал толк, так что Инженер молчал, используя этот момент для поедания бутерброда. Он не торопился, смакуя вкус. Когда он доел до половины, до его носа донёсся запах. Это был не просто запах горелого масла. Это был запах похуже. Опытный нос инженера тотчас узнал его. Это был запах раскаляющегося от нехватки масла блока цилиндров. Если прямо сейчас не дольют масло — запорят мотор!

— Кондуктор! — изо всех сил крикнул Инженер, — Нужно срочно долить масла! Я специалист по двигателям, знаю, что говорю!

Поющие замолкли; кто-то спросил: «Что ещё там?» Кондуктор резко распрямился — до этого он дремал у себя на сидении — и стукнулся головой об оконное стекло. Он несколько секунд сидел на месте и тёр рукой затылок, потом встал и пошёл к Инженеру.

Когда Кондуктор подошёл ближе, Инженер сказал:

— Я работал на испытательном стенде. Я этот запах знаю. С минуты на минуту запорете двигатель, если масло не нальёте. Уже пошла деформация.

Вид у Кондуктора был такой, будто он подбирает выражения, но все, что приходят ему на язык, произносить не полагается, пока он на службе.

— Гражданин пассажир, — сказал, наконец, Кондуктор, — Высадить посреди тайги я Вас, к сожалению, не имею полномочий. Зато имею полномочия по прибытии отправить в кутузку. Вам мои слова ясны?

«Вот же идиот, — подумал Инженер, — Он, похоже, в прошлые разы не передал шофёру про масло!»

— ШОФЁР! — изо всех сил крикнул Инженер, — МАСЛО!

— А ну не бузи! — грозно сказал Кондуктор, грозя Инженеру кулаком.

— Что у вас там? — крикнул шофёр.

«Наконец-то услышал,» — подумал Инженер.

— Да этот умник опять масла хочет, — с досадой крикнул шофёру Кондуктор, — Переживает за мотор.

— Что, в третий раз? Вот ненасытный, опять ему масла! — хохотнул шофёр, — Ты его заткни, чтобы не мешал. Тут трасса сложная.

«Похоже, — подумал Инженер, — Он в прошлые разы всё слышал. Тогда масло почему не долил?»

— Слышь, ты, умник, — сказал Кондуктор, — Ещё раз заставишь тебя утихомиривать — по приезду пройдёшь со мной в отделение. Ясно? Я тебя уговаривать больше не буду. Не хочешь по-хорошему — будет по-плохому. И бумаги от нас к тебе на работу сам знаешь, какие пойдут. Так что сам думай, раз ты такой умный, бузить тебе или не бузить. Раскричался тут! Люди вон спят — ночной рейс же. А ты кричишь.

Инженер от изумления молчал. Как шофёр мог не долить масло, если слышал напоминания? А Кондуктор? Первый день работает? Не знает, что бывает, если не долить масла?

Кондуктор повернулся, чтобы уходить, но тут в разговор вступил Холодильщик.

— Запах-то правда паршивый, — веско сказал он, — Если бы у меня в отделе кто-то до такого технику довёл, я бы ему уже голову откусил бы и премии лишил бы в придачу.

— Да, — сказал Теоретик, — Неправильный запах.

— Хоть бы салон проветрили, что ли, — сказал Электронщик.

Инженер воспрянул духом. Космическое братство работало! Сейчас мы поправим дела земные.

Кондуктор мрачно посмотрел на космических и пошёл на своё сидение. Подойдя к шофёру, он наклонился и что-то ему сказал.

— Да подожди ты! — ответил шофёр нарочито громко, явно желая, чтобы его услышали в салоне, — Не сейчас!

«Так он всё-таки собирается добавить масло? — подумал Инженер, — Но что значит не сейчас? Мотор заклинит с минуты на минуту! Хотя честно говоря я не знаю, сколько он может так проработать. Зависит от того, где именно неисправность в масляной системе. На улице минус двадцать, так что если обдув хороший, то хотя бы охлаждение может быть достаточным. Всё равно, медлить нельзя. Долго мотор не протянет. Может, шофёр с ума сошёл? Выжил из ума? Кондуктор-то ладно, по нему видно, что он от природы не копенгаген, но как шофёр может не понимать, что без масла нельзя?»

— Видно, не хочет на спуске останавливать, — сказал Холодильщик, — Тормозить опасно — вдруг лёд. Сейчас внизу будет место поровнее, там остановится и зальёт.

Спокойный голос Холодильщика прозвучал бальзамом на раны Инженера. Действительно, сейчас трасса идёт вниз, тормозить лучше внизу. Мотор всё равно сейчас работает в лёгком режиме. Инженер бы, конечно, затормозил прямо здесь — но какая-то логика была и в идее сначала спуститься.

— Эй, действующие власти! — крикнул тем временем Электронщик, — Включите проветривание! Дышать невозможно! Или мне окно открыть?

— Я те пооткрываю! — неожиданно проснулся задремавший было сосед слева через проход, — Только пригрелся, а ты холода собрался напустить.

— Так душно же, — возразил Электронщик, — А тут ещё это масло горелое.

Действующие власти в лице шофёра и Кондуктора тираду Электронщика проигнорировали, зато пассажиры активно включились в новый спор. Треть спорщиков были за проветривание, две трети — против. Холодильщик активно ратовал за проветривание, Инженер для разнообразия отмалчивался.

— По-моему, — тихо сказал Теоретик, обращаясь к Инженеру, — Всё-таки лучше было бы начать с устранения первопричины, а проветрить и потом можно.

— От всей души согласен, — с чувством сказал Инженер.

Спуск закончился. Автобус выехал на ровное место — и прибавил скорость. Двигатель взвыл и застучал. Инженер похолодел внутри. Клапаны! Сейчас полетят клапаны!

«Космос, — подумал Инженер, — Помоги».

— Так, — сказал Инженер голосом достаточно тихим, чтобы окружающие слышали, а Кондуктор — нет, — Я сейчас пойду и втолкую шофёру, чтобы долил масло. Дело-то серьёзное, если мотор полетит, нам не сдобровать. Прошу меня поддержать.

Инженер встал и решительно пошёл в сторону кабины шофёра. «Сейчас Космос решит проблемы Земли», — думал он. Вслед за ним поднимались с сидений остальные космисты.