Кот и все

Жарким июньским днем, когда весь дом был погружен в сонливое молчание, тишину нарушил голос хозяина:
— Всё, решено, едем на дачу! — объявил Андрей. — Там и жару переносить легче, и дышится лучше, и вообще мы там давно не были.
— Но девочки же у бабушек, — напомнила Таня, отрываясь от книги про приключения Ведьмы и близняшек.
— Так тем более, вдвоём поедем, — обрадовался Андрей. — Сто лет вместе не выбирались. Я вообще думаю, может, продать эту дачу? И так в доме живём.
— Ну не знааааю… — протянула Таня. — В любом случае на поездку я согласна, только вот Варфоломей — его оставить не с кем.
— С собой возьмём, — объявил Андрей, потрепав мохнатого любимца по шерсти. — Я помню, ему в прошлый раз очень понравилось.

Кот открыл один глаз и нервно икнул. Сей знак хозяин тут же счёл за согласие и ушёл собирать сумку. Вафля же, пробудившись, спрыгнул с дивана и бросился на кухню, завывая по пути:
— Еремеюша! Еремейка! Беда пришла. Беда бедовая! Где ты там, вылазь!

Кукушка недоумённо кукнула, высунувшись из ходиков, а вместе с ней выглянул и домовой. Приметив друга, он сладко зевнул:
— Ну чего, окаянный, орёшь? Какая такая беда? Опять корм в плошке кончился? Или тот дружок Андреев пожаловал, которого мы так знатно прогнали?
— Хуже, — выдохнул кот, припадая на кафельный пол всем телом. — На дачу меня берут, а там же… это… то самое! Я не готов! Как ужасно! — Кот повёл ушами. — Может, сбежать?
— Ну уж нет, — отмахнулся Еремей и, ловко спустившись по цепочке с грузиками, оказался рядом с другом. — Сбежишь — всех перепугаешь. А почто хорошим людям нервы делать? Так что план другой. — Домовой вздохнул и, почесав кургузыми пальцами бородёнку, добавил: — Поеду с тобой, как и обещал.
— Правда, правда? — обрадовался Вафля, начиная урчать громко и самозабвенно, но тут же стих. — А как же ты поедешь без часов-то? Ты ж к месту привязан.
— Ну, не так чтоб уж совсем привязан, — признался Еремей. — Просто мы, домовые, переезды не уважаем. Но раз уж такая ситуация вышла, то бросить тебя одного никак не могу. Начну тренироваться: вон на ту лужайку выходить, потом, может, через дорогу перейду — соседей наведаю, а там, глядишь…
— Вафля, ты где? — раздался голос Тани. — Иди сюда, лапонька, мы поехали.
— Нет у тебя на тренировку времени, — мяукнул кот, и в глазах его читался испуг.
— Что ж, значит, сразу в бой, — решил домовой и, легко запрыгнув на кота, стал невидимым. — Давай, друг, вперёд! Разберёмся, чем там тебя Федул в прошлый раз напугал. Покажу этому прощелыге, где раки зимуют!
— И котики, — подсказал Варфоломей.
— И котики, — согласился Еремей, покрепче обнимая друга.

Для Еремея поездка выдалась непростой. Чем дальше он уезжал от дома, тем сильнее ныло под ложечкой.
— Как ты? — шептал ему кот, и домовой, морщась, махал рукой: мол, сойдёт, перетерплю как-нибудь.

Наконец машина выехала за город, попетляла по дорогам и проездам и спустя пару часов остановилась возле высокого забора.
— Приехали! — обрадовал Варфоломея Андрей и ловко подхватил его из коробки — так быстро, что Еремей едва успел уцепиться за пушистый хвост. От такого обращения Вафля взвыл и попытался удрать, но хозяин держал крепко:
— Ну ты чего, Вафля? Укачало, что ли? Или боишься? — усмехнулся Андрей, отворяя калитку. — Ничего, сейчас водички нальём — и сразу полегчает.
— Я в дом, — отозвалась Таня и направилась вверх по скрипучим ступенькам отворять дверь.

Федул учуял гостей заранее. Машина едва показалась в начале улицы, а домовой уже зашипел:
— Явились, не запылились! Нужны они тут!
— Что ты там говоришь, друг мой? — обратился к нему Сократ, задумчиво грызя старый ржавый болт.
— Да говорю — опять по нашу душу городские приплелись! Ну ничего, я их быстро изведу, а ты давай топай в конуру, как в прошлый раз.
— Друг мой ворчливый, скажу тебе прямо, — хомяк глянул на него большими, как блюдца, глазами, — мне в прошлый раз там вовсе не понравилось. Может, всё же стоит остаться и показаться гостям?
— Покажись, ага, покажись, — передразнил его Федул, дёргая себя за бородёнку. — Моргнуть не успеешь, как обратно в лаборатории окажешься. Хочешь?
Хомяк нервно задрожал, так что половицы завибрировали, а чашки на столе зазвенели.
— Раз нет — брысь отсюда! — велел Федул, и хомяк послушно пошлёпал через старый лаз на задний двор, а там — через забор, сквозь лапухи, в потайную конуру. Единственное, что его радовало, — это кипа научных журналов в углу. Хоть и не все страницы в них сохранились, но всё же можно было предаться чтению и прикоснуться к великому таинству науки.

Выпроводив хомяка из дома, Федул засуетился, прикидывая, как больше нагадить хозяевам:
— Ну-ка, половицы, скрипите как птицы! — шептал он, прыгая по крашеным доскам. — А вы, пауки, плетите сети! — Он похлопал по стенам, а затем резко увеличился в размерах, так что заполнил собой почти всю комнату, затряс головой, загудел, задул — и вещи, что чинно стояли на своих местах, попадали. Завалились вверх ножками стулья, покосился стеллаж, а одна большая ваза в бело-голубой глазури шмякнулась на пол и, жалобно охнув, рассыпалась на десятки осколков.

Федул бы ещё что учудил, но тут дверь распахнулась, и через порог перешагнула Таня. Обведя взглядом погром, она тяжело вздохнула:
— Вот что значит долго не приезжать — сразу тлен и запустение. — Шагнув вперёд, она вляпалась в паутину и смешно замахала руками.

Федул, поглядывая на неё из-за угла, захихикал. Всё же славно придумал: сейчас глянет, что тут бардак, — и сбежит. И можно дальше жить себе тихо-мирно, без людей.
— Тань, ты чего это от мух отмахиваешься? — послышался голос Андрея. — Так, погоди, я сейчас Вафлю выпущу — он у нас знатный охотник, всех переловит.

Не успел домовой растеряться, как вперёд Тани в избу вбежал кот — шерсть дыбом, хвост трубой, глаза горят. Но и это не всё: за ним не то влетел, не то запрыгнул Еремей!
— Ах вы, ёлки зелёные! — только и успел выругаться Федул, глядя на такую компанию. Чего-чего, а прибытия давнего недруга он предвидеть никак не мог. Да и как предвидишь, если домовому надобно в доме сидеть, а не по чужим избам шарахаться.

Еремей же, в свою очередь, приземлившись на пол, ловко перекувыркнулся через голову и, вскочив на ноги, громко чихнул.
— Будь здоров, — заявил Андрей, подталкивая жену вперёд.
— Я не чихала, — возмутилась та.
— Ну а кто по-твоему чихнул? — хозяин пожал плечами.
— Не знаю, но не я. Может, тут кто есть? — Таня понизила голос и прижалась к мужу.
— Судя по всему, только мыши да пауки, — признался тот.
— Это какие же тут мыши, что стулья поваляли и шкаф покосил.

— Вооот такие! — Андрей, точно заправский рыбак, растопырил руки, но, заметив в глазах супруги испуг, добавил: — Но с ними Варфоломей тоже справится. Так ведь, мохнатый?

— Мяу! — ответил кот, щурясь в сторону Федула. — Ещё как справлюсь!

— Давай, как всё приберём, и я воды усатому обещал, — напомнил Андрей. Таня кивнула и принялась приводить дом в порядок, но всё же с опаской — нет-нет да поглядывала то на сундук, то на тёмный коридор, ведущий в другие комнаты.

Пока люди занимались домом, Еремей медленно, вразвалку подошёл к Федулу:
— Здравствуй, друг сосновый, лапость.
— И тебе не хворать, — буркнул тот, вновь дёргая себя за козлиную бородёнку.
— Что ж это ты дом хозяйский так запустил? — удивился Еремей. — Разве хороший домовой позволит паукам да прочим паразитам своё жилище захватывать?
— А ты меня не учи, как мне хозяйство вести! — огрызнулся Федул. — Без твоих наук жил и ещё проживу.
— Да я и не сомневаюсь, — фыркнул Еремей, поскрёбывая кургузыми пальцами щёку. — Вот только сдаётся мне, что ты сей срам нарочно устроил, так сказать, супротив хозяев.
— Точно, Еремей, точно говоришь! — поддакнул кот, подходя ближе. — Он и в прошлый раз гадил: то землю в краску сыпал, то у Андрея детальки таскал. Думал, я не замечу, а я заметил! — Варфоломей важно вздёрнул подбородок.
— Мне, скудоумному, казалось, что ты больше от страха вопил да прятался, а не происходящее разглядывал, — фыркнул Федул, отчаянно краснея лопухастыми ушами.
— Я не прятался! — возмутился мохнатый. — Я тактически отступал!
— Тактически… котически… — передразнил его Федул и, показав язык, повернулся к Еремею. — Так чего припёрся-то?
— Решил разузнать, как ты тут живёшь, да что за чудо-юдо завёл, о котором мне друг мой жаловался, — признался Еремей, оглядываясь, точно предполагая, что чудище вот-вот появится из-под лавки.
— Ни о каких чудищах не знаю, не ведаю, — протараторил Федул. — И домом этим я заведую, раз уж так вышло. Так что ты тут на птичьих правах, Еремей, и я бы тебе так сказал: катись отсюда в свою хату, а в мои дела не лезь!
— Это я сам решу, — откликнулся домовой и неспешно пошёл по коридору, оглядывая чужие хоромы.

Федул глянул ему вслед и ехидно усмехнулся. Он уже предвкушал, как Еремей забредёт в комнату с призраком, и старуха его слопает. А если так — можно будет и в город вернуться. Всяко лучше, чем в здешней глухомани.

— Чего это ты такой довольный? — Варфоломей с прищуром посмотрел на домового. — Задумал что?
— Прям! — отмахнулся Федул и, отвернувшись, побрёл к своему сундучку. — Мне с вами, городскими, делить нечего. Так что лучше посплю, а вы давайте, бродите. Может, вас кто и съест! — предложил он и, пока Вафля обдумывал его слова, на мгновение увеличился и так лязгнул зубами перед котом, что тот мяукнул совсем по-детски и, прижав уши, на полусогнутых поспешил за Еремеем.

Федул только хмыкнул и сел ждать.

Меж тем Еремей, обыскивая дом в поисках чудища, о котором рассказывал кот, зашёл сначала в спальню, где отметил две славные кровати с кучей подушек (совсем как в его старом доме), а затем — в другую комнатёнку, видимо, детскую. К его удивлению, в них не было столь пыльно и грязно, как в первых комнатах.
— А ведь Федул нарочно у порога бардак устроил, — понял домовой. — Надеялся, что хозяева глянут да тут же и сбегут. Смекнул он. — Вот ведь прохиндей! Ну ладно, это я ему ещё припомню. — Домовой сделал себе пометочку и направился в третью комнату. Тут его как раз и настиг кот.

— Еремеюшка… — зашептал мохнатый, тряся усами. — Федул что-то задумал! Он так вот улыбается, гаденько, и ещё зубами на меня клацнул! — зажалобствовался кот.
— Разберёмся, — пообещал Еремей, заглядывая в кабинет.

Закрытые ставни пропускали скудные лучики света. Старая мебель и портрет неизвестной на стене привлекли взгляд Еремея. Не сплоховав, он, как подобает всякому уважающему себя домовому, поклонился и произнёс:
— Приветствую хозяев, видимых и невидимых. Сами мы не местные, но уж будьте добренькими, не забижайте гостей незваных.

Едва он произнёс эти слова, как ему почудилось, что старуха на картине шевельнулась. Но не двинулась вперёд, а лишь важно кивнула.
— Еремеюшка… — Вафля тоже заметил старуху.
— Всё хорошо, — успокоил его домовой. — Не она тебя в прошлый раз пугала?
Кот молча помотал головой и задним ходом выполз из кабинета.
— Ну и славно, — домовой хлопнул себя по бокам и, ещё раз поклонившись, покинул тёмную комнату.

Андрей и Таня уже прибрались в столовой.
— Прав ты, Андрей, — вздыхала супруга, разглядывая черепки. — Дача нужна, чтобы ездить, отдыхать, жить… А нам она вроде как и ни к чему. Продать надо.
— Вот и я о том, — согласился Андрей. — Продадим и лучше машину новую купим — всё полезнее будет. А дача что? Стены да крыша… да и та, поди, дырявая.
— Поди… — отозвалась жена, с опаской поглядев на потолок, точно сквозь него можно было увидеть небо.

Федул, всё это время сидевший на своём сундуке и упивавшийся плодами хитрости, встрепенулся. Идея о продаже дачи ему вовсе не понравилась.
— Как это — продадут? А кому? — засуетился он. — Вдруг там приедут со своим домовым, а мне тогда что? Опять скитаться? Или с Сократом в лабораторию его идти? Ох! — Он мигом свалился с сундука и засуетился, не зная, как быть: то ли пугнуть людей посильнее, то ли бежать, пока есть возможность. Не справившись с эмоциями, он взвыл и бросился на улицу — туда, где в лапухах ждал его хомяк.

Вой Федула, однако, не остался незамеченным.
— Слышала? — встревожилась Таня. — Что это было?
— Ветер, — важно заявил Андрей, глянув на печь. — В трубу дунул — вот и звук.
— Нет… Здесь же мне неуютно. Да и в прошлый раз всё из рук валилось — точно нарочно кто-то мешал, — пожаловалась жена.
— Ты у меня фантазёрка, — Андрей обнял её. — А где Вафля? Всех мышей и мух переловил-то? Кс-кс-кс! — позвал он, и кот тут же подбежал, прижавшись к ногам хозяина.
— Кажется, ему тоже тут не нравится, — заметила Таня.
— Просто не привык, — решил Андрей, ставя блюдце с водой.
— Наконец-то! — вздохнул кот и принялся хлебать воду, запивая стресс от поездки, от портрета и от дома в целом.

А Еремей, тоже услышавший вой, принялся искать Федула. Однако того и след простыл.
— Вот те на… — домовой нахмурился. — Только что тут выл — и тут же пропал? Может, в чулане сидит?
Однако, заглянув в чулан, он увидел необычные вещи: погрызанные шурупы, пару энциклопедий с заложенными листами, а ещё бутыли с непонятной жижей. Но главное было не это, а запах. Пахло грызуном… да вот только такого грызуна, который бы железки жевал, Еремей себе и представить не мог.

Почесав затылок, он уже хотел покинуть чулан, как приметил лаз:
— А вот и нора! — обрадовался он и шмыгнул во тьму. Впрочем, темнота длилась недолго и вывела его на задний двор, прямиком к забору. Тут-то он и услышал голос Федула.

— Бежать нам надо, Сократушка. Продадут дом — приведут нового домового, а я с ним не сдюжу. По закону — не место мне тут.
— Да куда же бежать, дорогой друг? — отвечал некто с удивлением. — Опять же, насколько я понял суть ваших тонких материй, вы, как и человеческие особи, всегда можете договориться.
— А кто говорил: «Человек человеку — люмус»? — фыркнул Федул.
— Не «люмус», а «люпус эст», — поправил его некто. — Но всё же имеются возможности. Опять же, как мне быть без тебя?
— А этого не знаю. Но ты ж умный — придумаешь.
— Но, Федул… — голос незнакомца звучал столь растерянно и даже грустно, что Еремей не сдержался и скользнул вперёд, прямиком сквозь забор — туда, где лапухи раскинулись будто шатёр и, как оказалось, прикрывали старую заброшенную конуру. Теперь в ней сидело существо, которое Еремей сперва принял за пса, но тут же по запаху — тому самому запаху грызуна — понял, что ошибся.

— Ёшки-кошки! — охнул Еремей, таращась на зверя. — Ты что за чудо-юдо такое?

Федул при виде Еремея исчез, и домовой остался один на один со зверем. А зверь, меж тем, сел на задние лапки и, сложив передние на животе, сообщил:
— Здравствуйте, уважаемый! Я — хомяк обыкновенный, или, по-научному, «трисетеней», если по-научному. Конечно, вас наверняка поражает мой вид, ведь вы могли видеть моих более мелких собратьев. Однако всё объяснимо.
— Видал я твоих собратьев, — признался Еремей, всё ещё разглядывая хомяка. — И думаю, что повезло мне.
— Что вы! Они в целом мирные, маленькие существа — не больше ладошки, а то и меньше, — заявил хомяк.
— А с чего тогда ты в ладошку вымахал? — поинтересовался Еремей, прикидывая размер человека и не веря своим расчётам.
— А я — опытный образец. Я вашему коллеге Федулу объяснял: лаборатория, опыты, потом побег… и вот я тут. Это если коротко. Однако я хотел бы рассказать всё и извиниться.
— За что? За то, что ты такой интересный? Так с кем не бывает! — Еремей хмыкнул.
— Нет-нет, за вашего кота. Мне хотелось чуточку общения, но, понимаете… — принялся оправдываться Сократ.
— Ах, кота! — Еремей хлопнул себя ладошкой по лбу. — Так он тебя испугался! Впрочем, понимаю его, понимаю… Ну так ты ему это объясни. Давай, не горюй — сейчас я Варфоломея приведу.
— Буду признателен, — Сократ присвистнул. — А я покамест дочитаю статью о подводных течениях. Очень увлекательно.
— Ага… — кивнул Еремей, мало понимая в оных.

Варфоломея он нашёл на крыльце. Кот сидел на ступенях и громко звал товарища:
— Еремеюшка! Куда ж ты пропал! Али слопало тебя чудище, али Федул погубил, окаянный!
— Да тут я! — домовой забрался на прогретые солнцем доски. — Ох, и интересную зверюгу видал! Идём — познакомлю.
— Я не хочу… — на всякий случай заявил кот, прижимая уши.
— Да пойдём! Он вроде мышь, только большая. Говорит, извиниться хочет за прошлое. Или ты трусишь?
— Я мышей любого размера не боюсь! — фыркнул Вафля, но Еремей видел, что хвост предательски задрожал.

Вместе они вернулись к лапухам, где их ждал Сократ. Хомяк-переросток, увидев гостей, принялся кланяться:
— Рад, очень рад! Мой дом — ваш дом! И простите за прошлое… Вы — Варфоломей? Чудесное имя! С арамейского означает «сын Птолемея»!
— С Птолемеем незнаком, — икнул Вафля, не сводя взгляда с хомяка.
— Да это я к слову. А я — Сократ. Как философ, только хомяк. Понимаете?
Кот нервно кивал, но Еремей чуял, что больше всего Вафля понимает, как хочет сбежать. Однако обещание, что он не боится мышей, не позволяло коту покинуть честную компанию.

— Вы, может, звёздами увлекаетесь? Или геологией? — продолжал хомяк. — Мне вот астрономия по вкусу. А вам?
— Сухой корм «Цыплёнок-барбекю» ем по вкусу, — хихикнул Еремей. — Слушай, а Федул-то где?
— Может, ушёл? Он сказал, что дом продают и места ему больше нету, — Сократ понурился. — Вот только куда мне идти — не понимаю.

— Есть у меня одна идея, — сказал Еремей, — но для этого надо Федула встряхнуть. — И исчез, оставив Варфоломея наедине с хомяком.

Домовой быстро нашёл Федула по шуму из сундука.
— Эй, ты, лопухастый! — крикнул Еремей, постукивая по деревянной стенке. — Вылезай, расскажу, как дом сохранить!
Шелестение на мгновение стихло:
— А может, я и не хочу ничего сохранять, — забубнил Федул.
— Тебе не хочешь, так Сократу помоги.
— Что тебе хомяк сдался? — Федул всё же выглянул из укрытия. — Не тебе с ним куковать!
— А я, в отличие от тебя, заботливый, — гордо произнёс Еремей.
— Такой заботливый, что любимого котика рядом с этим подопытным оставил? А что, если он таких котов на завтрак ест, а другими закусывает? А?
— Брехня! — отмахнулся Еремей. — У него по глазам видно — добрый он. Так вот, слушай меня… — и Еремей перешёл на шёпот.

— Ой, смотри, наша погремушка! — Таня с улыбкой вытащила из-под кровати зелёную пластмаску с горошинами внутри. — Она её так любила, когда была маленькой.
— А я глянь, свои значки отыскал! — Андрей протянул жене альбом. — Думал, пропали давно, а сейчас сами в руки легли.
— А ещё там под окном ландыши цветут, — поделилась Таня. — Вроде уже не сезон, а вот ведь — словно для меня.
— Точно, — согласился муж. — И вообще уютно тут. Чую — ни сквозняка, ни скрипов. Хороший дом, так-то. Просто запустили его чуток. Надо Викусю сюда привезти.
— Ей эта погремушка тоже понравится, — согласилась Таня и вздохнула. — Может, пока не будем продавать?
— Не будем, — легко согласился Андрей. — А полезли бы на чердак, посмотрели на звёзды? Что я телескоп зря ставил?
— Думаешь, рабочий? — нахмурилась жена.
— Уверен, — заявил Андрей и потянул её за руку за собой к чудесам, как десять лет назад.

На небе сияли звёзды — яркими каплями, прилипшими к синей скатерти небес. Варфоломей и Сократ сидели в лапухах, и хомяк пояснял:
— Это Большая Медведица, а это Малая. А вон там — Млечный путь. Вы же любите молоко?
— Не очень, аллергия, — признался кот. — А ягнёнок там на небе имеется?
— Овен подойдёт? — уточнил хомяк и, когда кот кивнул, указал лапкой наверх. — Вон там, смотрите.

Еремей и Федул щёлкали семечки и глядели на двух таких непохожих зверей.