Котофрактария

Сказки… Что вы знаете об этих древних россказнях? Основаны они на реальных событиях или целиком выдуманы? Читая детям очередную историю, можете ли вы представить, что описываемые события происходили на самом деле? Пройдя сквозь века, возможно, и тысячелетия, сохранили ли они хотя бы частичку правды или в ходе пересказов изменились до неузнаваемости, теряя свою суть?

Сказки сопровождают вас с детства и преследуют вплоть до самой старости, но далеко не каждый продолжает их видеть. Если в первые годы жизни вас буквально окружает волшебный мир, наполненный магией, с взрослением она теряет свою силу, и только вопрос времени, когда полностью исчезнет. У всех это происходит по-разному и в разные периоды жизни, но эффект один, краски мира меркнут, и человек постепенно теряет веру в чудо. Таков наш мир.

С самого детства я окружён сказками, и это не метафора. Однажды родители привели меня к деду в магазин, раз и навсегда определив моё увлечение. В просторном подвале, что казался мне огромным лабиринтом, были собраны тысячи книг. Десятки высоченных стеллажей, на которых в приглушённом свете мерцали красочные, манящие обложки. В то время я ещё не умел читать, поэтому, сидя в уютном углу, бездумно перелистывал страницу за страницей, ища интересные картинки.

Дед, заметив мой интерес, давал мне книги с множеством красочных иллюстраций, а я в свободное время листал их. Это окончательно поставило точку. Если первый раз я не хотел оставаться у деда, то потом уже сам просился к нему. Так и проходило моё детство.

Повзрослев, узнал, что сказочный подвал на самом деле был скромным книжным магазинчиком. Дед являлся не просто владельцем и продавцом, но и автором. Доход от его писательской деятельности превышал доход магазинных продаж. Зачем он продолжал содержать свой книжный подвал? Тогда я считал, что из-за удобства, находясь в окружении книг, где тебя редко тревожат, он создавал свои истории. Отчасти я был прав.

Когда мне исполнилось семнадцать, дед оставил меня за прилавком, казалось, его совсем не беспокоил тот груз ответственности, что он водрузил на мои несовершеннолетние плечи. Старик не дал мне никаких инструкций, только сказал перед тем, как закрыть дверь: «Люди, которые сюда приходят, и без тебя знают, что делать».

Испытывая трепет, я сел за рабочее место писателя. Ураган чувств разрывал моё юное сердце. За мной располагался особый стеллаж, авторский. Проведя пальцами по корешкам книг, насладился приятной текстурой, изобилующей выпуклостями. На каждой книге значился один автор Сергей Космовский — мой дед.

Помимо эксклюзивных печатных изданий, на этом стеллаже, на самой нижней полке хранились черновики ещё не изданных историй. Их я ещё никогда не трогал, как-то было неудобно делать это при деде.

Вытащив стопку толстых тетрадей с одинаковой твёрдой чёрной обложкой, положил их перед монитором. Да, у деда был компьютер, но писал он на бумаге и только, когда заканчивал историю, переносил её в электронный вид. Мне это казалось неимоверно неудобным процессом, наверное, все писатели — странные люди.

Каждый черновик имел стикер с названием, датой начала и окончания написания. Те, что попались мне, были датированы двенадцатилетней давностью. Меня вновь одолели сомнения. «Если дед не отдал их в печать, значит, есть на то причина, и стоит ли мне смотреть их. А вдруг там что-то личное? Получится, как будто я без спроса залез к нему в голову. Нет, не буду их смотреть».

Я сгрёб тетради и крутанулся к стеллажу, на пустом месте за черновиками было что-то ещё. Как я сразу этого не заметил? Ровный ряд таких же одинаковых тетрадей только в пурпурном переплёте. Достав одну, удивился, на обложке были название и дата начала, но дата окончания отсутствовала. Незаконченные произведения! Я в руках держал историю, которую дед по какой-то причине не закончил тридцать три года назад. «Котофрактария» гласило название. Любопытство вытеснило все сомнения из моей головы, я раскрыл рукопись на последней исписанной странице.

«Страж пелены отчаянно ревел. Мильтен неподвижно лежал у его ног. Покрепче сжав древко нагинаты, я бросился на тварь…»

***

— Он будет жить, — твёрдо, но с какой-то протяжностью заявил старческий голос.

— Ты уверен? Его сильно зацепило, — с такой же протяжностью спросил молодой голос.

Вместо ответа я скорее почувствовал, чем услышал, урчание, и на мой лоб легло что-то мягкое. Вокруг мелькали неясные силуэты, навалилась неподъёмная усталость, утягивая моё сознание в царство Морфея.

Жарко, ужасно жарко. Меня сжимало со всех сторон что-то мягкое, горячее и приятное. Освободив руку из этого плена, я провёл ладонью по своей темнице. Что это, плед? Шерстяной плед? Продолжая гладить, наслаждался мягкостью, когда мне прямо в ухо внезапно замурчали. Я открыл глаза, истошно завопил и попытался вскочить, на мне лежала огромная кошка.

Голова, размером с баскетбольный мяч, поднялась с моей груди и ярко зелёными глазами уставилась на меня. Кошка зевнула, продемонстрировав острые клыки, а затем быстро приблизилась и шершавым языком провела по моему лицу.

— Не надо меня есть, пожалуйста, — тихо взмолился я.

Кошка моргнула и собралась улечься обратно, но тут полупрозрачная перегородка отъехала в сторону, и в комнату вошёл ещё один кот. Глаза мои расширились, мозг отказывался верить в происходящее. Он стоял на двух ногах, на нём был длинный до пола кафтан с высоким воротником, расшитый золотым узором, на поясе пустые ножны под кривой клинок, украшенные красной кожей.

— Ты очнулся, какая приятная новость! Мой Мяуч творит чудеса! — сложив лапки на груди, громко произнёс он.

У меня задёргался глаз, видя моё замешательство, двуногий кот продолжил.

— Кис-кис, Сейла, — огромная кошка, явно больше тигра, поднялась, освобождая меня, и вышла из комнаты.

— Что происходит?! — я вскочил и тут же сложился пополам.

Острая боль пронзила правый бок. На мне была тугая повязка, закрывающая весь торс.

— Сергей, не стоит так напрягаться, — двуногий кот подскочил и не дал мне рухнуть. — Страж пелены полосонул тебя когтями, в своём родном мире ты бы умер, мы решили повременить с твоей отправкой, — речь была непривычная, каждая «М» с урчанием растягивалась. — Раз пришёл в себя, ты как друг обязан присутствовать на церемонии прощания с Мильтеном. Он столько сделал для тебя и был бы рад этому.

Слова говорящего кота окончательно меня запутали. Я совершенно не понимал, что происходит и где я? Паника неспешно начала пробираться в мою душу. Заметив моё состояние, кот заговорил снова.

— Сергей, не стоит переживать, мы все были согласны с риском, и благодаря тебе, пострадал только Мильтен. Ложись, отдыхай, я позову Виру. Она подготовит тебя к церемонии.

Меня аккуратно уложили назад на мягкий настил, и кот удалился, вернув перегородку на место.

«Это какая-то галлюцинация, или я сплю? Точно, я уснул за чтением дедовской рукописи. Как она там называлась? Точно «Котофрактария», вот мне и сняться коты. А сон-то интересный. Если я буду бездействовать, то досмотрю его до конца».

Мои размышления были прерваны новым гостем. На этот раз это была кошка. На ней был лёгкий сарафан, расшитый зелёными узорами. В руках она держала деревянный поднос с посудой и ароматным куском незнакомой рыбы на блюде.

— Сергей, — она кивнула и присела рядом, поставив поднос перед собой. — Кавалорн озадачен твоим поведением. Он сказал, ты сам на себя не похож, — прибором, похожим на вилку, кошка наколола рыбу и, макнув в миску, поднесла к моим губам. — Конечно, я тебя понимаю, ты был в шаге от возвращения домой, но небольшая задержка разве сыграет роль?

Та по вкусу напоминала селёдку, а соус — кофе. Странное сочетание, но мне понравилось. Кошка уставилась на меня большими зелёными глазами и явно ждала ответа.

— Я не знаю, — выдавил я.

— Пересечение пелены остаётся загадкой, пожалуй, только Мильтен мог уверенно ответить на этот вопрос, — кошка тяжело вздохнула и продолжила меня кормить. — Я помогу тебе приготовиться к церемонии. Вы с верховным были близкими друзьями, он оценит, если ты будешь сопровождать его при прощании. Котофрактарии учтут твоё состояние, ты будешь идти рядом, не нагружая себя ношей.

— Хорошо, — сказал я, не понимая, о чём говорит кошка.

— Я вернусь и сменю повязку, — произнесла она, когда я закончил трапезу.

«Во что я ввязался? Может, стоит себя ущипнуть, чтобы проснуться? Мой правый бок ужасно болит и настолько реально. Наверное, я что-то отлежал во сне».

Кошка вернулась, на этот раз в её руках было медное блюдце. На нём стоял закрытый горшочек, рядом лежала стопка белой материи.

— Сергей, поднимись, — присев рядом, попросила она.

Медленно, не делая лишних движений, мне удалось сесть. Кошка прикоснулась ко мне, разматывая бинты. Ох, это было незабываемое ощущение. Тебя касается что-то мягкое, упругое и тёплое, нежнее я ничего в жизни не испытывал.

— Сергей, мы же договорились, что ты не будешь делать такое лицо, — смутившись, произнесла кошка.

— Извини, когда мы договорились? — я закинул пробный вопрос.

— Да каждый раз, когда тебя серьёзно ранят, так и договариваемся, — она сняла старую повязку, у меня глаза полезли на лоб.

Вся грудь и живот были расписаны страшным узором. На правом боку, как полосы у тигра, красовались три широкие раны, покрытые струпом. Кошка, не церемонясь, без предупреждения содрала его, открыв рану.

— Твою мать! — прокричал я. — Ты что творишь? Я там ребро своё вижу.

— Не преувеличивай, я наложу мазь. Она снимет боль, и ты сможешь стоять некоторое время, — Вира открыла горшочек и, выпустив коготь, зачерпнула белую мазь. В воздухе запахло плесенью. Покрыв ей страшные раны, кошка наложила тугую повязку.

— Всё, — закончив с перевязкой, констатировала она. — Пойдём, я помогу с облачением, ты сейчас сам не справишься.

Вира помогла мне подняться, на удивление болевых приступов не последовало, но кошка продолжала меня поддерживать. Мы прошли в соседнюю комнату, и в очередной раз меня накрыло. Три громадных тигра с голубой шерстью отдыхали в свете огня свечей. Они одновременно подняли на меня взгляд и поочерёдно, зевнув, снова прикрыли глаза.

Просторная комната, щедро освещённая свечами, была выполнена в восточном стиле. Деревянные панели покрывали изысканно вырезанные животные, сливающиеся в общий мотив рисунка. Высокий потолок представлял собой сложное переплетение деревянных балок. Пол из широких досок был покрыт блестящим лаком и испещрён множеством царапин. У дальней стены располагалась стойка с доспехом, к ней меня и повела Вира.

— Молодые Котофрактарии почтут за честь, стоять рядом с зеркальным странником в полном боевом доспехе, — кошка усадила меня на мягкий табурет, я же принялся внимательно рассматривать доспех.

Кираса из голубого метала с чеканным узором, изображающим оскаленную пасть по центру. Передняя пластина на правом боку имела следы недавнего ремонта. Латная юбка состояла из десятка прямоугольных пластин в красной обмотке, связанных между собой синей нитью. Пластины шли внахлёст, создавая подобие ламинарного доспеха.

Набедренники с виду казались матерчатыми, но оказались стальными пластинами, покрытыми мягкой оранжевой тканью. Наколенники напоминали две алые полукруглые чаши. Поножи из твёрдой кожи покрывал замысловатый узор красного пламени.

Отдельно стоит выделить обувь, это были самые настоящие стальные кошачьи лапки. Острые трёхсантиметровые когти и мягкая подошва, имитирующая подушечки.

Широкие, доходящие до локтя наплечники из тех же пластин, что и юбка — вот только цвет обмотки и шнуровки был другой. Если нижняя часть доспеха была выполнена в красных тонах, то верхняя, включая кирасу, в синих. Левый и правый наручи отличались между собой: правый - лёгкий и мягкий, левый же литая стальная пластина, подогнанная так, чтобы полностью закрывать предплечье и кисть, если ту сжать в кулак.

Рукавицы, как и обувь, были стилизованы под кошачью лапу, но с одним отличием, стилизация носила исключительно декоративный характер. Кисти выглядели как кошачьи лапы, но на деле таковыми не являлись.

Шлем с широким обводом из маленьких пластин белоснежного цвета. Заключительная деталь — маска в точности повторяющая кошачью голову, которая крепилась к шлему и полностью закрывала моё лицо.

Доспех являлся олицетворением благосостояния, он буквально светился надёжностью. В кирасе отражалось моё лицо, стоило мне рассмотреть его, как ко мне пришло понимание всего происходящего. На меня смотрел мой молодой дед.

«Твою бабулю! Это всё происходит на самом деле. Это не сон! Я попал в книгу деда!».

— Вот, узнаю зеркального воина! — кошка приняла мои эмоции на лице по-своему.

Умелыми движениями Вира начала переносить доспех со стойки на меня, как на манекен. Всё фиксировалось, связывалось и перетягивалось тонкими верёвками. Не смотря на ловкость и скорость кошки, процедура обещала быть не быстрой.

— Вира, — я впервые обратился к ней по имени. — Мы победили стража пелены? Что это значит?

Кошка подняла на меня полные непонимания, глаза. «Похоже, я спросил что-то не то», — пронеслось у меня в голове.

— Сергей, я понимаю, тебе не хватает Мильтена, я не смогу его заменить и поддержать беседу такого рода, но могу с уверенностью сказать, вы открыли для нас новую эру, — её мордашка растянулась в улыбке.

— Значит, я могу вернуться в свой мир, — сложив мозаику, произнёс я.

— Да, скажу честно, мне и многим котофрактариям будет не хватать тебя. Будет эгоистично просить, но возвращайся по возможности, — улыбка на её мордашке приобрела грустные нотки.

Мы вышли из дома, Вира больше не поддерживала меня, боли я не чувствовал. Благодаря множественной тканевой обмотке доспех при движении практически не издавал ни звука. На улице вечерело, большой красный шар закатывался за гору на западе. Я присмотрелся и отметил сходство горы с торчащим кошачьим ухом, взглянув в противоположную сторону, усмехнулся, там была точно такая же гора.

Дома располагались на склонах кошачьих гор, в долине между ними раскинулось многоуровневое заливное поле. Я бросил взгляд на множество домов, они были практически идентичными. Одноэтажные, каркасные с двухскатными выпирающими крышами, наделы без ограждений, но каждый имел подобие указателя с непонятными мне надписями.

Порыв ветра прокатился по долине, я отчётливо видел его продвижение по колышущимся злакам на полях, по игре в кронах деревьев, по ряби на воде. Прохладный влажный воздух достиг меня, освежая сознание. Я вдохнул полной грудью, наслаждаясь умиротворением и тишиной.

— Как красиво, — вырвалось у меня.

— Каков же твой мир, Сергей? Если ты каждый раз восхищаешься нашим, но всё равно стремишься вернуться.

— Там мой дом, — смущённо ответил я.

— У странника нет дома, — грустно произнесла она.

Мы спустились к подножью горы, практически к полям, там начиналась сеть дорог, охватывающая всё поселение. На самой широкой, уходящей прямиком в горы, нас ждала внушительная процессия. Двадцать шесть котов или кошек, для меня было невозможно определить их пол, все были в доспехах. Шестеро держали плетённый носильный одр, на котором бездвижно лежал кот в красной мантии.

«Мильтен», — догадался я.

Стоило мне приблизиться, как воины склонили головы, их морды не были закрыты масками, на кошачьих лицах не было скорби, наоборот, мне показалось, они радуются. Проходя в конец процессии, я обратил внимание на отличительные знаки по центру шлема: месяц, солнце, звезда, кристалл. Не знаю, что они значат, но доспехи кардинально отличались вместе с принадлежностью к тому или иному знаку.

— Сергей, я рад, что ты уже на ногах, — произнёс знакомый кот в чёрном кафтане.

— Кавалорн, — всплыло в памяти, и я поприветствовал его.

— Мы не странники, нам нельзя участвовать в этой церемонии, — встав рядом с котом, произнесла Вира.

— Сергей, ждём тебя дома, — растянуто произнёс Кавалорн и, взяв под руку кошку, отошёл в сторону.

Процессия не двигалась, ничего не происходило, я стоял как истукан, пока ближайший кот в доспехах осторожно не толкнул меня локтем и не прошептал.

— Зеркальный, командуй начало, — одного глаза у него не было.

— Как? — шёпотом спросил я и почувствовал запах алкоголя от него.

— Котофрактарий, верховный странник Мильтен, отправляется на церемонию прощания! Проводим нашего лидера и боевого товарища!

Одноглазый кот шептал мне слова, а я громко выкрикивал их. Процессия тронулась и медленно поползла на гору. Миновав три П-образные красные арки, щедро украшенные резьбой и статуями гигантских котов, мы достигли пункта назначения. Не скажу, что подъём дался мне трудно, но, когда мы остановились, я тяжело хватал ртом воздух, бок покалывало.

Отдышавшись, с интересом осмотрел храм. Фасад в красных тонах, на территории множество статуй, изображающие кошачьих в доспехах. Вся территория была засыпана песком. Массивные каменные фонари освещали широкий проход к входу.

Я оглянулся на проделанный путь и замер. Всё кошачье поселение было как на ладони, но то, что меня поразило, находилось, напротив. На второй горе располагался такой же храм, только в синих тонах.

Внутри храма оказалось на удивление пусто, ни статуй, ни мебели - ничего, только фонари на железных ножках. Пол при каждом шаге слегка пружинил. Одр поставили в центр просторного помещения, и воины, сняв шлемы, начали садиться вокруг него прямо на пол, я последовал их примеру.

С десяток котов в оранжевых мантиях сновали по залу с подносами-столиками в руках и ставили их перед воинами. На каждом было три предмета: кусок рыбы, чарка и штоф. Не было громких прощальных слов, мистических обрядов или чего-то подобного. Коты, молча, начали выпивать. Оранжевые монахи шустро меняли пустые штофы на полные и подкладывали рыбу. Я попробовал выпивку, на вкус она была как сок киви, алкоголь совсем не чувствовался.

Когда воины утолили первые жажду и голод, оранжевые монахи начали представление. Они разложили на полу короткие прямые мечи, образовав квадратную разметку. Заиграла спокойная расслабляющая музыка струнных инструментов, к ним в медленном ритме подключились барабаны. Два кота в развевающихся мантиях начали танец. Поначалу медленно, перемещаясь по квадратам, они делали широкие махи руками. Барабаны нарастили темп, и движения превратились в сумасшедшую пляску. Коты кружились, подхватывали друг друга, подкидывали, в конце и вовсе упали на четвереньки и кружились подобно юле.

Танец закончился, музыка смолкла, танцоры начали собирать мечи. Я вскочил и захлопал. Воины бросили на меня улыбающиеся взгляды и громко протяжно замяукали. Начались громкие весёлые разговоры. Коты смеялись, радовались и пили. Алкоголь ударил в голову, и я поддался пессимизму.

«Их лидер и товарищ мёртв, а они радуются и пьют! Устраивают весёлые пляски. Нельзя так».

Мысли грызли, действие алкоголя усиливалось, мне стало плохо. Я поднялся и направился к выходу. На ступенях меня нагнал одноглазый.

— Эй, зеркальный! Я тебя не узнаю, где твоё хвалённое веселье? — он широко улыбнулся, клык под пустой глазницей был сломан.

Прохладный воздух сбил опьянение. За мгновение я оценил ситуацию и, чтобы не обидеть воина, ответил.

— Рана, мне нехорошо.

— Я всегда удивлялся, как ты умудряешься лезть в самое пекло! Без страха! Ты вытаскивал нас из таких передряг, где самые смелые котофрактарии готовы были сдаться. Ты — самый сильный и отважный воин на всех кошачьих землях! — он тяжело вздохнул, присел на ступеньки, и продолжил. — В один день странники лишились лидера и сильнейшего воина, ох, предчувствую тяжёлые времена.

— Ты хочешь, чтобы я остался? — спросил я.

— А ты бы остался? Сомневаюсь. Нет, тяжёлые времена закалят нас. Я хочу сказать, когда ты надумаешь вернуться, тебе уже не быть сильнейшим, — он широко улыбнулся, достал из рукава тонкую, изогнутую как клюв птицы, курительную трубку и кисет табака.

Раскурив трубку, кот предложил её мне. «Ну, хуже ведь не будет», — подумал я и сделал большую затяжку. Весь оставшийся вечер вылетел из головы.

***

Очнулся уже в знакомой комнате. На этот раз на мне спали три больших голубых тигра. Я попытался встать, кошачьи недовольно заурчали. Спустя пять минут предпринял вторую попытку, на этот раз успешную. Из одежды на мне была только свежая повязка. Возле подвижной перегородки лежал аккуратный свёрток. Там находилось то-то наподобие тонкого халата с поясом и платок, который я повязал как бандану.

В помещении с доспехами никого не было, я направился на улицу. Скромный двор подметала Вира, Кавалорн сидел на ступенях и ел фрукт, напоминающий киви, только крупнее. Завидев меня, кошка опустила взгляд, кот загадочно улыбнулся и жестом пригласил к себе. Вместо вчерашнего мрачного чёрного кафтана, одет он был в такой же, как и на мне, тонкий халат голубого оттенка. Кавалорн вытащил из рукава большой, с кулак, плод и протянул мне. Упругий фрукт по вкусу оказался в один в один как китайский крыжовник.

— Сергей, мы понимаем ваше возмущение, но таковы наши традиции…

— Подожди, о чём идёт речь? — непонимающе перебил я.

— Вчера ты, как это обычно и бывает после церемонии прощания, вернулся очень уставшим, — кот широко улыбнулся. — Это нормально, провожая друга, доходить до такого состояния, но ты очень сильно возмущался и был недоволен поведением остальных странников. «Как они могут веселиться, когда умер их друг», - дословно.

— Вот, блин.

— Я понимаю, ты не можешь с этим смириться, вы с Мильтеном были очень близки. Мы посовещались со старейшинами и единогласно решили, — Кавалорн поднялся и торжественно указал на синий храм. — Мы покажем тебе «храм новорождённых». Впервые в нашей истории до нашего сокровенного будет допущен не котофрактарий. Сергей, правда, есть одно условие, его соблюдение поручили мне. После посещения храма я сразу же сопровожу тебя к пелене, старейшины перестраховываются и хотят исключить любую утечку информации, несмотря на твои заслуги.

— И когда отправляемся? — неуверенно спросил я.

— Да хоть прямо сейчас. Со своими боевыми товарищами, странниками, ты попрощался вчера. Они поняли твой тайный замысел.

— Какой ещё замысел?

— Ты нарочно их обидел, чтоб они не переживали расставание и отправились совершенствовать навыки, Декстер говорит: «Грядут тяжёлые времена». Я думаю, тяжёлые времена у нас были до твоего появления в нашем мире.

Кавалорн привязал пустые ножны к поясу, на мой немой вопрос он коротко бросил.

— Не могу же я ходить по посёлку без символа правителя.

«Так этот кот тут главный», — осенило меня.

Поднимаясь на гору, я отметил идентичные П-образные арки и статуи, за исключением цвета. Храм оказался точной копией своего соседа. Важным отличием был не цвет, а сама атмосфера. Поднявшись на гору, я всеми клетками тела ощущал странную силу этого места. Оно источало уверенную надежду в будущее. Находясь здесь, я верил, что справлюсь с любой задачей и пройду самый тяжёлый путь.

Внутри храма царил хаос. Вместо монахов тут были монахини в голубых сарафанах. Они крутились в заботах, тишину разрезали сотни жалобных мяуканий. Везде, на полу, на потолке и даже на стенах были маленькие, милые комки шерсти, котята.

К нам подошла пепельная кошка и протянула мне крохотного котёнка. Я взял его на руки, он уставился на меня ярко пурпурными глазами, довольно заурчал, свернулся в моих ладонях и уснул.

— О, Мильтен уже чувствует вашу связь, — довольно произнёс Кавалорн.

— Это Мильтен?! — удивлённо спросил я.

— У котов девять жизней. Когда одна обрывается, другая начинается. Сейчас он всего лишь безобидный котёнок, но через год к нему начнёт возвращаться память его прожитых жизней. Поэтому церемония прощания, на самом деле, банкет товарищей. Эту тайну хранит наш род. Теперь ты понимаешь, какое доверие мы испытываем к тебе.

— Я, я… сохраню вашу тайну.

— Я не сомневаюсь, — Кавалорн поклонился. — Теперь я обязан проводить тебя к пелене.

***

Пелена представляла собой густой туман желтоватого оттенка. Она стояла стеной в глубоком ущелье, рядом лежало тело стража. Большой, около шести метров, медведь с шестью лапами и вытянутой, как у аллигатора, мордой.

«Как мой дед умудрился убить такую громадину?».

— Прощай, Сергей, — произнёс Кавалорн, встав в стороне.

— Я не совсем Сергей, — признался я.

— Знаю, я это понял с первого взгляда. Тем не менее, у тебя схожая аура, скорее всего, ты - его сын.

— Внук, — поправил я.

— Время в наших мирах течёт по-разному. Сергей ещё жив?

— Да.

— Передай ему, что он всё ещё мне должен, — Кавалорн хитро улыбнулся.

— Хорошо, — я махнул рукой и сделал шаг в густой туман.

Когда обратная дорога скрылась за пеленой, я услышал зов. Кто-то тихо звал меня, голос усиливался с каждым шагом, затем меня схватили за плечо и проорали прямо в ухо.

— Антон! Как же так? Антон, — голос принадлежал деду.

— Я вернулся, — тихо произнёс я.

— Антон! — дед с силой прижал меня к себе. — Как же я испугался.

— Дед, ты не представляешь, что я видел, — мои руки всё ещё сжимали рукопись.

— Представляю, — дед кивнул на книгу в моих руках.

Тетрадь приняла форму полноценной книги в твёрдом переплёте. На обложке на первом плане был изображён воин в доспехах с кошачьей маской, а за его спиной стояли котофрактарии разной масти. «Котофрактария, Том первый» сверкало алыми буквами название, ниже авторы: «Сергей Космовский и Антон Космовский».